Je ne te quitterai jamais

      Бестужеву-Рюмину страшно. Липкое и вязкое осознание конца охватывает разум, наполняя его неприятными картинками. Об их плане узнали, а значит всё пошло крахом. И лишь потому он сейчас распевал песни и глотал шампанское, что обжигало горло и неприятно отдавало в голову. На утро ему явно будет не сладко, ой как несладко. И зачем он вообще в это ввязался? Какой же Миша дурачок, что увязался за Муравьёвым-Апостолом по одному лишь его зову. А сейчас расплачивается. Тем не менее, когда алкоголь разливается по стаканам, коих у местных жителей было не такое уж большое количество, у Миши все его мысли жуткие напрочь из головы вылетают. Товарищи что-то громко и очень бурно обсуждают, вот только что, Бестужев-Рюмин не понимает, ведь опьянел настолько, что слышит все словно из-под толщи воды, да и сам слушать мужчин не поспевает.       Затуманившийся разум прояснить помогает Сергей, что появился совсем неожиданно и за шкирку затащил друга своего в сени. —Что ты вытворяешь? – Грозный возглас со стороны Муравьёва-Апостола отрезвляет юношу, заставляя взглянуть того на себя. —М-мы раскрыты, Пестель арестован, а в Петербурге к-катастрофа... - Пьяно протягивая последние буквы слов, начал Мишель, пальцами цепляясь за пальто мужчины. —Сейчас мы выпьем шампанское, и... застрелимся. —Ты не посмеешь. - Сергей утих, глядя на раскрасневшегося Бестужева, укладывая ладони на челюсть того, сплетая свои пальцы на чужом затылке. —А что нам ещё остаётся? Даже если что-то и получится, то нас в любом случае ждёт казнь. - Внутри Бестужева-Рюмина разгорался огонь, что языками своими лёгкие щекотал, заставляя задыхаться. Огонь, что скрёбся внутри не давая покоя. Разжигая пожары в самом сердце, что горели не потухая не только от страха перед казнью, а от чёртовой любви к этому идиоту Муравьеву, что стоял слишком близко, что положил свои руки слишком не по товарищески. Так друзья, коими они себя называли, не делают. —Времени рассуждать нет, нам надо выступать. - Муравьёв-Апостол был уверен в себе, но опустив взор свой на Мишу увидел, что тот лишь прерывисто дышит, прикрыв глаза. Мише было ещё так мало лет, вся жизнь впереди. Мише не хотелось умирать так рано. Бестужева начинало потряхивать, из-за чего он начал цепляться за руки Муравьёва, на что тот лишь смог аккуратно притянуть его лицо ближе к себе, и невесомо поцеловать в лоб. —Всё будет хорошо, вот увидишь. - Отчаянно зашептал Сергей на ухо Мишеля, сам не веря в свои слова, успокаивая того.– У нас всё получится, только верь мне.       Апостол, увидев, что слова его не помогают, лишь притягивает соратника к себе ближе и легко касается мягких губ. Они сладки из-за шампанского, и опьяняют не хуже самого престижного вина. Большие пальцы почти невесомо касаются висков, потирая их. Пальцы Бестужева сомкнулись на ладонях Сергея, сжимаясь и, кажется, оставляя красные пятна на огрубевшей коже.       Апостол покусывал нижнюю губу Мишеля до капель крови, нежно зализывая её после. –Успокоился? –Более чем. - Более уверенно пролепетал Бестужев-Рюмин. –Вот и славно. Пора выступать.       Серёжа ушел так же быстро, как и появился, запуская в сени мороз с улицы, что неприятно окутывал обнажённую шею и ключицы. –Я готов...       Но тихий шепот лишь растворился в тишине.