десять минут душевной боли

Новая школа, новые люди, новый дом, а для меня еще и новая семья. Это всегда большой стресс для подростка. Но никто не спрашивает у тебя хочешь ли ты этого, потому что решили все и без твоего участия. Меня всегда бесило, когда за меня делали выбор, как и, наверно, всех подростков моего возраста. У меня есть свой голос, свое мнение, но особо это никого не волнует. Поэтому просыпаясь в новой комнате, в груди колит от несправедливости этого мира. Я шлепаю босыми ногами в сторону ванной и замечаю на стене фотографию. На ней запечатлены мои брат и отец. Оба смеются и обнимают друг друга за плечи. Они выглядят счастливыми с улыбками на лице, но в глазах есть что-то, что не дает покоя видящему эту фотографию. Она кажется мрачной, если долго на нее смотреть. В коридоре пахнет горелым. Этот запах окутывает меня и заставляет живот скрутиться в два раза, поэтому я бросаю свое полотенце на плечо и, наконец, отрываюсь от этой фотографии. Деревянный ламинат приятно охлаждает мои ступни, я спускаюсь вниз и вижу картину маслом. Хосок стоит у плиты и что-то вовсю стряпает. Это кажется смешным. До переезда я не видел его десять лет, только если на фотографиях. Мы иногда общались с ним в соц сетях, перекидывались несколькими фразами и на этом наше общение заканчивалось. Мама говорила что при разводе с отцом, суд постановил нас разделить с братом. Абсолютно чужим людям показалось правильным разделить братьев, чтобы кто-то из родителей не чувствовал себя одиноким, но наши чувства никто не стал спрашивать. Хотим ли мы жить вдали друг от друга, родная кровь и плоть. Может, он научил бы меня водить, если отец не стал бы этого делать, или возможно я спрашивал бы у него советов насчет девчонок. Десять лет разлуки теперь никуда не деть, и я через силу заставляю себя принимать его как родного человека, так же, как принимал свою мать за мать, а Хосока надо принимать за брата. Не за просто соседа, коим он сейчас мне кажется, а родным человеком, к которому, я надеюсь, можно будет прийти в нелегкие моменты и вместе пережить их. - О, ты проснулся! – он одаривает меня широкой улыбкой и рукой велит сесть за столешницу. В кухне очень много света, окно на всю стену помогает комнате наполниться яркими красками солнца. Чтобы добраться до стула, мне понадобилось тридцать шесть шагов от лестницы. Я считал. В старом доме понадобилось бы всего десять шагов из моей комнаты, потому что второго этажа у нас не было. Белая гарнитура сливается с белыми стенами, выделяется лишь желтая столешница. Она как яркое пятно в серо-белой комнате. Все выглядит идеально, ни одной лишней детали, ни одной даже пылинки. Хосок говорил, что к ним приходит убираться женщина один раз в каждые два дня, но я ни разу ее не видел. Я выхожу в магазин, прихожу, а у меня уже убрано. Мне не особо нравится, что кто-то трогает мои вещи, но ничего поделать не могу, это ее работа. - Сегодня очень важный день для тебя! – говорит Хосок и кладет передо мной тарелку с горелой яичницей. – Она немного подгорела, если хочешь, можешь не есть ее, - он неловко улыбается и ждет моего решения. Даже если я и вправду не хочу ее есть, я не стану обижать человека, который встал пораньше и приготовил мне завтрак. Не каждый так станет так делать. Я не так воспитан. - Ничего страшного. Уверен, она очень вкусная, - Хосок светится и садится рядом со мной. Он ничего не говорит, просто наблюдает как я ем. Кидая последний кусочек в рот, я говорю ему: - Спасибо, было очень вкусно. - Я рад! Можешь положить тарелку просто в раковину, ее помоют. Чтобы помыть тарелку не надо прикладывать много сил, и я не понимаю почему они не могут это сделать сами. Я игнорирую его, кидаю тарелку в раковину и быстро споласкиваю. Это занимает от силы тридцать секунд. Хосок молча наблюдает за мной. Я чувствую что он хочет что-то сказать, и я уже думаю попросить его либо высказаться, либо не смотреть на меня так, но он уже уходит наверх, напевая себе что-то под нос. Через пятнадцать минут, я стою внизу уже готовый идти. Не хочу выделяться, поэтому надел все простое и черное. Черные обычные джинсы, черная футболка, черная джинсовка и черная кепка. Никаких надписей, никаких рисунков, только черное полотно. - Извини что так долго, - Хосок второпях спускается по лестнице, одновременно пытаясь натянуть кроссовок. Честно говоря, от его вида хочется надеть солнцезащитные очки. Желтая футболка с надписью «Вам не достать меня», сверху накинута белая куртка с различными нашивками, их так много, что не сосчитать, голубые рваные джинсы, красные кроссовки, о которых я, кстати, когда-то мечтал, но они были слишком дорогими, поэтому мы не смогли их себе позволить. И картину заканчивает такая же красная кепка. - Ух ты, - говорю я, пытаясь подобрать нужные слова. - Нравится мой вид? – он кружится вокруг своей оси, показывая весь свой прикид. Ему идет. Он смотрит на меня, и серьги в его ушах весело скачут вдоль его шеи, что мне так и хочется их потрогать. - Ага, но я бы никогда такие яркие вещи не надел бы. Мы выходим из дома и идем вдоль маленькой дорожки, ведущую к гаражу. Хосок смеется и говорит что мне бы не помешали какие-либо цвета кроме черного. Я осматриваю свою одежду и остаюсь полностью удовлетворенным, так что этот совет отклоняется. Он предлагает мне поехать с ним в его тачке, но я отказываюсь. Мой друг Югем, который остался в другом городе, все бы отдал, чтобы покататься на такой тачке как у Хосока. Но я предпочитаю свой старенький мотоцикл. Я работал в магазине у местного дяди два года, чтобы позволить себе такую покупку. А потом еще год работы в гараже, чтобы из старушки сделать конфетку. Мой брат садится за руль и откидывает крышу машины. Белая отполированная BMW 650i с идеальной гравировкой имени Хосока на капоте. Разве не мечта каждого парня? Пока он там возится, я смотрю на него и немного задумываюсь. Что было бы, если бы меня отдали отцу, а не матери. Я наверняка тоже сидел бы сейчас в такой же машине, в дорогих шмотках и с телефоном больше месячной маминой зарплаты в три раза. Какие у меня были бы принципы? Каким человеком я бы вырос? Будь у меня выбор два года назад, что бы я выбрал? Маму или отца? Честно ответить на этот вопрос я не могу, потому что всего лишь два года назад я был абсолютно другим человеком. Маме несладко со мной пришлось.

***

Моя новая школа намного больше моей старой. Большие окна, красный кирпич, два этажа и просторная лужайка, где ученики старших классов обычно обедают. Все мое внимание приковала парковка. Машин в моей школе было достаточно, также как и в этой, но они полностью отличаются. Многочисленное количество спортивных машин: блестящих, новеньких и дорогущих. Это никак не сравнится с прежней школой. Югему бы здесь понравилось. Администрацию я нашел быстро, в этом нет ничего трудного. В коридоре у кабинета висят многочисленные полки, на которые поставили школьные кубки и награды. Я немного задерживаюсь, разглядывая блестящие кубки, фотографии футболистов рядом и дочиста отполированные рамки с грамотами. Мое внимание притягивает фотография, где 11 парней в футбольной форме стоят на поле. Один из них поднял на плечи одного из парней, который держал большой кубок, чуть ли не с размером его головы. У всех них широкая улыбка. Я когда-то тоже был в команде по футболу, одним из нападающих. Эта игра была для меня всем. Отдушиной. Поле, где я мог выплеснуть всю свою накопившуюся за день злость, где я мог быть самим собой. - Чонгук-щи, - я поворачиваюсь и вижу милую женщину лет сорока пяти. Она приглашает меня внутрь и уже по дороге начинает что-то говорить. Я стараюсь ее слушать, но все мое внимание на школьной команде, к которой я никогда не присоединюсь. Спустя два урока, в школе начался обед. Сотни школьников побежали в сторону столовой. Мне не пришлось ее долго искать, я просто шел с волной учеников. За два урока я так и ни с кем не познакомился. Мне просто дали список учебников и учебную программу, которую я должен буду наверстать. В столовой куча народу. Все о чем-то болтают, смеются, кто-то кидается сухой картошкой фри. Я пытаюсь разглядеть куда можно сесть, чтобы было максимально тихо и спокойно. Вижу Хосока, который сидит с компанией парней и девчонок, но я не решаюсь пойти к нему, поэтому выискиваю другое место. В глаза бросается лишь один стол, и, взяв покрепче поднос, я иду прямо туда. За круглым столом в одиночестве сидит с виду обычный парень. Наверняка ему не особо понравится что я вторгнусь в его мирок, но сегодня я ни с кем не познакомился, чтобы сесть с ними за стол. - Я сяду с тобой, - не дожидаясь его ответа, я плюхаюсь на жесткий стул и сразу же приступаю к трапезе. Еда в этой школе намного лучше, чем в старой. Прошло несколько минут, а парень так и не съел ничего, только таращился на меня. – Что? – чуть раздраженно сказал я, втыкая в коробку бананового молока трубочку. - Тебе не стоит сидеть со мной, - говорит он тихо. Парень не особо красив, но есть в его внешности что-то притягивающее и необычное. Густые каштановые волосы спрятаны за капюшоном, непропорционально маленькие глаза, неровные зубы, щеки с размером пирожок и невероятно пухлые губы. Все это вместе сливаются в очень милое и необычное лицо. - Я у тебя не спрашивал разрешения, - я немного посмеиваюсь с его реакции. Круглые глаза наполнены страхом и стеснением, и я не пойму, он боится меня или кого-то другого. Парень оборачивается и осматривает столовую, а потом сильнее натягивает капюшон и чуть ли не носом падает в еду. Я решаю первым начать разговор. – Меня зовут Чонгук, кстати. - Я знаю, - бормочет он. Я жду его дальнейших слов, может, хотя бы назовет свое имя, поджимаю губы и отворачиваюсь, когда этого не происходит. Ладно, это не мое дело. Если он не хочет со мной общаться, пусть так и будет. Я не буду заставлять кого-то со мной разговаривать, мне и одному нормально. В следующий раз, надо найти себе другое место для обеда. На следующий урок я прихожу снова с опозданием. На этот раз на меня меньше пялятся, и мне от этого чуть легче. Математичка говорит что-то о уравнениях, дифференциалах, но мне это не особо интересно. С математикой у меня никогда не было проблем, поэтому с чистой совестью игнорирую ее слова. Когда все уроки заканчиваются, я с облегчением вздыхаю, втыкая наушники в уши. В коридоре столпились люди, поэтому я пытаюсь максимально быстро выйти из толпы никого не задев. Многие разбились по кучкам и обсуждают что-то свое. Несколько парней решили, что коридор это самое удобное место для скейта. Они с легкостью маневрировали между учениками, делая трюки, пока один из них в меня не врезался. - Эй, не видишь я еду! Он немного ниже меня, кудрявые длинные волосы, пирсинг в носу и лисьи глаза. Все в нем так и кричало что он крутой. Я проигнорировал его слова и прошел мимо, но он схватил меня за рукав и резко повернул к себе. - Если ты не заметил, здесь коридор и люди здесь ходят. А если тебе хочется покататься, то выйди на улицу и делай там что хочешь, - я вырываю руку и пытаюсь утихомирить свой гнев, который нарастает внутри меня с геометрической прогрессией. Он ухмыляется и медленно подходит ко мне. Не хотелось драться с кем-то в первый же день, но, если он меня ударит, бездействовать я не буду. Раньше я не задумываясь ударил бы первым, может, спровоцировал бы его, но сейчас у меня новая жизнь, и мама меньше всего хотела бы, чтобы я устраивал с кем-то драку как раньше. - Эй, эй, ребята, вы чего? – сзади подходит Хосок и встает между нами. Рядом с ним стоит та же компанию, что была за обедом. Кажется, это его друзья. Вокруг нас образовывается неплохой такой круг из людей. Всем интересно, что же будет делать новенький. На секунду я вижу парня, с которым я сидел в столовой. Мы встречаемся взглядами, он натягивает на себя капюшон и тут же исчезает в толпе. - Не вмешивайся, Хо, - говорит ему этот парень, немного отталкивая его назад. Он пристально смотрит на меня, кажется, готовясь к драке. Не понимаю почему он так взъелся из-за меня, но убегать от драки я не буду. Сзади него стоят какие-то парни. Им явно нравится весь этот вид. Хосок хватает его за руку, которой он его оттолкнул и сильно сжимает. Я вижу, как ему не понравился этот жест. Его шея вздулась, в глазах появилась злость, которую я никогда не видел прежде. Кажется, мой брат не такой простодушный каким кажется. - Это как раз таки мое дело, Тэхен, - он пристально смотрит на этого парня, указывая пальцем на меня, - Потому что он мой брат. Так что не заставляй меня делать то, чего я так не хочу. Этот Тэхён смотрит на меня, потом на Хосока. Брат отпускает его руку и сразу расслабляется. Он говорит всем уходить по домам, а сам что-то шепчет ему на ухо и, похлопав меня по плечу, выходит из здания. Через секунду прибегает какая-то девушка. Подпрыгивает и ударяет его с размаху в затылок. Кажется, она его девушка, потому что взгляд парня сразу меняется и его уголки губ немного приподнимаются. Она миниатюрная, очень даже симпатичная с длинными густыми волосами. Наши глаза на секунду встречаются, но она тут же разворачивается и, ничего не сказав уходит, а этот парень со своей компанией вслед за ней. В коридоре почти никого не осталось. Уверен, все разочарованы тем, что драки не было. Я видел, как некоторые достали камеры, готовясь на шоу. Кажется, остаться незамеченным в этой школе мне не удастся. Меня бесит что Хосок за меня заступился. Раньше у меня не было того, кто мог за меня постоять, хотя в детстве меня много обижали старшие, но сейчас мне нянька не нужна. Теперь в глазах школы я неудачник, который не может за себя постоять. Я выхожу из школы, пытаясь успокоиться под холодным ветром. Хосок ждет меня около своей машины. Он выглядит нервным. Я сразу же иду к своему мотоциклу, уже наверняка зная что он скажет. - Эй! – он идет за мной, но я не собираюсь останавливаться. Добавляю скорость, чтобы как можно быстрей оказаться на своем байке. Он подбегает ко мне и преграждает путь, скрещивая руки у груди. – Драка в первый же день? Мне не нравится его родительский тон, его строгий взгляд и хмурые брови. То, что он мой родной брат не дает ему никакого права распоряжаться моей жизнью. Десять лет разлуки сделали свое, и я не собираюсь потакать его желаниям. Я хочу высказать все ему, но иду мимо, вытаскивая свои ключи. Если мои слова вырвутся наружу, я снова стану тем, кем был два года назад. Сейчас лучшим решением будет как можно быстрее просто уехать, не давая себе обидеть его. - Не я бы ее начал, - отвечаю ему, стараясь на него не смотреть. - И что? Здесь с этим очень строгие правила. Ты не должен идти на поводу каждый раз, когда на тебя наезжают. - Я как-нибудь сам с этим разберусь, ладно? Не надо со мной нянчиться. Я оставляю его одного на пустой парковке. Чувствую прожигающий взгляд на моей спине. Мне хочется посмотреть на боковое зеркало, узнать, стоит ли он там до сих пор, но всеми силами унимаю это желание и просто смотрю на ровную дорогу, увеличивая скорость до 90 км/ч. Меньше всего мне хотелось его обижать, но если он и дальше собирается воспитывать меня, то по-другому никак. Мне осталось подождать год до своего совершеннолетия и тогда я, наконец, смогу самостоятельно распоряжаться своей жизнью.