Я не проиграю в этой игре

Лёгкий порыв ветра уносит за собой очередной лист бумаги. Девушка запустила в воздух уже около десятка своих стихов, сложенных в бумажные самолётики. Каракулям, приносящим лишь боль при прочтении, не место в её комнате. Эмоции, переживания и чувства, описанные в стихах, словно давят на грудную клетку, заставляя невольно вспоминать всё прожитое в чёртовых стенах этой школы. Предвзятое отношение со стороны многих Демонов и Ангелов раздражает. Всем абсолютно плевать на то, как сложно даётся новая неизвестная жизнь Непризнанным. Они — никто. Отбросы общества. Ненужный слой небесной иерархии. Ненависть. Ненависть окружает со всех сторон, сдавливает в своих оковах, после чего медленно и болезненно убивает изнутри. Грязные, низкие для таких высших существ фразы слышны изо дня в день. Они словно остро наточенные ножи, попадают прямо в сердце. В сердце, которое до сих пор надеется увидеть свет в столь тёмных душах Демонов и хоть каплю искренности в словах неожиданно лицемерных Ангелов. Всё впустую. Лишь трое человек остаются с ней при любых невзгодах. Благодарность, которую Непризнанная испытывает к ним не описать словами. Первые неудачи в полётах, сложности в учёбе, неприязненное отношение окружающих, возможное исключение из школы… Всё это сопровождалось поддержкой со стороны трёх чудесных ребят. Очередной клочок бумаги летит в неизвестность, после чего, девушка поднимает с пола листок розоватого оттенка. С особенной ненавистью Вики сжимает его в руках. Стихотворение, посвящённое ему. Тот, чьё имя приятными, но в то же время ненавистными воспоминаниями всплывает в её голове день за днём. Тот, чей взгляд вызывает волну мурашек по всему телу. Тот, чьи прикосновения хочется ощущать снова и снова. Тот, кого боятся и ненавидят, но в то же время любят и уважают. Тот, чей отец является самим Сатаной. Люцифер. Тот, кого она хочет забыть и никогда не вспоминать. Слёзы предательски стекают по щекам, падая крупными каплями на вздымающуюся грудь девушки. Она просто-напросто попалась на крючок. На чертовски красивый крючок. Вики отшвырнула лист бумаги в сторону, предварительно скомкав его. Она присела на подлокотник кресла, взяла с чайного столика бокал Глифта и прикрыла глаза от наслаждения после глотка голубоватой жидкости. Захотелось очутиться на необитаемом острове с белоснежным песком, уютным бунгало и чудесными пальмами. — Развлекаешься, Непризнанная? — раздался мягкий, словно бархат голос. Демон присел на витиеватые перила балкона, перед этим взяв в руки бутылку небесного напитка, и прошёлся взглядом по девушке. Волосы волнами спадают на хрупкие девичьи плечи, при этом не закрывая вид на шею и зону декольте, не ускользнувшую перед прожигающим взглядом Люцифера. Необычные для Небожителей ярко-зелёные глаза, приковывают внимание, которое и так направлено лишь на неё. Губы Непризнанной растянулись в полуулыбке, после чего девушка неспешно произнесла: — Ещё как. Решила устроить у себя на балконе взлётную полосу, — Вики схватила бумажный самолётик, прошлась языком по верхней губе и, взглянув на неожиданного гостя, отправила очередное стихотворение в свободное плавание. Она ему нравилась. Её нежный голос, уверенная походка, злое раскрасневшееся личико, которое он видит каждый раз после их очередной перепалки и очаровательная задница, любящая попадать в неприятности. Иногда он считает, что её появление в школе — это злая шутка судьбы. Судьбы, которая всеми способами старается свести его и эту проблемную девицу. Загвоздка лишь в том, что эти двое слишком гордые и они до последнего будут показывать своё равнодушие по отношению друг к другу. Лишь бы не сдаться в этой игре. — Ты что-то хотел? — спросила Вики после недолгой паузы. Затем посмотрела на Демона, который в свою очередь уже вальяжно разложился на кресле неподалёку. — И, да, я конечно всё понимаю, Люци, но это мой балкон и в твою собственность он никак не входит. Поэтому попрошу больше не возникать здесь без приглашения. — Милая, твоё приглашение мне не нужно, — брюнет зевнул, а затем сделал глоток спиртного. — А вообще, я просто хотел поболтать с моей подружкой Непризнанной. Как твои делишки? Что нового? Сколько пинков под зад от Фенцио сегодня получила? — Очень мило то, что ты волнуешься о сохранности моей задницы. Всё же, я хочу задать один интересный вопрос. Что тебе нужно? С чего вдруг ты решил поболтать именно со мной, а не с какой-нибудь Ости, например? — Куколка, во-первых, это два вопроса, а во-вторых, могла бы и потщательнее скрывать свою ревность. Люцифер подошёл к девушке так, чтобы его дыхание чувствовалось на её шее. Он схватил прядь её волос и стал накручивать на палец. Взгляд его алых глаз прошёлся по перепуганному личику девушки, после чего остановился на её губах. Он провёл большим пальцем по нижней губе Непризнанной, убирая капли Глифта. — Я что, похожа на идиотку, чтобы ревновать тебя к какой-то швабре? — перехватив руку парня, она продолжила. — Да и вообще, с чего это вдруг я должна тебя к кому-то ревновать, Люций? — А с того, что ты без ума от меня. Этому подтверждение тот милый стих вот там, — он указал на розовый листок, лежащий у того самого кресла, на котором пару мгновений назад восседал Люцифер. Её дыхание участилось, выдавая страх к происходящему. Лицо стало приобретать красноватые оттенки, губы сжались в тонкую полоску, а глаза стали избегать любого прямого контакта со взглядом Дьявола. Сейчас она боялась его. Боялась его реакции, его действий и последствий после узнанного им некоего секрета. — Почему же ничего не рассказывала раньше? Каждый раз так, Уокер. Мне приходится узнавать всё самому. Посмотри на меня. Дважды повторять не приходится. Она смотрит ему прямо в глаза, боясь шевельнуться и испортить столь интимный момент своей очередной глупой фразой. Лишь из-за этого она молчит. Молчит и надеется, что он скажет что-либо первым. — В молчанку решила сыграть? Хорошо, будь по твоему. Он отошёл от неё, приняв абсолютно безразличный вид. Ну или пытаясь принять. Люцифер достал из кармана брюк сигарету, зажал её меж губ, после чего щёлкнул пальцами, вызвав этим небольшой огонёк, которым сразу же поджёг кончик. Он был в смятении, это заметно. Не каждый день увидишь, как кто-то пишет о тебе стихи, а потом полностью отрицает свои чувства. В прочем, Вики Уокер его всегда удивляла, удивляет, и, наверняка будет удивлять и потом. Ему было несомненно приятно осознавать то, что она посвятила ему стихотворение. Как минимум, потому что никто прежде не делал этого. Выпуская клубы дыма, он не заметил, как Непризнанная подошла к нему. Забрав сигарету, Вики сделала затяжку и выпустила дым в лицо Демона, хихикнув после. Он поднял бровь, а затем ухмыльнулся, продолжая наблюдать за облаками, которые из-за уходящего солнца приобретали красные оттенки. — Я боялась сказать что-либо. Не видела в этом смысла, — сказала Вики, оперевшись ладонями о перила. — и сейчас не вижу. — Почему же? Девушка резко развернулась и посмотрела на Демона, при этом прищурив глаза, выдавая злость. Она подошла к нему вплотную, схватила за шею, протягивая его ближе к себе, затем прошептала: — Люцифер, твою же мать, ты сейчас серьёзно? Он же в свою очередь легонько кивнул и улыбнулся, в ожидании признания. Парень за талию притянул к себе девушку так, чтобы между ними не оставалось ни единого сантиметра. Провёл ладонью по щеке и сказал: — Да, Вики, я сейчас серьёзен как никогда. Непризнанная улыбнулась, положила голову ему на плечо, а затем снова приблизилась к его губам. Вроде бы вот она — финишная прямая. Лишь прикоснись и скажи, что любишь, но, нет, это было бы слишком очевидно. Очевидность — это не в её стиле. И он это прекрасно знает. — Я не проиграю в этой игре. Люцифер, да я тебе просто не позволю выиграть. — Как жаль, Вики, что ты уже проиграла. Когда впервые отправилась со мной на задание, когда впервые поцеловала меня, даже когда писала этот грёбанный стих, ты уже была проигравшей. Прими это, блять. Убери свою идиотскую гордость наконец. — Только после тебя, милый. Вот он — долгожданный и мучительно приятный финиш. Тот, к которому они так долго и упорно стремились. Люцифер поддался вперёд и прикоснулся к губам девушки, поглаживая её нежную кожу. Она прижала его к себе настолько близко, насколько это было возможно, обнимая за шею. Он целовал по-собственнически, возможно даже грубо, но лишь так он мог выразить свои чувства. Ему не понять такое слово, как «нежность». Он хочет, безусловно хочет, но это безумно сложно, потому что жить сотни лет в жестокости, а потом резко измениться и превратиться в подобие ангелочков невозможно. Она это понимает так же, как и он. Но в этом и нет необходимости. Вики не хочет и не будет его менять, нет, ни за что. Тогда это будет уже не тот Люцифер, мысли о котором ежедневно появляются в голове у девушки. Она любит его таким, какой он есть. Его руки опускаются ниже. Поглаживая плечи, он снимает одну лямку платья, затем вторую, освобождая место для поцелуев. Он не портит её прекрасную кожу дешёвыми засосами, лишь касается своими губами плеч, ключиц и шеи, вызывая у Вики множество мурашек по всему телу. — Пойдём, — хриплым голосом прошептала девушка, указывая на спальню. — Не любишь секс на свежем воздухе? Или не хочешь, чтобы твои друзья услышали, как ты развлекаешься с Дьяволом? — усмехнулся Люций. — Заткнись, — прильнув к губам, сказала Уокер. — Как скажешь, милая, — выделив последнее слово, произнёс Люцифер. Он подхватил её за бедра и направился в сторону комнаты. После многих нарушений девушку переселили для того, чтобы ограничить общение и пресечь какие-либо запретные связи с дочерью Маммона. Вики смогла приукрасить серые непримечательные стены постерами и своими рисунками. В комнате чувствовался приятный аромат лилий и каких-то тропических фруктов. Неожиданно, в помещении эхом раздался звук разбитого стекла. Оторвавшись друг от друга, пара посмотрела в сторону осколков от вазы и упавших из неё цветов. — Люцифер, ты мне теперь должен вазу. — Уокер, с тобой в долгах погрязнуть можно. Юноша бережно положил на кровать хрупкое тело девушки. Её светлые, слегка запутанные волосы покоились на мягкой ткани подушки, в то время как глаза поблескивали на свету неестественно зелёным цветом. Руки мужчины легли на бёдра Вики и он жадным поцелуем впился в её пухлые искусанные губы. Поцелуй одурманивал как минимум потому, что перед этим пара выпила Глифта. Люцифер слегка приподнялся и провёл рукой по волосам девушки. — Развернись. Уокер повторять дважды не нужно. Особенно, если тот, кто говорит ей что-либо — Люцифер. Она развернулась и легла на живот, а затем почувствовала прикосновения горячих ладоней у себя на плечах. Мужчина притянул девушку к себе. Её спина чувствовала мускулистую грудь Люцифера, а плечи и шея — его поцелуи. Он развязал верёвочки платья, после чего светлая кружевная ткань волнами спала с девушки. Люций провёл ладонью по изгибам её тела и слегка улыбнулся. — Ты прекрасна, Вики. Дни, когда Люцифер называл девушку по имени были редкостью. Кажется, будто никто не может произносить её имя так, как это делает он. Причём не важно, зол Люцифер на неё, восхищён ею или же хочет уничтожить. Всё равно, лишь он это делает по-особенному. Вики поворачивается к нему и нежно, неторопливо целует. Её руки исследуют каждый участок его безупречного тела. А его тем временем сжимают грудь девушки. Всё происходит слишком быстро. Вики даже не замечает, как Люцифер успел отстраниться от неё и начал расстёгивать свою идеально выглаженную рубашку. Непризнанная обвела его торс взглядом полным удовлетворения. Но также быстро она сменила эмоцию с удовлетворённости на удивление. Мужчина достал из кармана брюк пару презервативов. — Здесь ими пользуются? — с недоумением спросила Вики. — Конечно, Уокер, — его забавляло то, как девушка удивляется буквально каждой мелочи на Небесах. — Я пока не желаю лицезреть толпу малышей Непризнанных, бегающих в подгузниках и имеющих при этом дьявольские силы. Хмыкнув, Вики притянула Дьявола к себе, впиваясь в его губы с новым поцелуем. Кто бы мог подумать, что великую неудачницу Вики Уокер будет так непринуждённо целовать сам сын Сатаны. Хотя, о чём это я, сам этот сын Сатаны даже не предполагал, что когда-нибудь позволит как-либо контактировать с ним простой Непризнанной. Простая ли она? Да, конечно. В ней нет какой-то великой силы, ей многое даётся с трудом, окружающие не видят в ней чего-то выдающегося. Но это не означает то, что она пустышка. Нет, совсем нет. Её прекрасный голос и смех, раздающийся в коридорах школы после очередной шутки Ади, плавные изящные движения при танце, даже её злая физиономия, которая появляется после очередной колкости со стороны Люцифера показывают то, насколько Вики чудесна. Она настоящая — вот что прекрасно. Уокер неумело расстёгивает ремень, а за её движениями в это время с улыбкой смотрит Люцифер. Он даже прекратил что-либо делать, ради того, чтобы посмотреть, как Вики пытается избавиться от этого идиотского предмета. Заметив, что Люцифер остановился и смотрит на неё с лёгкой улыбкой, Вики произнесла: — Что смешного? — Ты смешная. После этих слов мужчина наконец взял на себя ответственность избавиться от столь непосильной задачи для девушки. Лишь пара мгновений и на всю комнату раздаётся протяжной стон Вики. Ещё пара мгновений и девушка ощущает очередной поцелуй на своей шее. Может быть, она будет жалеть о том, что происходит сейчас. Скорее всего, если кто-нибудь узнает о её времяпрепровождении с Люцифером, её просто-напросто исключат, а ещё хуже — сошлют на Землю в вечное изгнание за столь неискупимый грех. Правда, сейчас это неважно. Сейчас важны лишь тихие вздохи, стоны и развратные шлепки тел друг о друга. Ещё не успев отдышаться от того, что происходило пару минут назад, Вики ложится на грудь парня, расположившегося рядом с ней. Она пальчиком проводит по незамысловатым татуировкам Люцифера. Он же в свою очередь поглаживает её волосы и оставляет на макушке невесомый поцелуй. Вики поднимает на него взгляд, после чего улыбается и вновь возвращается в прежнюю позу. — Знаешь, Уокер, так уж и быть, в подарок к вазе получишь от меня нормальные шторы, — заметив вопрос во взгляде девушки, он продолжил. — Эти просвечивают. Не хочу, чтобы в следующий раз кто-то любознательный наблюдал за нашими потехами. — Ты дурак, Люцифер, — усмехнувшись, сказала Вики. — Ну знаешь, ты от меня не особо отличаешься в этом плане.