Нужна ли Королю империя?

      Вечерело. Над Далараном сгущались тучи, а дующий с юга ветер приносил раскаты неумолимо приближающегося грома.       Джайна перелистнула очередную страницу древнего как мир фолианта, некогда предоставленного эльфами, но запрещенного из-за слишком вольных идей автора. Усталый вздох покинул ее грудь, а покоящаяся на правой руке голова повернулась в сторону раскрытых створок окна.       Поднявшийся ветер поднимал пожелтевшие опавшие листья, кружа их в прекрасном и завораживающем танце. Последний луч солнца закрыли вмиг почерневшие тучи, накрывая город приятными потёмками.       Зачарование уличных магических фонарей сделало свое дело, заставляя загораться тусклый огонек внутри стеклянной колбы все ярче и ярче, освещая потемневшие улицы и улочки города, помогая спешащим домой магам разглядеть творящееся под ногами.       Ещё минута и на сухую, идеально подогнанную брусчатку, падают первые капли зарождающегося дождя.       Подошедшая к окну Джайна положила руки на створки, желая закрыть их, дабы заглушить шум дождя и ветра, но не смогла себя пересилить, так и оставшись стоять, провожая взглядом каплю за каплей, стекающие по абсолютно прозрачному магическому барьеру, заменяющему стекла и пропускающему свежий воздух.       Её разум заполнился картинами прошлого. Начиная с детства, проведенного с человеком которого она любит больше жизни, и заканчивая недавно произошедшими событиями. Почти всю жизнь Артас делил с ней и горе и радость, всегда находясь на её стороне, всегда защищая, даже когда она об этом не знала.       Девушка догадывалась, что её жених многое от нее скрывает, пыталась вызнать правду, хотела разделить ту ношу, что давит на его душу.       Проведя почти всю жизнь подле Менетила, Праудмур, что бы ни говорил сам полуэльф, прекрасно научилась читать его. И как бы хорошо не умел прятать все эмоции блондин, она видела истину, плещущуюся на дне его голубых словно ледники глаз.       Каждый раз, когда он лгал, каждое мгновение его уверток и недоговорок она ощущала душой, шестым чувством осознавая его истинные эмоции. И тем больнее ей было в те моменты, когда он лгал ей. Ведь она ощущала его боль.       Джайна обняла себя за плечи, чувствуя, как тоска пробирается все глубже в ее душу, начиная терзать воспоминаниями. Ей было одиноко и тоскливо без дорогого человека, и она отдала бы многое, чтобы он был сейчас здесь, рядом.       — Еще и эта погода… — судорожно вдохнула неповторимый аромат дождя волшебница, с силой схватившись тонкими изящными пальцами за створки, борясь с желанием захлопнуть их.       — Она прекрасна.       Девушка вздрогнула от неожиданности. Знакомый голос, донесшийся из-за спины, был столь внезапен, сколь желанен.       Крепкие руки любимого медленно, словно змеи обняли её за талию, притягивая их обладателя вплотную к волшебнице. Она быстро ощутила тепло тела Артаса, проникнувшее сквозь одежды, жар его дыхания обжигающего ее оголенную кожу шеи.       — Я скучала… — смогла выдохнуть то одно единственное Джайна, так и не найдя сил двигаться.       Горячие губы обнимавшего ее мага коснулись её нежной кожи, и в тот же миг её словно молния, мелькнувшая за окном, поразила. Волны мурашек табунами носились по телу, вызванные таким простым действием, доставляющие ей неимоверное удовольствие.       — Я тоже… — прошептал ей на ушко принц, зарывшись носом в длинные шелковистые светлые волосы, вдыхая такой родной запах любимой.       — Тебя так долго не было. — смогла передать все испытываемые ей в данный момент и накопленные за время его отсутствия эмоции девушка, заставляя полуэльфа покрепче прижать её к себе и замереть в нерешительности.       — Прости. — тихий, едва уловимый ее слухом ответ разорвал хрупкую тишину, которую казалось не могло разрушить происходящее за окном буйство стихии.       Ветер становился все сильнее, грозясь повалить вековые деревья уходящие кронами вверх. Те в свою очередь противились, надрывно стеная, но, не желая пасть под натиском природных сил.       Она хотела простить. Желала этого больше всего. Но что-то внутри шептало ей, просило, протяжно стонало, но останавливало.       — Джайна. — его крепкие руки развернули волшебницу, заставляя ту посмотреть ему в глаза. Такие манящие, желанные. Любимые. И такие же бездонные. — Прости меня. За всё. — рука Менетила двинулась вверх, оторвавшись от талии невесты, чтобы заправить выбившуюся прядь за ухо.       Волшебница непроизвольно вздрогнула — бывшие только что обжигающе горячими руки вмиг стали ледяными. Праудмур сжала его кисть в своих руках, желая передать собственное тепло, прислонила её к щеке, обжигая своим горячим дыханием.       Но все безрезультатно.       Её небесно-голубые глаза встретились с его ледяной синевой Нордскола. И то, что она там увидела, заставило замереть. Она знала, что от её ответа зависело многое. Слишком многое. Джайна хотела ответить, но звук не срывался с её губ, словно что-то мешало.       Возможно осознание. Осознание того, что слова не значат ничего, без подкрепления действием.       Их лица приблизились друг к другу, чтобы сомкнуть уста в сладком и долгом поцелуе.       Руки девушки с силой сжали длинные холодные пальцы, казалось, они едва потеплели.       И вновь поцелуй, но на сей раз, он длился не в пример дольше. Ловкие пальцы Джайны принялись расстегивать пуговицы рубашки жениха, требовательно, едва не разрывая нити. Она сама не заметила, как принялась блуждать ладонями по оголившемуся торсу Артаса, вспоминая каждый его бугорок мышц, каждый изгиб тела.       Сам же принц поступал абсолютно так же, нежно проводя кончиками своих пальцев вдоль спины невесты, ощущая разгоряченную нежную кожу, переходя на талию, любуясь идеальными изгибами, которым могут позавидовать самые красивые девушки мира.       — М-мах! — не смогла сдержать стона, прорвавшегося меж плотно сжатых губ Праудмур, стоило потеплевшей руке Менетила нежно сжать аккуратную грудь.       Её дыхание стало прерывистым и слегка хриплым, взгляд затуманился. Джайна положила руки на щеки Артаса и долго вглядывалась тому в лицо, после чего, найдя одно ей известное, впилась требовательным поцелуем и не спешила его разрывать, словно ей было плевать на дыхание.       Но даже великая волшебница, в конце концов, была вынуждена оторваться от приятного занятия, медленно отодвигаясь назад, оставляя тонкую ниточку слюны, связавшую её с ним.       Воспользовавшийся моментом полуэльф уложил невесту на расположившуюся так близко от окна кровать, проведя кончиками пальцев от шеи, до ложбинки меж грудей, спускаясь ниже к внутренней стороне бедер, с восхищением осматривая тело той, кто принадлежит ему всецело. Безраздельно. Душой и телом, полностью и без остатка.       Его одежда, истлевавшая не без помощи магии, быстро исчезла, оставляя два нагих тела на тонкой границе, пересечь которую они оба так стремились.       Очередной порыв ветра за окном сменился треском поваленного дерева, сменяемого стоном наслаждения. Медленные, полные нежности движения Артаса доставляли Джайне, казалось, непередаваемое наслаждение. Каждый его толчок вызывал прерывистый вздох девушки, разум которой утопал в нежности и блаженстве.       Их губы вновь сливаются в жарком влажном поцелуе, языки сплетаются, так же как пальцы рук. За окном вновь слышен треск очередного, сдавшегося под напором стихии древа.       Движения Артаса с каждым мигом становятся все быстрее, рванее, сказывается тот приятный плен, в котором он сейчас находится. Влажные звуки эхом отражаются от стен, сильнее возбуждая попавшую в кураж пару. Очередное движение таза и Джайна больше не может сдерживать накатывающего волнами наслаждения, даже поцелуй не способен заглушить вырывающиеся из девушки стоны.       Им не нужно никаких слов, чтобы передать те чувства, что они испытывают сейчас.       Волшебница сжала свои пальцы, сдавливая в тисках не только медленно теплеющие руки жениха, но и инструмент, доставляющий ей удовольствие. Казалось, она не желала, чтобы Артас из нее выходил, требовала, чтобы он излил в нее свою любовь, заполняя её разум своими мыслями, заставляя биться их сердца в унисон.       Влажные звуки не прекращались еще долго, но в тот момент, когда все его тело напряглось, а тихий рык волей-неволей прорвался меж плотно сжатых зубов, их сердца забились в унисон, мысли резонировали. Ноги Джайны сами обняли талию жениха, не желая ничего, кроме единения.       Еще миг и горячая, вязкая жидкость заполнила девушку, вызывая пронизывающие саму ее суть волны непрекращающегося экстаза.       Завершающие, последние движения бедер прекращают ритуал единения душ и разумов, порождая полный штиль в головах влюбленных, не желающих ничего, кроме вечности в объятьях друг друга.       Артас, так и не покинув лона невесты, притягивает ту к себе ближе, сжимая её хрупкое тело в своих объятьях. Одно лишь его желание укрывает их теплым одеялом, а приятная свежесть после прошедшей грозы помогает двум уставшим разумам погрузиться в царство снов.       Их покой ничто не способно нарушить, ведь гроза уже прошла и все деревья повалены.       — Прощаю. — сонно дала ответ Джайна, даже не осознавая, как вместе со словами уходят последние остатки напряжения, рассеиваясь подобно тучам на небе.