Дядя

Это была твоя вина! Нет! Если бы ты прислушался к Дональду с ней все было бы в порядке! Я просто хотел сделать ей подарок… Ты потерял не только Деллу тогда! Он вернется, я знаю! Ты не сдержал обещание данное Гортензии. Прошу, хватит!

Скрудж МакДак просыпается в холодном поту и со слезами на глазах. Вина проедает все его существо, а горло болезненно сжимается. Он подымается со своей кровати и подходит к двери, но крыло замирает над дверной ручкой, выдыхая селезень открывает дверь. Оглядывая коридор, который кажется длиннее и слишком тихим. В воспоминаниях пролетают шалости Дональда и Деллы, когда они были еще детьми и от этого чувство стыда настигает его. «Я не должен был толкать его. Моя вина, моя…» — он сжимает крыло в кулак и бьет им по стене громко крича. Падая на пол сжимая ковёр крыльями и дергая его изо всех сил, разрывая его в процессе. Он продолжает кричать, плакать и разрушать все до чего способен дотянуться, а затем теряет сознание от изнеможения как физического, так и эмоционального. Открывает глаза вновь он уже в больнице, рядом с ним сидит измученный Дакворт. Скрудж моргает и оглядывается, ища признаки, кого-то из детей, но кроме друга в палате никого нет. Сжимая одеяло в кулак, он чувствует, как холод проходит по всему его телу: «Не сон, чертова реальность и моя глупость, которая забрала у меня обоих детей». Селезень жмурится, стараясь проглотить ком в горле, но его новую попытку обвинения самого себя прерывает Дакворт. — Сэр, я думаю, вам не повредит стакан воды. — он помогает устроится поудобней и Скрудж хватает предложенный стакан. Руки дрожат, но он не позволяет Дакворту помочь. Только после первого глотка, он понимает насколько пересохло у него в горле. — Что случилось? — хрипит он, когда ему удается осушить стакан. — Я нашел вас в коридоре, сэр. Он был разрушен, а вы были без сознания, я посчитал, что вам понадобится медицинская помощь. Вы уже несколько дней не выходили из своей комнаты, питаясь только теми консервами, что заготовили для следующего приключения. Я захожу к вам каждый день после уборки дома, чтобы проверить вас, сэр. — ответил Дакворт со всеми подробностями за которые Скрудж был ему благодарен. — За это время, — он запнулся, чувствуя, что не имел права спрашивать об этом. — кто-нибудь навещал? — верный друг выглядел ужасно виноватым. — К сожалению, нет, сэр, здесь был только я все это время. Ваш совет директоров пытался пройти сюда, но я не позволил им, сэр. Скрудж стиснул зубы и выдохнул: «Дональд ненавидит меня, почему я ожидал, что он появится здесь? Неблагодарный, после всего, что я для него сделал!» Селезень вздрогнул от собственных мыслей, он не имел права так думать, это была только его вина. Мальчик правильно делал, что держался от него подальше и не подпускал к нему детей, которые наверняка даже не знали, что он был семьей. — Прекрасно. Дакворт, попроси врачей, чтобы они оформили выписку, я не собираюсь торчать здесь. Есть дела, которые сами себя не сделают и деньги, которые сами себя не заработают. — Скрудж отбросил одеяло и спрыгнул с кровати, выжидающе глядя на Дакворта. — Конечно, сэр, сейчас все будет сделано. — когда пес ушел искать лечащего врача, чтобы оформить выписку, старый селезень измучено оперся о кровать. — Прости, Гортензия. — прошептал он.