Лучшее лекарство от разбитого сердца

      Нико осознавал, что ревность была плохим чувством. Он видел, как она разъедает отношения с виду крепких пар, видел, как хорошие, по сути, люди превращаются в настоящих чудовищ. Читал об этом в книгах. Испытывал ревность сам, когда ещё был безнадёжно влюблён в Персея.       И зная всё это, распробовав сам — каково это, он должен был испытывать отвращение к чувству ревности, направленного в его сторону, но попросту не мог.       Вместо этого он чувствовал беспомощность и всепоглощающую, бездонную любовь.       Когда Уилл недовольно хмурился и отводил взгляд, когда подходил слишком близко и Нико чувствовал его дыхание, опалявшее шею, когда Уилл обнимал его на глазах у всех, нежно целуя его пальчики, Нико вместо того, чтобы злиться или бояться, чувствовал, как в груди у него всё дрожит от любви к Соласу и от того, что тот хотел присвоить всё внимание Нико лишь себе.       Уилл никогда не кричал на Нико в моменты ревности. Ревность делала с ним совершенно иное — солнечный, улыбчивый мальчик пропадал, а вместо него появлялся жадный до ласки, властный Уилльям. Объятия Уилла становились крепче, голос — вкрадчивее, а поцелуи, обычно ласковые и нежные, становились жадными и грубыми, даже страстными.       У Нико пальцы на ногах поджимались, когда Уилл зажимал его где-нибудь в укромном уголке и целовал, целовал, целовал до умопомрачения, твердя словно заведённый, что Нико только его парень. Наверное, Нико мог бы начать спорить, злиться на то, что Уилл его ревнует, но вместо этого глубокая дыра в его сердце, которая становилась всё глубже и глубже после смерти матери и сестры, после попадания в Тартар, после жестоких слов отца и неприятия мачехи, и безнадёжной, горькой влюблённости в Персея Джексона, принёсшей только боль и муки ревности — всё это забывалось, заполнялось взамен любовью Уилла Соласа.       Нико жаждал этой любви. Жаждал каждого прикосновения и взгляда. Жаждал подтверждения того, что взгляд Уилла всегда прикован к нему и видит всё, что делает Нико. Возможно, это было эгоистично, хотеть забрать всего Уилла себе, но для Нико любовь Уилла была самым лучшим лекарством от его душевных ран, амброзией для его разбитого сердца.       В конце концов, Уилл был лучшим целителем лагеря, и только ему было под силу исцелить душу Нико от одиночества.