never better

набережная, мокрая после недавнего ливня, напоминает грязное заляпанное зеркало с мутными кляксами жёлтых фонарей, отсветами фар редко проезжающих мимо машин и гнилыми почерневшими листьями в лужах. наверное, их принесло сюда ветром с парка через дорогу. что принесло на опустевшую вечернюю набережную кевина дэя, он и сам не знает. телефон коротко вибрирует в кармане: ники снова – в сто двадцать пятый раз уже – напоминает о том, что они его ждут, и если кевин не поторопится, то они с аароном выпьют всё пиво, сожрут всю пиццу (ему, несомненно, не оставят ни крошки) и пройдут все уровни в игре без него. в общем и целом кевину наплевать. ему просто не хочется торчать в пустой квартире в одиночестве, смотреть несмешное шоу по телевизору и делать и без того паршивое настроение ещё более хреновым. путь к дому ники можно срезать через парк – получилось бы почти вдвое быстрее. но кевин перебегает дорогу на красный, перепрыгивая полоски пешеходного перехода, пока ему вслед раздражённо сигналят машины, и по скользкой траве склона спускается к набережной. и видимо не только ему одному сегодня захотелось сбежать. кевин замечает его издалека. если так посмотреть, то со стороны беньи ничем примечательным не выделяется среди всех остальных людей на планете. не носит яркие шмотки с броскими вставками, не красит волосы в умопомрачительные цвета, не ведёт себя вызывающе и вообще старается не отсвечивать – прячется как может за широкими джинсовками поверх толстовок, кепками козырьками назад, капюшонами, натянутыми до самых глаз, но всё равно всегда и везде магнитом притягивает к себе окружающих. мимо беньямина овича нельзя пройти, не задержав взгляда хотя бы на мгновение, и дело было далеко не в том, как он выглядит. дело было в самом беньи, который не похож ни на кого вообще. однажды посмотрев ему в глаза, уже больше никогда не сможешь отвернуться. – чёрт, – на выдохе выругивается кевин, в темноте вляпавшись в лужу. кроссовок сразу становится мокрым и грязным. – ну ёбана... предательская неосторожность выдаёт кевина намного раньше, чем он успевает придумать хоть что-то, чем можно начать разговор, и, подняв глаза от замызганной обуви, он как на нож напарывает на растерянный взгляд обернувшегося на шум беньи. парень сидел на парапете и явно не ожидал встретить в такой час здесь кого-то ещё. и уж точно – совершенно абсолютно точно – не кевина дэя. – привет? – привет. беньи – это тускло поблескивающие серебряные цепи на штанах, вечно потерянные медиаторы, которые валяются у него по всей комнате, тотальное игнорирование существования домашки, шнурки, завязанные на щиколотке, и тихая безмятежная грусть. а ещё у него отвратительно горькие сигареты, но кевин всё равно не отказывается от в немом приглашении протянутой пачки. курят они молча: беньи, навстречу почерневшей воде свесив ноги с парапета, думает о чём-то своём, выдыхая клубами сизый дым, а кевин стоит рядом и старается не думать ни о чём. ветер шелестит сорванными с деревьев листьями, гоняет их по асфальту и резкими порывами сбрасывает в реку. (кевину бы за ними) . сложно сказать сколько проходит времени, и к тишине привыкается настолько, что неожиданно раздавшийся тихий и спокойный голос беньи в ушах звучит оглушающим громом. (или же это сердце кевина пульсирует так, что нарастающим гулом отзывается в черепной коробке) – я знал парня по имени кевин. – знал? с ним что-то случилось? ветер. чёрная гладь реки. и взгляд, упавший на самое дно. – что-то случилось, – безмолвным эхом только и отзывается беньи. кевин больше ни о чём не спрашивает. окурки дотлевают, смятые носком кроссовка в луже. холодный ветер пробирается под одежду, и невидимая поволока остывшего продрогшего до костей вечера оседает на коже. – ники зовёт всех к себе, – поёжившись, говорит кевин и старается уловить на лице беньи хоть что-нибудь. – пойдёшь? тот едва заметно качает головой: – не сегодня. он слезает с парапета и отряхивается, доставая себе ещё сигарету: – пойду домой. беньи поднимает ладонь, прощаясь. кевин одними губами на автомате шепчет 'пока', а сам мыслями плавает где-то под толщей тёмной воды. беньи уже успевает уйти настолько, что его силуэт едва видно в сгустившихся сумерках, как кевин будто просыпается. – эй! беньи замедляется и оборачивается на крик. он молчит, дожидаясь, пока кевин нагонит его, на лице застывший немой вопрос. – можно я... с тобой? – выдыхает кевин, остановившись в паре метров. – но тебя ждёт ники? – с недоверием возвращает вопрос беньи. – он не расстроится. уверен, они с аароном уже забыли, что я должен был прийти. лёгкая тень улыбки касается уголка губ беньи. он больше ни о чём не спрашивает. лишь протягивает зажигалку и пачку. сигареты у беньи всегда были отвратительно горькие, но кевину отчего-то больше так не кажется.