***
Поначалу Двойной чёрный был уверен в том, что свидетелями на их свадьбе будут Акутагава с Ацуши. В последний год их работы вместе парни притерпелись друг к другу, привыкли и даже понемногу начали находить общий язык. К тому же, многие члены организаций активно стали сравнивать этих двоих с Дазаем и Чуей, без запинки награждая их званием «Нового двойного чёрного». Однако, когда беспроигрышное, казалось, дело дошло до переговоров с юношами, выяснилось, что те и не претендовали брать на себя такую ответственность и исполнять традиционные обязанности свидетелей. По крайней мере, так сказал Ацуши. Акутагава же и вовсе отказался идти на свадьбу своего бывшего наставника, не раскрывая причины такого решения, однако не только Дазай, но и Чуя понимали, что кроется за нежеланием идти на церемонию: в конце концов, нужно было быть полным идиотом, чтобы не заметить, с каким обожанием Рюноске глядел на своего семпая. Выбор свидетелей мгновенно стал камнем преткновения в приготовлениях к торжеству. Масла в огонь подливал ещё и тот факт, что до мероприятия оставалась всего пара дней, а одного из основополагающих аспектов успешного праздника так и не было. Чуя стал нервничать больше. Осаму пришлось прилагать все усилия, чтобы не попасться под горячую руку и в то же время успокоить любимого: Накахаре всегда было трудно справляться с гневом. Кандидатуры на это место были разные: Ранпо, Эдгар, Йосано, Тачихара… Доходило даже до того, что был предложен Мори. Предложен, впрочем, Дазаем и с толикой шутки. Двойному чёрному всё же хотелось видеть на месте свидетелей одного человека из Агентства и одного — из мафии. В какой-то момент в душе Осаму что-то неприятно засвербело, и он стал погружаться в болезненную ностальгию, доставляющую ему одни лишь страдания. Что, если бы Ода сейчас был жив? Детектив не делился своими переживаниями с Чуей: тому и без того было тяжело, однако он не учёл тонкой интуиции Накахары, пробудившейся в этот момент. Чуя почувствовал неладное и начал без слов окружать Дазая поддержкой: объятиями, тёплыми касаниями. Он стал даже меньше показывать собственное беспокойство: чувствовал, что Осаму сейчас не до этого. И одним тихим вечером, когда женихи сидели в гостиной перед телевизором (вернее, сидел Чуя, Дазай же разместил свою голову у него на коленях и медленно таял от нежных поглаживаний по волосам), детектив неожиданно вспомнил про того, про кого грех было забывать, однако это можно было списать на свадебную суету. — Может, позовём Куникиду? Пожалуй, Доппо был на втором месте после Чуи, кто исправно выполнял свои обязанности друга и терпел, терпел и вновь терпел Осаму. Да чего уж там: Дазай, похоже, уже давно должен был выдать тому медаль за отвагу и бескрайнее терпение. Кому, как не Куникиде, быть идеальным свидетелем? Некоторое время Чуя помолчал, обдумывая предложение Дазая, а затем тихо произнёс, опустив голову, чтобы встретиться глазами с бинтованным: — И кто тогда будет вторым? — Думаешь, нам не хватит одного? — почему-то Осаму был уверен в том, что Куникида может выполнять обязанности за двоих, так как учитывал последовательность и строгость Доппо абсолютно в каждом своём действии. — Но это традиция! — Раньше по традиции венчались только парень и девушка. Я так полагаю, девушка у нас ты? — Пошёл ты, — тонкая изящная рука грубо сжала волосы на затылке Дазая, доставляя тому такую нелюбимую им боль. — А! Постой, — Осаму поморщился, перехватив властную руку и попытавшись освободить свои патлы. Когда Чуя всё же соизволил прекратить сие наказание, детектив продолжил: — Я понял. Понял, как ты любишь соблюдать традиции, честно. И кого ты ещё предложишь? — Я… я не знаю, — Накахара безвольно опустил руку и отвёл взгляд, слегка нахмурив свои тонкие брови в попытке придумать, кто мог бы стать вторым свидетелем. Времени совсем не оставалось. — Кажется, я знаю, — Дазай медленно положил ладонь на гладкую щеку Чуи и слегка приподнялся, словно потянувшись за поцелуем. — Предлагаю оставить эту работу на самого Куникиду. Пусть ищет того, кто мог бы ему подойти. Тем более, кто знает, может, он нашёл себе свою идеальную спутницу жизни? И Доппо нашёл. Правда, только второго свидетеля. Не сказать, чтобы Двойной чёрный мог догадаться о таком специфическом выборе… Что ж, они с чистейшим изумлением слушали то, почему Куникида предлагал на роль ещё одного свидетеля восемнадцатилетнего рыжего парнишку, Джуничиро Танизаки. Удивительно, но в приводимых Доппо доводах даже присутствовала логика такого выбора, да и свадьба уже вот-вот должна была начаться, так что Чуя с Дазаем одобрили кандидатуру детектива и позволили себе с облегчением выдохнуть.***
— Вы опаздываете уже на шесть с половиной минут. Это может повлечь за собой необратимые последствия. Не факт, что вы единственная пара, которая устраивает сегодня венчание, за вами наверняка соберётся очередь, кто-то захочет пройти вперёд, начнётся конфликт на пустом месте, и, в конце концов… — Чуя и подумать не мог, что сделает с этим очкариком, если бы его занудную речь не прервал Дазай: — Да-да, твоё драгоценное расписание пойдёт не по плану, мы в курсе. Чуя посмотрел на тощую фигуру паренька, чуть ли не прячущегося за большим и грозным Куникидой. И как Джуничиро только переживёт ближайшие несколько часов в окружении этого монстра с блокнотиком? Слова Доппо всё же произвели нужный эффект, и женихи были сопровождены вниз, к машинам. Стоило им только показаться, как со всех сторон послышались радостные поздравления. Кто-то попытался запустить хлопушку, кто-то просто очень рьяно аплодировал. Наконец все расселись, и процессия двинулась в сторону места венчания. Куникида сидел на заднем сиденье машины, предоставленной им мафией, и слегка прижимался одной своей рукой к руке Джуничиро — места, казалось, было катастрофически мало. Они сидели в абсолютной тишине, каждый погружённый в свои мысли, но вместе с тем чувствующие давящую на обоих неловкость. Несмотря на предоставленный женихам список оснований, почему именно этого парнишку стоит выбирать в свидетели, Куникида так и не смог найти главной причины для этого поступка. Единственное, в чём он был точно уверен, — он бы никогда не захотел быть в паре с мафиози. Кенджи слишком юн, у Йосано и без того хлопот хватает, а вот Танизаки… может, с ним просто спокойнее? Доппо услышал тихое шуршание и почувствовал чуть большее давление в области руки: Джуничиро наклонился за термосом, затем открыл его и сделал пару глотков, после быстро вытерев губы тыльной стороной ладони. — Чай? — беззлобно поинтересовался Куникида, наблюдая за тем, как Танизаки накрывает термос крышкой. — А? — на него уставились два больших карих глаза, в которых почему-то чётко был виден испуг, но затем он пропал, и Джуничиро, кажется, всё же пришёл в норму, пожав плечами. — Н-ну… да… чай. Паренёк нервно сглотнул, положив термос обратно, от чего Доппо вновь почувствовал небольшое давление. — Так странно, что всё это происходит, — услышав эти слова, Куникида готов был поклясться, что странными ему показались именно они. — Да, наверное. Всё же Дазай с Накахарой-саном люди разные… — Вам кажется, что им не следовало бы сходиться, да? — кажется, у этого парня был припасён резерв странных вопросов на сегодня. — Ну почему же?.. Они взрослые, самостоятельные люди, это их личное решение, я не имею права судить их за это. — Понятно, — голова Джуничиро легла на подголовник, и парень начал изучать верх машины, Доппо почувствовал, что их диалог прервался на середине и таких разговоров им не избежать. Вскоре машины подъехали к одному из самых живописных мест в Йокогаме, которое Куникиде только приходилось видеть. Ровная пожелтелая трава устилала просторный обрыв, своим концом выходящий к морю. Свадебный алтарь стоял в окружении пышных деревьев сакуры, с которых медленно спадали нежнейшие белые лепестки и постепенно укрывали собой мраморную дорожку, по обеим сторонам которой стояли изящные светлые скамейки. Тихий ветерок мерно покачивал ветки, тихо поскрипывающие на фоне, а волны лениво бились о берег, не намереваясь портить этот праздник. Доппо уже хотел выйти из машины, как вдруг почувствовал чужую руку, крепко сжимающую его собственную. Это было достаточно непривычно, ведь мужчина ещё никогда не держался с кем-то за руки. Он повернул голову к Джуничиро и увидел, как у того подрагивала нижняя губа, а большие светлые глаза готовы были вот-вот наполниться слезами. Парень настолько расчувствовался? — Посидите со мной ещё несколько секунд. Я… я сейчас… я приведу себя в порядок, — Танизаки начал активно вытирать глаза рукавом своего лощёного тёмного пиджака, но вместо него Куникида предложил ему носовой платок. Джуничиро пролепетал что-то в благодарность и, промокнув уголки глаз тканью, отдал его обратно. — Оставь, — Доппо, чуть улыбнувшись, засунул лоскут в карман пиджака парня. — Тебе явно нужнее. В этот момент он понял, какую глупую ошибку совершил, попросив парня быть вторым свидетелем. Порой у Джуничиро наступали приступы излишней эмоциональности, и он мог слишком остро реагировать на какие-то вещи. Видимо, свадьба коллеги входила в список этих самых вещей. Куникида помог Танизаки выбраться из машины, и они поспешно направились к Чуе с Дазаем, дабы их сопроводить. Гости постепенно заняли положенные места и начали готовиться к церемонии, устремив взоры на алтарь, где уже стоял священник. Резко и неожиданно заиграл оркестр, укромно стоявший в отдалении. Куникида подхватил под руку своего непутёвого друга и потащил его к священнику, ведь по традиции Чуя должен был проследовать к своему жениху в сопровождении другого свидетеля. Когда Дазай и Доппо стояли на месте, дело было только за Накахарой. Чуя почувствовал, как предательски затряслись колени. Стоило ему сделать шаг, как дыхание перехватило, и он на несколько мгновений забыл, как дышать в принципе. — Накахара-сан, Вам плохо? — рядом мгновенно оказался Джуничиро, подхватывая того под локоть и пытаясь таким образом поддержать. — Волнение, — коротко объяснил ему Чуя, заглядывая в обеспокоенные глаза. Вот уж он никогда бы не подумал, что сопровождать к алтарю его будет какой-то там сопливый мальчишка детектив, пусть и коллега Дазая. — Ну да, всё же не каждый день выходишь замуж, — нервно усмехнулся Танизаки и слегка потянул его в сторону алтаря. — Но нам всё-таки надо идти. Чуя согласился и, пересилив себя и покрепче подхватив Джуничиро под локоть, направился к алтарю. Когда его нога ступила на бетонную плитку, все взгляды, до этого обращённые к Дазаю, переместились к нему. Такое внимание только усилило тревожность Накахары, и Танизаки почувствовал, как чужие пальцы сильно впились в его руку, от чего потом наверняка останутся следы. Но, пожалуй, ради такого события можно и потерпеть. Жених со свидетелем шли по дорожке, казалось, целую вечность, пока остальные наблюдали за ними с нескрываемым любопытством. Чуя смотрел на всех в ответ, стараясь держать на лице сдержанную улыбку. Однако он никак не мог контролировать цвет лица, и потому был бледнее даже собственного костюма. Букет, который Накахара держал в своих руках, помялся в его крепкой от нервозности хватке. Дабы отвлечься от многочисленных взоров, буквально пожирающих его, он решил получше рассмотреть алтарь, затем священника и… Дазая. Карий, полный бесконечной любви, взгляд мгновенно перехватил его внимание, заставив позабыть всё на свете. Ему нужно всего-то дойти до злосчастной арки, а там… а там всё будет просто прекрасно, ведь в том месте его уже ждёт Дазай. Чуя вновь улыбнулся — искренней, самой яркой улыбкой, — и пошёл увереннее. Внезапно его рука легла в тёплую ладонь Осаму, и страх окончательно исчез. Джуничиро встал за спиной Чуи и поднял глаза на Доппо. На секунду парнишке показалось, словно он сам стоит на месте Накахары, и речь, льющаяся из уст священника, предназначается ему. Им?.. Совершенно глупые, неуместные мысли стали закрадываться в голову Танизаки. То ли от волнения, то ли от выпитого чая, который на самом деле был алкоголем, он стал задаваться вопросом, пошёл бы Куникиде свадебный костюм. Ему, вообще-то, шли любые костюмы. Пиджаки выгодно подчёркивали широкие плечи, туго затянутый галстук придавал ему серьёзности, а брюки славно обтягивали упругую… От дальнейших размышлений уши Джуничиро стали ярко-красными. Видимо, он действительно перебрал с алкоголем. Когда губы уже молодожёнов слились в нежном, возможно, даже несвойственном этим двоим, поцелуе, гости бурно зааплодировали, подскочив со своих мест. Джуничиро заворожено наблюдал за рукой Осаму, трепетно зарывшейся в ярко-рыжие волосы эспера, и тем, как тот трогательно встал на носочки, обвивая, в свою очередь, своими руками плечи детектива. В груди Танизаки чаще забилось сердце, а щёки стали совсем алыми, но он не мог оторвать глаз от этого невероятного зрелища… Нет, всё же алкоголь в начале дня был явно лишним. Дальше последовала давняя традиция — бросание букета. Чуя, достаточно осмелев, повернулся ко всем спиной и прижал маленький слегка помятый букетик к груди, разглядывая множество красивых цветов, составляющих одну прелестную композицию. Пару секунд он постоял, что-то раздумывая, а затем резко обратил взгляд на Джуничиро и, легко взяв его за запястье, потянул к остальным гостям, уже собравшимся за его спиной. Испугавшись, он начал на ходу придумывать себе какое-нибудь оправдание, которое бы избавило его от внезапного участия: — Н-но я не… — Иди давай. Возражения не принимаются. Ты на нашем празднике, парень, так что выполняй приказы. Развлекайся, — после этих слов Чуя слегка подтолкнул Танизаки в спину — так, для большей убедительности. Джуничиро ничего не оставалось делать, кроме как встать среди остальной толпы и приготовится к… чему? Вряд ли он будет тем, кто поймает этот злосчастный букет. В основном здесь стояли одни девушки, так что, скорее всего, он пришёл сюда за позором. Йосано, Кёка, Люси… Здесь стояла даже уважаемая Коё-сан и… Хигучи? Насколько было известно Танизаки, блондинка таскалась за своим семпаем, Акутагавой Рюноске, но тот отказался идти на праздник. Так с чего она вообще сейчас стояла в этой кучке? Парень начал с интересом оглядываться, и, как оказалось, Акутагава всё же пришёл на свадьбу. Тот стоял прямо рядом с Ацуши и не без пренебрежения разглядывал сие действо. От его взгляда по позвоночнику Джуничиро пробежали мурашки, и ему стало ещё более не по себе. Однако, как только Танизаки собрался уходить из толпы и занять место возле Чуи, как и раньше, он почувствовал лёгкий предмет в своих руках и услышал шелест обёртки. Прямо между его ладоней был зажат небольшой свадебный букетик, который Джуничиро сейчас с удивлением разглядывал. Странно, ведь он даже не старался… Танизаки почувствовал парочку завистливых взглядов на своей спине, а затем столкнулся своими глазами с самыми спокойнейшими глазами на свете — глазами Куникиды. Те словно смотрели насквозь, постоянно изучали и анализировали. Чуть улыбнувшись, Джуничиро всё же приподнял свой «приз» и помахал им детективу, хвастаясь. В ответ он получил лёгкий кивок и такую же улыбку. Вскоре все разошлись к столам, сопроводив молодых до их мест, оформленных в стиле двух пьедесталов. Джуничиро с Куникидой должны были сидеть недалеко от пары и рядом друг с другом. Кажется, они сидели так близко, что почти касались друг друга локтями, что вызывало довольно неоднозначные чувства у обоих. А, может, на них просто действовала эта атмосфера, которой невозможно было не поддаться. Всё время на лице Танизаки цвела невинная, счастливая улыбка, когда он обводил взглядом членов Агентства и Портовой мафии, в кои-то веки не собачившихся друг с другом, а просто и спокойно разговаривающих. Союз Двойного чёрного творил чудеса. Наступило время первого танца. Дазай учтиво посмотрел на Чую, задавая немой вопрос, готов ли Чуя к танцу. В голубых глазах напротив заплескались тревога с сомнением, и эспер резко схватил Осаму за руку, сильно её сжав. Он волновался, и это волнение могло в считанные минуты перерасти в гнев. Детектив мгновенно почувствовал настроение партнёра, однако всё равно потянул Чую к просторной территории между двумя столами, безмолвно прося довериться. Конечно же, тот доверился. Двойной чёрный грациозно проследовал на положенное им место. Заиграла плавная, с мягкими нотами, похожими на стук капель по стеклу, музыка, и они приступили к тому, к чему основательно готовились.***
Долгое время, когда поднимался вопрос о первом танце, Осаму махал рукой и говорил, что у них получится сымпровизировать. Поначалу Чуя даже позволял так наплевательски относится к этой традиции (что, конечно, удивляло Дазая), однако детектив не знал, что дело кроется в сильной занятости Чуи другими вещами, касающимися свадьбы. И когда украшения были относительно выбраны и какие-то конкретные детали обговорены, тогда-ещё-Накахара взялся за их первый танец. На самом деле, Чуя любил танцы и музыку. Любил по утрам во время готовки пританцовывать под незатейливые ритмы из радио или даже подпевать попсовой песне из приёмника в машине. И всё же ему привычнее было отдаваться музыке наедине с самим собой, чем при куче посторонних глаз. Всё, что мог делать Дазай, если это было связано с музыкой, — тихо посмеиваться и одновременно умиляться тому, как танцует Чуя. Словом, без ссор вновь не обошлось. А если точнее, то не обошлось ещё и без отдавленных конечностей, потраченных нервов и истоптанных туфель. Чуя долго недоумевал, почему у Осаму так быстро портится обувь, пока не оказалось, что тот заставлял бегать в ней Ацуши, дабы она поскорее износилась: Дазай всеми способами пытался отложить ставшими ненавистными ему уроки танцев. Но***
Вскоре первый танец молодожёнов подошёл к концу, а какое-то время спустя начались конкурсы. Поначалу Джуничиро пропускал их мимо ушей и, в основном, пытался освежить часто сохнущее горло. Освежить, к слову, чем угодно, будь то приторно сладкий сок, газированный напиток и даже алкоголь. После определённого количества выпитого парень заметно повеселел и начал втягиваться в происходящее. Как раз начинался какой-то короткий танцевальный конкурс, показавшийся для Джуничиро очень даже весёлым. По правилам конкурса участники должны были разбиться на пары, в то время как один человек оставался… со шваброй. Дальше всё шло по типичному сценарию игры с одним стулом, где все бегали вокруг табуреток, пока не заканчивалась музыка, а затем садились, и тот, кто не успел, выбывал. Только в данном случае, когда какая-либо песня затихала, участникам следовало обменяться партнёрами, а тот, кто не успел, выбирал себе в партнёры швабру. Для Танизаки это звучало действительно весело. Единственная загвоздка была в том, что у Джуничиро не было среди присутствующих того, кто мог бы стать ему партнёром. Идти к Йосано было бы слишком странно, да и глупо, а к Кёке… ну, они точно были не в таких близких с ней отношениях. На ум пришёл лишь один человек. — Куникида-сан, давайте поучаствуем? — Танизаки обратил на него свой взгляд, сидя рядом, и невесомо коснулся руки под столом. Неизвестно, как бы обернулась эта ситуация, если бы не Дазай, прекрасно расслышавший слова коллеги. — Действительно, Куникида! Развейся ты наконец! У друга свадьба, а ты сидишь столбом и даже не празднуешь! — Осаму сидел рядом с Доппо, и потому ему не составило труда толкнуть его локтем для большей убедительности. — Я не любитель конкурсов, — поправив очки, отмахнулся от назойливого детектива Куникида и продолжил сидеть. — Осаму, прошу, отстань от человека, иначе у нас станет на одного свидетеля меньше, — в свою очередь одёрнул мужа Чуя, многозначительно посмотрев в его глаза. — Куникида-сан, но там ведь такой конкурс!.. — алкоголь делал Джуничиро настойчивее, и тот не особо этому противился. — Да, Чуечка, такой конкурс! — поняв, что никто из этих двоих из-за стола вставать не собирается, Дазай настойчиво приподнялся сам. — Всё, решено! Чуя, ты со мной, Джуничиро, хватай Куникиду и пошли, наконец, растрясём кости, а то я почти врос в это кресло. Доппо с Чуей не успели возразить, как парни ухватили их за руки и силой вытащили в центр. Их выход моментально был вознаграждён бурными овациями, из-за чего единственный мафиози в этой четвёрке тут же покраснел. Среди остальных пар, вышедших в этот момент, Танизаки вновь разглядел Акутагаву, сейчас держащего за руку… Ацуши? Да не может быть. Нет, конечно, они уже не враждовали так, как раньше, однако и друзьями их язык не поворачивался назвать. Не успев как следует удивиться, Джуничиро услышал музыку и торопливо ухватился обеими руками за плечи Доппо (что оказалось достаточно трудновыполнимой задачей), начав двигаться. Когда смотришь на танец со стороны, кажется, словно в этом нет ничего сложного. Зрительно телодвижения состоят из быстрых перемещений ног да грациозных выпадов, и то — смотря в каком танце. Но сейчас Джуничиро сам находился в движении, и даже простые переставления ног казались ему самым сложным делом на свете. Прошла всего минута, а его голова уже закружилась, и всё, что удерживало Танизаки от стремительного падения — крепкие руки Куникиды, держащие его за талию. Вскоре мелодия прекратилась, и Джуничиро не без сожаления вырвался из хватки Доппо и скользнул к Ацуши. Пожалуй, им требовалась небольшая пояснительная беседа. Акутагава оказался в паре с Дазаем, и его решение всё же прийти на это мероприятие стало представляться не таким уж и глупым, каким было до этого. Чуя юркнул к Хигучи, которая с отчаянной надеждой поплелась за своим горячо обожаемым Рюноске, и без пары остался лишь… Куникида. Доппо спокойно обвёл всех взглядом и поднял с земли швабру, смахнув с неё невидимые пылинки. В этот момент Джуничиро стало жутко неловко за то, что заставил того выйти на люди, а теперь ещё и танцевать с метёлкой. Захотелось извиниться и попросить дисквалифицироваться из этого конкурса, однако вновь полилась музыка — теперь бодрее и задорнее — и Ацуши утянул Танизаки в неловкий, но весёлый танец. Парни завели беседу, в ходе которой Джуничиро пытался выяснить, почему его лучший друг потянулся к этому странному мафиози, и заодно поглядывал на Доппо, чтобы оценить величину последствий. Но, что удивительно, Куникида очень даже неплохо справлялся с поставленной ему задачей, и танцевал со шваброй так, словно на её месте был самый настоящий человек. Почувствовав на себе чужой взгляд, детектив, лихо закручивая метлу, посмотрел на Танизаки и вновь тепло улыбнулся ему. В груди Джуничиро что-то вновь затрепетало. Спустя ещё несколько смен партнёров, в ходе которых сам Танизаки успел закружить в танце эту деревяшку, он вновь оказался в паре с Куникидой — с тем, с кем ему было спокойнее всего. Под конец конкурса музыка стала медленнее и плавнее, чтобы уставшие участники могли отдохнуть, и Джуничиро вновь неторопливо покачивался в ритме льющейся мелодии. — Хорошо справились со шваброй, Куникида-сан, — признался Танизаки, улыбаясь и глядя в глаза Доппо. — Да, у тебя тоже это неплохо получилось, — ответил ему тот и опустил свой взгляд ниже, на пиджак партнёра, вернее, на выбившийся из его нагрудного кармана платок. Рука Куникиды машинально потянулась к нему и начала поправлять этот элемент костюма, приводя его в такое привычное для Доппо совершенство.***
Чуя хотел, чтобы свидетели были в одинаковых костюмах, и потому в один из дней подготовки к свадьбе послал их обоих по магазинам. Ни Доппо, ни Джуничиро не почувствовали особого энтузиазма по поводу этой прогулки, однако просил жених, и было бы неправильно ослушаться его, так что пришлось мириться с собственным «не хочу» и идти в город, потому что «надо». Поначалу разговор не клеился, и детективы шли в полном молчании. Светило солнце, шумела толпа вокруг, проезжали машины. Танизаки замечал всё подряд, лишь бы не чувствовать, как тыльная сторона чужой ладони слегка касается его собственной. Кажется, он стал уделять слишком много внимания таким деталям, однако они проводили достаточно много времени вместе, а таких моментов с каждым днём, казалось, становилось всё больше и больше. К счастью, им достаточно скоро показался первый магазин с одеждой, и детективы зашли внутрь. Пройдя в отдел с костюмами, Джуничиро растерялся. Он не был поклонником строгого стиля и даже на работу приходил в своём излюбленном свитере и джинсах, так что эта одежда была не по его части. Зато вот Доппо, похоже, оказался полностью вовлечённым в процесс выбора подходящего наряда. Он быстро ходил по рядам, скрупулёзно разглядывая каждый подвернувшийся под руку костюм. Танизаки, представляя себя маленьким ребёнком, а Куникиду — его мамой-опекуншей, следовал за ним хвостом. Вскоре, однако, его помощь всё же пригодилась, и Доппо стал нагружать его некоторыми вещами, недовольно качая головой при виде некоторых. Джуничиро с интересом заглядывал в глаза детектива, стараясь понять, что тому не нравится, однако это по-прежнему оставалось для него загадкой. Когда костюмы были выбраны, они направились к раздевалкам. Танизаки зашёл в одну из них, ожидая, что Куникида направится в другую, но тот уверенно проследовал за коллегой. — Куникида-сан?.. — тихо окликнул его Джуничиро, оглядываясь на Доппо. По спине пробежались мурашки, а ладони покрылись холодным потом. Его тело всегда так неадекватно реагировало на присутствие рядом этого идеалиста. — Мне нужно убедиться, что костюмы будут хорошо смотреться на нас обоих, — спокойно объяснил Куникида, расстёгивая пуговицы на своём жилете. Джуничиро долгое время не решался последовать его примеру и начать раздеваться, однако всё же пересилил себя и стал неохотно стягивать с себя свитер. Он тут же понял, насколько беззащитным был перед Доппо, ведь его тело защищала всего одна кофта, и то — не сказать, чтобы она была из плотной ткани. Следующие несколько часов наполнились переодеваниями, недовольными комментариями Куникиды и взглядами Танизаки на тело своего коллеги, которые, впрочем, не замечал сам парень. Когда очередной костюм ему не подошёл, Джуничиро и вовсе расстроился, решив, что дело в его неказистом телосложении. — Куникида-сан, — тихо произнёс он, поднимая взгляд на детектива, — наверное, Вам стоит найти кого-нибудь более… подходящего, — не выдержав долгого зрительного контакта, Танизаки посмотрел в сторону. — Видимо, у меня слишком тощее тело… и… и плечи не такие широкие, как у Вас, — парень почувствовал, как начали краснеть щёки. — Не думаю, что тут будут костюмы, которые бы подходили нам обоим. Детектив потянулся за свитером, чтобы одеться и выйти из магазина, однако почувствовал широкую ладонь на своём голом плече (он же весь сейчас стоял полностью голым!) и удивлённо посмотрел на Доппо. Тот тяжело вздохнул, положил вторую свою руку на другое плечо Джуничиро и развернул его к зеркалу, глядя в отражение. У Танизаки не было инструкции, как справляться со сбившимся дыханием в таких ситуациях, а уж тем более — как унять дрожь по всему телу от яркого контраста его холодной кожи и тёплых пальцев Куникиды. — Во-первых, у тебя вполне приличное тело ещё не до конца сформировавшегося подростка, — над ухом Джуничиро раздался размеренный успокаивающий голос Доппо. — И, во-вторых, у них должны быть разные размеры. Танизаки медленно кивнул, с одной стороны, слыша слова Куникиды, но, с другой, — постоянно пропуская их смысл мимо ушей из-за того, что сейчас с ним творилось. Хотелось постоять так подольше, услышать ещё что-нибудь вроде «приличного тела ещё не до конца сформировавшегося подростка», произнесённого бархатистым голосом Доппо, но вместе с тем Джуничиро понимал, что такого не будет, да и над ними всё ещё висела основная задача. — Да, Куникида-сан, я понял, — собрав последние силы, хрипло выдохнул Танизаки и сам вырвался из этой хватки. — Давайте продолжим примерку. Их взгляды на секунду пересеклись, и между ними словно промелькнуло что-то, что было понятно обоим. Однако эта «магия взглядов» сиюминутно пропала, и детективы продолжили выбирать подходящие костюмы.***
Джуничиро танцевал, танцевал и танцевал. Теперь его невозможно было оттащить от площадки, и создавалось впечатление, словно дальше у Танизаки просто отберут возможность танцевать. Его рыжая макушка светлым пятнышком мелькала в остальной танцующей массе, совсем, казалось, не похожей на него. Он делал это неумело, почти не попадал в ритм, но его движения были такими открытыми, такими искренними, что на его неумелую технику можно было закрыть глаза. — Славный паренёк, — раздался возле Куникиды знакомо-надоевший голос. — Да, Дазай, он подаёт надежды, — ответил ему Доппо, продолжая наблюдать за вторым свидетелем. Детективы стояли поодаль от танцпола и наблюдали за двумя рыжеволосыми, с которыми пришли сюда сегодня. На самом деле, Куникида старался не подавать вида, что он стоит здесь только ради того, чтобы посмотреть на танцы Танизаки, однако сам он танцевать не любил, все остальные его коллеги были заняты, а болтать с членами мафии его как-то не тянуло. — Подаёт надежды… — задумчиво повторил за ним Осаму, многозначительно хмыкнув. — Нет, правда, почему именно Танизаки? — Почему я привёл его сюда? Дазай, я уже показывал и перечислял тебе пункты из списка. Хочешь, чтобы я их повторил? — Хочу, чтобы ты сказал мне настоящую причину, почему ты выбрал этого рыжеволосого парнишу, — Доппо открыл рот, чтобы вновь перечислить всё то, что он говорил ранее, однако его перебил детектив. — Я знаю, что сейчас начнётся. Не надо. Ладно-ладно, не хочешь говорить — не надо. На твоей же совести. Дазай замолчал, как-то хитро посмотрев на Куникиду. Последний не любил этот взгляд — взгляд, словно Осаму знал гораздо больше, чем он сам. Затем детектив направился к своему новоиспечённому мужу, ласково обняв его со спины и втянув в причудливый танец только для них двоих. Доппо остался на своём месте, сложив руки на груди и продолжив наблюдать за Джуничиро. Через какое-то время он стал замечать, как Танизаки своими движениями становится всё ближе и ближе к нему самому, а после и вовсе почувствовал чужие руки, обвивающие его плечи. Худое тело юноши прижалось к его собственному, и Доппо без объяснений понял, что возражения тут не принимаются. Засмеявшись, Танизаки потянул его за собой в толпу остальных танцующих гостей. Как только они оказались на танцплощадке, Джуничиро начал активно двигать бёдрами в такт музыке, но, почувствовав замешательство своего партнёра, уверенно взял его за руки и поместил к себе на талию, и продолжил двигаться. Он отчаянно вертелся в руках Куникиды, часто касался его плеч и груди, порой становился на носочки и словно хотел дотянуться до губ, но что-то всё же останавливало Танизаки. Ощутимо выдохнувшись, Джуничиро наконец повернулся спиной к Доппо, и тот машинально его обнял, продолжив двигаться в ритме более спокойной мелодии. В любом случае, это было всего-то празднество в честь венчания членов двух организаций. На них никто не смотрел, так как все были заняты выпивкой или же друг другом. Впрочем, если бы они были всего лишь коллегами, стали бы так часто обниматься? К тому же, Куникида чувствовал, что со времени их первого знакомства его начало тянуть к детективу всё больше и больше, и сегодняшний вечер был тем временем, когда можно было позволить себе пойти на поводу у своих желаний. Ничего ведь не случится? Некоторое время они ещё покачивались под мерные переливы чего-то негромкого и спокойного, как вдруг услышали некие возгласы гостей. Доппо тут же отошёл от Джуничиро и повернулся в ту сторону, где происходило какое-то событие. Толпа стояла кругом вокруг чего-то, чего не было видно из-за большого скопления людей. Быстрым шагом Куникида подошёл к ним и попытался заглянуть за плечи гостей. Увиденное поразило детектива. Акутагава с Ацуши, шипя и пытаясь перекричать друг друга, валялись по земле и, кажется, боролись. Насчёт битвы были сомнения, так как они скорее не ударяли друг друга, а просто хлопали по плечам, груди и рукам. — Нытик! — Газонокосилка! — Идиот полосатый! — Угрюмый придурок! — Живо разошлись! — Куникида пробрался к ним через плотно стоящих друг к другу людей и схватил обоих за шкирки, оттаскивая их от места побоища. Ему было прекрасно известно о вспыльчивом характере Чуи, о котором он узнал из уст самого Дазая, и потому понимал, что не стоит провоцировать мафиози лишний раз. Затем Доппо силком утащил их на неприметные лавочки в отдалении и усадил на них бойцов, грозно нависнув над обоими. — Вы что здесь устроили?! — глаза Куникиды словно налились кровью, а плечи с грудью стали ещё шире, загоняя юношей в своеобразную клетку, откуда им бы не было выхода. — Он был угрюмым весь вечер, и я просто спросил, что случилось, — неохотно начал Ацуши, часто поглядывая на второго «узника». — Не надо было спрашивать… — буркнул Акутагава, сложив руки на груди и явно не желая в чём-либо сознаваться. — Не надо было ходить с кислой миной! — А ну замолчали! Да уж, пожалуй, не стоит говорить, как повезло этим двоим, что их разнял детектив. — Он сказал, что Дазай-сан поторопился со свадьбой. Я сказал, что Накахара… — оборотень на мгновение задумался, осознав, что сейчас уже поздно произносить эту фамилию. — То есть Дазай… то есть… его бывший напарник — очень даже хорошая кандидатура, ну и… — Следи за своим тигриным языком, придурок! — Сам такой! — По крайней мере, меня из приюта не вышвыривали! — Прекратите! — Доппо пришлось вновь слегка встряхнуть эсперов, дабы напомнить об их незавидном положении. — У вас есть три минуты, чтобы успокоиться, иначе я немедленно… — Куникида не успел договорить, как почувствовал чужие руки, обхватывающие его торс, и услышал знакомый пьяный голос: — Куникида-са-а-ан! А у меня к Вам есть один вопросик… — после слов, которые Доппо еле успел разобрать, послышалось приглушённое хихиканье, а затем икота. Кажется, Джуничиро решил поразвлечь себя спиртными напитками, пока мужчина разбирался здесь с эсперами. Детектив отпустил Ацуши с Акутагавой и резко повернулся к Танизаки, кладя руки на его плечи и отводя в сторонку. Было и так понятно, что на утро Джуничиро вряд ли будет хотеться слышать от Ацуши, какие вещи он вытворял вечером на свадьбе. — Ну и что за вопрос? Они стояли в глухом месте, в окружении деревьев и кустарников, и единственным источником света здесь была гирлянда с тёплым жёлтым светом, по кругу огибающая этот милый закуток. В свете лампочек в глазах Джуничиро отражалось множество маленьких светлых бликов, и его волосы казались ещё рыжее, чем обычно, почти светились на концах. Это зрелище показалось Куникиде почти что завораживающим. — Куникида-са-а-ан, — привстав на цыпочки и всем корпусом наклонившись к Доппо, чтобы тот его расслышал, прошептал ему Джуничиро. Парень явно хотел дотянуться до уха детектива, однако тот был слишком высок для него, и приходилось довольствоваться тем, что есть, — а правда, что свидетели должны переспать друг с другом, чтобы у молодых всё было хорошо? Доппо опешил от такого неожиданного вопроса. Он отстранился от Танизаки, посмотрев в его глаза, и не нашёл там ни капли стыда или хоть чего-нибудь похожего. Только невинное, детское любопытство, и ещё что-то, что трудно было разгадать. Свадебную музыку, звучащую издалека, перебивали сверчки, стрекотавшие тут и там. Ветер колыхал листву деревьев, от чего та мягко шуршала. Поскрипывали ветки кустарников. Сердце в груди застучало громко-громко, и непонятно, почему: то ли от этого глупого, совсем неуместного вопроса, то ли от горячего тела Джуничиро, отчаянно жмущегося к его собственному. — Старая традиция, — хрипло проговорил Куникида, собрав последние силы. — И… наверняка недостоверная. — Вот оно как? — Танизаки слегка наклонил голову, случайно задевая кончиком своего носа нос Доппо. Его действия словно гипнотизировали, заставляли замереть и лишь ждать своей участи. Джуничиро стал настоящей змеёй, напавшей на свою добычу и старавшейся всеми возможными способами удержать её на месте, чтобы впиться своими тонкими ядовитыми клычками в нежную кожицу жертвы. Вот только вместо клыков оказались губы — мягкие и сладкие от недавно выпитого напитка. Тем не менее, Куникида продолжал чувствовать себя заложником в этих умелых худых руках, властно обвивающих его шею и требовательно наклоняющих к себе: кажется, Танизаки начинало надоедать долгое стояние на носочках. Доппо почувствовал это, и потому решил придержать подвыпившего детектива за талию, чтобы тот не так сильно напрягался. Тем временем проворная ладонь Джуничиро уже оказалась под пиджаком Куникиды и пыталась расстегнуть одну очень и очень неподатливую пуговицу. «Так неправильно, — пронеслось в голове Доппо, стоило ему почувствовать прохладные подушечки пальцев на своей коже. — Так неправильно, что мы сейчас посреди какого-то парка, там свадьба Дазая, и Танизаки в этот момент сильно-сильно пьян». — Постой, — Куникида деликатно оттолкнул парня от себя и посмотрел в его разочарованные глаза, которые явно надеялись на большее. — Ты не в состоянии адекватно соображать сейчас, и завтра будешь жалеть об этом. — Буду, — шёпот Джуничиро до костей пробрал Доппо скорее не дрожью в его голосе, а тем, что эти слова в себе несли. По всей видимости, Танизаки ещё мог осознавать, на что шёл, но, тем не менее, это его не останавливало. — Это будет стоить того, Куникида-сан, — продолжал чарующе шептать на ухо этот рыжий парнишка, и детектив никогда бы не подумал, что окажется с ним в такой ситуации. Доппо ласково поправил выбившуюся из-под лака для волос прядку, сконцентрировав на ней всё своё внимание. Теперь такие мелочи успокаивали его, заставляли забыть об ещё одной причине, почему это всё казалось ему таким сюрреализмом. В его идеалы никак не входило провести ночь в одной постели с худощавым пареньком, к которому, между прочим, питала своеобразную любовь его сестра. Она была сегодня среди гостей?.. — Пожалуйста, — раздался тихий жалобный стон, и Джуничиро предпринял ещё одну попытку овладеть разумом Доппо, как будто это было всем, ради чего он пришёл на сегодняшний праздник. Танизаки сделал рывок и вновь накрыл губы Куникиды своими, неловко зарываясь своими длинными тонкими пальцами в светлые волосы. Казалось, сейчас парень просто нагло воровал поцелуи детектива, делая это, тем не менее, очень даже искусно. Детективы продолжали целоваться до покрасневших губ и сбившегося дыхания, и им всё равно не хватало того, что было. Джуничиро постоянно норовил укусить губу Доппо, и, когда у него это удавалось, он легко посмеивался, утаскивая последнего в очередной извиняющийся поцелуй. Трудно сказать, сколько бы они ещё простояли так на одном месте в объятиях друг друга, если бы не резко раздавшийся откуда-то из-за кустов фальшивый звук баяна и развесёлый голос одного из женихов: — А вот и наши свиде-е-етели нашлись! Затем послышался ещё один голос, более грубый: — Осаму, чёрт тебя дери! Выбрось эту дрянь и вали отправлять гостей по домам или в гостиницу! — Но мне нужна помощь свиде-е-етелей… — начал возражать жених, снова мучая несчастный инструмент, который выдавал самые скрипучие звуки из возможных. — Ах, помощь тебе нужна… суицидник несчастный! Дальше стали различимы вскрики «Чуя, не надо!», снова жалобный скрип баяна, какой-то скрежет, грохот, а после — лязг пластмассы. Куникида отошёл от Танизаки, в последний раз глянув в его глаза, и направился в сторону звуков. Там он застал весьма своеобразную картинку: Чуя в своём прекрасном белоснежном костюме безжалостно топтал своей короткой изящной ножкой баян, который был почти такого же размера, как и сам рыжеволосый. Рядом стоял Дазай на коленях и, словно в припадке, держался за голову, наблюдая, по-видимому, самую трагичную картину в своей жизни. Их супружеская жизнь начиналась просто превосходно. Когда Чуя разобрался с инструментом, он выпрямился, элегантно сдув выбившийся из причёски волос, и потянул Осаму за руку: — Ну пошли уже… Пошли. Гости, наверное, сами разбрелись. А у нас там впереди целая брачная ночь. Дазай что-то недовольно побурчал, тыкая пальцем в баян, но после последних слов своего мужа замолчал и задумался. — Ладно… А ты наденешь тот комплект белья, что я тебе подарил на… — Заткнись, тупоголовый! — даже в темноте было видно, как заалели щёки мафиози. Чуя поудобнее перехватил руку детектива и усерднее потащил его в сторону гостиницы. Эта скумбрия слишком много болтала в сегодняшний вечер. Куникида некоторое время понаблюдал за двумя фигурками, поспешно удаляющимися к высокому зданию, и вновь посмотрел на Джуничиро. Тот, явно засыпая, обхватил его за предплечье и немного привалился к руке Доппо. — Мы тоже пойдём, да? — совсем тихо спросил Танизаки, и, если бы не абсолютная тишина, потому что музыку уже выключили, Куникида мог его вообще не расслышать. — Пойдём. Доппо мягко приобнял Джуничиро за талию и направился с ним за молодожёнами. Вряд ли тут стоило говорить о чём-то большем в постели, чем просто сон, однако не требовалось особых объяснений, чтобы понять, что сегодня свидетели проведут эту ночь вместе.