Elan

Sapere aude! Гораций

      Легкий весенний, уже почти теплый ветерок игрался ее мягкими густыми волосами. Солнце искрилось в ее янтарных глазах. Его лучи грели веснушки на ее щеках. Тут, на краю известного ей мира, всегда было ветрено, но сюда весна приходила в первую очередь. Воздух уже наполнялся запахом молодой травы и первых цветов.       Ее город до сих пор стоял серый и хмурый, в тени все еще лежал снег. Весна еще долго не заглянет в этом забытый всеми край, а как придет, то только на несколько мгновений. Для нее здесь все было слишком мертвым. Серые дома, серые дороги, серая одежда — все будто сошло с кадров черно-белого фильма.       Здесь все было в абсолютном порядке. Никто и ничто не нарушал вечного гробового покоя. Ни луч солнца, ни улыбка, ни пение птицы, ни смелая мысль. Никто не плакал и не смеялся. Никаких эмоций, никаких искр во взглядах. Года и дни были похожи один на другой. И жители этого мертвого города считали, что это нормально, что так и нужно. Еще тысячи лет назад старейшины провозгласили их Богоизбранными, что они единственные, кто должен жить и жить один должны только на этом куске земли, окруженному со всех сторон пропастью. А все, что за границей, там внизу, за краем земли — всего лишь фикция, проделки Дьявола, чтобы сбить их с пути истинного.       И тысячи лет ничего не менялось. Дети пытались вырваться к краю, туда, где светило солнце и изобиловала жизнь. Но взрослые возвращали их домой, втолковывали им истины, провозглашенные старейшинами, и дети ставали такой же серой массой. Проходили года, десятилетия, века. Так бы было и дальше, если бы однажды над городом не засияло солнце, и не родилась Хелен. Старейшины сразу восприняли это как недобрый знак, символ приближающегося Апокалипсиса. Девочку хотели сжечь, как и всех, кто приходил к ним снизу. Но передумали, надеясь наставить ее на путь истинный.       Но Хелен не стала такой, как все. Ни постоянное чтение моралей, ни наказания не могли остановить ее постоянные побеги к краю земли. В ее глазах, в отличие от сверстников, все еще сиял огонь жизни, а на устах цвела улыбка. Младшие жители пытались идти за ней. Не хотели поддаваться воспитанию. В конце, их все равно сломили. Но тысячелетние моральные скрепы зашатались …       … Под чужим солнцем было так же тепло. Его синие лучи ласкали ее еще бледную после долгого перелета кожу. Ее янтарные глаза в этих лучах сияли бирюзовыми искрами. Только атмосфера не была пригодна для дыхания. Поэтому ей и другим выходцам с ее планеты приходилось носить маски и ранцы с баллонами жизненно важного газа.       Здешние птицы пели инопланетные трели, но они были такие родные ее душе. Они напоминали ей детство на краю земли.       Издалека слышался шум реки. Вода здесь подходит для жизни, так почему же не сходить искупаться? После нескольких лет перелета стены корабля давили на нее. Выходя, она бросила взгляд на портрет уже немолодого чернявого мужчины с приятной и ласковой улыбкой.       — Ты прав, Карл. Мы всего лишь мелкие насекомые в целой Вселенной, а наши амбиции — ничто перед ее величием. Космос — это вечно…       … Хелен сидела на самом краю, свесив ноги в бездну. Ее плащ трепетал на ветру. Где-то там, далеко внизу била ключом жизнь. До ее ушей доходил тихий шум речных вод. У реки раскинулся безграничный город. Ей нравилось сидеть так и наблюдать за жизнью того далекого города, будто за муравейником. Ей не верилось, что это всего лишь иллюзия, что звездный небосвод — просто твердь. Везде есть жизнь, она это чувствовала, она в это верила. Девочка не могла понять, что должно случиться с человеком, чтобы он начал ставить себя в центр всего мира!       Под ногами начали зажигаться огни, а в небе — звезды. Ночь понемногу вступала в свои права. В ее янтарных глазах отражалась Вселенная. Звезды дарили холодный свет, и, казалось, к ним можно дотянуться рукой.       — Ты сбежала оттуда? — ночную тишину разбудил мужской голос. Звонко застрекотали сверчки. Девочка вздрогнула, но вскоре успокоилась. Мужчина был не из местных. Как и она, он отличался внешностью — черные волосы, добрые глаза, ласковая улыбка. Да и голос был спокойный, ему хотелось верить.       — Да, но ненадолго. Отсюда не убежать. Это замкнутый круг.       — Действительно. Меня зовут Карл. А тебя?       — Хелен.       — Ты и действительно стала солнцем* среди этого мертвого мрака. Ты та, кого я искал.       — Ты из того мира? Ты снизу? — почему-то ее голос дрожал, а на глазах выступили слезы. Нет, не горя, а слезы трепета перед чем-то неизведанным.       — Да.       Всю ночь они говорили. Карл рассказал ей обо всем: о жизни снизу, о безграничной Вселенной, о далеких звездах, солнцах других планет, о надежде, что там тоже кто-то существует.       — Вселенная огромна, мы всего лишь маленькие существа, судьба которых наблюдать за прекрасным выступлением звездного театра.       Хелен подняла глаза вверх. За ними молча наблюдало ночное небо.       — Понимаешь, Космос внутри нас, мы сделаны из звездного вещества. Мы — способ, каким Вселенная изучает саму себя.       — Я хочу туда, — тихо сказал девочка. — Как мне вырваться отсюда? Эта земля — кромешный мрак. Здесь нет настоящей жизни.       — В одном языке, на котором говорят люди с моего мира, есть слово élan. Оно значит порыв, прыжок, импульс. Поэты, певцы Вселенной, считают то прыжком во что-то новое, неизвестное. У каждого человека, в том числе и у тебя, есть крылья. Однажды ты поймешь, что готова к этому прыжку, и ты окунешься в неизведанное, надеясь только на крылья, какие ты никогда еще не видела.       Со стороны города послышались голоса.       — Это за мной, тихо молвила Хелен. — Беги, они убьют тебя.       — Это тебе, — Карл протянул ей несколько книг. — Ты найдешь в них ответы на все свои вопросы. И не забывай о крыльях. Жду тебя. — И мужчина исчез во тьме.       Ее снова посадили в комнату, которая больше напоминала тюремную камеру, напрасно надеясь, что на этот раз она исправится. Но ее поглотили книги, которые она предусмотрительно спрятала под плащом. Это были книги о настоящей жизни, она действительно существовала за границами этого города. Там была еще одна книга, на обороте которой девочки улыбался знакомый ей Карл. В своем мире он был ученым, исследователем Вселенной.       Когда Хелен выпустили после трехнедельного заключения, ей дали понять, что это ее последний шанс одуматься, или приговор, вынесенный при ее рождении, приведут в исполнение. Но мыслей девочки не покидал, тот самый прыжок, от которого зависела ее жизнь. Поэтому она сразу же направилась к краю земли, туда, где прошло ее детство, куда приходила весна. За ней уже шла толпа. Ее казнь должна послужить уроком для младшего поколения.       Хелен стала спиной к пропасти. Ветер развевал ее плащ и волосы. Жители ненавистного ей города жмурились от непривычно большого количества света. Она улыбнулась и начала говорить. Ее голос не дрожал, он был на удивление уверен для человека, который смотрел смерти в глаза.       — Вас обманывали тысячи лет. Но ваша беда не в этом. Вы хотите быть обманутыми. Вы закрыли свои разум и сердце для чего-то нового. Вы заковали себя в оковы незнания и ограниченности. Но знайте — вы свободны!       И она сделала шаг в бездну…       … Вода была теплой и полной удивительных созданий. Нежась в синих лучах солнца, она направила взгляд в чужое небо. Карл научил ее не бояться неизвестного.       Он первым нашел ее в этом мире. Когда она прыгнула, ее на самом деле подхватили крылья. Она устремилась вверх, в небеса. Но пьянящее чувство свободы переполнило ее, и она потеряла сознание. Очнулась она уже на земле, рядом с Карлом. Он стал ее наставником, она пошла по его стопам, а когда его не стало, Хелен продолжила его дело.       Она смотрела в чужое, но все равно в такое близкое душе небо. Ее взгляд остановился на маленькой бледной звезде. Как на фото, которое так нравились Карлу.       — Ты прав, Карл. Мы всего лишь маленькая бледно голубая порошинка.       После ее полета под скалой начали находить молодых людей, выходцев с мира Хелен. Она стала для них уроком, уроком настоящей свободы.       Хелен пошла к горизонту. Что-то звало ее туда. Трава приятно ласкала ноги. Все здесь почему-то было ей родным. Это была ее мечта и мечта Карла.       Она остановилась на краю пропасти, на краю земли. Ее опять переполняло чувство трепета перед неизвестным. Там снизу, аж до самого горизонта, протянулся город, творение другой цивилизации.       — Карл, твоя надежда сбылась. Мы не одни! Надеюсь, крылья меня не подведут.       И она сделала шаг в неизведанное…