Сложности принятия решений

Я был уверен, что он меня ударит. Когда Шеппард увидел, как я выхожу из палаты Элизабет, все стало понятно. Но озвучить... Это значило подписаться под собственным некрологом. ⁃ Черт! ⁃ Я знаю, Джон! Но у меня не было выбора! Наниты активированы, но не могут связаться с репликаторами. Вейр жива, и скоро заговорит, а в окружающем нас хаосе ее слова могут стать началом решения проблем, одним за одной - разве не так все было в прошлые разы, когда жизнь Атлантиды висела на волоске? Она примет рискованное решения, о котором другие боятся даже подумать, и мы все сделаем. Джон в ярости. Маккей, что ты наделал? Что ты опять наделал? Мало того, что жить лантийцам остались считанные часы, неужели ты хочешь закончить своё существование в ненависти единственно ценного для тебя человека? Из самоедства, смешанного с уверенностью в сделанном, Маккея вырвал голос доктор Вейр. Пора, Родни, вынести приговор ей. Надейся, что они тебя не порвут на части вместе с подполковником. *** План с кражей МНТ был идеальным. Это был последний шанс, но он настолько сладок, что Родни до сих пор не верит, когда Шеппард машет желанным модулем. Разве не повод вернуться на Атлантиду, спасти несчастную старушку с ее обитателями и извиниться перед Джоном? Он все поймёт, они всегда мирились в эйфории после таких заданий, что бы не произошло. «Как же я хочу домой, кофе, и... нет, нет, никакого изменения кода репликаторов!» - мысли Родни метались, он понимал, насколько это опасно и безрассудно - отправлять в ядро данных Джона. Если они все не вернутся с модулем, погибнет сотня человек и целый город, своя, родная Атлантида останется космическим мусором навсегда. К сожалению, решение принимает не Родни. Он может сделать все необходимое. Да, Джон, просто воткни это в розетку. И вернись, пожалуйста. Целым. *** Дважды потерять Элизабет за одни сутки должно было быть невыносимо, но в душе теплела мысль о том, что мы ещё увидимся. Такие люди не умирают просто так. Никто больше не злится на Родни за его самодеятельность. Джон... он был разбит и напуган, но упрямо давил на то, что мы вернёмся за Элизабет. Как это сделать, где ее искать, и что делать дальше с нанитами, которые прямо заменили собой повреждённые клетки, он не знает. Родни часто видел подполковника разбитым и потерянным. Да, он силён, физически и ментально, и готов отдать жизнь за друзей. Но когда друзья отдают жизнь за него - груз вины, которую не признаёт никто, кроме Джона, давит на него словно бетонная плита. Шеппард ушёл к себе сразу, как только они приводнились и больше не было потребности решать жизнеугрожающие проблемы. Напряженные плечи и неестественно прямая спина были признаком того, что сегодня Джон тянул непосильную ношу. *** МакКей не смог уснуть - действие стимуляторов, на которых он жил последние 36 часов, все ещё продолжалось. Смутное ощущение, что все проблемы только начинаются и спокойно работать никогда не получится, оставалось на краю сознания с первой миссии, но последние сутки вытащили его на поверхность. Эта галактика тревожная, пугающая. Родни жил в страхе, но эйфория от успешно выполненной работы всегда перевешивала этот страх. Сегодня задание было не окончено. Они могли ее спасти, но поддались слабости и ощущению, что Элизабет уже не тот человек. Да и не человек вовсе. *** Как только Джон смыл с себя пот, грязь и кровь, которые сопровождали его с момента взрыва главной башни, навалилось ощущение тяжести в ногах и спастической боли в спине. Они в безопасности, хотя бы в этот момент. Они живы, город сравнительно цел, и все его решения были правильными, подполковник в этом уверен. Но он не мог стерпеть потерю члена команды. Этого можно было избежать - включить щит на несколько секунд раньше, не активировать нанитов, не загружать программу по изменению кода репликаторов. Кто знает, как это было бы, но можно было! Теперь остаётся только вернуться за ней, он не знает как, но придумает, обязательно придумает. Сон был смутным, непонятным, Джон бежал среди красных лучей и не мог найти кого-то очень важного, спасти его от неизбежной участи. Было ощущение, что этот лабиринт придумал он сам, но теперь продирался, обжигаясь о красные вспышки и разбивая руки о возникшие перед лицом витражи. Дверь в комнату тихо зашуршала, Родни зашёл, и заблокировал вход изнутри. От писка датчика Шеппард только сильнее закрутился в одеяло. Просыпаясь на каждый подозрительный звук во время сна в обычное время, сейчас он и рад был бы проснуться, но кошмар был отвратительно вязким, как битум, и не отпускал даже когда МакКей сел на краю кровати, подтянув к себе простынь и толкая Шеппарда в плечо. ⁃ Джон. Джон, пожалуйста,мне нужна твоя... ⁃ Ты взломал дверь? - подполковник наконец-то вынырнул из сна. Тревогу сменило облегчение. Родни, пришёл, сам пришёл... Неужели ему настолько плохо? Маккей с силой провёл ладонью по лицу, будто стирая накопившуюся за день усталость. ⁃ Джон... У меня ощущение, будто все неправильно, - растерянно начал он. - Будто я все сделал не так и болтаюсь между звёздами в мертвом городе. Джон подтянулся на кровати, и, полусидя, сложил руки на груди, всем видом демонстрируя, что это не ему нужна психотерапия в связи с кошмаром, а Родни. Только вот вести задушевные беседы не хотелось от слова совсем. ⁃ Ты ради этого вломился ко мне? Родни, выспись, пожалуйста, и завтра мы с тобой поговорим. А ещё, я перееду в неизвестное для тебя место, либо поговорю с Зеленкой и ты не будешь больше открывать мое жилище без моего на то желания! - воспитательно-упрекающий тон не удался Джону так, как хотелось, но если МакКей будет загружать его и дальше, подполковник не выдержит и сорвётся, а Родни долго обижается. Более того, он явно пришёл извиниться, чувствуя вину за все произошедшее. Учёный, казалось, ещё больше ссутулился, но рвения завершить логично свой визит не потерял. ⁃ Выслушай, пожалуйста, я вряд ли повторюсь, - на секунду замялся, будто набираясь сил, и произнёс скороговоркой: - Джон, мы многих потеряли за сегодня, но если я потеряю тебя, я выйду в окно из Зала Врат. Поэтому будь добр, когда в следующий раз попытаешься пожертвовать жизнью в сомнительной затее, подумай дважды. Я не могу просить тебя избегать опасности, но требую обдумать дважды своё решение, прежде чем играть в самоотверженность до цинкового гроба. Потихоньку раздражение подполковника улетучивалось, сменяясь растерянностью и... нежностью? ⁃ Родни, ты же знаешь, что я не могу ничего обещать. Но... - МакКей прервал его, грубовато толкнув и укладываясь на краю кровати, упираясь Джону в бок лбом. Тяжело дыша, и подрагивая всем телом, он прижался к подполковнику, обхватил его рукой и замер, как будто ждал, что Шеппард его оттолкнёт. Подполковник, не сильно удивлён ситуацией, медленно опустил руку на спину МакКею и тихо, успокаивающе заговорил: ⁃ Я буду осторожен, Родни. Так, как только смогу. И за тобой присмотрю, и за Тейлой, и за Рононом. Вы самые дорогие мне люди, Родни. Я буду осторожен для вас... *** Прятаться по углам и делать вид, что заботливость подполковника и героизм Маккея вызваны многолетней дружбой, вошло в привычку. Такие странные отношения не одобрило бы ни руководство, ни окружающие, разве что близкие друзья могли бы воспринять адекватно. Тейла, даже если все и понимала, то тактично молчала, а Ронону было откровенно все равно. Они привыкли рисковать жизнью и находить решение в безвыходных ситуациях. Прикрывать друг другу спины и совершать невозможное. Тайком держать друг друга за руку в медотсеке, прижиматься плечами в приступах неуверенности, судорожно обниматься глубоко ночью за закрытыми дверьми. Они научились делить успехи и провалы на двоих, переживать потерю людей и новые победы вместе. И только Атлантида знала, что даёт силы гениальному ученому и бравому солдату в тяжелой борьбе за её существование.