Четырнадцатый Мастер

Кеншин входил в город, в котором не был больше десяти лет. Как-то он его примет? Токио. Хотя, этот город он и видел-то всего несколько раз в своей жизни. Основное время он провел в Киото. Но что-то говорило ему, что идти следует именно сюда. И почему-то он к этому "что-то" прислушивался. Хотя, даже если бы этого что-то не было, его стоило бы придумать. Одиннадцать лет в горах со своим учителем... Да к концу этого срока они уже разорвать были готовы друг друга по малейшему поводу. Вот, очередной раз повздорив до мордобоя, прямо после того "торжественного" момента, когда Хико Сейдзюро передал ему свой плащ вместе со званием Мастера школы Хиттен Мицуруги Рю. Из-за чего мордобой? Все просто. Кеншин уперся рогом - что эту старую засаленную тряпку он оденет, только если в Киото снова Черный корабль заявится, то есть никогда! Даже под страхом получить в нос от сенсея! Тем более, что он теперь, не "бака деши", а полноценный Мастер и сам может Хико в нос закатать. Собственно после чего они и выясняли империческим путем, кто же кому в нос закатает. Клинков не обнажали (а они в своих спорах никогда за клинки не хватались), так что в нос получили оба. "Тряпку" Кеншин так и не одел, но звание тринадцатого Мастера все же принял (после очередной ругани и угрозы снова закатать в нос). Выпив с Хико мировую чашку саке, Химура вдруг решил, что ему пора. Вот прямо сейчас, как только допьет саке, ему пора идти в Токио. Вот так вот одиннадцать лет сидел он значит в этих горах и ни куда не спешил, а вот именно сегодня, сейчас, прямо сию минуту ему пора. И тут совершенно нипричем взгляды Хико, которые он бросает на сундук, где у них хранились ткани и все, что для шитья требуется. Вот так и полкчилось, что в Токио Кеншин вошел ночью, ближе к ее середине (пока добрался, пока собрался). Тихие безлюдные улицы, спящие дома. И девушка в кимоно и хакама с бокеном наперевес, этим самым бокеном метящая в многострадальный нос Химуры. Но больше всего Кеншина поразило то, что при этом она кричала: "Хитокири Баттосай! Я нашла тебя, готовься к бою! (Естественно встав в пафосную позу перед малость охеревшим от такого Химурой)". И едва только договорив, точнее докричав, эту фразу бросилась на него со своей деревяшкой. А с чего Кеншин прихерел? Да его в бакумацу, ночью жертвы так быстро не узнавали!!! А тут: одиннадцать лет уже как Мэйдзи, да еще и Токио, в которм, его ни одна тварь не знает, и на тебе! Получи Кеншин бокеном. Девушка явно знала с какой стороны за меч браться и била на совесть. Кеншин, рукоятью не вынутой из ножен катаны, остановил ее шомен перед своим лицом. Торцом рукояти чуть ниже кисаки бокена. - Оро? - тупо спросил он ее. Девушка отпрыгнула и разразилась пафосом, что она-де остановит кровавые бесчинства, что он, Баттосай, уже второй месяц устраивает по ночам в этом городе. - Оро?!! - от полного охеревания не нашелся, что на это сказать Химура, просто ткныл указательным пальцем в себя, мол: "хто? Я?!!!" - Не прикидывайся, Баттосай! - правильно поняла его жесты и междометья девушка, - Кто еще может ночью разгуливать по улицам с мечом, если их запрещено носить!!! - Оро?! - снова вытаращился на нее Кеншин. - Что значит запрещено?!! Когда?! - Десять лет назад, правительством, - слегка сбавила обороты девушка. - Оро... Как же так... Какой же я теперь Мастер меча без меча? - в полной растерянности сел прямо там где и стоял до этого Кеншин. - Ты не знал, что ли? - удивилась девушка и даже немного опустила бокен. Кеншин замотал головой из стороны в сторону. - Из какой же дыры ты выполз? - еще более удивленно спросила она. - Оро... Я одиннадцать лет в горах жил с учителем. Постигал путь меча... А теперь его значит и носить даже нельзя... - расстроено ответил он и грустно уставился на свою катану, как на любимое и дорогое существо. Даже погладил ее... Тут на соседней улице раздались полицейские свистки и крики. Девушка сорвалась с места тут же забыв о Химуре. Кеншину же стало интересно, что там такое происходит и, что это за "Баттосай" такой объявился в Токио. Он легко поднялся и тихо скользнул тенями вслед за девушкой. Картина ему открылась презанятнейшая: бугай в три Кеншина ростом, с закрытым какой-то тряпкой лицом, махал катаной, словно палкой, держа ее одной рукой. Какие-то азы техники в его движениях, конечно чувствовались, но такая малость, что было совершенно ясно, что учился он очень давно и недолго. Теперь же у него были только бычья сила, доставшаяся от природы и вполне неплохая скорость. Напротив него, словно шавки перед медведем толпились пяток солдат. Еще трое уже валялись и стонали в крови не далеко от них. Девушка, за которой Кеншин и следовал с криками о справедливости и возмездии, "Хорошо, что не воимя Луны" - отчего-то подумалось Кеншину, бросилась прямо на бугая. Бугай, кстати, размахивая своим мечом, кричал, что он-де Баттосай, Великий и Непобедимый, что он всех порвет, и почему-то, что принадлежит к школе Камия Кассин Рю. Фамилия Камия Кеншину была знакома. Еще во времена войны был такой мечник, весьма достойный и уважаемый человек. Они даже были знакомы. Девушка же выполнила практически безукоризненно технику обхода и пробила своим бокеном в бок верзилы. Техника была хороша, но вот силы и массы, чтобы справиться с таким превосходящим ее физически противником ей нехватало. Будь у нее в руках настоящий меч, а не деревяшка, и это бы не имело совершенно ни какого значения. Она бы зарубила этого увальня не особо напрягаясь, не спасли бы его ни сила, ни скорость, но... Но конкретно в этих условиях, с этим противником, этим оружием, здесь и сейчас ей не справиться. И верзила это наглядно продемонстрировал, проигнорировав, пусть и болезненный, но не нанесший существенного вреда удар девушки, махнул своим клинком и нанес чуствительный порез ей в плечо. Девушка отскочила, растерянно зажимая рукой порез, замерла на месте. Верзила медлить не стал и нанес добивающий удар, располовинивший бы девушку от плеча до бедра. Химура видел на своем век достаточно смертей. И глупых, и героических, и случайных, и будничных, и страшных... Достаточно, чтобы спокойно смотреть еще на одну ничего не предпренимая. Не в этот раз. Не здесь и не сейчас. Удар верзилы резко остановился, наткнувшись на торец рукояти катаны Химуры. Пречем столкновение получилось столь жестким, что бугай почти до плеча отсушил себе руку, держащую меч, словно он не в рукоять ударил, а как минимум в стальную балку. Да еще в плече чтото противно дернулось и отдалось болью, видимо повредились связки. То ли потянулись, то ли и вовсе надорвались. Хват меча ведь был неправильный, да и рука слишком сильно напрягалась при ударах. Вот все эти ошибки и выплыли в травму от одного единственного неожиданного рывка. Верзила застыл не уберая меча, он поймал взгляд мечника вставшего между ним и жертвой. И его словно парализовало этим взглядом. Холодный, равнодушный, проникающий в душу и пробирающий до костей. - Баттосай... Тебе нравится это имя? - голос мечника под стать взгляду был холоден и спокоен. - А что ты вообще знаешь о нем? - продолжал говорить мечник. - Страшная сказка. Легенда Бакумацу. Так ведь? - все присутствующие замерли прислушиваясь к тихим словам мелкого юноши, на ночной улице Токио заступившего дорогу верзиле. - А ведь человек это имя носивший лично зарубил больше двух тысяч человек. Держал в страхе целый Сегунат. Лучший. Самый кровавый и самый страшный, - слова мечника были тихими, но стучали в черепах слушателей набатом. - А что это значит? - спросил мечник. - Это значит что у него сотни врагов. Смертельных и заклятых врагов, которые жизнь положат, чтобы стереть его самого и даже его имя с лица земли. И враги эти кровавые убийцы, не многим уступающие самому Баттосаю... - дрожь непроизвольно прошла по спинам слушателей. - Тебе не страшно, мальчик? - спросил мечник. - Ты действително все еще хочешь носить это имя? - верзила судорожно сглотнул. - Только не надо путать детали. Стиль Баттосая не был Камия Кассин Рю. Камия Косидзиро был достойным мечником во времена гражданской войны, но он был старше самого Баттосая всего лет на десять. Да и школа эта совсем еще молодая. Про нее во времена Бакумацу и не слышал ни кто. Так что ты выставляешь себя на посмешище своими криками... - закончил свою небольшую реч мечник и движением кисти оттолкнул от себя бугая на пару метров. Тот отшатнулся и упал на задницу, не удержавших на ставших вдруг такими своевольными ногах. Тут опомнились полицейские и бросились к верзиле пытаясь его схватить и арестовать. Верзила вывернулся и словно заяц понесся наутек. Полицейские за ним. - Оро... Вы впорядке? - обратился Кеншин к девушке все так же растерянно сидящей на дороге, подавая ей руку. - Кто ты?! - приняв руку, но все так же растерянно спросила она. - Оро... Как невежливо пооучилось! - смутился Химура и почесал свободной рукой в затылке. - Я - четырнадцатый Мастер Хиттен Мицуруги Рю Химура Кеншин, - представился он ей. - Я старший помошник Мастера додзе Камия Кассин Рю Камия Каору. Дочь Камия Косидзиро, - немного смущенно представилась девушка. - Оро? Так это вашу школу позорил этот неуч? - удивился Химура. - Да. Это так. Он объявился два месяца назад и начал устраивать ночные нападения и беспорядки. Называл себя Баттосаем и кричал на каждом углу, что его школа Камия Кассин Рю. Страх и недоверие за эти месяцы разогнали всех наших учеников и теперь додзе бедствует. А этот гад продолжает чернить имя нашей школы. Он уже убил больше десяти человек за эти два месяца... - Оро... - печально произнес мечник. - Прошло уже одиннадцать лет, как завершилась гражданская война, а имя Баттосая продолжает убивать... - Вам есть где переночевать, Химура-сан? - спросила девушка пытаясь перевести тему. - Нет, - пожал плечами Кеншин. Он глянул на плече девушки, кимоно вокруг которого уже окрасилось кровью и подхватил ее на руки. - Ой! - пискнула девушка, - Что вы делаете?!! - Камия-доно, вы ранены и вас срочно следует доставить к врачу, либо домой. У меня на руках это сделать будет быстрее. Вы покажете мне дорогу? - вежливо до приторности, с устаревшими оборотами в речи, пояснил ей Химура. - П-покажу, - чуть дрогнувшим голосом сказала Каору. И указала рукой направление. В следующее мгновение они уже неслись так, что девушке пришлось схватиться за шею мечника, чтобы ее не сшибало ветром... * * * Додзе было запущенным. Чувствовалось, что вместо того, чтобы заниматься им, хозяйка рыскает по ночам с бокеном, выискивая бандитов, а днями отсыпается. Хико бы Химуру просто прибил бы за такой бардак. У Кеншина аж руки зачесались все это поправить, прибрать, отстирать, отмыть... Чем он и занялся, как только проследил, что царапина Каору обработана должным образом. Широко открытые и круглые от удивления глаза хозяйки додзе были ему наградой. - Что ты делаешь?! - от изумления она даже вновь перешла на ты. - Навожу порядок, - признал очевидное мечник. - А зачем? - Потомучто тут свинарник, - не стал щадить ее чувст мечник. От возмущения пополам со смущением Каори не смогла ни чего сказать и, резко развернувшись, ушла. Но не прошло и получаса, как она вернулась и схватив бокен, намылилась снова идти в ночь. - Думаю ваше пребывание там этой ночью, Каору- доно, не имеет смысла, вот что я скажу, - заметил Химура, продолжая мыть полы. - Почему это?!!! - тут же возмутилась девушка. - Птому, что "Баттосай" повредил при ударе руку. Основную руку, которой держит меч. И наверняка эту ночь и следующий день постарается поберечься, - пояснил он. - А еще потому, что если вы его все же встретите, то он вас по земле тонким слоем размажет, вот что я скажу, - снова не стал щадить ее чувств мечник. Девушка снова не нашла, что сказать, просто возмущенно попыхтела и, бросив бокен на подставку, ушла спать. Кеншин покачал головой и продолжил уборку. Сколько помнил себя, спал он всегда мало. Тридцать-сорок минут в сутки. Так, что сам он на свидание с футоном не спешил. * * * А утром на двор додзе заявилась полиция. В колличестве аж двенадцати особей. - Немедленно сдайте меч и следуйте за нами! - не удосужившись поздороваться, заявил старший Химуре, в этот момент занимавшемуся стиркой в корыте на дворе. - Оро? - удивленно показал на себя пальцем он. Полицейский слегка стушевался, но на попятную не пошел. - Да, именно вы! Немедленно сдайте меч и следуйте за нами! - повторил тот. Химура распрямился, распустил завязки на рукавах косоде и двинулся к полицейским. - Господа, я смиренно проследую за вами, - поклонился он. - Но меч все же оставлю при себе. Слишком он ценен, чтобы кому-то его передавать. Не примите за сомнение в вашей честности. - Как ты смеешь так разговаривать с полицейским, начал хорохориться предводитель. Но Химура коротко взглянул ему в глаза и тот мгновенно потух. Кивнул головой и жестом попросил следовать за ним. Так и пошли через город: в центре Кеншин с катаной за поясом, а вокруг двенадцать полицейских почетного эскорта. Путь оказался долог, но завершился. В управлении полиции его сразу же провели к начальнику. - Итак, кто вы, как давно в городе и почему нарушаете закон о запрете ношения мечей? - начал начальник. - Тринадцатый мастер стиля Хиттен Мицуруги Рю Кеншин Химура. В город прибыл сегодня ночью, а закон нарушаю, потому что не знаю о таком законе. Последние одиннадцать лет я провел в горах, постигая тайны кендо... - И почему вы покинули горы? - Постиг, - пожал плечами Кеншин, - И с учителем поругался. - Серьёзно? - Да нет, как обычно. Просто достала меня эта хижина отшельника до печенок. Я молодой еще, пожить хочу, мир посмотреть в конце концов... девушек... - Хм... Понятно, - прочистил горло начальник, скрывая смешок. - А в додзе Камия что забыли? - Девушка в беде, - пожал плечами Химура, - Мой долг мужчины и Мастера помочь ей. - А справитесь? - прищурился начальник, - Все же в пративниках у нее сам Баттосай Сокрушитель... - Не знаю какой уж он там "сокрушитель", но если вы про того ночного громилу-недоучку, махавшего катаной как простой палкой, то на Баттосая он явно не тянет, - заметил Кеншин. - А у вас есть с чем сравнивать? Говорите так, словно видели Баттосая лично. - Во время войны, я был на стороне Патриотов. И с Баттосаем знаком был. Мастерство словами не опишешь, но ростом он не отличался, как и крупным телосложением, так что ваш убийца к тому легендарному хитокири отношения не имеет ни какого. И уровень у него откровенно слабый, вот что я скажу. - Химура-сан, - перешел к основной теме начальник. - Не хотели бы вы послужить в полиции? Ваши таланты и искусство были бы оценены по достоинству у нас. - Я не могу принять ваше предложение, вот что я скажу. Меч Хиттен Мицуруги Рю не может принадлежать властям. Он принадлежит всем людям. Всем попавшим в беду или нуждающимся в помощи. Я не отказываюсь полиции помогать. Если у вас появятся проблемы, навроде этого "Баттосая", которые потребуют для решения меча Мастера, я приду по первому вашему зову. Но служить... Рутина меня убьет... Ну или вас. Или вообще, кого-то, кто под руку попадется. - Что ж, - хмыкнул начальник. - Честно и прямо. Достойно уважения. У меня больше вопросов нет. Но меч... Придется оставить. - Господин начальник, а сможете ли вы его сохранить здесь? Это для меня очень ценный меч. Мне его подарил друг после последней битвы Бакумацу. И жив ли еще друг, я не знаю. И если этот меч пропадет, сковать ему замену может быть некому! - Чем же он так уникален? - заинтересовался начальник. - Тем, что это единственный в мире меч, которым я могу НЕ убить своего противника. Любой другой, в моих руках, будет нести только смерть. Либо, если это бокен, сломается от первого же нормального удара! - Позволите на него взглянуть? - Да, конечно, - согласился Химура и достал меч из ножен. После чего протянул его рукоятью начальнику. - Обратная заточка? - изумился тот. - как же его называют? - Сакобато, - ответил Кеншин. - Так его назвал мой друг. Кузнец, который его и выковал. - Качество стали и острота... Этот меч ковал Мастер! - Вот я и говорю, что он ценен! - Что ж, Химура-сан. Мне надо будет согласовать этот вопрос с более высоким начальством. Скорее всего, мне удастся получить для вас разрешение на его ношение. Но пока этого не случилось, меч должен остаться здесь. Под мою личную ответственность. Мы договорились? - Я доверяю вам, - тяжело вздохнул Кеншин. Расстаться с мечем для него было все равно, что оставить здесь руку. Без него он чувствовал себя ущербным. В додзе он вернулся поникшим и грустным. И принялся за то, что его всегда успокаивало: стирку, глажку, уборку, готовку... Время до вечера пролетело незаметно. А вечером вместо приятных посиделок за кружечкой чая или чашечкой саке с прекрасной девушкой... Ввалилась толпа немытых бандюганов воглаве с давешним "Баттосаем". И всей толпой, не разувшись, грязными ногами на только вымытый чистый пол... Пока они разливались соловьями (ну, насколько позволлял их скудный словарный запас), Кеншин достирывал последние тряпки. Дел незаконченных он не любил. Но вот, до того момента необращающие на него внимания бандюганы принялись обежать девушку не только словами. Кеншин подхватил со стены бокен и отправился объяснять народу, что так делать не надо. Объяснение получилось коротким: кончились бандюганы и сломался бокен. Остался только "Баттосай". - Бандит-сан, - обратился к нему Кеншин. - Я вынужден буду вас наказать серьезнее, чем ночью. Видимо мягкие методы объяснения действуют не достаточно эффективно, - говоря это, Кеншин брал со стойки следующий бокен. "Баттосай" как-то взбледнул от этого спокойного голоса. Затем взревел раненым буйволом и, размахивая катаной, кинулся на Химуру. Молот Дракона пришедшийся на пальцы одновременно и правой и левой руки, поставил точку в этой истории. Кто-то сбегал за полицией. Часа два ушло на всяческие допросы и объяснения с разбирательствами. Наконец все разошлись. Кеншин и Каору остались одни в додзе. - Эм... Каору-доно... Я, наверное, пойду... Проблем с "Баттосаем" у вас больше не будет. Моя помощь больше ненужна... - Химура-сан... Вам ведь некуда пойти? - Не то, чтобы мне было куда, но я и без крыши не погибну. Сенсей научил меня находить пищу, кров и воду в любых условиях... - Оставайтесь, Химура-сан... - Но не будет ли это неудобно для вас, Каору-доно? Мужчина под одной крышей с девушкой... Пойдут слухи... Ваша репутация... - Не страшно, - грустно улыбнулась девушка. - Моей репутации уже ничто не повредит, наверное... - Честно говоря, я несколько утомился за одиннадцать лет в горах от отсутствия комфорта... И почел бы за честь немного задержаться в таком замечательном месте... - Вот и договорились! - решила Каору. * * * Утром Кеншин пытался понять, какого нелегкого пути, он решил остаться в этом додзе? Оно ему надо вообще? Шел бы сейчас куда глаза глядят, мерз бы по ночам у прогоревшего костра, мок бы под дождем, ел бы то, что поймает или найдет... Нет, хорошо, что эта светлая, добрая девочка его не выгнала! Ну ее подальше такую романтику. И погладил... Вздохнул, вспомнив, что меч остался у начальника местной полиции. Без меча было неуютно. И одиноко. И хотелось вылезти из этого сарая и залезть в одно интересное окошко. Под одеяло к весьма интересной девушке... Значит пора вставать и идти за дровами. А то так додуматься можно до... Короче, надо идти за дровами. И Кеншин встал с футона и пошел в ближайший к городу лесок, рубить дрова... Топор - это не меч. Но самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча. И Мастер Меча без меча... чувствует себя голым, но при этом не становится беспомощным или менее опасным. Плюс к тому - в горах было холодно, и требовалось много дров. Не Хико же их рубить, пока есть его "бака деши"? Одиннадцать лет ежедневной практики с тем же подходом, что и к изучению техник меча... Топор в руках Кеншина с пугающей легкостью срубал стволы деревьев и с ней же мельчил их до необходимого ему состояния идеальных дров. Куда труднее и тяжелее было доставить их через город на двор додзе Камия Каору. Но и тут опыт брал свое. По городской улице мирного Токио эпохи Мэйдзи двигалось нечто малопонятное: высотой более двух метров, аккуратно уложенная дровишка к дровишке, вязанка дров. И это первое, что бросалось в глаза наблюдателю. Лишь спустя некоторое время, требующееся на осознание увиденного, этот же наблюдатель замечал невысокого, худого юношу в стареньком латаном косоде, с топором, заткнутым за пояс на манер меча под этой вязанкой, который собственно и перемещал ее в пространстве. Юноша шел, чуть ссутулившись под весом своей ноши, но не переставал светло и расслабленно улыбаться при этом. Каору Камия вышла утром на порог своего дома-додзе, потянулась, да так и застыла, во все глаза глядя на происходящее. А происходило следующее: тот самый мечник, что с прошлого вечера поселился у нее, пытался пройти через ворота додзе. Но все его попытки были тщетны, поскольку он просто не пролезал в них со своей ношей. Он пробовал так и эдак, боком, прямо, в присяде, наклонившись, чуть ли уже не ползком, но никак! Не пролезает! Это смотрелось так забавно, что Каору непроизвольно улыбнулась и хихикнула, чтобы в следующий момент замереть с круглыми глазами и отвисшей нижней челюстью: мечник прыгнул! Со всей этой грудой дерева на хребтине, которая была раза в четыре больше него самого и наверное раз в восемь тяжелее, он без разбега, с места прыгнул вверх и, перекрутившись в воздухе, приземлился уже во дворе додзе, перемахнув двух с половиной метровый забор с такой легкостью, словно кузнечик линейку, поставленную боком. Каору продолжала во все глаза смотреть, пытаясь чуть-чуть, хотя бы каплю произошедшего уложить в свое понимание реальности. Возможного и невозможного. Мечник тем временем сгрузил принесенные дрова в почти пустую поленницу, полюбовался изрядно прибавившимся запасом и снова ушел со двора, чтобы меньше чем через половину часа вернуться с еще одной такой же вязанкой. С ней он не стал пытаться пройти через ворота. Он сразу перепрыгнул забор и спокойно продолжил забивать старенький дровяной сарай. У Каору задергался глаз от наблюдаемой картины, и резко поползло вниз чувство собственной крутости. А ведь до этого момента она считала себя если не сильнейшим в городе бойцом-мечником, то уж как минимум одним из... Раньше. ДО этого момента. А Кеншин снова ушел, чтобы через полчаса опять добавить очередную партию превосходных дров. В итоге за утро этот парень забил сарай под завязку и принялся за ремонт всего подряд, начиная с этого самого сарая. Перед обедом же они вместе отправились на рынок за покупками. * * *