***
Выходные были наполнены исключительно страданиями. Боль не только не прошла, но и усилилась, невозможно даже воды попить, о сне речи вообще не было! Скрепя сердце, Рид спросил у Тины телефон врача, про которого она говорила в пятницу. Игнорируя подмигивающие смайлики с пожеланием скорейшего выздоровления, Гэвин записался на 9 утра понедельника к какому-то Р. Найнсу. Час расплаты за все свои грехи приближался.***
Понедельник. 8.37 утра. Ехать заранее было определенно плохой идеей. Вместо того, чтобы успокоиться и собраться перед неизбежным, в голову Рида лезли ужасные воспоминания. Ему 5 лет, мать за руку ведёт его к врачу. Тогда ещё он не мог представить, какой ужас ожидает его одного за дверью кабинета. Грузная тётка с суровым лицом и огромными руками. Несмотря на то, что маска скрывала половину лица, синющие тени и криво нарисованные брови, плавно уползающие на лоб, создавали впечатление финального босса, на которого ты случайно наткнулся в начале игры со своим 5 левелом. Первая мысль была, конечно, бежать назад, в объятья матери, но как он потом ей будет в глаза смотреть? Он же мужчина и её защитник, как он может испугаться какого-то врача? Поборов оцепенение и проглотив ком в горле, он мужественно взобрался на кресло. Грубый прокуренный голос тут же велел ему открыть рот под рокот адских инструментов. Быстро осмотрев его рот, врач вынесла вердикт, что молочный резец надо удалить, а кариес нижнего моляра пролечить. Начали с кариеса. Сказав, что полость не очень-то глубокая и можно обойтись без анестезии, женщина внесла наконечник с бором в рот и тут же принялась за дело, не поинтересовшись мнением самого Гэвина. Вначале было не больно, и Рид попытался расслабиться, несмотря на жуткий сверлящий звук, но затем, в какой-то момент, появилась резкая боль. Если ее попытаться визуализировать, то она похожа на соседа с перфоратором, который пытается высверлить череп насквозь, чтобы затем молотом вбивать туда гвозди. Пытаясь уйти от боли, Гэвин начал дёргаться, но вместо того, чтобы остановить процесс, женщина посильнее перехватила его челюсть со словами «Хватит ёрзаться, потерпи, тут немного осталось, мужик ты или нет?». Слова прошлись ножом по сердцу. Закончив экзекуцию, и быстро запломбировав зуб, Урсула приступила к удалению резца. «Это не больно, как комарик укусит» — говорила она. Неизвестно, где она таких комаров видела. Может, она имела в виду доисторических комаров 15 дюймов длиной и весящих под 2 фунта? Эту загадку Рид до сих пор не разгадал, однако он был уверен, что анестезия не должна приносить такую боль. Как только в руках его мучительницы блеснули щипцы, Гэвин приготовился молиться Богу. Кто вообще додумался делать щипцы настолько большими?! Мощно захватив зуб щипцами, дьяволица резко дернула его вниз. Вот тут несчастный мальчик не выдержал и заорал. Ведьма быстро остановила кровотечение марлевым тампоном, даже не пытаясь успокоить ребенка. «Марлю выплюнуть через десять минут, и в мусорку, а не на улице!» — грозно прогаркала она. Едва услышав грубое «свободен» мальчишка пулей выскочил из кабинета, так и не дослушав нотацию о том, что надо меньше есть сладкого и газировки.***
За этими невесёлыми размышлениями о прошлом, детектив не заметил, как прибыл в свой пункт назначения. Собравшись с духом, он толкнул дверцы клиники, оставляя надежду на счастливый финал где-то позади себя, в прошлой жизни. На удивление, внутри все выглядело стильно и технологично. Белые стены были украшены причудливым рисунком из синих треугольников, холодная подсветка на полу и под потолком добавляла некое сходство с космическим кораблем, а уголок с мягкими диванчиками, цветами и кофемашиной создавали впечатление оазиса посреди пустыни. И никаких окровавленных отпечатков ладоней на стенах. Никаких голов врагов, насаженных на пики. Даже нет надписи маркером «Мама, я не хочу умирааааа...» Приятная неожиданность. Милая девушка на ресепшене с улыбкой сказала, что до начала приема ещё 10 минут, поэтому пока что мистер Рид может насладиться чашечкой кофе, прочитать и заполнить договор о согласии на лечение. Внимательно прочитав все два раза, Гэвин поставил свою электронную подпись и принялся нервно отсчитывать время, оставшееся до его судного часа. Внезапно, в коридоре раздался детский крик. Душа, до это мужественно заполнявшая все тело, ушла в пятки, тело приняло позицию низкого старта сидя, а глаза поневоле начали искать окно, в которое можно сбежать. Остановило пробег постепенное осознание того факта, что это не детский плач, а.... смех? Ситуация была настолько непривычной для мировоззрения Гэвина, что он не сразу заметил улыбающегося до ушей мальчика, который шел за руку вместе с мамой, вопрошая, когда он в следующий раз придет на прием к врачу. В голове всплыла картинка «синего экрана смерти». Это нереально. Такого просто не может быть. Размышления о том, что же такое сделали с бедным ребёнком, что у него повредился рассудок, прервал бойкий голос рыжей ассистентки, которая пригласила его в кабинет. — Врач отошёл на минутку позвонить, пока присаживайтесь, он быстро вернётся — сказала Норт. — Скажите, а он опытный врач? — глупый вопрос вырвался до того как Гэвин успел закрыть рот. — Очень. Не беспокойтесь, мистер Рид, вы в надёжных руках. — уверенно сказала она, и с лёгким смешком вернулась к оформлению документов в компьютере. Прогресс прогрессом, но бумажная волокита осталась той же, просто стала в электронном варианте. От размышлений о бесполезности большинства документов, Гэвина отвлёк звук закрывающейся двери. Вошедший совсем не вписывался в привычную картину мира Рида о врачах, а уж тем более, о стоматологах. Высокий мачо с темными волосами, уложенными гелем и непокорной волнистой прядкой, выбивающейся из прически и придававшей дополнительный шарм, брови, сурово правильные, серьезные, глаза цвета талого льда ледников Альп, родинки, образующие какое-то созвездие на правой щеке, точеный нос, в меру широкий подбородок, а хирургичка светло-голубого цвета приятно подчеркивала все выпуклости и рельефности тела этого греческого бога. Все, фоторобот составлен, можно распечатать, поставить в рамочку около кровати, чтобы делать грязные, нехорошие дела с портретом. — Добрый день, меня зовут Ричард Найнс, сегодня я ваш лечащий врач. В голове крутились самые разные мысли. Начиная с "что вы делаете сегодня вечером, доктор" до "вашей маме зять не нужен?", но к счастью, остатки рассудка победили, и в ответ прозвучал лаконичный ответ. — Гэвин. Гэвин Рид. — Очень приятно, Гэвин, присаживайтесь и рассказывайте, что вас беспокоит. Единственное, что заставило детектива не шутить про Санта Клауса, коленки и рассказ о его "беспокойстве" не относящемся к ротовой полости, это страх предстоящего вмешательства. Медленно шагая, как на плаху, Рид сел в кресло и подготовился к пыткам. — Зуб болит. — Где именно болит? Как давно? — Слева внизу. Дней пять наверно... — Как именно он болит? От горячего, холодного, сладкого? Есть ли ночные боли? — участливо поинтересовался Ричард, надевая маску и перчатки. — И то, и то, и это. Доктор, это серьезно? — слегка дрогнувшим голосом спросил Гэвин. — Конечно, ведь все, что касается вашего здоровья это серьезно. Но не переживайте, эту проблему мы быстро решим, откройте рот, пожалуйста. Пока Ричард осматривал его рот, Гэвин краем сознания уловил тот факт, что он не слышал железный стук инструментов, и не засек момент, когда врач успел взять их в руки. Интересно. — Как давно вы посещали стоматолога?— поинтересовался Найнс, закончив первичный осмотр рта. — Ну... Скажем так, это было очень давно. Настолько давно, что я не помню.— естественно, он соврал. Он помнил все до мельчайших подробностей, но выглядеть трусом в глазах красавчика не хотел. — Что-ж, тогда я могу вас обрадовать, ваш рот в отличном состоянии, за исключением пульпита в 19 зубе, который мы сейчас быстро вылечим, и небольшого налета на зубах. Вы курите? — Да, работа тяжёлая, к сожалению. — Не переживайте, это нормально, простая профессиональная чистка решит данную проблему, — широкая улыбка Найнса была видна сквозь маску — но вначале, займёмся более насущной проблемой. Гэвин искренне надеялся, что до лечения дело не дойдет. — Доктор, вы знаете, я с вами поговорил, и уже как-то и не особо зуб болит.... — Гэвин, — Ричард взял его руку в свои, и немного беспокойства каким-то чудом исчезло — вы можете, конечно, пролечить свой зуб потом. Но отсроченное лечение будет больнее и дороже, да и надо ли вам терпеть эту невыносимую боль? Взгляд, несмотря на холодную радужку, отдавал такой теплотой и заботой, что спокойствие наполнило тело Рида. — Да... Да, вы правы, давайте все закончим сегодня. — Вот и отлично, — хлопнув в ладоши проговорил Найнс — у вас есть аллергия на препараты? — Нет, и не было никогда... Постойте, вы хотите сделать укол? А можно не надо? — Можно нужно! Я, конечно, могу сделать все без анестезии, но надо ли вам терпеть боль? — задал Ричард риторический вопрос. Норт, о которой Гэвин уже успел забыть, протянула доктору шприц с анестетиком. — Ваш шприц слишком большой! — воскликнул Рид. — Уверяю вас, у меня есть шприц побольше, — хмыкнул Ричард — однако, он нам сегодня не понадобится, не волнуйтесь, вы ничего не почувствуете. Гэвин так сильно вцепился в подлокотники кресла, что бледности его пальцев позавидовал бы любой вампир. Почти смирившись с неизбежным, он закрыл глаза и открыл рот, готовясь к адским мучениям. Просидев минуту с закрытыми глазами, он понял, что что-то не так. Едва открыв глаза, он с немым вопросом «И где укол?» уставился в непонимающий взгляд доктора. — Ну как, анестезия подействовала? Вы хорошо себя чувствуете? — искренне интересуясь спросил Найнс. Приятное и непривычное ощущение тяжести и бесчувственности мягко начало обволакивать всю левую сторону нижней челюсти и щеку. Именно мягко, нежно и почти ласково, а не как из далёких воспоминаний детства. Тогда было ощущение, что битой со всей силы врезали по лицу с криком «THIS IS SPARTA!» — Да... Подействовала и я прекрасно себя чувствую. — Отлично, приступаем к следующему этапу. — сказал Ричард и потянулся к бормашине. Фантомные звуки стоматологической "дрели" наполнили уши и стали эхом отдаваться в черепной коробке. Эти звуки были хуже выстрелов на задании, хуже звука будильника в похмельное утро, даже хуже писка одинокого комара в 3 часа ночи, мешающего спать. Как только Найнс вставил бор и включил аппарат инквизиции, Гэвин понял, что он работает тихо. Не слышно. Серьезно, он вообще работает? За этими размышлениями детектив не заметил, как быстрыми и точными движениями опытной руки его зуб был отпрепарирован. Удовлетворенно взглянув на то, что получилось, врач потянулся к коробочке с какими-то иголками. — Я на иглоукалывание не соглашался, мне подтяжка лица не нужна! — запротестовал Рид. — Не беспокойтесь, у меня нет лицензии на проведение косметологических процедур, — усмехнулся Ричард — этот инструмент нужен для извлечения пульпы и обработки корневого канала. Детектив добрые двадцать секунд не мог понять, что делает бульварное чтиво в его зубе. — Извлечение...чего? — тупо спросил Гэвин. — Зуб — это не просто монолитная структура, это потрясающий симбиоз из особых твердых тканей, которые защищают и обхватывают мягкую соединительную ткань. — поговорил с энтузиазмом Ричард, показывая на голограмме зуба в разрезе всю его подноготную — В теории, его можно сравнить с французским десертом канеле́, который снаружи покрыт твердой, хрустящей карамельной корочкой, а внутри имеет мягкую сердцевину. Или с японским мандзю, который имеет похожую структуру: снаружи твердо и плотно, внутри мягко и нежно. И вот эта мягкая структура зуба называется «пульпой», там находятся нервы и кровеносные сосуды, и болит в зубе именно она, поэтому, мы ее сейчас удалим и заполним корневой канал, в котором она находилась, другим веществом, а чем, я расскажу чуть позже. — закончил он свою минилекцию и весело подмигнул. Рид как сидел с открытым ртом, так и продолжал сидеть дальше. Слушать объяснения врача хотелось больше и дольше, можно даже в нерабочее время. Ловко орудуя своими «иголками» в канале, Ричард напевал какую-то замысловатую песню без слов. Этой лёгкой уверенности и сосредоточенности во время работы оставалось только завидовать. Закончив обработку и расширение каналов проблемного зуба, доктор приступил к следующей лекции, параллельно продолжая дальнейшие этапы работы. — Оставить получившееся пространство пустым мы не можем, природа пустоту не любит, поэтому, мы его чем-нибудь заполняем. Я предпочитаю работать гуттаперчевыми штифтами и пастой. Вначале я беру штифт, который заполнит вот эту верхушку корня зуба, примеряю его и обмазываю специальной пастой — спокойно и доходчиво проговаривал Найнс все свои действия — затем я беру более маленькие по диаметру штифты и заполняю все оставшееся пространство. А сейчас будет небольшое фаер-шоу, пожалуйста, не пугайтесь. — задорно молвил врач, доставая горелку и инструмент с шариком на конце, который из-за частого нагрева до высоких температур аж почернел. Наблюдая как «пимпочка» становится красной от высокого нагрева, нехорошее предчувствие Рида только усиливалось. Внезапно, Ричард быстрым движением прекратил опыты с огнем и металлом, и внес инструмент в полость многострадального зуба. Гэвин не успел до конца испугаться и даже заорать, как доктор вытащил изо рта шарик с приклеенными к нему «колбасками» гуттаперчи. — Вот мы и удалили лишние остатки, которые нам не нужны. Ну что, страшно было? — весело сказал Найнс. — О-очень, предупреждайте, пфлядь, в следующий раз — убийственно спокойным голосом поговорил детектив, так и не дойдя до полноценной истерики. — Прошу прощения, но эта часть шоу — моя слабость, к тому же, если объяснить заранее, пациенты начинают паниковать, что это будет очень больно. Но ведь больно не было? — и получив отрицательный кивок от Рида продолжил — А знаете, почему не было больно? Потому что я уже удалил все чувствительные ткани. Там просто нечему болеть! Но согласитесь, в первый раз это выглядит нестандартно и впечатляюще, не так ли? — Максимально впечатляюще, док, я бы поставил 12 из 10. — Благодарю за такую высокую оценку моих скромных умений — театрально смутился Ричард. С Найнсом было очень приятно. Приятно общаться, приятно "работать", приятно просто находиться рядом. Он вселял такую уверенность и спокойствие, что даже взрывной, непривыкший полагаться на других и показывать кому-то свои слабости Гэвин чувствовал себя как за каменной стеной уютного дома во время шторма за окном. — Мы постепенно приближаемся к финалу, Гэвин, — промолвил Ричард, заставив отвлечься от размышлений — сейчас я сделаю вам красивую реставрацию из композитных материалов, отполирую, и всё, ваши мучения будут закончены! Потому попрошу вас ещё немного подержать свой рот открытым — подмигнул он. «Да не такие уж это и мучения» проскользнула мысль в голове детектива. Пока доктор постепенно, слой за слоем, воссоздавал картину зуба, Рид пытался понять, откуда взялся такой волшебник, и кто его сотворил. Определенно, он не мог быть простым смертным. Либо это сам Господь Бог спустился на землю, либо это происки силиконовой долины. Нельзя быть таким идеалом, ну просто нельзя. — Готово! Смотрите и любуйтесь! — радостно воскликнул Ричард и протянул Гэвину зеркало — вам нравится? Рид не мог поверить своим глазам. Если бы он не знал, что там было раньше, он бы подумал, что доктор ничего не делал. Догадаться, что это «не совсем настоящий» зуб было невозможно, уж слишком естественно он выглядел. — Доктор, а вы, случайно, не подрабатываете богом на досуге? — хрипло поинтересовался детектив. — Да вроде пока нет... А что? — с ухмылкой спросил Найнс. — Просто он таким красивым не был даже когда прорезался. Вы — волшебник! — Ну что вы, я не волшебник, я только учусь, — со смешком проговорил Ричард, выключая лампу и стягивая перчатки — на сегодня всё. Вот мой номер телефона, отпишитесь, пожалуйста, вечером, как вы себя будете чувствовать. Если в будущем у вас возникнут какие-то проблемы или вопросы, вы всегда можете обратиться ко мне, я многопрофильный стоматолог — игриво подмигнув, он протянул свою визитку. Гэвин впервые не хотел вставать с кресла. Он хотел сидеть в нем вечность и общаться с Ричардом. Почему судьба так жестока к нему? Разве он многого просит? Хотя да, в своих мыслях он зашёл немного далековато от рабочих отношений, и там определенно где-то были теплые посиделки за кофе с глубокомысленными разговорами ни о чём. И не только в кофейне. Кофе можно и дома попить. Вдвоем. С утра, например. Взяв визитку и нехотя вставая с кресла, он медленно прошел к двери, ему казалось, что он шел это расстояние вечность, хотя на деле там было шагов 6. Ухватив ручку двери он в последний раз обернулся на Ричарда, чтобы сказать спасибо. Но глядя на широкую и теплую улыбку Найнса, он не смог выдавить ни слова, поэтому просто улыбнулся своей фирменной клыкастой улыбкой в ответ.***
Весь оставшийся рабочий день он был немного не в себе. Его мысли во время перерывов возвращались к утренним событиям. Слишком странно. Слишком нестандартно. Слишком красиво, черт его дери. Спасибо, хоть Тина была сегодня весь день занята, так что она не успела расспросить его о посещении подробно. Или наоборот, лучше было бы высказать ей все эмоции? Непонятно. Вечером, придя домой, Гэвин достал визитку с номером Ричарда, и написав ему, что все отлично, зуб не болит, все прекрасно, спасибо и так далее, стал думать, что же ему делать дальше. Оставить все просто так он не мог, во всяком случае, стоило разок попытаться что-то предпринять, а уже потом сетовать о возможностях, которые проходят мимо него. Руки сами набрали «Вы любите кофе?». Поняв, что подкат слишком очевиден, он намеревался стереть написанное. Но. Шли дни, месяцы, года сменялись десятилетиями, а человечество так и не додумалось расположить кнопки «стереть» и «отправить» подальше друг от друга. Желательно, на разных концах клавиатуры. И естественно, он промахнулся и отправил это сообщение, которое Ричард тут же прочитал. Хотелось убиться фейсом об тейбл, но сигнал о новом сообщении остановил Рида от лёгкой смерти. Поскольку, хуже уже не могло быть, он решил вначале прочитать ответное сообщение и потом дальше заниматься самобичеванием. Открыв переписку он увидел то, на что надеялся, но абсолютно не ожидал прочесть: «Очень! У меня есть парочка любимых кофеен, где подают настоящий свежесваренный кофе. Если вы не сильно заняты, мы могли бы встретиться в среду вечером ;)» Ладно, кажется судьба решила отсыпать Гэвину все счастье и удачу, которое было у нее в запасе. Осталось дождаться среды.