perfect.

— нет, рома, я не пойду на этот парад лицемерия. нет, неа, ни за что! маякин уже битый час уговаривает сергея пойти вместе с ним на традиционный ежегодный бал династии романовых, но тот отнекивается, придумывая с каждым разом все новые отговорки. — серёга, ну пойми, что для меня это очень и очень важно, понимаешь, а один я прийти не могу, — продолжает напирать роман. — не можешь пойти один — возьми с собой одну из своих девушек, не вижу проблемы! — трубецкой разводит руками. — они только рады будут нарядиться во все эти перья и мазолить тебе глаза весь вечер. маякин почти смиряется с поражением, но. — во-первых, девушек у меня много — это факт, но самый лучший друг у меня один единственный, к сожалению, или к счастью, тут зависит от твоего ответа; во-вторых, пожалуйста-пожалуйста! — последнее оружие мужчины — взгляд котика из 'шрека' и скрещенные пальцы на ногах и руках, если это не сработает, то придется приглашать на этот чертов бал очередную машу, которую он знает от силы дней пять и его такой расклад совершенно не устраивает. — ладно. — чего? — ладно говорю, — маякин не верит своим ушам. — но я скажу лишь единожды — это в последний раз. — я тебя услышал. — ну-ну. — ты самый лучший друг, который только может быть! — друг, для которого ты исполнишь кое-что. денис хмурится: — что? — этого я ещё не придумал, но согласие твоё нужно мне прямо сейчас. — оно у тебя есть. лови пятюню! они отбивают смачный пятак и окрыленный роман лезет к сергею обниматься — трубецкой совсем не против. *** сергей особо не заморачивается над своим внешним видом — чёрная рубашка, чёрный смокинг, сшитый когда-то на заказ, и чёрные кожаные ботинки. он едет туда по просьбе друга и надолго задерживаться на балу совершенно не планирует, поэтому чем проще и незаметнее, тем лучше. рома заезжает за трубецким за несколько часов до начала мероприятия, рассчитав все до секунды — они не опоздают, но и рано тоже не приедут. — я тебе кофе взял, на вот, взбодрись. водитель протягивает пассажиру в чёрном-чёрном одеянии капучино с корицей. — без сахара? — обижаешь. всю дорогу маякин увлечённо рассказывает сначала про сделку его жизни, которая вот-вот должна закрыться и принести ему и его компании кучу денег, хотя сергей не понимает, куда ещё больше; потом про своих очередных пассий, которым от него нужны деньги, а роме нужна от них любовь — та самая, настоящая, которая на всю жизнь. трубецкой на все это просто кивает головой, как болванчик, иногда вставляя общие фразы, потому что сергей ни черта не понимает ни в бизнесе, ни в любви, но понимает, что другу нужно выговориться, потому что рома взрослый мальчик, и без него в своей жизни разберётся. трубецкой думает: — психолог из меня так себе, конечно. рома говорит: — такой себе из тебя психолог. на том и порешали. *** зима в этом году не торопится вступать в свои права, позволяя осени пошалить ещё немного, но это нисколько не мешает городу готовиться к новогодним праздникам. пока все радуются, что в петербурге нет снега, а следовательно и мерзкой жижи на дорогах, трубецкой грустит, потому что он один из тех немногих, кто зиму просто обожает. снег, деревья в иние, мороз и солнце…в общем, сергей, по мнению романа, двинутый, раз предпочитает холод и вот это вот всё солнцу и зелени. новогодние убранства зимнего дворца видно чуть ли не из космоса: все сияет так, что аж глаза слепит, а на дворе будто бы не приближающаяся ночь, а рассвет нового дня. подобный эффект создаётся, помимо того, благодаря съезжающимся с разных концов петербурга и россии гостей на автомобилях. фары от машин и гирлянды — та ещё гремучая смесь. народу очень много, на входе даже образуется небольшая очередь, потому что все пригласительные тщательно проверяются. трубецкой в этом муравейнике чувствует себя, мягко говоря, некомфортно и рома это замечает: — не переживай, я понимаю, что ты здесь надолго не задержишься, но мне очень приятно, что ты сегодня, в такой день, рядом со мной. чувствую себя суперменом, не меньше! — маякин позволяет себе нервный смешок в присутствии друга, но сразу же одергивает себя и волнения будто бы и не бывало. — ты круче, чем супермен, — сергей кладёт ладонь на плечо ромы и абсолютно искренне улыбается. — кхм, молодые люди, можно ваши пригласительные? — дружескую вечеринку в очереди прерывает молодой человек в забавной цилиндрической шляпе. пока рома копается с пригласительными и указывает на своего 'плюс один', трубецкой думает, что на нем бы эта дурацкая шляпа смотрелась элегантнее и улыбается, представив себя в ней. — мы еще даже не на вечеринке, а ты уже запал на парня? — без капли сарказма спрашивает маякин. — что? нет! он слишком молод для меня, а вот шляпа у него классная, я бы купил такую. — и куда бы ты ходил в ней? мусор выносить? — собственно, почему бы и нет? — я бы не удивился. — не удивился бы он…подожди, куда ты ломанулся в таком виде, — сергей останавливает рому в шаге от лучшей вечеринки года. — что? что не так? — галстук, он у тебя съехал, дай поправлю, — трубецкой аккуратно поправляет аксессуар, потом ворот рубашки и в заключении смахивает невидимую пыль с плечей друга. — ну вот, теперь ты готов обольщать своих…ээ, ну этих там. — да-да, тех самых. спасибо, серёнь, — рома мягко улыбается и приобнимает трубецкого. — ну все, я пошёл. здесь много еды, шампанского и красивых людей, не грусти. если соберешься уходить, а меня не найдёшь, чирикни смску. — да, мам. иди уже, я справлюсь, мне не пять. — иногда мне кажется, что тебе все три. всё, ушёл. напоследок они отправляют друг другу воздушные поцелуи и рома исчезает за дверью, за которой слышна музыка, звон бокалов и смех людей. *** сергей бродит по дворцу уже минут тридцать, не меньше. за это время он успел выпить несколько бокалов шампанского и попробовать, кажется, все закуски. люди не вызывают у него никакого интереса, поэтому он предпочитает рассматривать стены, увешанные картинами, и статуи, которые стоят, кажется повсюду — на полу, подоконниках, на специально отведённых для этого вида искусства полочках. — красиво, — думает он и его уши улавливают звуки скрипки, которые доносятся где-то позади него. также он замечает, что вся остальная музыка, играющая с момента, как они с романом приехали, утихает. сергей решает пойти посмотреть. почти на цыпочках он заходит в один из самых больших залов, который ранее был очень шумным и из которого он поспешил удалиться, но теперь здесь, несмотря на толпу людей, очень тихо и единственный звук, окутывающий это помещение — мелодия скрипки. сначала он пытается узнать, что вообще происходит, но те несколько человек, которых он спрашивал, лишь тшикали ему в ответ, поэтому решение пробраться сквозь толпу приходит само по себе — с опозданием, но приходит же. преодолев толпу, перед ним предстают двое — мужчина и женщина, которые двигаются в такт музыке. трубецкому хватает нескольких секунд, чтобы понять, что их танец, их движения — это искусство и его челюсть падает сама по себе. сергей заворожен, сергей не понимает, как такой, казалось бы, банальный танец, можно танцевать так, как это делают эти двое. — правда она великолепна? — женский голос возвращает трубецкого в реальность. — что, простите? а она, будто не услышав вопрос, говорит: — моя аня, она великолепна. — ах, да, девушка. она прекрасна, — все же отвечает сергей, но тут же хмурится. — а она ваша…кто? — девушка. трубецкому требуется перезагрузка, потому что он был уверен, что эти двое, которые продолжают танцевать, пара. — вы что, серьёзно подумали, что аня и николя пара? — она позволяет себе кратко посмеяться. — э, да? — это же николай! — будто возражает она, но трубецкой не понимает почему. он лишь думает о том, какая же это исчерпывающая информация…николай. николай кто? тем временем, музыка затихает и, после секундной паузы, зал взрывается аплодисментами, а трубецкой понимает, что наконец-то может рассмотреть лицо танцевавшего мужчины нормально и челюсть сергея отпадает второй раз за вечер. *** николай выглядит так, будто только что спустился с олимпа: он высокий, но не намного выше трубецкого; худощав, но только на первый взгляд; плечи широкие, а военная форма выгодно подчёркивает линию талии; волосы аккуратно уложены, а его улыбка…трубецкой думает, что готов отдать всё, что у него есть, чтобы видеть её каждый день. сергей чувствует несильный толчок в бок. — молодой человек, подберите челюсть, — все тот же женский голос. — а? — б, челюсть подбери говорю, — уже более серьёзно говорит она. шестерёнки в голове сергея начинают вращаться и он понимает, что она, скорее всего, подумала, что он стоит и откровенно пялится на ее аню. — простите, я не…я не на вашу девушку смотрю, — пытается оправдаться он. — николай? серьёзно? хотя, — на секунду она замолкает, — если бы я интересовалась мужчинами, наверное, я бы тоже на него запала. сергей издаёт смешок. — хочешь, познакомлю вас? трубецкому требуется время для переработки информации и, слава богу, оно у него есть, потому что почти сразу же, после завершения танца, анну и николая окружают несколько человек и они до сих пор продолжают о чем-то разговаривать., а потом происходит то, от чего трубецкой теряет всякое ощущение реальности: николай будто бы замечает, что на него пристально смотрят, и поворачивает голову в сторону сергея, сразу же цепляясь взглядом за того, кто уже некоторое время прожигает в нём дыру. зрительный контакт установлен, но длится он недолго, потому что николая вновь вовлекают в беседу, хотя по нему видно, что беседы его больше не интересуют. — обычно я не повторяю дважды, но почему-то ты мне нравишься, поэтому еще раз: хочешь познакомлю тебя с ним? — незнакомка выделяет последнее слово в своём предложении. трубецкому требуется еще несколько секунд, чтобы принять предложение и он начинает активно кивать, а потом тихо, без всяких угрызений совести, произносит: — да, хочу. сергей думает, что раз ему предоставляется такой шанс, глупо его упускать. тем более, что он не напрашивался, девушка [кстати, как её зовут] сама предложила. — кстати, амалия, — уже не незнакомка, будто бы прочитавшая мысли трубецкого, протягивает руку. — сергей. сергей трубецкой, — отвечает мужчина и осторожно целует амалию в эту самую руку. — так, а что это тут приходит? анна подкралась незаметно. — аня, позволь тебе представить моего нового друга, — начинает сходу амалия. — это сергей, сергей трубецкой и он запал на николая. сергей чувствует себя аидом из мультика про геркулеса, а анна выдаёт многозначительное: — оу… амалия поддерживает: — ага. трубецкой готов провалиться под землю, прямо к аиду. — кстати, анна. — она так же, как и амалия, протягивает руку трубецкому. — анна бельская, если вам угодно. — очень приятно с вами познакомиться. к слову, вы замечательно танцуете, — сергей чувствует, что его снова пихают в бок. — а ну отставить флирт с моей девушкой. сергей хотел бы что-то возразить или, в крайнем случае, оправдаться, но помещение вновь окутывают звуки музыки и амалия хватает аню за руку и утягивает её за собой, в самый центр зала, но аня успевает выкрикнуть слова благодарности на комплимент трубецкого, пока музыка не становится слишком громкой. *** — они очаровательные, правда? — приятный мужской голос звучит, кажется, у сергея в голове и он предпочитает остановиться именно на этой мысли, потому что подозревает, кому он принадлежит, но проверять не торопится, лишь кивает в ответ, продолжая смотреть на танцующих девушек. николай и сергей стоят плечом к плечу какое-то время, никто из них не пытается заговорить снова. каждый для себя решает что-то вроде 'ещё не время', но песня, сопровождающая танец анны и амалии, заканчивается и её сменяет более спокойная и мелодичная. — эд ширан? серьёзно? — на лице трубецкого искреннее удивление. — а что такого? вообще-то, одна из моих любимых, — парирует николай и вот тут сергей не выдерживает и поворачивается к нему лицом к лицу. лицо николая красивое. нет, не так — оно идеальное. особенно трубецкому нравятся глаза, ведь они почти такого же цвета, как и у него самого — серо-зелёные. в следующий момент происходит то, что ни николай, ни тем более трубецкой не ожидает. в первую очередь, от самого себя: — потанцуем? — да, но я веду. сергей про себя думает: — да ради бога. романов берёт трубецкого за предплечье и выводит его на импровизированный танцпол, по-хозяйски располагает свои руки на талии сергея, которому не остаётся ничего, кроме как обхватить своими руками шею николая. к моменту, когда они начинают танцевать, уже звучит первый припев.

baby, I'm dancing in the dark with you between my arms barefoot in the grass, listening to our favorite song when you said you looked a mess, I whispered underneath my breath but you heard it, darling, you look perfect tonight

с недавних пор, эта песня — одна из любимых песен трубецкого тоже. ни один из них не решается заговорить, спросить какую-то глупость вроде 'а кто ты по гороскопу? ' или 'какое мороженое ты любишь больше: ванильное или шоколадное? ', они просто танцуют, изучают друг друга, не отводя взгляда. со стороны кажется, будто бы николай и сергей знакомы вечность, а этот танец — их свадебный танец. и, боже, оба отдали бы многое, чтобы это оказалось правдой… но песня заканчивается. какое-то время они стоят и продолжают откровенно пялится друг на друга, пока все вокруг зажигают под какой-то из хитов прошлого века. в реальность их возвращает невысокий мужчина, который подходит к николаю со спины и шепчет ему что-то на ухо. где-то в этот момент приходит понимание того, что николай всё ещё держит свои руки на талии сергея, а сергей свои на шее николая и они буквально шарахаются в сторону, возвращая дистанцию. — эм, простите…мне нужно отойти, — виновато говорит николай, будто бы он — нашкодивший ученик, а трубецкой — директор школы. — ничего, всё в порядке, — мягко отвечает сергей, улыбаясь. романов тотчас чувствует некое облегчение и улыбается в ответ. поклонившись, он уходит, оставляя сергея в толпе танцующих. *** рома находит сергея у бара. — ну ты и заныкался, я тебя обыскался, — маякин с шумом садится рядом, и жестами показывает бармену, что ему нужно налить, а трубецкому повторить. — как твоя сделка? всё прошло хорошо? — в голосе сергея чувствуется усталость. — о, друг мой! всё прошло даже лучше, чем я рассчитывал! но, — рома и сергей чокаются, — я подписал, помимо прочего, договор о неразглашении, так что… — можешь не продолжать, но я рад, что всё получилось, ты это заслужил! — сергей хлопает друга по плечу и они, наконец, выпивают содержимое бокалов. — ну, раз уж ты в хорошем настроении, я бы хотел напомнить тебе о том, что ты согласился выполнить любое моё желание. — уже? — рома снова жестами обращается к бармену с просьбой повторить. — ага, — трубецкой прочищает горло, — видишь вон того, в форме, высокий такой, разговаривает с седовласым мужиком? маякин со скрипом поворачивает корпус, чтобы разглядеть человека, о котором говорит его друг. — допустим, вижу, что дальше? трубецкому требуется собрать всю волю в кулак, чтобы не выпалить 'вот этого хочу', потому что рома вряд ли поймёт и сергей бы не хотел, чтобы однажды его одержимость мемами стала причиной шуточек романа над ним. — можешь пробить его номерок? брови маякина стремительно взлетают вверх и он залпом опустошает стакан с алкоголем, сразу же требуя повторить. — что? что-то не так? — сергей поднапрягся. — да нет, всё так, если не учитывать, что он, — рома тычет указательным пальцем себе за спину, — второй…нет, третий по важности человек в компании, с которой я сегодня заключил сделку. трубецкой, видимо, сидит с видом 'и чё? ', поэтому рома решает пояснить до конца: — он — один из романовых, друг. вокруг становится тихо и даже бармен перестаёт протирать бокалы. — оу, — сергея хватает только на это. — ага. после этого маякин рассказывает сергею, что многие вообще не знают о существовании николая, поэтому реакция сергея — обычная реакция среднестатистического человека, не входящего в привелигированный круг людей. также от ромы трубецкой узнает о том, что николай почти с рождения не жил в россии, в интернете нет никаких фотографий, если исключить парочку детских, и информации о нем в принципе мало, потому что он ведёт довольно затворнеческий образ жизни и увидеть его вот так, на балу — это, скорее, исключение, а не правило. весь свой рассказ рома, в отличие от внимательно слушающего его трубецкого, распивает алкоголь и сергей понимает, что сегодня они домой не доберутся так же, как и приехали, а ещё он понимает, что не видать ему номера николая буквально никогда. мда. сергей заставляет рому слезть с барного стула и пойти на выход, потому что он заказал маякину такси и оно уже ожидает своего пассажира. *** сергей с трудом запихивает полуживое тело ромы в такси, даёт водителю четкие указания, вроде того, чтобы таксист обязательно позвонил трубецкому, когда они доберутся до места назначения, и щедрые чаевые. водитель клянётся, что все будет в лучшем виде и сергей ему почему-то верит. не успевает машина скрыться за первым поворотом, а трубецкой наконец-то свободно вздохнуть свежего воздуха, как за его спиной образуется амалия и произносит многозначительное: — следуй за мной. сергей подчинятся без лишних вопросов. амалия молча проводит мужчину через несколько залов, но в одном из них наконец-то останавливается, смотрит ему прямо в глаза и говорит совершенно серьёзным тоном: — я хоть и не ланнистер, но всегда плачу по долгам. тебе сюда, — девушка приоткрывает дверь, за которой сергей видит множество деревьев, украшенных гирляндами и понимает, что это что-то вроде сада, только вместо зелёной листвы сверкающие лампочки. — ну и, что ты завис? иди давай! — тон амалии уже не такой серьезный и сергей, понимая, что его там ждёт, благодарно кивает и говорит: — спасибо. — пока не за что. ну, иди! девушка буквально выталкивает трубецкого в сад и закрывает за ним дверь. теперь он один [один же?] в огромном саду с гиляндами. — perfect. *** сергей бездумно бродит по садовым тропинкам где-то около получаса, пока не слышит уже знакомый голос за спиной: — думал, никогда тебя не найду. далеко же ты забрался! трубецкой готов был поклясться, что в этот самый момент камень с души упал не только у него. — но нашёл же. — иначе и быть не могло. сергей улыбается уголками губ. — послушай, у меня не так много времени сейчас, но… в этот самый момент из ниоткуда появляется тот же самый мужчина, который несколькими часами ранее прервал их танец и требовательным тоном, обращаясь, конечно же, к николаю, говорит что его срочно просит к себе брат николая, александр. романов на это только кивает и шумно выдыхает в лицо трубецкому: — мне нужно идти. — ничего, я понимаю, дела не ждут, — спокойно отвечает сергей и смотрит на николая так, будто видит его в последний раз, стараясь запомнить каждую деталь его лица вроде количества родинок или ресничек. — прежде, чем я уйду, пообещай мне кое что? не задавай никаких вопросов, просто…пообещай. — обещаю. николай на это отвечает сергею абсолютно лучезарной улыбкой, которая могла бы, наверное, заменить солнце. ну, как минимум для трубецкого. — ну, а теперь я пошёл, — романов протягивает мужчине ладонь для прощального рукопожатия. — да, — буквально шёпотом произносит сергей, не разрывая зрительного контакта с николаем, и пожимает ладонь в ответ. рукопожатие не длится долго, николай разрывает его почти сразу же после того, как на него ответил сергей, и развернувшись к трубецкому спиной, уходит в направлении звавшего его мужчины, который снова показался на горизонте. сергей завороженно смотрит вслед николаю до тех пор, пока последний совсем не пропадает из поля зрения. из некого оцепенения брюнета выводит начавшаяся изморозь. в попытке поправить шарф и укутаться в него, чтобы было теплее, сергей понимает, что он уже довольно долгое время он что-то держит в той самой ладони, которой пожимал руку романову. между пальцев обнаруживается небольшой клочок бумаги, сложенный пополам. трубецкой зачем-то очень долго вертит его и осматривает, будто это не бумага, а бомба, готовая вот-вот разорваться, если он сделает одно неверное движение. к слову, в чём-то он оказывается прав — на бумажке каллиграфическим почерком написан адрес его любимой кофейни, дата, время и: ты мне пообещал, твой николай. в душе́ сергей танцует лезгинку, внешне же — улыбается так, как не улыбался никогда в жизни. сергей обещал, а не в его правилах нарушать обещания и отступать назад. по дороге домой трубецкой покупает самый дорогой коньяк, который он собирается вручить роме в благодарность за то, что маякин заставил пойти его на эту вечеринку.