Когда смерть близко

Очередное расследование чёрт знает где. Какая-то полузаброшенная деревня, где может скрываться подозреваемый. Когда они еще только подъезжают к дому на окраине, у Березина появляется плохое предчувствие. Но не оставишь же протокол и инструкции из-за этого. Лёня впереди, а он прикрывает. Дом кирпичный, сделан на славу, хоть и достаточно старый. Обычно в таких местах дома деревянные. Рядом стоит совсем ржавая машина. Вряд ли бандит бы смог на ней приехать. Она уж точно года два здесь просто гниёт, хотя следы от шин во дворе совсем свежие. Кажется, что это тоже должно насторожить, но почему - непонятно. Роман стоит под окном, на случай если этот упырь, который убил свою мать, захочет через него покинуть дом. Субботин заходит с главного входа. У обоих пистолеты наготове. Несмотря на то, что все косвенные улики указывают на него, никаких прямых доказательств его вины нет. Да и вероятность того, что он сам тут, очень не велика. - Откройте, ФЭС. Субботин стучит кулаком по двери. От стука оказывается, что дверь не заперта. - Хозяева, - вновь зовет напарник. - Я вхо... Голос резко прерывается громким криком Лени. -Растяжка! Мгновенная реакция. Думать не приходится, летишь лицом в грязь, в надежде, что тебе ничего не оторвёт. Леонид реагирует так же молниеносно. Секунда, и он перепрыгивает через перила, оставляя взрыв за собой и падая в нескольких метрах от Березина. Оглушительный хлопок, от которого ещё долго будет звенеть в ушах, и звуки обваливающегося здания. Оба ещё несколько секунд лежат на земле. Шок не отступает, но приходит осознание, что первая опасность уже миновала. Надо оценить повреждения и узнать, как там Леня. Нога немного саднит от ушиба, а кожа на левом колене содрана до крови. Также свезена кожа на локтях, но всё это последствия прыжка, а не взрыва. Когда Березин медленно периферическим зрением замечает движение сбоку от себя, он машинально немного пугается и вновь сжимает пистолет крепче. Но это всего лишь Субботин хлопками ладоней, по лодыжкам тушит чуть загоревшиеся форменные брюки. Роман заторможенно поднимается, прячет пистолет в кобуру и идёт к напарнику на помощь. - Как ты? - Я... - Лёня все еще хлопает ладонями по подгоревшим штанам, хотя огня уже нет. - Я в порядке. Чёртов вояка, понаставил нам тут ловушек. -Да,- соглашается Березин. Первое оцепенение начинает сходить, и он слышит, как сильно пульсирует кровь в висках и запредельно быстро колотится сердце. - Надо доложиться. И подкрепление вызвать. Он берет рацию и сообщает в ближайшее отделение о взрыве. Субботин в это время успевает встать и осмотреть последствия взрыва для дома. То ли заряд был небольшой, то ли само здание очень крепкое, но полностью снесена только часть прихожей. Стена, рядом с которой стоял Березин, наполовину обвалилась и груда кирпичей валяется там, где он только что был. Ещё окна выбило. Но из-за того, что дом кирпичный, огонь почти не распространился. - Думаю, пожарка здесь не нужна, - сообщает он капитану. - Сами управимся. Они оба идут к машине. Лёня достает из багажника огнетушитель, а Роман берёт чемодан для исследований. Они идут по старой схеме - Субботин впереди расчищает им дорогу, а капитан идёт за ним. - Крепкое зданьице. - Да, несущие стены не разрушены, значит, можно входить, - почти беззаботно замечает Субботин. Почти, потому что Роман замечает, как всполошено еще он дышит. И да, это можно списать на летающую вокруг пыль, поднятую взрывом. Но он знает, что это чувство бесконтрольного страха, которое ещё не унялось в жилах. Его не скроешь. И избавиться от него невозможно. Даже если каждый день попадать в такие засады, всё равно чувство самосохранения будет отравлять организм таким эффектом отходняка. Но это не худшее чувство, и надо просто запрятать эмоции поглубже и делать свою работу. - Чувствую, что помощь к нам подоспеет не скоро. Мы ж сами где-то полчаса от Малиновска ехали. - Это да, на скорое подкрепление здесь можно не рассчитывать. Зато хоть осмотреться успеем. Они проходят вглубь дома. Обстановка оставляет желать лучшего. Немного мебели раскинуто в беспорядке. Это скорее всего от взрыва. Железная односпальная кровать у стены. Рядом с ней перевернутая тумбочка и разбившийся горшок с каким-то цветком. Они подходят к большой стене. На ней явно что-то висело. Какая-то карта или план. Может, инструкция как собрать это самое взрывное устройство. Березин замечает, что он еще не может ровно дышать. Первая заторможенность после взрыва спадает, и на смену ей приходит бешеный ток адреналина в крови. Надо успокоиться, надо прийти в себя. Опасность миновала. Он в порядке, Лёня в порядке. Да ведь? Он еще раз смотрит на напарника. Он стоит в метре от него и смотрит на стену, думая, что же на ней висело до их прихода, и что замышляет преступник. На скуле и над бровью царапины от удара. Березин приглядывается и замечает что под топорчищимся воротником формы на шее у него тоже неглубокий порез. Прямо рядом с сонной артерией. Это не помогает успокоиться. Он сам трогает свою шею и хоть там нет никаких повреждений, то пот струится ручьем, а пульс все еще гораздо выше нормы. Ему надо успокоиться. Он громко дышит, и Лёня больше не смотрит на стену, а вглядывается в его лицо. Глаза в глаза, и каждый замечает это сковывающее напряжение. Как преодолеть все эти эмоции. Или просто дать им выход? Довериться друг другу? Просто почувствовать, что ты не один, что кто-то рядом. Что всё в порядке. Роман отводит взгляд, но это неудачная идея, потому что его взгляд спотыкается о разбитую губу Лёни и непроизвольно на ней останавливается. Безумная идея приходит и почти уходит из головы, когда напарник чуть аккуратно касается раны языком. Десять секунд уходит на то, чтобы смириться с тем, что это совсем не по правилам, что это вообще-то ненормально, и что дома жена, и... И он притягивает Субботина за рукав ближе и вжимается губами в губы, чувствуя ржавый привкус крови. В следующее мгновение он понимает, что всё это не так, как надо, что самому Лёне это скорее всего будет не ясно и мерзко, и что он поступил неправильно, его оттолкнут - и вот это будет правильно. Да, это будет правильно. Он ждёт еще секунд 5, ждёт, что от него отстранятся и ждёт удара по лицу, но губы лишь чуть отрываются, чтобы с них слетел лёгкий вдох. Это срывает тормоза, и Роман снова крепко прижимается к губам. И приникает всем телом. И они почти касаются стены, но их обоих останавливает то, что там могут быть улики. Субботин проводит рукой от плеча до локтя Романа и чуть сильно сжимает. Он открывает рот и ведет языком по сжатым губам напарника, и они поддаются, пропуская к чужому языку. Березин снова берет инициативу на себя и грубо врывается своим языком, и они почти сталкиваются зубами, и адреналин обоих наконец-таки находит выход. Каждый судорожно шарит руками по телу другого. Молнии на форменных куртках звякают практически одновременно. Вяжущее возбуждение грохочет на подсознании и хочется убедиться, что он не один такой, и Роман подставляет ладонь там, где находится ширинка напарника. Он с облегчением выдыхает, когда ощущает, как о его руку непроизвольно потираются вставшим членом. Одежды слишком много, и стоя неудобно. Он думает о кровати, но там может быть много улик. Да где угодно может быть много улик. Чтобы дойти до машины - и мысли не возникает. Сейчас оторваться друг от друга так надолго невозможно. До Субботина решение доходит быстрее. - У нас есть пленка, - шепчет он в губы и снова впивается в них поцелуем. Да, на это решение их хватит. Усилием воли Роман отрывается и открывает чемодан, поставленный рядом с собой. Там находится большой кусок полиэтиленовой пленки, и чёрт знает зачем он нужен для исследований, но им сейчас он непременно подойдёт. Он расстилает его прямо здесь, посреди бетонного пола, и они оба шумно опускаются на импровизированную простынь. Снова губы в губы, и снова в сумасшедшем ритме тела льнут друг к другу. Лёня первый тянется к пряжке ремня, и Роман спешит за ним. Они касаются друг друга почти одновременно. Лёня отрывается и чуть приспускает свои штаны, Березину нормально и так. Руки щиплет, так как кожа свезена о землю. Отсутствие смазки чуть мешает, но жар, которым обжигает руку чужой член, не позволяет оторваться. Жёсткость ласки компенсируется всплеском эмоций, и Роман непроизвольно стонет, закусывая свою губу, отрываясь от поцелуя и откидывая голову назад. Лёня тут же льнет губами к шее. Почти нежно, так непохоже на то, что сейчас творится между ними, и от этого контраста ещё больше сходишь с ума. Отрываясь от шеи, он ведёт губами вдоль линии челюсти и тихо стонет где-то в районе подбородка: "Рома". Роман ведет свою руку вверх к головке, где выделяются капли вязкой смазки, и скольжение становится легче. Он наваливается на Субботина сверху и резко сдавливает его член по всей длине. Большим пальцем играется с головкой и чуть улыбается, когда замечает как расширены у напарника зрачки. В таком положении Лене неудобно ласкать самого Березина, но оперативник об этом не думает. Его завораживает чужое загнанное дыхание, и он увеличивает скорость. Чуть сильнее сжать, чтобы услышать еще один судорожный стон и прижаться губами к губам снова, когда напарник подходит к кульминации и вязкая сперма пачкает пальцы. Рома откидывается на спину, чуть ойкая от того, что что-то попало под спину, когда у виска чувствует Ленины губы и как тот медленно ведет рукой по его возбужденному члену. Потом Лёня приподнимается, заправляет собственный опадающий член в трусы и шальным взглядом смотрит на чужой член. - Ты... - "ты продолжишь?" хочет спросить Березин, но его напарник чуть опускается вниз и от понимания, что сейчас произойдет, слова застревают в горле. Лёня проводит языком по всему стволу. Аккуратно берет лишь одну головку в рот и играет кончиком языка с уретрой, от чего по комнате разносится хриплый уже березенский стон. Леня тихо усмехается вокруг члена и берет чуть глубже. Ласкать больше, чем половину, он не может, должного опыта нет. Но он старается, помогает себе рукой, и когда вдруг за окном вдалеке слышится вой приближающейся полицейской сирены, Рома от неожиданности того, что их сейчас могут застукать, комкает руками пленку под собой и кончает прямо в рот. Сплюнуть не представляется возможным и, чуть поморщившись, Леня проглатывает сперму. А потом собирает языком капли около губ и слизывает их. У них осталось не так много времени на них двоих. Роман тянется за последним поцелуем и чувствует, что сердце теперь, хоть и по попрежнему бьётся быстро, больше не сходит с ума. Сейчас больше ничего не напоминает о сумасшествии, только расслабленная безмятежность. Хотя ситуация наоборот говорит, что им стоит волноваться. Полицейские машины всё ближе, и им надо привести себя в порядок. Каждый из них по отдельности медленно поднимается, застягивает штаны и поправляет куртку. Леонид складывает плёнку несколько раз и кладет её в открытый чемодан. Они оба выпрямляются и выдыхают. Ещё немного хочется касаться друг друга, но это пройдет. Да и не время сейчас. Подмога уже прибыла, и полицейские выходят из своих машин, громко хлопнув дверьми. Хорошо, что окна выбило взрывом, и что из-за этого в комнате не пахнет сексом. Когда прибывшее полицейские входят, всё уже выглядит как обычно. Субботин складывает в пакет для улик простынь с кровати преступника, а Березин делает соскоб со стены. Все идет своим чередом. И никто не узнает, как не хочется отрываться друг от друга. Никто не поймет, но когда смерть близко, так хочется жизни.