Sylar

      Приход этого человека наглядно мне показал, что вымысел бывает реальностью. Начало положено. Чего я смогу добиться в этом мире? Случай с Девисом был, пожалуй, неизбежен. Для доверительного общения Габриель совершил фатальную ошибку — он при первом же контакте солгал. И в итоге у телекинетика было оружие против меня, а у меня нет. При таком раскладе человек всегда пустит оружие в ход, каким бы он не был. Человек всегда способен на большее, чем он сам подозревает. Соответственно и поддерживать ложь Габриеля не было никакого смысла. Да и чего уж там — я попросту захотел завладеть его способностью. Как и подобает алчущей человеческой натуре.       По возвращению домой, я решил, наконец, заняться тем, что должно было быть сделано как можно раньше. Но только теперь, когда я абсолютно свободен, у меня появилось время для этого. Я пытался восстановить максимум воспоминаний о сериале. Вспоминал и записывал. Соотносил по временным линиям и географическому положению. Постепенно образовывалась не хилая схема с пояснениями и комментариями. Это были сухие знания о сериале. Однако тут была м-а-а-а-а-ленькая проблемка. Сюжет сериала был тесно связан с действиями Сайлара. А значит, все мое послезнание можно спускать в унитаз. Что остается актуальным и действительно важным для меня это знание о различных людях и способностях. Этому я старался уделить как можно больше внимания. Имена, примерная внешность, предполагаемое занятие, географическое положение. О некоторых персонажах я помнил только их способности или роль в сюжете. О некоторых других помнил значительно больше. Однако даже так в схеме было больше знаков вопроса. Из сюжета же мне были интересны несколько моментов:       Во-первых, это Компания занимающаяся выслеживанием особенных людей. Скорее всего, кто то из них будет в ближайшее время наблюдать за мной, или уже наблюдает. У них есть тюрьма с кучей особенных людей. Если бы я туда добрался, я бы мог значительно усилиться. Не говоря уже об их агентах со способностями. С другой стороны они едва ли не единственные кто могут противостоять мне. Тут стоит вспомнить хотя-бы одного примечательного агента и его бессмертную дочь. Кроме того мне бы не хотелось чтобы деятельность такой Компании проходила мимо меня. В идеале хорошо бы сотрудничать с ними. А еще лучше возглавить ее, но такое не для меня. Идея создания такой Компании правильна. И если не удастся договориться с руководством Компании, то этому руководству необходимо будет устроить реорганизацию. Найти более сговорчивых людей для создания новой Компании может быть гораздо проще.       Во-вторых, Голод. Теперь я понимаю, что имел в виду мой киношный двойник. Правда, это не совсем корректное сравнение. Дело в том, что моя способность ближе к активным. Это не способность понимать все окружающие процессы, а способность сфокусировать свое внимание, чтобы понять что-то конкретное. И для этого нужно вызвать у себя состояние сосредоточенности. И чем глубже это состояние, чем чаще ты им пользуешься, тем легче дается результат. Сайлар пользовался своей способностью постоянно, даже в мелочах, не только при сборе способностей. Проблема заключается в притуплении чувств и эмоций в таком состоянии, остается лишь четкая цель — понять «как это работает». Это и сделало его хладнокровным маньяком, это он и называл голодом. С этим можно бороться двумя способами. Первый — искусственно подавлять в себе способность, и использовать только, когда это нужно. Второй — поддаться ей. Когда в мире не останется ничего непознанного, про нее можно будет просто забыть. Оба варианта для маньяков. Первый — потому что, не развивая свою способность, я никогда не научусь перенимать способности без убийств, что в теории вполне возможно. А о втором и говорить нечего.       В-третьих, это список особенных людей. Называть себя абсолютно свободным было с моей стороны неосмотрительно. Есть, по меньшей мере, еще одна нить, привязывающая меня к роли часовщика. Мой новый старый знакомый Чандра Суреш. Необходимо решить этот вопрос, ведь этот ученый в любом случае очень интересен мне. Именно у него находится этот список. Он не полный, но мне и не нужны все. К тому же, кто кроме него может столько знать о людях со способностями. Его исследования были бы, по меньшей мере, интересны.       В-четвертых, это некий карнавал братьев Салливан. Внушительная группа людей со способностями. И уж их точно быть не должно. В отличие от структурированной Компании, выполняющей необходимую и вполне конкретную задачу, карнавал, проповедующий идеи свободы опасен. Подобные скопления особенных людей без контроля слишком легко приводят к появлению какого-нибудь психопата, решившего, что он бог или решившего поработить мир. Если найду их рано, буду истреблять. Если поздно, то попробую просто разделить их. Кого в Компанию, кого обратно в общество, кого на тот свет. Конечно, логика подсказывала, что таких организаций по миру может набраться не один десяток, не говоря уже про различных одиночек тем или иным методом отхвативших свой кусок пирога. Однако обо всем этом мне предстоит узнавать, что называется - на месте.       Я пытался смотреть на всех этих особенных людей как на людей. Но чем больше я задумываюсь, тем чаще вижу в них лишь источник могущества или источник больших проблем. Что вполне логично, если призадуматься. Ведь выборка идет не из всех людей, а только особенных, к числу которых я теперь принадлежу и сам. И немаловажным фактором является еще то что я до сих пор не могу трезво воспринимать реальность. Какая-то часть сознания все еще считает происходящее игрой, сном, или все тем же кино. Возможно, со временем это изменится. А возможно перестанет иметь значение. Восстановив из памяти все, что только мог, я получил довольно большой список людей. Размышлял, у кого из них забрать способности, с кем можно было бы скооперироваться, кого необходимо просто устранить. Просчитывал какие способности мне нужны чтобы победить того или иного человека. К некоторым людям нужен будет особый подход. Также немного пофантазировал, какие вообще могут быть способности. В ходе размышлений, у меня возникло даже несколько крайне интересных мыслей, хотя я и не мог быть полностью уверен в их полезности и адекватности. Тем не менее, постепенно я определился со своими дальнейшими действиями, составил небольшой список людей, которые мне интереснее всего и даже придумал подобие плана. Этот список я сунул в карман пальто, а остальное аккуратненько сжег. Такой информации нет места даже в мусоре. Ну и пока есть такая возможность, решил немного поиграться со своим приобретением.       Сначала я просто двигал предметы по столу, словно боясь, что они упадут. Затем стал по одному поднимать различные вещи в воздух. Вилка, тарелка, книга, стул, стол, комод. Чем больше была масса предмета, тем ощутимей было напряжение. Стало очевидно, что есть какие-то ограничения по массе, но ни комод, ни шкаф, забитый одеждой и всяким хламом, ни даже и то и другое одновременно не приблизились к нему. Затем я стал пытаться управлять предметами, которых не вижу. Сначала просто вращал ложку вокруг себя, это было легко. Сделать то же самое с закрытыми глазами не составило труда. А вот поднять тот же комод с закрытыми глазами стало значительно сложнее, чем с открытыми. Очевидно, прямая видимость улучшает контроль. Кроме того, заметил, что если использовать телекинез «руками», то возрастает фокусировка на цели. Но это скорее психологический эффект, основанный на популяризации медиа культуры. Еще одним упражнением, которое я себе придумал это метание вилок и ножей в стул телекинезом. С этим не возникло проблем. Хоть точность моя и хромает, зато вилки и ножи летали с потрясающей скоростью. Таким человека прошьешь — не заметишь. Самым сложным было, когда я пытался остановить вилки, летящие на такой скорости, но чем ближе ко мне, тем лучше был контроль. Теоретически я могу останавливать пули таким образом. Но чет не хочется проверять. К этому времени у меня уже обильно шла кровь из носа. Последнее на сегодня что я сделал, это попытался резать материю телекинезом, как это было в сериале. Было не так уж сложно, но нормально получилось у меня не с первой попытки. Многострадальный стул трещал, хрустел, разваливался на части, но никак не хотел резаться. Пока я не догадался использовать телекинез не на стуле, а на частицах воздуха. Видимо напрямую разорвать связь между молекулами без такого посредника — совсем другой уровень телекинеза. Под жутковатый глухой визг, напоминающий циркулярную пилу, стул послушно распилился пополам, оставив идеально ровный срез. Кажется, я понял, как именно альтернативный Сайлар вскрывал людям головы.       Наутро я проснулся с некоторым подобием похмелья. Голова трещала нещадно. Я явно перетрудился с тренировкой телекинеза. С каким же ужасом и сомнением в своих умственных способностях я обнаружил, что проспал больше суток. Не приблизился шкаф с комодом к пределу, ага. И с чего я взял, что кровотечение из носа при активной тренировке телекинеза это норма? Разумеется, это только с непривычки, но если я не хочу повторения этого, то мне необходима практика. Хоть головная боль и была адской, но в течение нескольких часов постепенно прошла сама собой. К часу дня я мог не только уверенно думать, но и двигаться и пользоваться способностями. Я решил приучать себя пользоваться телекинезом максимально часто, выполняя обыденные вещи при помощи мысли. Наскоро приняв душ, я посмотрел на себя в зеркало. На меня по прежнему смотрел тридцатилетний брюнет, с немного выпирающими, бровями, что придавало лицу опасный вид. Все те же холодные, карие глаза. Зрение кстати подводило, что дико бесило. Но линз у меня не было, а одевать очки было бы не очень умно. Как-никак — особая примета. Растрепанные короткие волосы я зачесал назад. Небритость последних дней давала о себе знать. После недолгой борьбы с ленью, я побрился начисто. Лицо потеряло несколько пунктов грозности, но меня это вполне устраивало. Предыдущий хозяин телом был классическим мезоморфом. Никогда не испытывал проблем с набором мышечной массы или с лишним жиром. Но сейчас похвастаться рельефными мышцами не мог, не смотря на периодическое посещение спортзала — профессия часовщика не способствует. А вот рост в метр восемьдесят пять мне показался ниже того к которому я привык. Интересно, какого же я был тогда роста?       Приведя себя в порядок и перекусив, я отправился за своей следующей жертвой. Художник, умеющий рисовать будущее. Довольно долго не мог вспомнить его имя — Айзек Мендез. Он как раз живет в Нью-Йорке. Мне от него нужен даже не столько его дар, сколько его жизнь. Человек он не плохой, но не разборчивый. Я не хочу, чтобы его картины видели все, кому не лень, и уж тем более я не хочу, чтобы его картины попали в руки Компании. Найти его не составило труда, он оказался достаточно известным в Нью-Йорке художником. Кроме того, он рисовал комиксы, на обложке которых и был указан адрес его мастерской. Издавал комиксы он уже несколько лет. И мне попался еще старый выпуск. Рисовал ли он тогда пророческие комиксы, я не знал, да и история была про какого-то типичного супергероя. Так что я не стал искать в этом особого смысла. Когда я приехал, я сперва подумал, что не застал его дома. Тогда я решил, вежливо открыть себе дверь телекинезом и подождать его внутри. Каково было мое удивление, когда я обнаружил его в трансе, самозабвенно рисующим что-то прямо на полу. Глаза его были белы, и он не обращал внимания на внешние раздражители. Мне стало любопытно, и немного понаблюдав за ним, я решил не прерывать его. Вместо этого я осмотрелся в галерее.       Мне сразу бросились в глаза ряд картин. Взрыв автобуса, девушка сбитая другим автобусом, парень, неудачно прыгнувший с парашютом, снова какой-то взрыв, торнадо, разрушающий какой-то городок. И еще несколько подобных. На них были изображены различные катастрофы или несчастные случаи. Были и более мирные картины, но их все объединяло нечто общее. Это были изображения конкретных моментов, будто вырезанных из реальной жизни. Но куда больше меня заинтересовали несколько картин тем, что я их уже видел. Затмение. Отправная точка всего сюжета сериала. Насколько мне известно, в Нью-Йорке как раз через месяц должно быть частичное затмение. В некоторых местах планеты, оно будет полным, как и нарисовано на картине. Еще на одной картине был изображен парень, прыгнувший с крыши. Но больше было похоже, что он парит, а не падает. Скорее всего, это и есть Питер. Парень с комплексом героя. Хотя он то, как раз фигура неоднозначная. Вполне может статься, что я найду союзника в его лице. Интересно, какой он в жизни. Еще две картины только-только были нарисованы и сейчас сохли. Картина взрывающегося человека. Она сильно поражала своей красотой. Словно Айзек нарисовал застывший взрыв. Некоторые нашли бы ее настоящим шедевром. На еще одной был все тот же Питер. Он был изображен на выпускном школы Юнион Уеллс и выглядел озадаченным. Интересно как он там окажется. Но особенно меня шокировала последняя картина. В два раза больше прочих. На ней было изображено, как я убиваю художника. Здесь в мастерской, при помощи телекинеза. И на переднем плане лежал еще один труп, заливающий пол кровью, но лица не было видно. Я был изображен стоящим спиной в той одежде, в которой я сейчас — черное легкое пальто и черная кепка. Моего лица также не было видно. Картина была из старых. На холсте даже были видны некоторые повреждения заклеенные скотчем с обратной стороны. Похоже, Айзек пытался избавиться от нее, но что-то его остановило.       За рассматриванием картин, я не заметил, как он таки закончил свое творение. Огромная картина на весь пол иллюстрировала ядерный взрыв в Нью-Йорке. — Ты пришел. Хех, значит, я все же не сошел с ума, — немного безумный смеющийся голос из-за спины вернул меня к реальности и я обернулся. Выглядел он просто ужасно. Его едва не тошнило, на ногах стоять получалось через раз, левая рука была в кровоподтеках. По глазам можно было уверенно сказать что он сидит на какой то дури и не спал уже несколько дней. Все это дополнялось мятой рваной одеждой и краской, покрывающей его пятнами с головы до ног. — Ты ведь собираешься меня убить, — он не спрашивал, он констатировал. — Но я не дамся так легко, чертов психопат. В этот момент он вытащил откуда-то пистолет. Я обоснованно сомневался в его способности попасть в меня в таком состоянии, но рефлексы сработали сами собой. Я даже не успел испугаться. Взмах кисти и пистолет вырывается с такой силой, что его руку вывернуло в неестественной форме. Он падает на бок и по мастерской раздается громкий крик боли. А до меня стало постепенно доходить, в какой ситуации я оказался.       По плану я пришел сюда избавиться от человека, умеющего рисовать будущее. Просто не допустить информирования возможных врагов о моей личности. По возможности перенять его способность. Но на деле я пришел к человеку, который знал о моем приходе и целях заранее. Но не сбежал отсюда в панике. И даже как-то подготовился к такому развитию событий. И этот человек, которого он изобразил мертвым на той картине. Кто это? Если предположить, что он обратился в полицию, то, что он сказал? Что умеет рисовать будущее и на него охотится серийный убийца? В таком случае ему бы просто не поверили. Если же он оказался умнее и не стал нести бреда про предсказание будущего, то в лучшем случае ему выделили бы людей для защиты. Но я никого пока что не вижу, да и не похож парень с картины на копа. Однако если он действительно заявил, что видит будущее, он мог привлечь внимание Компании. Тогда человек на картине может быть одним из агентов. И он скоро будет здесь. И возможно с напарником. Один из нас, один из них — основной принцип компании. Не успел я довести мысль до логического конца и составить новый план, как в заднюю дверь кто-то ворвался.       Рука потянулась за пистолетом, который несколько секунд назад я выбил у художника. Но я тут же понял, что с моими навыками владения оружием будет хорошо, если сам не застрелюсь. Зато я чуть лучше владею телекинезом. С его помощью я подвесил пистолет под потолком, в слепой зоне. Расчет был на получение определенного преимущества для ведения беседы. Ворвавшийся парень был явно тем самым с картины. Его выдавала характерная кожаная куртка. У него в руках был пистолет, который он тут же навел на меня. — Стой, где стоишь! — он бросил быстрый взгляд на Айзека и вернулся ко мне. — Ты кто такой? — Меня интересует тот же вопрос, — я медленно поднял руки и решил уточнить у него, — вы из полиции? — Сначала ты ответишь на мои вопросы, — он попытался придать словам больший вес оружием. Пистолет спустился к его голове и смотрел сверху практически в упор. Я уж думал выбить у него оружие и поговорить с позиции силы, но не тут то было. Сзади, со стороны входа послышался звук открываемой двери. В мастерскую ворвалась девушка и тут же окликнула напарника: — Томпсон! Над головой!       Ситуация приемлемая для меня лично резко ухудшалась для нас обоих. Я не дал ему шанса и тут же спустил курок, параллельно готовясь ловить ответный выстрел телекинезом. Но его не было. Он не успел понять, что произошло, как его мозги разлетелись по всей галерее. Теперь понятно, почему на картине его голова осталась за кадром. Художника все-таки стошнило, и он, скуля и стоная, попытался отползти подальше от этого месива. Я развернулся к девушке. От одного этого, а также того что произошло с ее напарником она сильно побледнела. В глазах читался неприкрытый ужас и паника. В руках она держала шокер, который я выбил, как и пистолет у Айзека. — Ну, вот видишь, что ты наделала, а между нами только завязался диалог. Теперь придется допрашивать тебя, — я состроил страдальческую физиономию. Правда, похоже, она ни капельки не поверила в мои благие намерения. Пистолет меж тем стал смотреть уже на нее. Вынужден отдать ей должное, она не блевала от всего увиденного и даже сохраняла самообладание. Заметив, что пистолет направлен на нее, она сочла правильным сдаться. Из оружия у нее не обнаружилось ничего, кроме шокера, который я тут же прикарманил. Играть со связыванием я естественно не стал. Только сказал ей пройти внутрь, чтобы следить и за ней, и за художником. — Ну что-же, давай рассказывай, кто вы такие и что здесь делаете. — Я… — она немного запнулась, продолжая сверлить взглядом труп напарника, затем перевела взгляд на меня и продолжила, — Донна Дунлап. Моего напарника зовут… впрочем, это уже не важно. Нас послали, чтобы привести Айзека Мендеза, художника. А ты кто? И зачем здесь? Все-таки Компания. Фамилия Томпсон мне показалась смутно знакомой, но теперь это действительно не важно. — Если тебе угодно можешь звать меня Сайлар. Но вернемся к художнику, зачем он вам? — Они думают, что он умеет рисовать будущее. — И он действительно умеет, — взгляд на картину его смерти, рядом с которой лежало тело бывшего агента, был весьма красноречив, — Но откуда вам об этом известно? — Он сам об этом и заявил в полиции. Нас и послали проверить его слова, — в прочем, кто бы сомневался — промелькнула мысль. Что я и озвучил, выразив разочарование в умственных способностях парня. — Но ты так и не ответил, что ты здесь делаешь? — Своего не упускаешь, да? Я здесь чтобы вскрыть ему череп и забрать его способности. На этом моменте она посерьезнела, а ее лицо резко потеряло еще несколько тонов. От моего взгляда данный факт не укрылся. Похоже, в этой паре именно она обладала способностью. И видимо не боевой, раз так легко сдалась. — Ты ведь такая же, как мы с ним, верно? — кивнул я на художника, — что ты умеешь? — Не равняй меня с собой, ублюдок, — встрявшего в наш разговор художника пришлось немного наказать. Я вогнал ему в коленные чашечки по кисточке. Снова агония и крики. Наблюдающая за этим девушка сделала для себя соответствующие выводы. — Какая разница? Ты ведь и меня убьешь. — Верно, — не стал я отрицать очевидного, — Но ты могла бы, по крайней мере, попытаться заболтать меня. Ты новенькая в Компании что ли? Или просто жить надоело? Слова о Компании вызвали недоумение на ее лице. Быстро сменившееся отчаянием. — Это мое первое задание. Все должно было быть тихо. А тут ты. Хочешь, чтобы я молила тебя о пощаде? Но этого не будет. Если ты не убьешь меня, то это сделает Компания, — жаль, придется по-плохому. — Храбришься? Но к твоему сожалению это лишь несколько осложняет мне задачу.       На этом конструктивный диалог закончился. Спустя еще пару минут вежливых попыток выяснить, какой способностью она обладает, я перешел к пыткам. Однако всего несколько сломанных пальцев и выяснилось, что она может видеть на огромном расстоянии без потери качества, и не зависимо от освещения. Не удивительно, что ее глаза мне показались какими-то неестественными. Не то чтобы это знание было мне жизненно необходимо, но искать проще, когда знаешь, что ищешь. В этот раз я не рефлексировал по поводу невинно убиенной жертвы. Зато совесть грызла из-за того, что я сделал с красивой девушкой не то что полагается. В следующий раз имеет смысл подумать о приоритетах. Но что поделать, это естественный отбор. Отбросив философские размышления, я принялся за дело. Наблюдавший за процессом извлечения способности художник снова попытался опорожнить желудок и отползти подальше уже от меня. Вскоре я нашел, что искал и попытался воспользоваться способностью. Это было невероятно дурацкое ощущение. Зрение изменилось, стало более четким. Это да. Кроме того, я теперь смогу видеть в кромешной темноте. Но при этом близорукость никуда не делась. В итоге зрение в целом улучшилось. Но также далеко как Донна видеть не могу. Как выяснилось на практике, близорукость и телескопическое зрение вполне способны уживаться вместе. Это конечно хороший повод навсегда попрощаться с очками, но если я хочу использовать эту способность на максимум, то нужно срочно лечить глаза. Возможно, идея наведаться к бессмертной девочке не так уж и плоха. Но и это было не все. Если я правильно понял (а данный факт сомнению не подлежит по понятным причинам), девушка раскрыла далеко не весь потенциал своих глаз. Ее глаза не просто видели с невероятной четкостью, они были устроены иначе. Они позволяли видеть в разных спектрах одновременно. Что, с определенной долей фантазии, открывало новые перспективы.       Закончив с Донной, я намеревался повторить процедуру с Айзеком. — Ты чертов психопат. Ты в курсе? — О чем ты? Разве психопат признается в подобном? — с максимально невинной улыбкой поинтересовался у него, — Но, к сожалению, ты прав. Таковы правила моей способности. Впрочем, возможно я знаю, как это изменить. Ничего личного, но тебя я убью. Я уже занес руку, чтобы срезать верхушку черепа, но… — Стой! Пообещай мне кое-что… Я от такого даже осекся на секунду, но решил дать ему шанс высказаться. — Та картина на полу. Пообещай, что не допустишь этого. Прошу. — А с чего ты решил, что я стану останавливать это? Ты ведь нарисовал взрывающегося человека. Кто он? С чего ты решил, что не я причина этого? На его лице проступило то же отчаяние понимания, что и на лице агента Дунлап недавно. — Впрочем, я могу пообещать, что сам не собираюсь этого делать. По крайней мере, в ближайшее время.       Прежде чем он переварил это, я вновь погрузился в транс, и под тиканье фантомных часов уже отточенным движением срезал его череп. Здесь открылась неожиданная польза от улучшенного зрения. Моя способность работала быстрее благодаря цепкому взгляду. И уже спустя минуту я умел рисовать будущее. Естественно, мне сначала захотелось испытать новую способность. Но я решил отложить это на потом. Из-за криков и выстрела соседи наверняка вызвали полицию. Мне нет нужды встречаться с ними. И времени у меня не много. Лишь на пару секунд задержался, заметив свое отражение в зеркале. Выяснилось, что, когда мои глаза изменились, изменился и их цвет. Теперь он такого же неестественного зеленого цвета, как и Донны, только на несколько оттенков темнее. А ведь получается, перенимая способность, я интуитивно применил частичную мимикрию. Не думаю, что зеленые глаза обязательны для этой способности. Скорее, это атрибут дополнительных возможностей глаз вроде ночного зрения. Иначе остается вопрос, почему у меня сохранилась близорукость, если глаза были изменены.       Возможно, какие-то способности вроде морфизма удастся без лишних сложностей «сгенерировать» подобным образом. Я уже собирался по-тихому свалить через запасной вход, как основная дверь снова открылась. Ну не мастерская художника, а проходной дом какой-то. Я аккуратно притаился за углом. В этот раз это оказалась темнокожая девушка с длинными кудрявыми волосами. Насколько я помню это девушка Айзека. Меня она не заметила. Зато заметила ту резню, что я устроил в соседней комнате. Решив, что смотреть дальнейшее мне нет смысла, я просто проскользнул незаметно до запасного выхода и ушел, заперев дверь изнутри телекинезом.       Ушел я от художника вовремя. Запасной выход вел на пожарную лестницу. Когда я только спустился, к дому подъехала полицейская машина. Я развернулся в противоположную сторону и практически сразу скрылся в переулках. Но эта девушка, пришедшая перед самым моим уходом, все не выходила у меня из головы. Я лишь ощущал, что она важна, но никак не мог вспомнить, чем именно. На этом я решил закругляться и отправился домой. Знаю, такое себе решение. Дом тоже придется бросить и отправиться в путь, но я тешу себя надеждой, что пока что не настолько знаменит, чтобы всерьез опасаться приближаться к дому. Однако это лишь вопрос времени.