***
Марко оказался куда тяжелее, чем Эйс предполагал. Пока они шли до каюты, все время молчали. Было как-то особенно неудобно, хотелось хоть слово сказать, только вот Эйс понятия не имел, что именно сказать надо. Рука Феникса, лежащая у него на плече, была чертовски горячей, просто обжигающей, а его дыхание в шею сбивало с мыслей. Дошли без особых происшествий. Каюта у Марко была довольно просторной, но обставленной скудно. Кровать, стол, какие-то бумаги и карты, и несколько ящиков с выпивкой. Пить капитан первого дивизиона предпочитал нечасто, но хорошую выпивку собирал с разных островов, на которых они бывали. Это было нечто вроде милого увлечения для них на двоих с Татчем. Эйс бы вот лучше еду собирал. Еда — это вкусно, а алкоголь не особенно. Хотя, кто ж этих взрослых поймет? — Давай, ложись, — Эйс осторожно уложил Марко на кровать. Тот был поразительно послушным. И все еще молчаливым. Только вот Огненный кулак чувствовал, что за ним пристально наблюдают. — Живой? Марко не ответил, даже когда они взглядами пересеклись. Эйс невольно дернулся непонятно от чего. Просто тело среагировало мгновенно на подобный пристальный взгляд. Старший товарищ давно заставлял молодого капитана нервничать. Он и опомниться не успел, как его схватили за руку сильными пальцами и потянули на себя. Эйс завалился на бок, оказываясь лежащим на широкой груди Феникса. Одной рукой его обняли за талию, сильнее прижимая к себе, а другая зарылась в густые, черные волосы. Портгас, кажется, забыл, как дышать, прижимаясь ухом к тому месту, где быстро и гулко билось чужое сердце. — Марко? — осторожно спросил Эйс. — Что происходит? — Помолчи немного, ладно? — попросил тот впервые за это время. Голос у него был хриплым. И низким. Одно это заставило Эйса замолчать. И замереть, чувствуя, как старший товарищ поглаживает его волосы, пропуская пряди между пальцами, и прижимается щекой к макушке. Сердцебиение Марко постепенно становилось все быстрее. Эйс не думал, что сердце может биться настолько быстро, словно готовое разбить грудную клетку и вырваться наружу. Марко по-прежнему молчал. И только когда его губы коснулись волос Эйса, тот услышал тихое: — И за что ты на мою голову свалился, ребенок? Портгас не знал, почему, но его это разозлило. То, что Марко считал его ребенком, и то, что в его голосе прозвучала горечь. Эйс и так знал, что ему нет места в этом гребанном мире, что он здесь не нужен. Он лишний и всегда таковым будет. Потому что никто в мире не согласится принять ребенка Роджера. Никто, даже его собственная команда. Не нужно было ему об этом напоминать! — Да откуда мне знать, черт подери! — прорычал Эйс, вырываясь из цепкой и сильной хватки. — Откуда мне знать? Не я выбирал, кем мне родиться, и не я стремился в эту команду! Ты знал, кто я, мог бы и убить, если я действительно никому в этом мире не нужен! Феникс удивленно захлопал глазами, глядя на разозленного Эйса. Тот всегда скалился, когда злился, а зрачки его глаз начинал затапливать огонь. На плечах тоже начинали плясать языки пламени. Постепенно огонь охватывал черные волосы. Марко понятия не имел, почему именно, но он любил наблюдать, как Эйс превращается в живое пламя. А еще Портгас, кажется, неверно его понял. Хотя, как тут еще можно понять, учитывая то, как Марко выразился? Идиот! Покрытая синим огнем рука Феникса схватила Эйса за шею, резко притягивая к себе. Портгас опешил, не понимая, какого черта происходит, впечатываясь в губы Марко. Открыл от удивления рот, позволяя старшему товарищу углубить поцелуй. Марко не напирал, не давил, не переходил границы, позволяя себе лишь немногое. Он проводил языком по губам Эйса и по кромке его ровных зубов, поглаживая щеку большим пальцем. Огненный кулак не отвечал, удивленный происходящим. Он был еще таким ребенком, который едва ли знал, что такое «поцелуй». И Марко хотелось его научить. Всему. Помочь ему. Забрать боль, которая столько терзала его. Феникс подозревал, что Эйс все еще считает, что не достоин жить. Даже оказавшись в этой команде, где каждый любит его и уважает, он все еще считал, что, как сын Роджера, не имеет права на существование. — Идиот! — процедил Марко, заваливая Эйса на постель и нависая над ним, уперев руки по обе стороны от его головы. Портгас выглядел удивленным, смущенным. И с красными от поцелуя губами. Даже лучше, чем Марко себе представлял. Было чертовски хорошо видеть в этих глаза собственное отражение, а не пустоту, постепенно затягивающую Эйса в себя. — Глупый мальчишка! Взрослым не престало влюбляться в глупых детей! Пока Эйс не успел опомниться, Марко наклонился к нему, увлекая в еще один поцелуй, зарываясь пальцами в мягкие и длинные волосы, настолько черные, как безлунная ночь или воды самой глубокой бездны моря. Осторожно и ласково Марко поглаживал горячую от смущения щеку, чувствуя, как напряжение Эйса постепенно уходит. Он больше не был разозлен или же испуган, скорее просто удивлен, а Марко позволял себе чуть больше вольностей, покрывая все его лицо короткими поцелуями. Феникс давно хотел это сделать. Мальчишка с самого первого дня на корабле, когда он еще пытался убить отца, не бросая попыток даже после сотни проигрышей, после его первой широкой и открытой улыбки, гордости в глазах, когда он показывал всем татуировку на спине, после их первого боя вместе, во время которого Эйс пылал, привлекал Марко. Взрослого и много что повидавшего на своем веку мужчину буквально свел с ума ребенок, почти вдвое его младше. Потому что Эйс умел сочетать в себе непроглядную тьму и яркий, ошеломляющий свет. Когда Феникс отстранился, рассматривая подрагивающие ресницы и красные от смущения пятна на щеках Эйса, его веснушки, которых было слишком много и каждую из которых хотелось поцеловать, Портгас даже не шелохнулся, сжимая пальцами простыни. Смотрел долго и пристально, казалось, он вообще не понимает, что происходит и где он находится. Выглядело это довольно забавно, но у Марко словно невидимая рука внутри копошилась, сдавливая сердце. Спокойствие, которым он всегда отличался, покинуло его безвозвратно. Рядом с Эйсом спокойствия вообще не существовало как такового. — Скажешь что-нибудь? — первым нарушил тишину капитан первого дивизиона. — Или мне стоит уйти? Уйти ему не дали. Эйс мертвой хваткой вцепился ему в запястье. Его лицо становилось все более красным с каждым мгновением. Веснушки отчетливее выделялись на горящей от смущения коже. Марко улыбнулся. Эйс мог выглядеть чертовски мило, и хорошо, что никто пока об этом не знал. И не должен узнать. — Ты… ты чего это вдруг? — слишком тихо для вечно шумного и громкого парня спросил Эйс. — Что…? Зачем ты…? Марко тяжело вздохнул. Ну, чего-то такого он ожидал, как вариант. Хотя больше полагал, что Эйс просто врежет ему и больше никогда не заговорит. Это казалось более правдоподобным. Но убегать тот, по всей видимости, не собирался. — Убежать не хочешь? — шутливо спросил Марко, освобождая напарнику путь к отступлению. Тот сел на постели, поджимая к себе колени. Как ребенок. Большой ребенок. И чертовски милый. Эйс поднял на него глаза. Удивительно глубокие глаза. — Мужчины не убегают! — пробурчал он, и Марко готов был рассмеяться. В этом был весь Эйс. Он никогда не сбегал от проблем и сражений, встречая их лицом к лицу. Даже если не мог победить, сдаваться он никогда даже и не думал. И Марко просто не мог противиться, потому что Эйс был слишком… он просто был слишком. Слишком милым, невинным ребенком, который, однако, сумел пережить куда больше, чем любой взрослый, искренним и честным, шумным и просто невозможным. Но Марко был безумно в него влюблен. Слишком безумно для кого-то его возраста. — Ты ведь понимаешь, что я не остановлюсь сейчас? — спросил Феникс, снова нависая над удивленным и пунцовым Эйсом. Впрочем, тот старался смотреть твердо и уверенно. Забавное сочетание, ничего не скажешь. И его темные веснушки, которые свободили Марко с ума. — Лучше скажи мне уйти, если не хочешь потом сожалеть о том, что может произойти. Эйс не спешил что-либо делать. Долго смотрел Марко в глаза, изучал его лицо, на котором Феникс старался не показывать столь явную страсть и похоть, которые он испытывал в данный момент. Слишком близко, кожей к коже. Покалывало кончики пальцев, а в голове туманилось. Слабость Марко перед мальчишкой была слишком сильной. Возможно, даже сильнее, чем перед морским камнем. Он не был уверен в своей способности контролировать себя. С одной стороны Марко безумно хотел, чтобы Эйс велел ему проваливать и больше никогда не показываться на глаза. Это было бы правильно и позволило бы Марко немного остыть, прийти в себя. Возможно, даже отпустить. Но только возможно — Феникс не был уверен, что сможет это сделать. Слишком уж этот ребенок забрал себе много места в душе командующего первым дивизионом. Но с другой Марко чертовски этого страшился. Что больше не увидит, как Эйс улыбается ему, что больше не сможет шутливо обнять и потрепать по густым, непослушным волосам, не сможет заглянуть в бездонные, почти черные глаза. Это казалось невыносимым. Поэтому он ждал, затаив дыхание, что именно Портгас решит. Эйс потянулся к нему, неожиданно обнимая за шею. Крепко, словно боялся отпустить и потерять. Он уткнулся лбом Марко в шею, горячо дыша на кожу. Тот не двигался, замерев, но тело прошило будто молнией, когда чужие губы нерешительно и осторожно коснулись того места, где билась крупная вена. И Марко понял, что больше не сможет. Только на этот раз его опередили. Эйс резко рванул в сторону, меняя их местами и оказываясь сидящим на бедрах Марко. Феникс широко раскрыл глаза от удивления, понимая, что многозначительный стояк тот вполне заметил, специально садясь так, чтобы он упирался между ягодиц. Током прострелило по всему телу от самого затылка. Сильно. Так, что перед глазами потемнело. И маленький поганец, смущаясь и краснея, как вареный рак, все равно продолжал давить, хотя прекрасно понимал, в каком именно состоянии находится Марко. — Я… — неуверенно начал Портгас, и Марко как никогда понял, что парень только пытался казаться чертовски уверенным в себе. На самом деле это было далеко не так. Внутри него все еще жил маленький мальчишка, который только хотел найти в этом мире право на существование. Идиот! Оно у него всегда было! Право, которое никто даже не должен был пытаться оспорить. — Я нравлюсь тебе? — спросил, наконец, он, и Феникс не сразу нашелся, что ответить. Потому что да, черт подери! Да, Эйс нравился ему. Настолько сильно, что Марко не был уверен, что сможет описать то, что чувствует. — Просто иди сюда, — попросил Феникс, приподнимаясь и обхватывая Эйса руками. Ему самому показалось, что он сжал слишком сильно и вполне может сломать мальчишку пополам, но Портгас не противился, только обнимая в ответ и утыкаясь лбом в плечо. Как-то слишком беспомощно и уязвленно. Его всего трясло, и Марко поглаживал его горячую спину, осторожно прослеживая кончиками пальцев линию позвоночника. У Эйса была красивая спина. Он весь целиком и полностью был слишком красив, не запятнанный грязью этого мира. Почувствовав редкие капли, капающие на кожу, Марко схватил Эйса за плечи, отстраняя от себя, чтобы посмотреть ему в лицо. Огненный кулак плакал. Его щеки были мокрыми от прозрачных дорожек слез. Ресницы слиплись, а уголки глаз слегка покраснели. Марко ни разу не видел, чтобы мальчишка плакал за все то время, что знает его. Что бы ни случалось, он пытался оставаться сильным и никому не показывал свою слабость. — Ои, Эйс, что…? — спросил капитан первого дивизиона, но договорить так и не успел. Портгас открыл глаза, блестящие и кажущиеся еще более выразительными, и широко улыбнулся. Едва ли не первый и единственный раз искренне. — Я нужен тебе, Марко, верно? — спросил он с такой надеждой, что у Феникса едва на куски не разорвало сердце. Мальчишка всегда стремился к этому. Хотел быть нужным кому-то не как сын короля пиратов, а просто как Эйс. Это всегда гложило его, каждое мгновение жизни. — Я действительно…? Слушать это было невыносимо. Так самозабвенно себя унижать было просто неправильно. — Я люблю тебя, — непроизвольно вырвалось у Марко, но он не сказал бы, что сожалеет об этих словах. Потому что это была правда. Марко не просто был увлечен им. Эйс не просто ему нравился. Это не было мимолетным чувством, прихотью или помутнением из-за алкоголя. Марко никогда не врал. Ни себе, ни кому бы то ни было. И уж тем более не собирался врать Эйсу. Мальчишка удивленно раскрыл и без того большие глаза. Столько недоверия. Он привык никому не доверять. Отчасти это было верным решением, потому в этом мире люди только и делали, что врали, но жить вот так — это настоящий Ад. Марко такого никому не желал. — Марко, ты понимаешь, что…? — начал было Портгас, но замолчал, заткнутый требовательным поцелуем. Марко запутал пальцы в густых волосах, поглаживая линию роста на затылке и придерживая Эйса, чтобы тот и не думал отстраниться. На этот раз он не жалел, набросившись на парня, как путник набросился бы на бутыль воды в пустыне. Опешивший парень приоткрыл рот от такого напора, и Марко воспользовался этим, врываясь языком в его рот. Эйс замычал, зажмуриваясь, и сильнее впился пальцами в рубашку на спине Марко. Тот почувствовал, как сжимаются его пальцы. До побеления костяшек. И как ткань на спине начинает прожигать от неконтролируемого пламени. Горячая рука Эйса прошлась по его щеке, очерчивая скулы и после зарываясь в волосах. Кожа Марко под его пальцами мерцала синеватым пламенем. Все же они идеально дополняли друг друга. Один был взрывным и горячим, как сам Ад, а другой спокойным и холодным, как лед. Но внутри обоих жило пламя. Почувствовав, как парень расслабился в его руках, Марко ослабил хватку и, придерживая того под спину, уложил Эйса на постель, нависая сверху и ни на мгновение не отпуская его губы. Мальчишка уже не боялся и перестал трястись. Он только жался теснее и отвечал на поцелуй так же отчаянно, требовательно цепляясь руками и ногами за старшего командира. Тот в ответ гладил его щеки, высушивая оставшиеся редкие дорожки слез, прослеживал длинные, черные ресницы, которые подрагивали под пальцами, разглаживал упрямую складку между бровей. Эйс отзывался на каждое прикосновение, отзывался так сильно и чувственно, что Марко хотелось еще и еще. Прикасаться чаще, пытаясь узнать все грани, которые мог показать этот парень. Марко хотел знать его всего. Даже самые темные закоулки души. — Еще не поздно остановить меня, если ты не хочешь, Эйс, — хрипло выдохнул Марко, чуть отстраняясь и рассматривая горящие щеки парня и его потемневшие глаза. Красив. Он был чертовски красив. — Хочу, — Эйс улыбнулся, облизывая раскрасневшиеся губы. Потянулся к Марко, обвивая того руками за шею. Они были слишком близко. Нос к носу, и дышали друг другу в рот. Горячо. Дьявольски горячо. — Я хочу, Марко. Если я нужен тебе, то забирай целиком и полностью. Только ты и можешь… Феникс не стал дослушивать, понимая, что и так уже на грани. Он взял в ладони лицо Эйса и поцеловал его. На это раз не так бешено, а размеренно, наслаждаясь им, тем, как он отвечал, как мелко дрожал под руками и льнул ближе, будто пытаясь вплавиться. Он судорожно хватал ртом воздух, когда Марко на мгновение отстранялся от него. Но не пытался сделать и шага прочь. Иногда капитану первого дивизиона хотелось, чтобы он хотя бы раз отступил. Ловкие руки принялись стаскивать с Марко рубашку, на что Феникс усмехнулся. Это выглядело больше трогательно и забавно, нежели страстно. Однако по нервам било куда сильнее, чем все те разы, когда капитан сходил на берег и проводил несколько вечеров в компании женщин. Марко привык к тем, кто проявляет инициативу и не боится близости, поскольку женщины в портах редко бывали неопытны. Эйс же был. Это чувствовалось в каждом его движении, в дыхании и том, насколько отчаянно он искал того, чего сам пока не понимал. Мальчишка знал о близости лишь то, что все должно происходить без одежды. Быстро и просто ради того, чтобы получить свою порцию удовольствия. И Марко собирался ему показать, как именно все должно быть. Он аккуратно перехватил запястья Эйса и отстранил парнишку от себя, принявшись самостоятельно стягивать рубашку, отбрасывая ее в другой конец комнаты. Портгас наблюдал за ним, не моргая. Внимательно и чуть испуганно. Кончики его волос полыхали, и огонь отражался в алых бусинах на его шее. Казалось, что те начинают плавиться, кровью стекая по его оголенному телу. Выглядело довольно красиво. При этом Эйс медленно протянул руку, чтобы коснуться напряженного торса Марко. Тот дернулся от неожиданности, но не стал останавливаться, снимая и нижнюю часть одежды. То, как покраснел Эйс, делая все, чтобы сдержаться и не начать нагло рассматривать достоинство первого командира, Марко позабавило. Когда раздевать принялись уже его, Эйс судорожно вздохнул, послушно приподнимая бедра, чтобы Марко смог снять с него широкие шорты. Полное обнажение обостряло все чувства до предела. Потому что становилось еще жарче, кожей к коже. Можно было рассмотреть все, до самых мельчайших подробностей. И Марко рассматривал всего Эйса, его выпирающие косточки таза, многочисленные шрамы, едва заметные, белые. Стальные канаты мускул, перекатывающихся под кожей. Для мальчишки он был неплохо сложен. Сильный, жилистый. Красивый. Марко не устанет повторять это себе. То, что тело у Эйса слишком чувствительное и честное, Марко понял уже давно. Тот прерывисто и часто дышал, когда Феникс принялся исследовать его кожу губами, выцеловывая сильную шею, чуть прикусывая то место, в котором сильнее всего билась жилка, чувствуя сумасшедший пульс. Руки Марко исследовали тело парня. Тот горел в прямом и переносном смысле, поэтому и ладони Марко были покрыты синим пламенем. В полутьме каюты, когда яркое и горячее ало-оранжевое пламя смешивалось с холодным, желтовато-синим, выглядело очень красиво. И пламя отбрасывало на них причудливые блики. Кровать тоже начинала гореть в некоторых местах, и Фениксу уже в который раз приходилось тушить ее своим пламенем, чтобы они окончательно не оказались на полу. Но останавливать Эйса он бы не стал ни за что. Портгас выгибался и протяжно стонал, явно не беспокоясь о том, что на палубе все еще остались их накама, которые могли бы услышать. Марко было все равно на это, потому что он давно догадывался, что вся команда делала на них ставки. Если они так хотели, то пусть теперь мучаются. Порой стоит бояться своих желаний. Его сильные пальцы запутались в волосах Марко. Иногда он сжимал их слишком сильно, но Феникс не был против, едва не урча от удовольствия, слушая, как надрывно стонет Эйс от каждого касания, как выгибается, стоит только сильнее втянуть в рот кожу и чуть прикусить ее. Он не сдерживался и не зажимался, чему Марко был чрезвычайно рад. Хотя бы сейчас мальчишка должен расслабиться. Феникс не собирался позволять ему этой ночью думать о чем-то другом. — М…Марко! — протянул Эйс, когда тот оказался слишком близко к паху, переходя цепочкой поцелуев на внутреннюю сторону бедра. Марко придерживал его ноги под коленями, шире раздвигая их в стороны, и Эйс не противился, позволяя старшему товарищу все, что тот пожелает. Поразительная податливость для того, кто редко даже мог дослушать приказ до конца и бросался в битву очертя голову, заставляя Марко нервничать и переживать, как бы этот идиот не схватил пулю. — Марко, пожалуйста! Что именно «пожалуйста» Феникс знал слишком хорошо, поэтому в следующее мгновение мягко обнял сочащуюся смазкой головку губами, постепенно впуская в рот весь член Эйса. Тот захлебнулся стоном, приподнимаясь на лопатках и прогибаясь в спине. Марко положил руку ему на живот, не позволяя особенно двигаться, опускаясь горлом ниже, наслаждаясь дрожью тела под собой и низкими, гортанными стонами. Пальцы Эйса сильнее сжали его волосы, пытаясь надавить, но Марко делал только то, что сам считал нужным. Он пытался растянуть удовольствие, действуя осторожно и медленно. Пусть у самого все внутри готово было взорваться. Но это было нужно не просто для того, чтобы снять напряжение. Марко ценил мальчишку выше, чем кого бы то ни было. Отстранившись на короткое время, давая Эйсу прийти немного в себя и отдышаться, Марко выдвинул один из ящиков, извлекая тюбик, купленный им на одном из островов, который они проплывали несколько дней назад. Помнится, парни подумали, что нашли рай на земле, когда забрели туда. Марко только посмеивался, наблюдая за ними, бегающими по округе, будто оголодавшие псы. Сам он тогда стоял на вахте, поэтому охранял корабль и в город смог выбраться только после рассвета. Но ему и не особенно нужно было. Он проводил время с мальчишкой, выпивая с ним на палубе корабля при лунном свете. Помнится, тогда Марко поразило, насколько красивым выглядел цвет его волос при луне. Вернувшись, он коротко поцеловал напряженный живот Эйса, чуть прикусывая теплу кожу, и снова накрыл его член губами, двигая головой вверх-вниз, одновременно растирая по пальцам вязкий и густой крем. Тот был прозрачным и почти ничем не пахнущим. Помнится, Марко долго читал, что именно на нем написано. Он не думал, что когда-либо сможет использовать его, но все же надеялся. А поэтому выбирал с особой тщательностью, вовсе не смущаясь продавцов, которые странно на него косились. Эйс дернулся, когда скользкие от крема пальцы коснулись его входа, и выгнулся, хрипло выдыхая, стоило Марко аккуратно протолкнуть внутрь первый палец. Его собственные пальцы скомкали простынь, и в той мгновенно прожгло несколько дыр, которые постепенно начали разрастаться. Феникс уже не обращал на это внимание, потому что от кровати едва ли что-то останется после всего. Да и плевать на нее. Он медленно двигал внутри Эйса пальцами, добавляя по одному, и рассматривал мальчишку, выгибающего на постели, открытого и смущенного. У него покраснели даже плечи, а живот судорожно поднимался и опускался. Марко нравилось наблюдать за ним сейчас. Он был расслаблен, податлив и открыт. Мысли не тяготили его. Эйс сейчас был чистыми эмоциями, яркими и искрящимися. Его дрожь потрясающе чувствовалась под руками. — Марко, — позвал Портгас хрипло и протяжно, чуть приподнимаясь и протягивая к старшему товарищу руки. Тот снялся с мокрого и покрасневшего члена и усмехнулся, чем вынудил Эйса сильнее залиться краской. Портгас обнял Феникса за шею, утыкаясь в нее носом, и медленно выдохнул. — Эйс, ты…? — попытался спросить Марко, потому что для него было важно это. Он смог бы остановиться, пусть это и было чертовски трудно. Ради Эйса он бы смог. Ему нужно было знать, что мальчишка сам этого хочет. Вместо ответа, Эйс дотянулся рукой до возбужденной плоти Марко и направил ее в себя, чем окончательно лишил того рассудка. Феникс тяжело выдохнул и медленно качнул бедрами, толкаясь сразу и до самого конца, до соприкосновения тел. Ногти Эйса скользнули по его спине, раздирая кожу, а сам он судорожно втянул воздух, зажмуриваясь до звезд перед глазами. Марко замер, приобнимая его и подглаживая по спине. — Выдыхай, медленно, — посоветовал он, целуя пахнущую морем макушку и зарываясь носом в мягкие волосы. — Вот так, умница, — похвалил он, когда Портгас начал постепенно расслабляться. Тогда Марко откинул его на подушки, обхватывая руками талию и начиная двигаться. Марко двигался неспешно, слегка покачивая бедрами, выходил почти полностью и осторожно толкался назад, вызывая у Эйса дрожь по всему телу и протяжные, хриплые стоны. Тот запрокинул голову назад, вцепившись руками и запястья рук Марко, стоящих по обе стороны от него. Его волосы разметались по постели. Пламя полыхало в бусинах, глаза были плотно закрыты. Марко смотрел на него, пытаясь впитать в себя каждую частичку. Парень был чертовски искренним, открытым. Он двигался Марко навстречу, подстраиваясь под его темп, обнимая того ногами за талию, вынуждая двигаться чуть быстрее, резче, и Феникс исполнял все его прихоти. Эйс должен был забыть о самоуничижении, забыть о прошлом, о своем отце, которого уважал, ненавидел и боялся весь мир. Забыть обо всем. Он достоин всего, чего сам захочет, и Марко готов был показать это ему. — Я люблю тебя, Эйс, — повторил он, уверенный в том, что чувствует. Его сбивало с толку то, что он был помешан на том, кто настолько младше его, но теперь это не имело значения. Ничего уже не имело значения. Марко просто знал, что это так. — Я люблю тебя. Портгас резко приоткрыл глаза. Они были темными, глубокими. Чертовски глубокими. Как море. Оно было таким же темным там, в самых своих глубоких уголках, там, где редко кто-нибудь бывал. И они снова блестели от подступающих слез. Только вот их не было. Эйс широко улыбался. Широко и счастливо. — Я знаю, — отозвался он. — Я тоже. Феникс уткнулся лбом в его лоб, коротко выдыхая. Мальчишка обнял его за шею, теснее прижимая к себе, и Марко почувствовал, что на пределе. Всего пары толчков хватило, чтобы он замер, изливаясь глубоко в стонущего Эйса. Тот дернулся всем телом, и тоже излился, пачкая семенем живот. Они долго лежали молча, слушая, как успокаивается дыхание другого человека. Да и говорить особенно не хотелось. Нечего уже было. Разве что только… — Тебе есть место в этом мире, Эйс, — отозвался Марко, поглаживая мальчишку по волосам. Тот ощутимо дернулся. — Рядом со мной здесь, на этом корабле! Если ты еще этого не понял, то у меня много времени, чтобы вдолбить это тебе в голову. — Кажется, ты не через то место мне в голову что-то вдалбливать собрался, — забурчал Эйс и усмехнулся. Они снова замолчали, а после вдвоем рассмеялись. Потому что прозвучало это довольно забавно и правдоподобно. Марко, отсмеявшись, приобнял парнишку одной рукой, целуя его шею. — Вот так что-то тебе вдалбливать тебе я готов хоть всю свою жизнь, — заметил он хрипло. Живот Эйса под его рукой напрягся. Парень извернулся в сильных руках и прямо посмотрел Марко в глаза. Его щеки все еще горели. Выглядело довольно мило. — Тогда можем повторить, если ты выдержишь, конечно, — лукаво заметил Портгас. — Возраст не дает о себе знать? — Наглый мальчишка! — Марко оскалился, подминая того под себя и втягивая в поцелуй. Эйс противиться не стал. Сейчас он был по-настоящему счастлив. Чувствовал себя нужным. Пусть он был нужен не всему миру, но хватало и того, что он был нужен Марко, своим ребятам и человеку, которого мог называть отцом. Тьма, все это время поглощавшая Эйса с головой, постепенно начала рассеиваться.***
Утром Эйс проснулся в одиночестве. На полностью разломанной кровати с обгоревшими краями. Каюта Марко была пуста. Напоминанием остался только его запах. Соль и дорогой ром. Странно, почему Эйс так отчетливо его запомнил. Хотя, он слишком хорошо помнил все, что произошло вчера. Как и то, что Марко постоянно шептал ему на ухо, что любит. И у Эйса не было причин не верить. Марко был не из тех, кто врет. Боль в пояснице еще более ясно дала понять, что вчерашнее все же не слишком хороший сон. У самого Эйса на такое, наверное, фантазии бы не хватило. Он не был опытен вопреки тому, что пользовался популярностью у женщин. Близость всегда казалось ему тем, чего он не заслуживал. Близость с человеком значила тепло, хотя бы какие-то чувства, а их Эйс никогда не был достоин. Морщась от боли, он нашел разбросанные по комнате вещи и кое-как оделся, слыша гомон, доносящийся с палубы. Кажется, команда уже с утра пребывала в хорошем настроении. Видимо, вчерашние посиделки закончились хорошо. Бесшумно выйдя из каюты, Эйс пробрался туда, откуда доносилось больше всего шума. На палубе собрались все, кто был в состоянии принимать вертикальное положение. Даже отец выбрался погреться на солнце, пусть взволнованные медсестры и носились вокруг него, пытаясь что-то сказать. Белоус, однако, был не из тех, кто заботился о собственном здоровье. Марко тоже был здесь. Немного помятый, с явными следами на руках и шее. Эйс и не помнил, когда успел их оставить, но на шее капитана первого дивизиона четко отпечатался след от зубов. Почему-то Портгасу стало стыдно. Он натянул на лицо шляпу, непонятно от кого пытаясь скрыть смущение. Марко доставали все, кому не лень. Все хорошо помнили, что вчера он ушел вместе с Эйсом, и больше никто двух командиров не видел. Татч обнимал друга за шею, хотя это было больше похоже на захват, чтобы Марко не вздумал слинять, когда начнется допрос. — Так, так, так, — весело начал Татч, заискивающе улыбаясь и похлопывая товарища по плечу. — Ребятушки, а я говорил вам! Судя по отметинам на твоей шее, все прошло просто отлично! — Если ты сейчас не замолчишь, я тебе волосы сожгу, — спокойно предупредил Марко, хватая Татча за выступающий элемент прически. Тот за свои волосы радел, как никто другой, поэтому угроза его испугала. — Да ты просто изверг! — запричитал командир четвертого дивизиона. — Кто ж так с волосами людей обращается? И как только наш милый Эйс-чан в тебя втрескаться успел? Обращение «Эйс-чан» и факт того, что эти остолопы догадывались о его чувствах к Марко, едва не заставили Портгаса запылать от смущения. Он, черт возьми, думал, что никто не заметил его взглядов в сторону Марко. Он ведь так старался. Ему нельзя было привязываться к такому человеку, который свое место рядом с отцом заслужил за то, кто он есть. — Завидуй молча, идиот! — осадил его Марко, и Эйс с удивлением услышал в его голосе нотку самодовольства. Чтобы Марко и самодовольство? Такого, пожалуй, никогда не было. — Если ты обидишь Эйс-куна, я тебя придушу! — пригрозил Татч. — Тебя забыл спросить, шевелюра! — огрызнулся Марко. — А Эйс, оказывается, любит кусаться, — усмехнулся Изо, многозначительно кивая на отпечатки зубов на шее Марко. Тот совершенно их не стеснялся и скрывать даже не думал, тогда как наблюдающий за всем Портгас готов был со стыда сгореть. — Он много чего любит, еи, — заметил Марко, и Эйс был уверен, что сделал он это специально. — Вот давай без хвастовства! — забурчал на него Татч. — Тоже мне, герой-любовник! Взрослый мужик, а не мог признаться! Из-за тебя наш милый накама страдал, общипанная курица! Рука Марко загорелась в опасной близости от волос Татча. Тот заверещал, пытаясь отодвинуться от Феникса, тогда как остальная команда в голос принялась смеяться, наблюдая за всем этим. — Не надо своими руками размахивать! — пытался успокоить товарища Татч. — На правду не обижаются! Ты же с самого начала сох по Эйс-куну. — Ты сейчас договоришься, Татч, он тебе всю прическу подпортит, — заметил Джоз, стоя ближе всего к Белоусу. Эдвард Ньюгейт наблюдал за всем с улыбкой. Он давно знал обо всех делах, творящихся на корабле, как и знал то, что на душе у его первого помощника. Не просто так он попросил Марко присматривать за Эйсом. Мальчишка был слишком жесток к себе, горяч и своеволен. Только кто-то, вроде Марко, смог бы совладать с ним. — Замолчи уже, еи! — приказал Марко. — Когда Эйс появится, держи рот на замке. Феникс не особенно хотел, чтобы бедного парня доставали теми же вопросами, какими засыпали его, стоило только появиться на палубе утром. Портгас и так был слишком смущен. В этом Марко не сомневался. — Но я так хотел посмущать нашего милого накама! — протянул Татч. — Отец, почему ты держишь этого невозможного человека на корабле? Он же занудней некуда! — Однако он тебе по душе, гу-ра-ра-ра, — Белоус широко улыбнулся. Любил он подобные перепалки между своими командирами. Шутливые и бессмысленные, они были тем, что грело его сердце. Потому что его дети были здесь, живые, полные энергии и готовые сражаться друг за друга до последней капли крови. Татч спорить не стал, потому что Марко действительно был его лучшим другом. Что, опять-таки, довольно странно, учитывая, насколько они разные. — Ладно, я нем, как могила, — великодушно обронил Татч, складывая на груди руки. Марко этому его выражению лица не особенно верил. Татч редко умел держать язык за зубами. — Ну, если ты не будешь, тогда я не откажусь посмущать нашего Эйс-куна, — протянул Изо. — Он же такая душка, когда хмурится. Уверен, ему будет, о чем рассказать, учитывая, сколько отметин он на тебе оставил, Марко. Эйс опешил от такой наглости и забыл о том, что скрывался. Он вылетел из-за угла, отталкиваясь от верхней палубы и спрыгивая вниз, в самую гущу, превратив руки в огненные крылья. — Да вы, черти, с ума посходили все? — прорычал он, налетая на Татча и Изо. Вся команда снова разразилась смехом, наблюдая за тем, как красный, словно рак, и буйный, как никогда, Эйс пытался достать изворотливых Изо и Татча. И если первый был спокоен и только изредка в шутку метал в Огненного кулака все, что под руку попадалось, то второй уносил ноги, потому что Эйс всерьез вознамерился спалить ему волосы. Марко наблюдал за этим с улыбкой. Эйс то и дело морщился от боли по понятным причинам, но все равно продолжал буйствовать и преследовать шутников. У Татча уже начинал гореть кончик прически, за что тот отнюдь не спешил благодарить младшего товарища. Подобное Фениксу нравилось куда больше, чем вид плачущего Эйса. Портгас больше никогда не должен быть таким. Марко не хотел видеть его слезы еще раз. — Ты хорошо постарался, Марко, — внезапно заговорил отец, и Феникс удивленно приподнял бровь. Он бы не назвал это так, если честно. — Думаешь? — Мальчишка улыбается. Это главное. Он никогда не должен думать, что в этом мире ему нет места. — Он и не будет, — заверил командир первого дивизиона. — Оно у него есть. Здесь, в твоей команде, отец. «И рядом со мной!» — добавил он про себя. Белоус только усмехнулся. Марко не нужно было договаривать, чтобы тот понял. По лицу Феникса и так было все понятно. И Белоус в очередной раз убедился, что сделал правильный выбор, доверив мальчика своему лучшему человеку.