Я восхищаюсь тобой.

      Шуичи Саихара тихонько пыхтел в противоположность очевидным жалобам, которые он обычно бормотал, когда опускался, упираясь предплечьями в травянистую землю за пределами школы, прежде чем заставить свои усталые мышцы снова двигаться вверх. Тренировки, которые он начал делать под руководством Кайто, были не только хороши для его телосложения, он понимал, что это было довольно хорошо и для его психики, хотя сегодня был такой день, как ни один другой. Сегодня ему было трудно оставаться сосредоточенным, не обращая внимания на обмякшее тело Абсолютного Астронавта рядом с ним, который ничего не делал из этой так называемой «тренировки», которую он предложил в первую очередь, вместо того, чтобы смотреть на звезды. У Шуичи обычно был ясный и хороший ум, особенно когда речь шла о делах или тайнах. Он мог бы разобраться в деталях, если бы просто сидел за своим экраном достаточно долго, держа в руке чашку кофе и сосредоточившись на словах, пытаясь читать между строк, когда никто другой не мог этого сделать. Он мог бы серьёзно сосредоточиться на предстоящей задаче, если бы действительно захотел, и поэтому был довольно быстрым работником. Он был не из тех, кто перестает думать о чём бы то ни было, но обычно он мог прервать ход своих мыслей только для того, чтобы запрыгнуть на другую сторону, чтобы убедиться, что ничего не упустил. Почти каждый день дядя хвалил его за этот талант, и это заставляло Шуичи гадать, как сейчас поживает его дядя. Детектив прикусил губу, вцепившись в грязную траву под собой, опустил верхнюю половину тела и почувствовал, как странное ощущение пробежало по его голове. Он не мог до конца понять, откуда это взялось и почему это происходит именно сейчас, но он был почти уверен, что это было похоже на какую-то панику, поднимающуюся в его голове, пульсирующую по венам и останавливающую работу, к которой он подталкивал свое тело. Каэдэ Акамацу была мертва. Вообще-то, на самом деле, это не было новостью. Это случилось совсем недавно, и у парня было достаточно времени, чтобы смириться с этим фактом. Вероятно, за это он должен был благодарить Кайто Момоту, поскольку тот действительно был рядом с ним и заставлял его собраться с духом и перестать думать об этом, когда это было необходимо, но это была всего лишь фраза, которая отказывалась полностью покидать его мозг, как бы он ни старался. Когда он крепко зажмурился, то увидел только металл, обвивающий её горло и заставляющий её умереть ужасной смертью, и он мог думать только о том, что это была его вина, что все проголосовали за нее. Он мог бы ничего не говорить, он мог бы помешать правде выйти наружу, и даже если она хотела, чтобы он сказал им, он не должен был этого делать. Он мог бы притвориться, что ничего не знает, и позволить ей уйти, потому что Каэдэ действительно была единственной, кто заслуживал этого, если она была готова пожертвовать собой ради других. Потому что в этом и был смысл. И снова Саихара с ненавистью узнал правду, которая заставила его снять кепку и навсегда прикрыть глаза, хотя теперь он поклялся, что не станет этого делать. Теперь, когда девушка была мертва, он мог сделать для неё то же самое. Хуже всего было то, что Шуичи не мог понять всей этой игры в убийство и какова была её цель. Ему нравилось думать о решениях и работать над логическим объяснением, но что, если его нет? Он вроде как полагал, что за этим стоит какая-то странная организация, и возможно, есть определенные типы преступных людей, которые находят игру в убийство между старшеклассниками привлекательной, но почему выбрали именно их? Ничто из того, что он мог придумать, не связывало его с учениками, которых теперь заставляли играть в эту смертельную игру, и ничто не связывало их школы. Рантаро Амами, казалось, знал немного больше, но очень скоро его заставили замолчать самым несправедливым образом. В намерения Акамацу никогда не входила смерть невинного человека, и когда она это сделала, ей пришлось заплатить за свои преступления, которые она хотела совершить только из-за заботы о других вокруг неё. Это было нечестно. Покачав головой, Шуичи заставил себя не закрывать глаза, продолжая практику, которую он делал уже несколько вечеров подряд. Подсчитывать клочки травы, чтобы отвлечься от мыслей, не всегда получалось, и даже Момота время от времени с любопытством поглядывал на него, хотя он ещё ничего не говорил. Это было совсем не похоже на него — вмешиваться в чужие дела. Шуичи действительно не заслуживал такого друга. Шуичи был не просто печален, это ещё не всё. Он был очень зол. Можно было бы даже сказать, что он взбесился. Он чувствовал себя посмешищем в этой ситуации, как будто с жизнью каждого играли, и ради чего? Чтобы какой-то дурацкий плюшевый зверек говорил им, что они могут и чего не могут делать? За то, что какой-то мелкий преступник прячется за глазами робота и шутит над трупами своих друзей? Чтобы какая-то организация придумала группу из пяти маленьких медведей, которые будут весело болтать, пока эти студенты надрывают свои задницы, чтобы не быть убитыми? Детектив не часто злился, но эта организация действительно умудрилась получить его полное отвращение. Он не испытывал никакого сочувствия к тому вдохновителю, который был мозгом этих действий, за этим ужасным кукольным спектаклем с глупым диалогом между цветными медведями и ужасающими правилами черно-белого медведя, который был технически главным здесь. Его голос, манера говорить, его правила — всё это было похоже на большую пощёчину и большой трах для подростков, которые на самом деле умирали в этой ситуации. Группа, по крайней мере, должна иметь смелость появиться — но нет. – Эй, Шуичи, успокойся, ты переутомляешься, братан, – осторожно сказал Кайто, наблюдая за тем, как его друг смотрит прямо перед собой, заставляя себя продолжать тренировки, далеко позади пятидесяти отжиманий, о которых они договорились.. Он достаточно хорошо узнал своего друга за последние пару дней, чтобы понять, что это нехорошо, и что он может застрять в своих собственных мыслях слишком надолго для любого здравомыслящего человека, чтобы справиться. Иногда Момоте хотелось, чтобы этот парень просто смотрел на мир так, как это делает Кайто, потому что он был почти уверен, что тот ворчливый голос, который продолжал обвинять себя в его голове, наконец-то научится затыкаться, но всё было не так просто. Никакого ответа от детектива не последовало, он уже не считал количество работы, которую выполнял, а только заставлял себя оставаться на ногах, чтобы не сломаться так сильно, как ломались его мысли. Что они сделали, чтобы заслужить это? Шуичи не знал, да и не хотел знать, будет ли это просто забавная штучка для того чувака — Монокумы, чтобы снова пошутить и потереться об их лица. Конечно же, всё, что Саихара делал, это сидел тихо, после того, как всё пошло наперекосяк, когда он раскрыл дело об убийстве и привлёк внимание средств массовой информации там, где он этого не хотел, видя, что он не чувствует ничего, кроме вины за раскрытие преступления. Некоторые преступления лучше было бы оставить нераскрытыми, предположил он, и возможно, так же было и с этим, но это было трудно, видя, что он в основном живёт в этой тайне. Очевидно, он был единственным, кому это было не безразлично, поскольку все остальные вокруг него, похоже, уже привыкли к тому, что они были вынуждены находиться в такой ситуации. Возможно даже, что они совсем забыли о том, что обещали Каэдэ, что они помогут друг другу выбраться оттуда, но теперь всё больше и больше их друзей теряли его и шли друг за другом, создавая смерти и позоря смерть пианиста, всё больше и больше с каждой секундой. Теперь зря погибла не только Акамацу, но и всё остальные. Рантаро, Кируми, Рёма... Он не думал о них так много, когда мог этого избежать, но это было не менее несправедливо по отношению к ним, чем к нему. Такие люди, как Кокичи Оума, расхаживают вокруг и выводят всех из себя ещё больше в той ситуации, в которой они оказались, и ему больно было думать об этом. На самом деле Шуичи ничего не мог с этим поделать, да и с ним тоже. Он не хотел говорить громко и устраивать сцену, он не хотел, чтобы весь его класс восстал против Верховного Лидера, каким бы плохим он ни был, он хотел избежать будущих смертей, хотя маленький гремлин с пурпурными волосами, казалось, не обращал внимания на количество боли, причиняемой вокруг него. Саихара пытался посочувствовать всем вокруг, он действительно это делал, но иногда ему было очень трудно держать себя в руках. Он должен был стать непревзойденным детективом, тем, кто всегда сможет помочь всем и направить их вперёд, но он не знал, сможет ли справиться с этим титулом. Чёрт возьми, теперь всё полностью привыкли к его поддержке во время испытаний, и они полагались на него на все сто процентов, что было безумием для парня, почему они решили так сильно доверять ему, если он, возможно, не был способен жить жизнью человека, которым они пытались его сделать? Он не был таким умным, как все говорили, ему просто везло, когда дело доходило до доказательств, и он мог представить вещи логически, но что, если он ошибался? Все остальные высшие силы полностью доверяют «молодому взрослому», верят, что он может злоупотреблять всем, чем захочет, будь то намеренно или случайно. Они, казалось, ни на секунду не задумывались о том, что, возможно, это не такая уж хорошая идея — всегда следовать за ним, как за спасательным кругом, когда Шуичи не был уверен, откуда идут эти линии, и был ли он достаточно устойчив, чтобы держать их высоко: один неверный шаг с его стороны, и всё, они все погибнут. Конечно, у него была Каэдэ, чтобы поддержать его, но теперь она была лишь мыслью и воспоминанием, запечатленным в его мозгу, чтобы насмехаться над ним за то, что он делал неправильно. Шуичи был выбит из своих мыслей, когда почувствовал легкое давление руки Кайто, лежащей на его плече. Он моргнул, глядя снизу вверх в тёплые глаза Кайто, и бросил на него обеспокоенный взгляд. – Что с тобой сегодня происходит, чувак? – Спросил Момота, его голос был нежным, но всё ещё энергичным, как обычно, и это успокоило детектива, который тоже доверял этому человеку до бесконечности. – Ничего, не беспокойся об этом. Я в порядке – тихо ответил Сайхара, немного приподнявшись и нервно поигрывая пальцами. – Я думаю, что этого было достаточно, чтобы отжаться… – добавил он, чтобы сменить тему, не очень желая рассказывать об этом. На самом деле он не стыдился своих эмоций или чего-то ещё, но не мог сказать, что испытывал гордость за то, что хоть раз обвинил других в их поведении, вместо того чтобы постоянно казаться виноватым самим собой. – Ты же знаешь, Шуичи, нет ничего постыдного в том, чтобы поговорить со мной. От одного мужчины к другому, ты можешь быть честен со мной, понимаешь? – сказал Астронавт, когда его глаза ни на секунду не отрывались от Шуичи, искренняя забота делала его способным видеть сквозь эту ложь и хотеть помочь своему другу как можно лучше. – Я знаю... – ответил детектив и замолчал, раздраженно вцепившись руками в голубые пряди своих волос, в основном раздражение было направлено на него самого и на ситуацию, в которой он оказался. Кайто мягко толкнул его в плечо, пальто, на котором он сидел, было достаточно большим, чтобы они могли опереться друг на друга, так как они явно тренировались без дополнительных теплых курток, чтобы иметь возможность дышать немного больше и шире. – Ладно, это просто так… Я не знаю, что и думать, – честно признался Шуичи, неловко почесывая шею и вдыхая холодный воздух, который давал ему возможность дышать. – Здесь много чего происходит, и я никак не могу быть в состоянии бороться со всем этим, - объяснил далее детектив, понимая, что он сам был расплывчатым, но не был уверен, что есть лучший способ описать это. – Ну, может быть, это не твоя работа — выяснять всё самому. Ты ведь можешь положиться на своих друзей, верно? Ты же знаешь, что нет никакой причины сразу разгадывать все тайны, – сказал ему Астронавт, и на его лице появилась беззаботная улыбка, он наблюдал за детективом, зная, что его улыбки обычно бывают немного заразительными. Этот парень был очень милым человеком, Шуичи должен признать это, даже если это заставляло его казаться немного безрассудным или, возможно, даже глупым временами. Шуичи знал его гораздо лучше. – Да, ты прав, но всё же. Я хочу быть там для всех, но что, если я не смогу? Я не тот большой удивительный детектив, за которого все меня принимают. Я ученик, которому удалось раскрыть дело благодаря чистой удаче и некоторому логическому мышлению раз или два, но это не значит, что я всегда буду прав. Я могу всё испортить раз и навсегда, и все будут слепо следовать за мной. Я не могу нести это бремя, Кайто. Я делаю всё возможное не только для себя, но и для всех остальных, но что, если это недостаточно хорошо? А что, если я недостаточно хорош? Я имею в виду, что Оума знает это, и люди, которые умерли под моим наблюдением, знают это... – пробормотал детектив, наконец немного расслабившись, когда беспокойство устно покинуло его, но Астронавт прервал его, прежде чем его мысли слишком быстро пошли вниз. – Не говори так, Шуичи, я знаю, что ты достаточно хорош. А мнение Оумы не имеет значения, по крайней мере для меня. Никто не умер под твоим присмотром, Шуичи. Конечно, они умерли, но ты всегда был тем, кто потом воздаст им по заслугам, чего бы это ни стоило, я думаю, что все благодарны тебе, и это справедливо. Если кто-то и может это сделать, так это мой кореш, – гордо сказал Кайто, взъерошив волосы парня, чьи щёки стали чуть краснее. – Я могу положиться только на тебя, понимаешь? А что, если однажды... Что-то обострится? А что, если я больше не смогу увидеть тебя, как Каэдэ? – тихо спросил Шуичи после минутного молчания, холодный воздух просачивался сквозь его кожу, когда он только что заметил, как темно снаружи на самом деле было в отличие от того, к чему он привык дома, когда уличные фонари освещали атмосферу вокруг него. – Поверь мне, – уверенно улыбнулся пурпурноволосый Абсолютный Астронавт, – Я никуда не уйду. И даже если бы я это сделал, я бы оставил всю свою мудрость тебе. И мои мышцы тоже, может быть, они тебе понадобятся. Шуичи тихонько хихикнул, сумев немного прояснить голову, пока Момота говорил с ним с полной решимостью. – Я восхищаюсь тем, каким оптимистичным ты можешь оставаться в этой ситуации, ты сильнее большинства из нас здесь, – пробормотал Сайхара, кожа возле его глаз слегка покалывала по какой-то причине, о которой он совершенно не хотел думать. – Кто-то же должен был теперь взять верх над духом Акамацу, не так ли? – ответил Астронавт, пристально глядя на голубоволосого парня рядом с собой и внимательно изучая его действия. – Пожалуй, да, – согласился детектив с легким вздохом, после чего прикусил губу. – Я просто... Я тоже хочу, чтобы все ладили, как Каэдэ. Я хочу продолжать делать то, что она начала, даже если это просто ради того, чтобы держать всех в приподнятом настроении, но если я не могу даже поддерживать свой собственный дух, как я могу нести других? Я действительно хочу быть похожим на неё, но я никак не могу сравниться с ней или другими мертвыми учениками... Вещи и люди, которых мы потеряли, никогда не вернутся к нам, как бы я ни старался, и это очень расстраивает. Я просто... Я просто чувствую, что делаю недостаточно, но это мои пределы, и я тоже ничего больше не могу сделать, – объяснил Шуичи, его зрение стало немного более размытым, когда он подавил слезы разочарования, сложив руки на груди и сидя, склонив голову на колени, немного сгорбившись. Прежде чем он успел задать этот вопрос, кто-то обнял Шуичи за плечи, и они с Момотой легли на траву, синеволосый положил голову ему на грудь, как мягкую подушку, и уставились в небо. – Ч-что ты делаешь? – пробормотал детектив, и он услышал и почувствовал тихий смешок, исходящий от Кайто рядом с ним. – Ты только посмотри наверх, ладно? – спросил он, и хотя парень колебался, он всё равно подчинился и посмотрел на небо. – И что же ты видишь? – спросил его Кайто, осторожно сжимая одной рукой его плечо для поддержки. – Э-э ... звезды, наверное, – пробормотал в ответ Шуичи, не отрывая взгляда от темно-синих оттенков ночного неба, маленькие огоньки усеивали всё вокруг, словно хорошо продуманная картина. Он должен был признать, что это было довольно приятное зрелище, даже если он не проводил много времени, любуясь звездами,он полагал, что астронавт, любующийся космосом, будет делать это. – Вот именно. Знаешь, самое смешное в звездах то, что у них тоже есть пределы, хотя они и выглядят так, будто их нет, они сияют ярче всего, освещая небо и стоя крепко со своей мощью. Но даже звезды иногда умирают, – сказал Кайто, и Шуичи внимательно прислушался к его глубокому голосу. – Свет померкнет, и на небе станет одной звездой меньше. Другие звезды вокруг него, конечно, ничего не могут с этим поделать, даже если его место теперь будет пустым местом, которое ничто не сможет заполнить. Однако это не означает, что звёзды перестанут светить все вместе, поскольку у них всё ещё есть о чем заботиться. Вселенная — это большое место, со многими потерями, но, следовательно, и со многими приобретениями. Планеты и звезды в Солнечной системе полагаются друг на друга, но также функционируют сами по себе, даже если что-то пойдет вниз, это не выведет вселенную из равновесия, ничто не может этого сделать. Ни одна планета, ни одна звезда не виноваты в том, что всё пошло прахом. В конце концов, они там делают только то, что могут. И ты тоже, – продолжил Кайто, казалось, немного смущенный своими собственными словами, и хотя детектив не мог полностью понять их смысл, он всё же почувствовал, что его чувства немного успокоились, когда он положил голову на мягкую поднимающуюся и опускающуюся грудь Момоты. – Спасибо, Кайто, – тихо пробормотал Шуичи, поднимая голову и глядя в глаза своего друга, который радостно улыбнулся в ответ. – Ну конечно же, дружище, ты же мой кореш. Кто-то же должен не дать тебе утонуть в своих мыслях, – детектив тихо усмехнулся и кивнул, соглашаясь с астронавтом. – Я тоже так думаю. Я не знаю, что бы я делал без тебя, – тихо сказал он, оглядываясь на звезды, усыпавшие ночное небо. Это было почти так же, как если бы они смотрели на него сверху вниз, и, возможно, так оно и было, по крайней мере, глазами Кайто. – Тебе не придётся беспокоиться об этом, – ответил Кайто, снова взъерошив голубоватые волосы парня, довольный тем, что может помочь детективу, которым он тоже восхищался.