Рыжая соседка, спонсор моего хорошего настроения

ДЖЕКИ Чёрт!       Я вновь вырвался из кошмара, который сдавил мне горло своими ледяными пальцами. Нет, я не хочу сейчас вновь глядеть на лестницу. Не хочу глотать ледяную воду, молясь, чтобы это помогло. Не хочу снова смотреть в лицо Сьюзан и прокручивать в голове то, что произошло ещё год назад. — Она умерла не по твоей вине, долбанный ты кретин, — я заметался по комнате, прежде чем щёлкнуть выключателем. Яркий свет чуть не взорвал мои глазные яблоки. Но темнота таит в себе слишком много кошмаров. Так много... Я сел на кровать и погрузил пальцы в волосы. Стараясь думать о чём-то другом. Светлом. Лучшем. Капли пота стекали со лба на мои колени. Я выпрямился, вытирая лоб. Моё внимание тут же привлёк зажёгшийся свет в соседнем окне. Комната рыжей. Я стремительно быстро вскочил с места и замер у окна, наблюдая, как поднимаются полосатые жалюзи. За ними возникло лицо рыжей. Она нахмурилась, открывая окно. Я тут же последовал её примеру. Холодный ночной воздух ударил меня по обнажённой груди. — О Боже, Джеки, почему ты не спишь? — донёс до меня ветер её тихий испуганный голос. Я бросил взгляд на настенные часы. Четыре часа утра. — Меня больше интересует, почему не спишь ты, рыжая. Она взволнованно начала заламывать пальцы. Я слегка напрягся. Её беспокоит что-то? Тоже кошмары мучают? Может, у неё что-то болит? Мой взгляд метнулся к её лицу. Тёмные мешки пролегли под её глазами и я разглядел, как она бледна, несмотря на то, что рыжие густые волосы прикрывали добрую половину её лица. — Рыжая? — Мы можем поговорить? — она взглянула вниз, словно намекая мне спуститься на задний двор. Я тут же кивнул и натянул кофту, спеша вниз. Дверь дома тихо проскрипела за моей спиной, когда я выбрался на крыльцо и подошёл к изгороди, взглядом ища рыжую. Она появилась спустя две минуты, кутаясь в простыню по самый подбородок. Выглядела чертовски огорчённой. Я тут же преодолел препятствие в виде деревянной изгороди и прижал рыжую к своей груди. Она вздрогнула, но тут же обняла меня за пояс. Осторожно скользнула ладонью под кофту, гладя мою обнажённую спину. По моей коже невольно пробежались мурашки. Чёрт, её ладонь была такой мягкой и тёплой. Совсем детская рука, не знавшая жестокости. На улице было так темно, что хоть глаза выколи. Только бледный свет луны освещал землю. Но даже в этой кромешной тьме её волосы казались пламенем. — Тебе снились кошмары? — тихо прошептала рыжая, дыша в мою шею. — Всего лишь сны. — Плохие сны? — Почему ты ещё не спишь, рыжая? — ушёл я от ответа. — Что тебя тревожит? — Макс... Я тут же замер. — Макс? — Да, это мой учитель по танцам... Я резко оттолкнул её руку и заглянул в зелёные глаза. Знал ведь, что подобное случится. Ну разумеется. Она наивная, доверчивая и совершенно бестолковая. Беспомощная. К тому же дико сексуальная. Идеальная жертва для домогательств. Для тех ублюдков, которые не понимают слова "нет" и считают нормальным брать силой и против воли. — Что он тебе сделал? — мой голос был максимально жёстким, и хотя я старался быть мягче, рыжая всё же отпрянула от меня. Зелёные глаза сердито сверкнули. — Ничего! Почему ты видишь во всех мужчинах потенциального насильника? А чего я мог ждать от мира, в котором жену моего брата изнасиловал собственный отец и пытался трахнуть давний друг и одноклассник? — Отвечай на вопрос. — Джеки... — глубокий вздох. — Макс увидел записи видеокамер. Как мы... В танцевальной есть камеры, а я думала, что они не работают. В общем, он проверил запись того дня и... О Боже, он увидел... всё! Я не выдержал и расхохотался от её расстроенного лица. Рыжая густо покраснела, когда крикнула: "Всё!" Но мой смех угас, когда я подумал о том, что этот проклятый Макс увидел обнажённую фигуру рыжей. Ох, чёрт бы меня побрал! — Я поговорю с ним, рыжая. Не беспокойся об этом. — Он видел меня с тобой... Как я взгляну в его глаза? Завтра занятия по танцам... О Боже! Я сойду с ума! — она ударилась лбом в мою грудь. — Почему, почему ты пришёл в тот день?! — Потому что чертовски хотел тебя, — прошептал я и лизнул мочку её уха. Она быстро взглянула на меня и яростно замотала головой. — Нет, нет, нет! Перестань вытворять эти штучки! — Эти... штучки? — Трюки и уловки! Ты шепчешь: "Рыжая, ты хочешь?", — я громко засмеялся от её неуклюжей пародии на мой страстный шёпот. — И всё, разум уходит в небытие! Ты спрашиваешь, хочу ли я? Как я могу не хотеть, когда ты так шепчешь?! О Боже, да ты меняешь меня! Рыжая слабо заколотила кулаками по моим плечам. Её рыжие пряди безжалостно развевались на ветру. Я со смехом поймал её руки и поцеловал каждый палец. — И ты меняешь меня, рыжая. Но я ведь обхожусь без претензий? — Ты не понимаешь, это другое! Я... я ведь люблю тебя! А ты приходишь ко мне только ради секса! И ты всегда получаешь желаемое, потому что я не способна устоять перед тобой! А что остаётся мне?! Мечтать о взаимности каждую ночь! Я молча глядел в её грустное лицо, переваривая, высказанные ею в порыве ярости, слова. Каждое её слово было стопроцентной правдой. Раньше я действительно видел в рыжей только тело. Но в последнее время мне казалось, что есть что-то ещё. Другое. Не связанное с сексом. Что же она от меня ждала? Я не такой, как Майкл. Не обременяю себя отношениями. И собираюсь взять от жизни всё, не ограничивая себя ни в чём. Любая девушка на этом пути будет огромной занозой в заднице. Я никогда не смогу стать тем полноценным парнем, которого она желает. Более того, я даже уверен, что спустя какое-то время, она наскучит мне так же, как и другие. Секс с ней станет обыденным, а её чувства начнут меня раздражать. — Рыжая, ты не шлюха, чтобы я приходил к тебе только ради секса. — Тогда скажи, что я для тебя значу. Кто я? — Хм... — я медленно заправил прядь непослушных волос за её ухо. — Давай подумаем о том, кто же ты. Мой палец двинулся к её манящему рту, медленно оттягивая нижнюю губу. Я подался вперёд и провёл языком по контуру её губ. Она вздрогнула и её тело моментально окаменело. — Ты милая лисичка. Сердито нахмуренные рыжие брови. Я со смехом опустил руку ниже и коснулся её шеи и ключиц. — Чистое совершенство. Румянец вспыхнул на её щеках. Мой палец отодвинул край атласной сорочки и сжал её сосок, который тут же отозвался на ласку, затвердел, выпирая через ткань. — Сладкий грех. Я властно обхватил её за талию и прижал к себе, легко подув на её лоб и поднимая за подбородок. Рыжая растерянно взглянула в мои глаза. У неё бешено колотилось сердце. — А ещё ты моя рыжая соседка. Спонсор моего хорошего настроения. Я был немногословен, когда дело доходило до чувств. Но я знал, что она не была мне безразлична, хотя и пламени чувств не вызывала. Я часто сравнивал себя с Джереми. Его чувства к Лане раньше смешили меня, а теперь пугали. Я боялся, что и сам стану таким же. Чертовски зависимым от рыжей. Летом я уеду из этого города, а она останется. Ей предстоит ещё один год отучиться в школе, а затем, может и она улетит в другую страну. На этом наши пути разойдутся. Мне предстояло рассказать ей правду и смириться с тем фактом, что она меня возненавидит. Мне стоило взять от неё всё, что она могла бы мне предложить. Всё, чтобы позже не жалеть. На свете много девушек, которые отдадутся мне с не меньшей страстью. Полюбят меня. Захотят большего. Одной рыжей этот мир не ограничивается. Но в следующую секунду, я забыл, как дышать. ДЖЕННИ       Я поспешно прижалась к его губам и прильнула всем своим телом к его груди. Мускулы Джеки тут же напряглись, а его левая рука бесстыдно забралась под простыню, лаская грудь. — Только не здесь! — воскликнула я, почувствовав, как он тут же возбудился. Джеки быстро подхватил меня под попку и вскинул вверх, заставляя обхватить его бёдра ногами. Я ахнула и прижалась щекой к изгибу его шеи. Он поспешно перелез через изгородь и направился на задний двор своего дома, сжимая пальцами мою задницу. — Куда мы..? Джеки молча остановился у дверей своего гаража. Дверь медленно открылась, и он включил свет, освещая тесное пространство. Пахло затхлостью и пылью. Я заметила в центре гаража ринг и боксёрскую грушу. Кучу тренажёров и штанги разной величины. И все они казались давно забытыми. Словно хозяин пару лет назад покинул это место и с тех пор никто сюда не заходил. — Это спортзал? — Моего брата. — я расслышала в его голосе странные ноты. Словно грусть. Тоска. Джеки слегка покачал головой, будто отгоняя непрошенные мысли, и с оглушительным треском закрыл двери гаража. Мы словно отгородились от этого мира плотным барьером. Я почувствовала себя в ловушке. От возбуждения у меня пересохло в горле. — Тут долго не проветривали... — Нам это не помешает. — хрипло ответил Джеки и быстро подошёл к рингу. Смахнул пыль локтем и уложил меня прямо на него, отодвигая канаты. Тут же рывком сорвал с меня простыню и замер, глядя на моё тело, прикрытое одной лишь тонкой сорочкой. Он выглядел так, словно сейчас съест меня. Животный голод отражался в карих глазах. Джеки наклонился и поцеловал меня. Под напором его горячего жадного языка, я согнулась и тут же поддалась ему, позволяя поглотить меня. Снова и снова. — Чего ты хочешь, рыжая? — его губы скривились в ухмылке. — Тебя... — Будь оригинальней, — шепнул он и закинул мои ноги к себе на плечи. Мои бёдра, горящие от мучительного желания, вжались в его шерстяную кофту. О Боже. — Хочу, чтобы ты... — я громко сглотнула слюну. — Чтобы ты ласкал меня... — А вот это уже интересно, — прохрипел Джеки, медленно освобождая меня из сорочки и целуя грудь. — Как ты хочешь, чтобы я ласкал тебя? — Я...языком. Его глаза возбуждённо блеснули. Джеки откинулся назад, любуясь моим телом. И я чувствовала себя идеальной от этого пронзительного взгляда. Прекрасной. Сексуальной. Я чихнула от пыли, когда Джеки быстрым движением стянул с меня трусики. Теперь я лежала перед ним совершенно обнажённая, а он был полностью одет. Но как же он был сексуален в этих штанах и простой кофте... Джеки медленно склонился ко мне и провёл горячим языком от ложбинки между моих грудей до пупка. Тяжёлое дыхание коснулось моих бёдер. Между моих ног полыхал дикий пожирающий огонь. — Командуй, рыжая. — Ч-что...? — прошептала я. — Что дальше? — горячий рот сомкнулся вокруг моего соска. Я невольно ахнула и зарылась пальцами в его густые волосы. Джеки медленно приподнял голову, удерживая на себе мой взгляд и при этом не отрывая губ от моего соска. Это зрелище и сила его взгляда вызвали ударную волну между ног. Я вся сжалась и запульсировала. — Прошу... — Что ты просишь? — длинные горячие пальцы прочертили дорожку от моего пупка до бёдер. Его указательный палец проник глубоко внутрь. Я вскрикнула и сжала ноги, чтобы усилить удовольствие. Джеки не возражал. С хитрой улыбкой наблюдая за моими мучениями, он погрузил в меня второй палец и медленно задвигал ими. — Джеки! — Что мне сделать? — он издевательски ухмыльнулся и резко вынул пальцы. О Боже! Вскрикнув от отчаяния, я приподнялась и схватила его за кофту. Джеки тут же наклонился ко мне. — Возьми меня! — В пыльном гараже? Какая ты непристойная, лисичка... — Джеки! — меня трясло. — Закончи то, что начал! — Что я начал, рыжая? — Просто сделай это! Я тебя хочу... Сделай меня своей! Сделай. Его взгляд резко изменился. Не церемонясь, Джеки расстегнул ширинку и прижался ко мне своей твёрдостью и жаром. Я застонала, хватаясь за его воротник, словно за спасательный круг. Моё тело умоляло о большем. Джеки внимательно глядел на моё лицо, когда начал входить в меня короткими, но нежными толчками. Не раздумывая, я схватилась за его крепкую задницу, разрываясь от каждого рывка. Джеки незаметно ускорялся, со звериной хваткой сжимая мои бёдра. Кулон на его шее качался перед глазами, а проклятая кофта закрывала мне вид на его пресс. Я согнулась и попыталась избавить его от верхней одежды. Джеки тут же пришёл на помощь, поднимая вверх свои руки. Стащив с него эту преграду, я провела пальчиками по контуру его пресса, ощущая, как он напряжён. — Раздвинь ноги шире, лисичка. Я повиновалась и тут же схватилась за канаты ринга, когда он начал врезаться в меня сильнее, почти балансируя на грани грубости. Руки Джеки дёргали меня к себе, всё быстрее с каждой секундой, пока наши стоны не слились в унисон, а звук ударяющихся тел не заполнил пространство гаража. Джеки оперся на локти, нависая надо мной. Его глаза горели почти диким блеском, дыхание стало слишком тяжёлым. Я только отчаянно цеплялась ногтями в его спину, оставляя кровоточащие царапины. — Пообещай, что не возненавидишь меня, — каждое его слово сопровождалось очередным сильным толчком, вдавливая меня в скользящую поверхность пола. Я громко стонала, не в силах сдерживаться. — Обещай, что будешь злиться, но не возненавидишь меня. Я толком и не понимала, о чём идёт речь, но это было жестоко: просить у меня что-то, когда я умирала от наслаждения. — Джеки... Он резко остановился и хрипло задышал в мои губы, сводя меня с ума. Я обхватила его лицо пальцами и нетерпеливо закивала. — Обещаю. Обещаю! Джеки резко толкнулся в меня последний раз и замер. Я тут же отдалась головокружительной волне оргазма, опасаясь, не разорвусь ли по швам. Громкий стон вырвался из моих губ, а за ним и ещё один, пока тело кричало об освобождении. Джеки заглушил мой очередной стон поцелуем и впился зубами в моё горло. При свете тусклой лампочки, тело Джеки блестело от пота, волосы были мокрые. — Я не слишком торопился? — Нет... Я чувствовала себя словно выжатый лимон. Только Джеки мог просить, чтобы я командовала, но при этом управлял мной, дёргая за ниточки, как кукловод с марионеткой. — Сладкая, сладкая рыжая... — услышала я тихий шёпот, и его голова упала мне на грудь. Я, не раздумывая, схватила его за предплечья, прося залезть на ринг и лечь рядом. Он послушно выполнил моё желание и упал рядом со мной, подняв в воздух тучу пыли. Мы закашлялись. — Чёрт… Секс в пыльном гараже... Прости, рыжая. — Но мне очень понравилось, — ответила я, тяжело дыша. — Это лучший секс в твоей жизни? Он усмехнулся и покачал головой. — Но один из лучших? Джеки неопределённо пожал плечами. — Эй! Кто так говорит после всего случившегося? Он засмеялся и поцеловал моё плечо. — Ладно, ладно! Один из самых лучших. Я приподнялась на локте и взглянула в его вымученное, прекрасное до боли, лицо. Джеки приоткрыл один глаз, наблюдая за мной. — Я знаю этот взгляд, рыжая. Что ты хочешь мне сказать? — Хочу спросить тебя кое о чём. — О чём угодно, — выдохнул он и погладил меня по щеке. Я улыбнулась. — Хочу знать, какие кошмары тебе снятся. Выражение его лицо резко переменилось, рука замерла на моей коже. — Зачем это тебе, рыжая? Лучше поговорим о тебе. Что у тебя с танцами? — Джеки… Тебя ведь что-то беспокоит? Я заметила каким стало его лицо, когда он сказал в той игре, что хотел бы убежать подальше из этого города. Иногда мне казалось, что ему больно здесь находиться. — Поделись со мной. Я всегда буду на твоей стороне. Несмотря ни на что. Ты можешь довериться мне. Джеки взглянул на меня каким-то новым взглядом, полным надежды и отчаяния. Его глаза закрылись, но дышал он тяжёло. — Я никому этого не говорил, рыжая. — Это твой выбор. Но я не стану тебя осуждать, что бы ни произошло. — Рыжая… Я молчала, боясь испугать его словами. Боясь, что он резко замолчит и попросит меня не лезть не в своё дело. — Ты ведь знаешь, что Сьюзан не моя родная сестрёнка? Я поспешно кивнула, хотя его глаза были всё ещё закрыты. — На самом деле, у меня могла быть родная сестрёнка. Моя мама была беременна. — он сглотнул. — Но затем… Я затаила дыхание, пытаясь уловить его голос, который опустился до шёпота. — …Она умерла. О Боже. — И я отчасти виноват в этом. — Что?! Джеки открыл глаза и улыбнулся. — Не бойся меня, рыжая. — Я и не боюсь! Как… как это произошло? Расскажи с самого начала. — С начала… — он поглядел в потолок, словно пытаясь вспомнить то, что упорно хотел забыть. ДЖЕКИ       Почти девять лет мои родители пытались зачать ещё одного ребёнка. Наша семья была одной из самых правильных и лучших, где не приветствуется насилие и крики, а царит лишь гармония. Со стороны мы казались идеальными и счастливыми. Но моя мама была подавленной почти каждый день из-за того, что не могла забеременеть. Особенно это стало заметным в ту осень, когда мы перевелись в новую школу. Я не раз замечал, что мама запирается в ванной, а выходит оттуда с покрасневшими глазами. Не раз замечал, как она тайно выпивает виски отца и подолгу сидит на рассвете в гостиной, вязая детские носки. Я был эгоистом от мозга до костей и всё своё время уделял видеоиграм, игнорируя немые крики о помощи от мамы. Джереми и вовсе забыл о нас, когда встретил Лану и влюбился в неё до безумия. В ноябре, слушая советы и настояния отца, мама записалась к психологу. И в какой-то момент это помогло. Она начала стремительно расцветать. Это проявлялось как в её внешности, так и в самочувствии. Отец был только счастлив. Как и мы с Джереми. Я расслабился и полностью забыл о её многолетней депрессии. Пока однажды не увидел маму, выходящую из чужой машины. За рулём сидел мужчина. Довольно неплохой и гораздо моложе моего пятидесятилетнего отца. Это мог быть просто водитель. Но вряд ли бы моя мама обняла бы таксиста. Вряд ли он бы высадил её подальше от наших ворот, чтобы никто их не увидел. Мой мир рухнул. Я с понимающей усмешкой относился к тому, чтобы люди в браке заводили себе любовников, но никак не мог представить подобное в своей семье. Больше всего мне было жаль отца, который просто обожал маму и делал всё для её счастья, проживая большую часть своей жизни в стенах офиса. Я попытался тихо разузнать, кто же этот мужчина, но истина ещё больше разозлила меня. Это был её психолог. Чёртов психолог, после сеансов которого ей стало "лучше". Проклятие! Моя мать изменяла отцу. Я и раньше подозревал, не стреляет ли отец холостыми. Мама еженедельно обращалась к врачу, и тот всё говорил, что причина бесплодия заключается не в ней. Но отец упорно отказывался показываться врачу. Может, боялся услышать правду. А может, был уверен, что с ним всё в порядке. С этой правдой мне предстояло жить и дальше. Я не мог смотреть ей в глаза. Не мог спокойно реагировать на её слова о "профессиональности" психолога. Но я делал всё возможное, чтобы отец не заметил во мне перемен. Может, я бы и дальше продолжил так жить, мучаясь от хранения этой гребаной тайны. Пока в конце января мы не поехали к бабушке на годовщину родителей. После тоста отца, который каждый год поражал своим однообразием, мама тихо произнесла: — Я беременна. Меня передёрнуло. Я застыл, со всей силы сжимая вилку в руках. В ушах жутко звенело. Отец начал плакать, зажимая пальцами глаза, как и бабушка. Джереми только улыбнулся. Но я… Я единственный знал всю правду. Теперь, когда она вдруг резко забеременела после стольких безуспешных попыток, я был уверен, что ребёнок от другого мужчины. От этого чёртового психолога. В какой-то момент мне стало просто невыносимо. Я рвался между тем, чтобы рассказать всё отцу и тем, чтобы унести эту тайну с собой в могилу. Истина разрушила бы брак моих родителей. Я решился бы рассказать всё Джереми, но в тот момент произошла беда с Ланой. Изнасилование. Джереми буквально не приходил домой, метаясь между больницей и её домом. Ему самому требовался психолог. Инцидент с Ланой сделал Джереми жестоким. Он несколько раз избивал до смерти её насильника в тюрьме. Каждый раз приходил в гараж, покрытый кровью с головы до ног и пытался выбить дух ещё и из боксёрской груши. А затем последовало это дерьмо с расставанием, когда он пристрастился к алкоголю и сигаретам. Вот почему я терпеть не могу Лану. Как только она вошла в его жизнь, всё у него пошло наперекосяк. Каждый раз Джереми бежал ей на помощь, но она всё же бросила его. Сука. Стоит ли после этого верить в любовь? Я с головой окунулся в виртуальный мир. Он спас меня от всего этого дерьма, которое выливалось на меня каждый раз, когда я видел округлившийся живот мамы. Так продолжалось до лета. Пока Джереми не свалил в Италию. Не могу сказать, что произошли особые перемены. Но я уехал к бабушке на всё лето. Расслабился и даже почти забыл про всё, пока не вспомнил, что к осени всё же надо поехать домой. Школа. За эти три месяца у неё значительно вырос живот. Мама всячески пыталась сделать так, чтобы я коснулся её. В один из таких дней я стоял на кухне и пил воду. Она тут же подбежала ко мне из гостиной с этой раздражающей глупой улыбкой на губах. — Джеки, подойди сюда, она шевелится! Ну же! Положи сюда руку! — и тут же схватила меня за ладонь и положила на огромный живот. Движение под кожей я почувствовал, но тут же отдернул руку. Улыбка мамы сразу же погасла. — В чём дело, Джеки? — Ни в чём. Я постарался убежать оттуда поскорее, глядя на свою ладонь, которая уловила движение крошечных ног. Глядя так, словно коснулся самого дьявола. Мне было отвратительно. — Джеки! — мама тут же догнала меня, пыхтя на лестнице. — Сынок! — Прошу, мама, уходи. — произнёс я. Плохие слова уже мечтали вырваться из меня. Я с трудом себя сдерживал. — Почему ты так себя ведёшь? Тебе не нравится, что я беременна? — О нет, меня всё устраивает! — с сарказмом ответил я. — Тогда почему, почему ты меня избегаешь? Ты даже не звонил мне за лето ни единого раза! Почему, Джеки? — Потому что мне не хочется тебя видеть! — прорычал я, когда она вновь мягко коснулась моей руки. — Потому что ты изменила моему отцу! И зачала от этого ублюдка ребёнка! Вот почему! Она отшатнулась от меня, её лицо побледнело. — Что ты несёшь?! — Хорошо! Может, я ошибаюсь?! Тогда скажи мне, что между тобой и тем психологом? Почему он высадил тебя за домом и вы так обнимались? — С Клаусом? — мама схватилась за стену, чтобы не упасть. Я тут же метнулся было к ней, но она покачала головой. — Откуда ты всё это знаешь? — Я видел. Видел всё своими глазами. Наблюдал за вами больше недели. Мама молчала, её лицо стало непроницаемым. Я решился высказать ей всё, что думаю, когда внизу хлопнула дверь и раздался добродушный голос отца: — Я дома! Мне пришлось скрыться в своей комнате. Но в ту ночь мне совсем не спалось. И в следующую тоже. Я не выходил из комнаты, не зная, как смотреть маме в лицо, ведь теперь она уже знала, что для меня это больше не тайна. Отец всячески пытался разговорить меня, но я не мог с ним заговорить. Как бы я не отзывался о нём, я уважаю своего отца и врать ему в лицо просто не посмел. Я стал затворником в своём доме и судорожно искал работу, чтобы поскорее съехать отсюда. Но отец бы меня не отпустил. Мне было всего пятнадцать. Спустя неделю, когда я вновь проводил бессонную ночь за компьютером, в дверь постучали. За ней оказалась мама со стаканом молока. Я не отрывал взгляда от экрана и даже усилил звук в наушниках. Но она нажала на кнопку выключения и экран тут же погас. — Мы должны поговорить. — Что ж… Давай поговорим. — я вновь потянулся к кнопке, но мама закрыла её ладонью. Схватила меня за подбородок, вынуждая посмотреть в свои глаза. — Джеки, милый, выслушай меня. А затем ответишь, ладно? Я сжал челюсти и кивнул, уже готовый слушать череду грязной лжи. — Когда твой отец посоветовал мне начать посещать психолога, я долго отпиралась. Проблема была в теле, а не в голове. Но надо признать, я была в депрессии. Мне хотелось ребёнка, причём очень сильно. Я бы пошла на многое ради этого. Клаус стал для меня спасательным кругом. Его сеансы вдохнули в меня жизнь. И прежде всего, он советовал мне забыть о переживаниях. Просто взять и забыть. Сконцентрироваться на других вещах и расслабиться. Отвлечься. Мне было смешно, ведь такое не забудешь. Это моя первая мысль по утрам и последняя перед сном. Но в какой-то момент, я действительно решила следовать его совету. Я записалась на пилатес и книжный клуб, всячески отвлекала себя и перестала зацикливаться на мысли, что я совершенно бесполезна. Мне хотелось жить ради вас, ради себя и перестать себя так мучить. И это сработало. Я забеременела к концу января. — Ты не… — Нет, милый. Я забеременела от твоего отца. И никогда ему не изменяла. Я люблю Дональда с двадцати лет и продолжаю любить до сих пор. Клаус стал моим хорошим другом, но не более. Я обнималась с ним, потому что была очень ему благодарна. Он спас меня. Нас. И высаживал он меня за домом, чтобы наши соседи Даннинги не раздули из мухи слона и не придумывали новые сплетни. Твоего отца это бы расстроило. Он и без того адски уставал на работе. Я замер, медленно переваривая её слова. — Ты не веришь мне? Когда родится наша девочка, я обязательно сделаю ДНК тест на отцовство. Ты проследишь за всем процессом. Меня пробрала дрожь от её слов. Я чувствовал себя самым большим дураком на свете, коим и являлся. И признаться, в жизни мне не было более паршиво. — Нет! Это перебор, я... я верю тебе. — Вот и отлично, — она зевнула и схватилась за живот. — Что-то она утихла в последнее время... Пожалуй, я пойду спать. Спокойной ночи, сынок. Я молча кивнул. Блядь! Блядь! Блядь! Почему я сразу же не поговорил с ней? Почему… О, чёрт, я так ненавидел себя в тот момент. Презирал. Мои мрачные размышления развеял громкий крик в коридоре. Что-то разбилось, а затем что-то тяжёлое скатилось вниз по лестнице. Этот звук чуть не заставил меня сойти с ума от страха. Я сорвался с места и пулей вылетел в коридор. Внизу, на лестнице, лежало тело. Мама. И вокруг было столько крови... Рыжая вздрогнула и сжала мою руку. Я успокаивающе погладил её щеку. — О Боже, Джеки… Кровь была из её ноги. Она поранилась о вазу, перед тем как упасть. Отец тут же вызвал скорую и её увезли в больницу. Дальше я ничего не помню. Словно свет погас и звук убавили, рыжая. Всё стало таким…бессмысленным. Таким бесцветным. Врачи сказали Джереми, что ребёнок умер от удушья. Запуталась в своей же пуповине ещё неделю назад. И падение с лестницы не причина её смерти. Я помолчал пару минут. Никогда в жизни мне не было так легко. Я словно сбросил со спины тяжёлый валун, который мешал мне спать по ночам. Рыжая глядела на меня своими огромными глазами. Я попытался усмехнуться, но у меня не получилось. Её худенькая рука легла на мою шею. Она нависла надо мной, хлопая ресницами. — Джеки, ты не виноват. Я вспомнил, как рылся в интернете, думая, что ребёнок запутался в пуповине из-за морального состояния мамы. Когда я довёл её до стресса, высказав всё дерьмо и даже не подумав о последствиях. И хотя я узнал, что переживания матери никак не сказываются на этом факторе, всё равно не мог успокоиться. Рыжая словно подарила мне вторую жизнь, когда прошептала то, что я так часто повторял себе по ночам. Лисичка ласково провела рукой по моему лицу и поцеловала в нос. Затем коснулась моих бровей, мягко улыбнулась и повторила вновь, качая головой: — Ты не виноват. Я приподнялся на локтях и прижал её к своей груди, целуя рыжие волосы. Она была ещё мокрая от пота после нашего слияния, обнажённая и дико красивая в тусклом освещении гаража. Она была первой, кому я открылся. И единственной, кто даже не подумал осуждать меня за мои ошибки. Ведь я ждал от неё совсем другой реакции. Ругани, нотации, возмущения. И я бы не разозлился. Всё было бы справедливо. Я заслуживал порицания. А получил в ответ это. Моё сердце разрывалось. Я всё крепче прижимал её к своей груди, не желая отпускать. — Джеки, ты меня задушишь, — тихо прошептала рыжая. — Но я не против. В тот момент я осознал, что был чертовски не прав. "Одной рыжей этот мир не ограничивается", — думал я час назад. Но в этот момент, именно она являлась моим миром. Началом и концом.