Аманат

Старший лакей следовал по длинному коридору в поместье вампира, в нужную ему комнату средь стен, принадлежащих сея подобию замка. Узоры на обоях сливались в единый рисунок, перед глазами коридор словно удлинялся, всё пуще протягиваясь вглубь. Заветная дверь в общую приспешню находилась в самом дальнем углу, где по соседству умостилась комнатушка, предназначенная для приёма гостей и рауту хозяина. Каждый, кто шёл по нему - магическим образом нагонял аппетит, скорее всего из-за манящего запаха пищи, приготовленной детально отобранными поварами. Шин, словно гарип, шастал в окружении клыкастых тварей, стараясь завязать какие-никакие дружеские отношения, чтоб работа не шла со столь громким скрипом. Это единственное из мест, где помимо хорошей суммы за профессионализм добавляется ещё и море неудобств и проблем, именно такому как он, человеку, но такие деньги, аже «Честным трудом заработанные» - приносят больше радости, нежели те, что капали в течении нескольких лет по одному золотому. Шушуканья на тему единственного человека-прислуги средь этого поместья - расходились очень быстро, не дав парню даже дня для спокойных выполнений приказов. Всё закрутилось столь резво, что прежние деньки, наполненные лишь осознанной жизнью безбожного аманата – перекрылись, подобными им же, не столь светлыми воспоминаниями, с коих Шин не хотел бы начинать новый эпизод своей жизни. На руках, никогда не горбящегося, лакея, уже были некоторые элементы декора: Белоснежная скатерть с позолотой в крупный горошек, сложенная в несколько раз и перекинутая через плечо, столовый сервиз, представляющий собой набор из двенадцати различных посудин, начиная от обеденных, десертных и глубоких тарелок, заканчивая салатником. Несмотря на малый размах застолья, состоящий из единого лишь помещика и его почтённых слуг – подготовка была, как и всегда, первоклассной и очень детальной. Уместная классика всех времён и стилей – посуда без рисунков, идеально вписывалась к тону скатерти, слегка выделяясь лишь окантовкой, что придавала ей особый шарм. Двери распахнулись, неэффектно, легонько ударив по стене, не следует всё же прислуге шуметь, дворецкий зашёл внутрь, поставив всё, что мешает застилать стол фоновой составляющей, на тумбу, и приступил к выполнению обязанностей, сминая каждую складку нежными, поверхностно касающимися, движениями пальцев. Отойдя назад, тот проверил, всё ли в порядке, не свисают ли края слишком низко, прикрывают ли ножки стула и другое, что входило в этикет, после чего, пошла следующая часть – парень поставил посередине подставочную тарелку, поверх неё, глубокую, для густого вида супа. Перечитав ещё раз текущее меню, что висит над дверью, ведущую именно в трапезную, тот несколько раз проговорил названия блюд в собственной головушке, учтиво кивая, как бы соглашаясь с мыслями. Вновь вернувшись в комнату, парень пересчитал наличие различных посудин, после, уселся на обычный табурет, аккуратно поправив рабочую одёжку, что ни в коем случае не должна была помяться и испачкаться. Взяв несколько салфеток, Шин начал складывать тканевые салфетки по-особенному. Мастерски справляться с сея подобием оригами - не входило в список обязанностей дворецкого, но желание вкладывать все силы в работу выливаются в подобные дополнительные угоды. Парень словно непреднамеренно намеревался получить особую алафу за свои старания, но по итогу лишь зря тратил энергию в никуда. Несколько неудачных попыток сложить из ткани прелестный цветок обернулись негативными последствиями, по крайней мере, для некогда целостной салфетки, что сейчас, словно пережив не первую войну - по кускам лежала на полу. В воздухе поднялась пыль от резких телодвижений, что осела как раз таки на бедолаге, покрыв всю её верхушку очень мелкими частицами. Дворецкий вернулся к своей работе, после того, как убрал результаты своих попыток навести ещё большую красоту при приёме яств. Наконец, пришло время к продолжению сервировки: Шин разложил по-правой стороне ложки и ножи, а по-левой – вилки. Лезвие ножа «смотрело» на тарелку, а вилки острием тянулись вверх. Самыми крайними от тарелки лежали - специальный нож и вилка для закуски, далее шла столовая ложка, а после – рыбные и предназначенные для мяса, приборы. Всё сочеталось как никогда идеально и с особой изюминкой, гармонирующие друг с другом белоснежные оттенки прекрасно сливались меж собой: серебряные, гравированные приборы с прекрасными узорами, что соприкасаясь с кожей - приносили своеобразное удовольствие, разминая грубые подушечки пальцев. Далее стол украсила дорогостоящая корзина для хлеба из пламенного Эбена – чёрной с полосами древесины, что по цене могла достигать той же суммы, что и трёхгодовая зарплата лакея. Странно, что столь глупая вещица, сплетённая в тугое изделие, выполняющее исключительно незначительную роль кратковременного хранилища хлеба стоит настолько много, а всё из-за выделяющегося цветом деревца. Богачи могут позволить себе любые излишки, Шин это прекрасно знал, потому прикасался ко всем вещам в домах хозяев с переполняющей его аккуратностью, ненароком упавшая картина, иль и вовсе разбитая ваза понесёт за собой неимоверные убытки, и без того, влезшей в долги, семейки азиата. Рядом уже красовался один единственный фужер, выточенный из горного хрусталя, до идеала доведённый различными махинациями, инкрустированный драгоценностями и украшенный золотыми деталями. Дворецкий позаботился также о самом главном для хозяина поместья – алкоголе. Заранее, тот отобрал из личного винного погреба один из лучших экземпляров, всё это время, бутылка стояла на тумбе, и лишь сейчас следовало открыть её, чтоб напиток вобрал в себя немного воздуха, как и полагается при винном этикете. Шин с громким хлопком открыл её, уложив пробку рядом, позволяя вину «глотать воздух», таким образом, проявляя свой вкус и аромат в более яркой форме. Оставив бутылку на тумбе, лакей прошёл к кулинарам, безэмоционально распахнув двери, непроизвольно разрешая ароматам различных блюд свободно гулять по коридорам. На месте, где обычно готовила вся команда поваров не было ни одного из слуг, этот факт ввёл в ступор, чуть ли не начиная пугать, потому, не долго думая, парень углубился в поисках, заходя в помещение, не предназначенное для лакея, и стоило лишь дверям разойтись в стороны, парень вмиг наткнулся на собранных в кучу кашеваров. Вопросы сперва не лезли в глотку, их дело когда им отдыхать а когда трудится – если пища готова, то причин для увольнения нет, по этому Шин лишь с менее нервным выражением лица подошёл к ним ближе. -Прошу прощения, вы уже закончили с готовкой? –Он говорил внятно и без запинок, несмотря на накалённые нервы. Все взгляды прислуг ошарашенно, с лёгким презрением, которое и так присутствует в повседневных делах и разговорах, связанных с Су, встретились с ним, и, утихнув, безответно, специально толкая его боками при выходе из той же двери – разошлись по своим местам, оставив на полу причину этой неразберихи… Газету. «Что уж там, заинтересованные всем и вся конечно они будут обсуждать любые новости» Первая мысль прозвучала у Шина в голове, прежде чем он всё же поднял многотиражку, пролив на свет воистину печальную новость. Несколько раз парень проходился взглядом по строкам, извещающим о зверском убийстве, теряясь в мыслях и догадках. «Я не выжлец чтоб детально вникать в это, но и не величественный вампир, чтоб попросту закрыть глаза, чую, грядёт вторая война, а я буду лишь в роли кормящей шеи» Уже развёл возгри Шин, стараясь забыть об прочитанном, и вернутся к служению, но теперь, каждое движение со стороны вампиров заставляло насторожится, зная, какими хитрыми носители клыков могут быть. Лакей продолжил работать, но теперь, с нервозностью оборачиваясь при каждом действе на шумы из кухни, ведь об убийстве узнали слуги-вампиры, и лишь потом, он, словно изгой, дождался и своей очереди. Шея ныла от предыдущей подпитки хозяина, да и тело не оставалось без внимания - при каждом движении отдаваясь болью и дискомфортом, что безэмоциональное личико Шина не демонстрировало. Единственные части тела, что оставались в нормальном виде безо всяких ран и следов насилия – ладони да лицо. Дворецкий всегда считал, что причины, по которым ладони оставались нетронутыми - отсутствовали, всё зависело от него самого, потому, панически боясь подвергнуть и их эстетическому искажению – стал прятать под слоем кожаных перчаток, что не мешали работе и вполне нормально смотрелись при обыденных действах, не вызывая подозрений и вопросов. Вдох-выдох, моральная подготовка, попытка игнорирования тряски рук… Лакей прошёл внутрь комнаты, где должен был вскоре начаться пир, но, по какой-то причине, хозяин поместья надолго задержался где-то, заставляя ощутить прилив противоречивых чувств: Успокоения и беспокойства. Су взглянул на часы, всё присущее сея месту - было дорогим и выглядело до жути красиво, и если простая хлебница уже составляла по сумме несколько его годовых зарплат, то большие часы с золотой обделкой и вовсе не поддавались здравому подсчёту. Время было именно тем, когда величественный вампир возвращался домой, начиная сперва осматривать своих слуг, давать им последующие указания, а после – приступал к пище, наслаждаясь людскими яствами, ну а потом, соответственно, кровью Шина, что выполнял помимо роли лакея, ещё и всякого рода роль удовлетворяющей куртизанки, и кормящей шеи, что не может противится, отказывать, лишь молча следует указаниям. Беспокойство возросло, ведь в голове мелькнула картина, с, залитым кровью, трупом, она была лишь частично показана в виде фотографий в газете, крупным заголовком оглашая об агрессивной расправе с простым людом, уже с первой строчки наводя страх на читателей. Шин попытался отогнать плохие мысли в сторону, начиная задумываться: его вампир любит пить кровь, да, ведёт себя грубо и бестактно, да, и всякого рода наносит увечья всем слугам, особо акцентируя внимание на единственного человека средь поместья, да, но на убийство он бы никогда не пошёл. По крайней мере, самому Шину очень хотелось в это верить, отгоняя зародившиеся подозрения. Взявшись за горлышко дорогостоящего алкоголя, дворецкий убрал пробку в сторону, начиная потихоньку заполнять фужер, что так красиво блестел при нынешнем освещении, настоявшийся алкоголь сейчас должен был демонстрировать все свои лучшие вкусовые качества. Мысли не могли концентрироваться на работе, и хоть он подходил к своим обязанностям серьёзно, текущая обстановка нагнетала, нервы без помощи медикаментов попросту не могли успокоиться, нагоняя ещё больше жути. Ладошки на весу тряслись, хотя эта тряска контролировалась всеми силами и, сея процесс - прошёл бы без проблем, если бы не вмешательство клыкастых. Резкий стук, дверь открылась, громко ударив о стену, злые вампиры-кухари вошли в комнату с блюдами на руках, прожигая взглядом отлынивающего от работы дворецкого. Шум не только сбил парня от размышлений, но ещё и заставил содрогнуться, слабые ладони, что держали бутылку – попросту дёрнулись, и Су случайно уронив стекляшку на пол, поднял боязливый взгляд на них, пытаясь сделать его всё тем же, что и всегда – безэмоциональным. -Чего это мы должны выполнять поручения, данные хозяином для тебя? Надеюсь, ты не считаешь, что если являешься человеком – то всё здесь можно, верно? Стоит лишь ошибиться на шаг, Су, и твоя кровь хлестнёт по стенам, а нас за это лишь уволят, смекаешь о чём я? Самый озлобленный из всех прислуг поставил на стол тарелку с чем-то, явно жидким, ведь она оказалась глубокой, и злостно продемонстрировал клыки, пытаясь запугать дворецкого, и, как не странно - он добился этого результата, замечая как личико человека слегка искривилось в попытке скрыть таким, отвращённым видом, страх. Шин молча выслушал того, не сводя взгляда, присел на корточки, пытаясь поднять целостную бутылку, но, всё же отвёл ненадолго взгляд от вампира, замечая, как под всем этим всплеском адреналина не услышал, что бутылка разлетелась на стеклянные куски, а содержимое уже начинает впитываться в ковёр. -Ну и что ты стоишь? Твои-то проблемы, убирай – Вампир, видимо, уже сделав всю свою работёнку, опёрся о стену, самодовольно следя за движениями человека, попросту ожидая пришествия хозяина, чтоб приступить к последующим пунктам. На его очередное сказание дворецкий также не ответил, молча стиснув зубы, стал убираться, сперва подогнул ковёр, чтоб жидкость не стекала дальше, после, стал убирать осколки, изредка поглядывая на гордого вампира, что лишь ухмылялся и подталкивал к работе. -Не пойму чего ты пытаешься добиться, вывести меня из себя? Всуе, клыкастый –Протараторил лакей, убрав осколки в совок, протягивая ладонь к последнему куску, и, не смотря на него, случайно уколол себя, выпуская лишь каплю крови, но даже она уже разожгла некий огонёк внутри прислуги, что так тщательно следила за его движениями. Красные глазки сверкнули по-другому, не так ехидно, как раньше, вампир впервые изменил позу, в которой простоял во время процесса уборки, приблизившись к лакею. -Чего ещё? –Шин приподнял свой взгляд на того, снимая перчатку, что помогла не поранится сильнее. Ответа не последовало, теперь роль стороны, игнорирующей вопросы, принял вампир, молча смотрел, как парнишка вытирает эту каплю, осматривая свою ладонь вне перчатки. Стоило лишь на секунду отвлечься, как в ладони прислуги уже оказывается хороший такой кусок стекла, который тот достал из совка, с, непонятными, на тот момент, намерениями. В воздухе повисло непонимание и страх, теперь то человек заметил безумие в, никогда не пробовавшем людской крови, глазах. Осознав, что именно существо хочет сделать – Шин попытался вмиг встать на ноги, протягивая ладони вперёд, чтоб столкнуть с ног прислугу, но, как только Су дёрнулся - клыкастый со всей силы загнал кусок в ладонь человека, приколотив к стене. Адская боль раскалывающегося стекла, что разлетелось на куски от удара по стене, и вонзилось уже в другие части руки - вызвала у лакея очень сильную растерянность и лёгкий шок, кровь из такой раны лилась в большем количестве, из двери показались ещё некоторые слуги, что, почуяв запах, решили присоединиться. До этого лишь хозяин поместья мог чуять кровь и страх Шина, и даже во время его получения ран (хоть и не столь глубоких), прислуга не высовывала свои лица, лишь сжимая челюсти, терпела, сдерживаясь от желания вкусить «плоти». Величественный вампир отпугивал их, и не давал прикасаться к кормящей шее, но сейчас, вседозволенность от его отсутствия надавила на их безмозглые головы, и каждый захотел, если не убить, то хотя бы испробовать пару капель, что была приправлена особой специей – страхом. Не зная, что делать, лакей с полностью погасшими глазами лишь глядел на лицо впереди себя. Вампиры наступали, под свободной рукой лежала газета, а дрожащая, израненная ладонь, безвольно повисла, позволяя струям крови течь по всем пальцам вниз, капая на пол. Одна и вовсе потекла внутрь, пачкая багряным цветом рубашку изнутри. Холодные ладони вампира взялись за скулы Шина, отворачивая его лицо в противоположную сторону, оголяя шею, сам вампир же стал приближаться к ней, выпячивая клыки. Парень, отойдя от шока, приложил все силы к тому, чтоб вошедший в стену кусок стекла – вырвать, но по итогу, разломал, резким движением, огибая участь быть искусанным другим вампиром, и без того не знающая, что такое покой, шея, в благодарность не могла выразить ничего, но явно была рада подобному фокусу. Оказавшись вне плена, дворецкий встал на ноги, уже начиная чувствовать новый поток боли, что после шокового состояния пробудилась в более сильной степени, прихватив с собой ту самую газету, и, забыв обо всём – он ринулся вперёд, где не было ни одного вампира, в ванну, запираясь изнутри. Замок защёлкнул, выдохшийся из сил, парень упал на колени, только-только начиная приходить в себя, закрыв глаза, тот несколько раз томно вздохнул, пока не послышался громкий стук в дверь, клыкастые и сейчас решили вломиться, заканчивая начатое. Перепуганный, потерявший в процессе побега очки, дворецкий, попятился назад, уткнувшись в угол, и теряясь в мыслях, стал придумывать как бы избежать участи стать никчёмным мясом для шайки кровососов. -Боже… Думай-думай, что делать? У меня же ничего нет –Голос дрожал, как и его тело, кровь всё продолжала хлыстать из раны, а подручных материалов для обработки раны попросту не было. Так как здание было довольно старым, в каждой из комнат присутствовал стационарный навесной телефон, что сейчас мог спасти его, но вот проблема – у Шина не было ни знакомых, ни номера хозяина поместья. Нахлынула вторая волна отчаяния, тот приподнял взгляд вверх, смотря на потолок, словно пытаясь найти выход из этой ситуации, и всё же нашёл. Подняв газету, Су попытался наткнуться на строчку «врач» иль его синонимы, лишь бы дозвонится до частных лекарей, плохое зрение заставило его щуриться, тот не разбирал половину слов, не мог прочесть даже имя и фамилию, и очень старался разобрать чётко цифры, лишь бы попасть на того, кто поможет. Пальцы нерабочей руки скользнули по кнопкам, оставляя кровавые подтёки, Шин набрал по нужному номеру, теперь собираясь с силами, чтоб высказать всё, что сейчас произошло, и предостеречь себя и человека на проводе. Как только кто-то снял трубку, парень представился: -Мхх, простите за бестактность, сильное кровотечение, нет средств для остановки крови, я, так сказать, заперт, и окружён четырьмя вампирами - Он быстро сказал адрес - прошу, поторопитесь, я заплачу столько, сколько вы попросите, только… будьте осторожны, прихватите с собой охрану, они озлоблены и острят клык на меня… Я… Рассчитываю на вас –Сил на то, чтоб в достаточной мере говорить и дальше - не хватало, парень лишь сбито дышал в трубку. Достать из ладони кусок стекла, как и остановить кровь – не было возможности, Шин лишь корчась от боли, лежал на полу, отмораживая о холодный кафель почки. Прижатая к уху плечом трубка телефона, чей провод уже максимально вытянулся вниз, всё ещё издавала шумы, на линии, спаситель замешкался, уточняя, нужно ли вызывать полицию, это единственное, что понял Шин из сказанного врачом. Вся боль и обида от ситуации, в которой погряз азиат, начиная чуть ли не с рождения - захотели вылиться со слезами на глазах, проповедать о том, насколько жизнь не только в этих стенах разочаровывала, оставляя новые шрамы на теле. Но здравый смысл вдарил по, ещё соображающей головушке, нельзя чтоб полиция разбиралась с израненным из-за вампиров, человеком, нельзя чтоб хозяин после, узнал об этой ситуации, да и вообще, чтоб хоть что-то мелькнуло. Его приняли в царство вампиров, сам же дворецкий и виновник произошедшего, синдром жертвы никогда не позволял переложить вину на других, потому и сейчас, лакей возмущено прохрипел в трубку: -Н-никакой полиции! Она не должна быть в этом з… замешена –Далее, слова из глотки попросту не могли вырваться, телефон упал на пол, и лакей уже и не пытался до него доползти, лишь смотрел как он покачивается, да стонал, придерживал, зажимал израненную ладонь к себе. Прошло какое-то время, наконец, стуки по двери понемногу стали затихать, то-ли от громкого стука сердца, что шумом отдавалось где-то там в дали, то-ли из-за потерянного интереса вампиров к нему. Так или иначе, прислуги-кухари в действительности прекратили ударять по дверям, услышав, что в входную дверь не совсем вежливо постучали. Первая мысль – хозяин, заставила всех содрогнуться, всех, кроме Шина, что сейчас находился в прострации. Начиная панически убирать следы своих действ, вампиры дожидались, пока ответственный за приём гостей, обычный лакей, откроет хозяину, впуская в дом. Что говорить, как объясняться, где и как подписать бумаги на увольнение – все те вопросы возникли в их головах, ведь совершенное действительно непростительно, они не только посягнули на предмет владыки, но и навели грязь, запачкав многие вещи кровью, оставив повреждённую стену. Выполняющий свою роль, вампир-лакей подошёл к двери, взглянув через него на гостя, замечая, что это не хозяин поместья, парень откашлялся, высказывая заученную фразу на случай подобных инцидентов: -Прошу прощения, хозяин сейчас отсутствует, любая попытка проникнуть в дом вне его позволения - не закончится для вас ничем хорошим, если есть деловые, либо личностные вопросы к главе – прошу обратиться через его принимающую сторону - старшего лакея Шин Су Ман, только он сможет проконсультировать вас с дальнейшей встречей с хозяином. Если именно по этому поводу вы пришли – дворецкий сейчас же подойдёт, однако, Шин является человеком, если вы посмеете тронуть его – последствия будут довольно серьёзными. Ожидаю ваших сказаний. Слуга не подметил для себя, что стоящий за дверью мужчина не являлся вампиром, но, привыкший к клыкастым-гостям, и редко видящий людей (не считая дворецкого), тот просто игнорировал некоторые не состыковки во внешности. -Не заставляйте нас вызывать охрану –Лакей всматривался в личность, с серьёзным выражением лица огибая каждый сантиметр, пока кухари драили комнату, обливаясь холодным потом. -Чёрт, что мы сделали? Я как-то и не заметил как простая злость на этого придурка вылилась в подобное, я даже не помню как приблизился к нему –Виновник торжества бегал с окровавленными вещами по дому, стараясь быстрее выстирать, и случайно попался на вид лакею, с кусками стекла багряного цвета. -Охх, прошу меня простить, две минуты подождите –Вампир бросился вдогон, схватив того за плечо, и повернув на себя вопросительно вспылил: -Что за кровавые подтёки? Вы, недоумки, разлили складированные запасы крови? Вы травмировали друг друга? –Кухар виновато опустил взгляд в пол, и до лакея дошло, что они сделали самое запретное – притронулись, нет, ранили человеческую прислугу. -Вы совсем безмозглые? Где Шин? -Заперся в ванной –Трое остальных слуг-коков указали на запачканную кровью дверь. -Сперва разберусь с гостем, попытайтесь его вытащить оттуда – не выйдет, воспользуемся моим ключом –Быстро протараторил служащий, вернувшись к входной двери. Теперь вина падала и на его плечи, ведь по обязанностям именно он следит за происходящим в сея месте, бок-о-бок держась с Су. Он сдержаннее к людям, к их крови, нет мании и инстинктивных действ, а всё потому, что тот уже опробовал алую жидкость, принадлежащую не животному. -Так вы пришли... зачем? -Лакей непонимающе приподнял взгляд, в этот то момент и пошли множества объяснений и вещей, о которых прислуга не знал. Конечно, напугавшие Шина, вампиры, не заслужили того доверия, чтоб дверь распахнулась, именно по этому, он продолжал дожидаться своей неясной участи. И хоть из уст некогда обезумевших клыкастых тварей и звучали просьбы отпереть дверь – дворецкий лишь морщась, отказывал, варианты по спасению были разные, он надеялся на приезд врача, надеялся на помощь со стороны более компетентных слуг, что в действительности боясь за собственную шкуру - вытаскивали его из некоторых передряг, и последний шанс падал на пришествие хозяина, если уж он задержался, то дела действительно важны. Прикрыв глаза, старший лакей упёрся спиной о стену, и только настроившись на другие звуки, помимо стука в собственную дверь, что уже вызвали панику – услышал незнакомый голос, ванна находилась не так и далеко, по сравнению с другими комнатами, но благодаря хорошей кладке –была почти полностью шумоизолированной. Су пододвинулся к двери. -Кто-то пришёл? –Вопрос звучал странно, особенно на фоне того, что он испытывает неимоверную боль, и сухость во рту, что мешала говорить много и чётко. Однако этот вопрос кухари услышали, на что, переглянувшись, просто ответили «да». Дальше слов не поступило, слугам было велено покинуть эту комнату, что всё ещё дурманила ароматом настоявшейся крови, вперемешку с шампанским и благоуханиями пищи, чтоб те не теряли головы. Лакей уже приготовил ключ, чтоб отпереть пострадавшего, но он всё ещё не знал, что именно натворили повара, про тяжесть полученных ран - также, потому и сейчас, пытался всем видом показать, что ситуация не так печальна, каковой её преподносят шайка кухарей. Лакей удивлённо приподнял брови вверх, совершенно не понимая, каким образом дворецкий вызвал себе частного врача, если по собственным знаниям, был просветлён в его бедности и дикой нужде денег. Но вот упоминание полиции в словах врача действительно было лишним, все живущие средь поместья знали, что именно делали и делают с Шином, как им пользуются, и что он, от большого прессинга со стороны общества по собственной воле выполняет диковинные, противозаконные вещи, позволяя хозяину многое. Если будет замешена полиция – то пред уголовным делом станет много персон, в том числе и работающие здесь слуги, что обязаны следить и не давать в обиду человека. И хоть лакей и знал о некоторых чертах характера Су, о его принятии отказа в любого рода плохих вещей в сторону других, оставаясь израненным в одиночку – подмечал, что такие благородные действа оставались незаметными, недооценёнными для окружающих.. Вдруг слуги нанесли ему в действительной мере сильный урон, от чего тот забыл о своей манере оставаться в тенях добродушия, и решил проучить всех разом? В это верилось очень слабо, но, лакей, боясь, что таков вариант имеет места быть – ощутил как по ногам пробежала дрожь, те затряслись, а в голове панически находилось решение к сея ситуации. Открыв входную дверь, вампир впустил человека на порог, и, заперев её – провёл внутрь, к окровавленной двери, за которой и находился израненный дворецкий. По пути, те молчали, вампир заметил серьёзность и уверенность в выражении лица Себы, так что не поддавался сомнением, что всё сказанное не на минуту не выдуманная, показушная байка. Шайка получила по заслугам, и хоть лакей не приветствовал подобное, всё равно был удивлён тому, как мастерски врач смог увести без конфликтов, столь ворчливых слуг, что всегда мешали нормальной работе, выполняя свои обязательства не в лучшей форме, так ещё и выводя других. Кухари, хоть и были обеспокоены тем, что натворили, но всё ещё имели возможность насмехаться над всеми и вся, и даже выводили ситуацию с Шином в некую бездарно придуманную смешную историю о нытике, что не способен дать отпор, лишь так и остаётся всю жизнь истерзанным мясом. Лакей достал всегда носящие с собой в кармане – запасные ключи, они находились подписанными на понятном языке лишь для рабочих в доме, нашёл тот самый, от ванны, протёр ручку двери, чтоб ключ не скользил в щели, и открыл её, аккуратно, не зная, где именно находится пострадавший. Услышав, что дверь открывается, некогда слипшиеся веки резко распахнулись – дворецкий решил, что кухари, словно пытаясь выжать из него последние соки, продолжили своё дело, выломав дверь. Испуганно вздрогнув, тот, лёжа на полу, прижался в угол, прикрывая ладонями лицо, дрожа от холода и быстрой потери крови. -Шин? Это вы? Неизвестный голос – единственная причина, почему пострадавший, потеряв очки, неумело стал всматриваться вдаль, пытаясь разобрать, что из себя представляет этот заплывший, сливающийся с фоном, вампир, или человек. Голос действительно успокаивал, кажется, либо это кто-то из новой прислуги, либо тот самый врач, что смог как-то без помощи старшего лакея проникнуть внутрь, да ещё и с менее статусным лакеем, открыть сея дверь. Теперь, доверившись, Су продвинул ладонь вперёд, на весу та тряслась похуже всего его тела, отчего кровь хлестала по разным сторонам, пачкая ванную комнату. Когда врач взялся за разломленный осколок – Шин не смог сдержать позывы боли, заперев те в безэмоциональности, прозвучал сперва хриплый вздох, а после, болезненный, протяжный стон, хотелось отдёрнуть руку, настолько сильно, чтоб та полностью прекратила мучить его, но здравый рассудок понимал, что такой поступок лишит его возможности зарабатывать деньги. Прислуга-вампир ошарашено смотрел на всю ту грязь, на алые, большие подтёки, что были везде, куда ни глянь, отходя от шока, тот вдруг разозлился на кухарей, и выйдя из комнаты в ту, где находились виновники торжества – очень долго кричал что-то во всю глотку. От коков не было и звука, словно мышки те лишь выслушивали обвинения и оскорбления в свои стороны, в некотором смысле даже поддакивая словам лакея. Тело было настольно лёгким, по крайней мере так казалось Шину, что его без проблем подняли – Помявшаяся рубашка была повсюду открыта и испачкана, даже так врач мог видеть, что всюду есть следы насилия, начиная от, теперь уже, ладоней, до ступней, а шея была единственным местом, где от гематом и следов укуса не было обычной части кожи. Парень не противился, лишь лежал, уже не стараясь убежать или сделать что-то не так, просто лежал, иногда хрипло вздыхая от боли, что всё ещё чувствовалась в израненном месте. Вернувшись из кухни, лакей позвал уборщика, что взялся за уборку вмиг, без вопросов, как-то жалобно даже взглянув на человека, а сам, присел рядом, осматривая его со стороны. -Так, благодарю конечно, что так вероломно вломились, что спасли его, но, прошу заметить, что полиция здесь ни в коем случае не должна быть замешена, Су работает здесь по собственному желанию, и был сам согласен жить средь вампиров и выполнять многие указания, потому, что бы там не случилось, если вы вызовите полицию – тогда уж почувствуете на себе силу власти нашего господина. Думаю, вы не глупы. Сказал лакей, после чего поднялся, и последовал в другую комнату, ему нужно было работать не взирая на проблемы. Израненный, и его врач остались в комнате одни, Шин уже стал понемногу отходить от предобморочного состояния, потому, решился заговорить с Себастьяном, неуверенно открыв рот: -Я, прошу прощения, что заставил вас так напрячься, мхх, я по прежнему вас не вижу, если по честному, потерял очки, потому, не могу ровно смотреть вам в глаза, как это полагается –Он действительно бегал взглядом по пятну перед глазами, что напоминало фигуру незнакомца, действительно не хозяин, это понятно по габаритам и спокойствию, вампир бы на месте Нона преподнёс бы сперва урок кухарям о том, как нельзя делать, а после – помог оправится. Да и шуму развелось бы, не дай никому такое пережить. В комнату со стуком вошёл один из самых противных слуг, тот самый, заточивший клык на, бесящего его, Шина, и держа в ладонях очки, ворчливо протирал их. Подойдя к тому, он сперва представился перед Су, ибо знал, что тот ничего не видит, и заметив как тот напрягся, попытался сдержать счастливую ухмылку. -Не бойся, я хотел бы попросить прощения, и… просто принёс очки, стой, я надену и уйду –Сказал тот, проверив пятна на стёклах – приподняв их на лампу, отражая каждое, не протёртое. Кухарь взглянул на врача, непонятливо стараясь разобрать, кто вообще сидит перед ним. -Я думал ты что-то вроде друга, или товарища, но к сожалению или к счастью эта одинокая заноза в задницах не имеет никого при себе, правда ведь, катамит? –Его смешок немного вырвался всёж из уст, после чего, вампир зашёл назад к кровати, одев очки на личико Шина, смотря на реакцию, которая не заставила себя ждать. Хоть человек и был благороден, всегда демонстрировал лишь холодность да и только – но страх от боязни к этому вампиру сейчас сдержать не мог, боязливо смотря на того, он всё ещё хмурил брови, словно выражая злобу. -Ну-ну, чего ты? Я же попросил извинения, да и, меня всё равно уволят, как ты и хотел –Кухарь демонстративно пожал развёл руками в стороны. -Я никогда не хотел, чтоб тебя уволили, и ты это прекрасно знаешь –Шин попытался привстать на локти, но, ладони вампира надавили на его плечи, заставив лежать –Что ты…? Прекрати, сам же сказал, что уже уволили, не нарывайся на большее… Эти слова ранили, клыкастый резко схватился за шевелюру дворецкого, потянув на себя, вновь обнажая и без того истерзанную шею. История повторяется. -Вот в том то и дело, что уже мне уволили – Шепнул тот на ухо Су, неаккуратно, и очень быстро впиваясь в шею, пронзая клыки на месте синяка, что отдался дичайшей болью. Вампир смотрел не на мучащегося Шина, а на врача, что сейчас мог предпринять всё, что угодно, но кухарь не остановится, уже терять нечего, сейчас можно вдоволь насладится страданиями. Свободной ладонью, вампир закрыл пасть Шину, а другой держался за его больную руку, с силой сжимая, если человек пытался брыкаться. Долго попытки выбраться из под его лап не продлились, Су быстро понял, что это бесполезно, потому, смотря куда-то вверх, старался быть до конца в сознании. Очень быстро тело парня стало ослабевать, и без того очень хилый, не успевший набраться сил после инцидента с ладонью, Шин, лежал на кровати, сминая одеяло свободной рукой, не в силах даже противится жёсткому вдавливанию в кушетку со стороны вампира. Несмотря на появившуюся возможность лицезреть всё в округе благодаря принесённым очкам – Шин насладится ею вдоволь не смог, слабое тело прекратило держать его в сознании, отправляя в далёкие дали. Тяжёлые веки опустились, парень прекратил двигаться вовсе, перед глазами уже поплыло, и ощущалось лишь одно - холодная струйка крови, пробегающая по ключице. Ни выстрелы, ни крики – ничего не могло привести в сознание и без того настрадавшегося парня. Прошло какое-то время, меж смешанной нарастающей тревогой, что вскоре сневзошла в реальность, и опасения, что только и велело о том, как Су ошибается, оставаясь при службе для клыкастых. Противоречия, множества противоречий, что никогда не давали азиату вздохнуть со спокойной душой, они мелькнули в этих тёмных пятнах, называемыми некоторыми людьми «сновидениями»...