Если бы...

Если бы всё было по-другому, — как-то размышлял Джейд, — и картина мира была в совсем иных цветах, сошлись бы они здесь и сейчас, делили ли бы одну и ту же внешность между собою, делили ли бы кровать раз за разом, утопая в первородном грехе? Прикасался бы он сейчас к коже Флойда так легко и просто, проведя по изгибам его тела кончиками пальцев, любуясь, буквально тая от наслаждения, что витает в воздухе? Целовал бы аккуратно и столь нежно чужие и родные губы, прикусывая те до крови, после слизывая подтёки с губ и подбородка, упиваясь ощущениями? Обнимал бы нежно-нежно, так, как может только он, пока Флойд пытается вырваться из объятий, дабы сбросить с себя такой уже надоевший всем и каждому пиджак? У Джейда нет ответов, да и искать он их совершенно не спешил — ещё один краткий смазанный поцелуй, в котором утопают оба, будто бы это привычная и столь любимая вода. Ещё одно прикосновение, от которого теряешь голову; Флойд прикусывает нижнюю губу и едва заметно жмурится, стоит только холодным пальцем провести свою дорожку от ярко выраженных скул до таких же острых ключиц. Стянуть галстук-бабочку через голову, отбросить её куда-то за спину — это всё так легко, просто и непринуждённо, что не хватает сил бороться. Да и не было никакой возможности. Их общая черта далеко не только внешность. Но и одно и то же горькое желание в плоти своей. Обладай и властвуй. Отдавай и наслаждайся. Большего не надо. Если бы всё было по-другому, — как-то размышлял Флойд, — и они бы не оказались братьями-близнецами, как бы изменился привычный мир, как бы изменились они в целом, и что бы по итогу получилось? Позволял бы он брату целовать себя, так в наглой манере стягивать с себя длинный удобный шарф, отстегивать подтяжки, будто бы всё так и должно быть? Разрешал бы в не менее наглой манере усаживать себя на бортик ванной, дабы после поудобнее перехватить запястья, всё оставаясь аккуратным и таким же нежным? Не запрещал бы прикасаться кончиками пальцев к губам, проводить по ним свой, понятный лишь им двоим, путь, чтобы после постучать отросшими ногтями по острым зубам? Сброшенные секундой ранее на пол перчатки, две столь дорогие сердцу шляпу и расстёгнутая на пару верхних пуговиц рубашка. Падение в сухую и пустую ванную, отсутствие удара о гладкую поверхность — Флойд успел приземлиться на локти, — и ещё один полный жара поцелуй. Джейд обнимает за шею, прижимаясь как можно сильнее к телу Флойда, чуть потирается об него и останавливается, стоит только услышать утробное урчание. А затем расплывается в такой доброй и понимающей улыбке, что Флойда попросту стошнило бы; но он привык. Привык отвечать на улыбку оскалом, привык обнимать и целовать в ответ, кусая за губы до первых капель крови. Привык дарить свою любовь ему и лишь ему; в этом был их грех и их спасение. Одна похоть на двоих. Именно этим они были так похожи и так сильно отличались подобно Солнцу и Луне. Получай и довольствуйся подарком. Дари и считай до десяти, закрыв глаза. Большего не надо. — Я люблю тебя, Флойд, — как-то мимолётом прошептал Джейд, прижимаясь лишь сильнее и сильнее. Не позволяя отстраниться, не позволяя убежать и передумать; Флойд, впрочем, совершенно не собирался этого делать. Неловкое похлопывание по спине в ответ. — Я тоже люблю тебя, Джейд, — как-то между строк вбросил Флойд, уткнувшись в плечо брата, дабы после прокусить то до крови. Негромкий вскрик; как бы Джейд не пытался это скрыть, но ему нравится подобное, нравятся укусы, поцелуи и даже простые моменты, когда можно подержаться за руку. Извращенец Джейд, что так любит играть в правильного человека. Это лишь их тайна, которую они не будут никому раскрывать, никому и ни за что. Это лишь их союз, который нельзя так легко разрушить. Попросту невозможно и невыносимо. И с этим нужно попросту смириться.

***

Провести ладонью по чужой спине, пересчитать все позвонки, пока Флойд не выдержит и не повернётся первым, утягивая в ещё один занятный поцелуй. Постучать кончиками пальцев по выступающим рёбрам, медленно стягивать с острых плеч тёмную рубашку, покуда она не окажется на полу, как и другие вещи. Поцеловать в изгиб шеи, прикусить кожу, оставить ещё один засос — Джейд, на самом деле, любил отмечать то, что принадлежит ему и лишь ему. Расстегнуть молнию на брюках, небрежно бросить те куда-то в сторону; никто не смотрел, куда именно они прилетели, весь интерес, весь мир сосредоточен только на них двоих, этого было более чем достаточно. Джейд опускается ладонями чуть ниже, поглаживая впалый живот и, тем самым, вызывая у Флойда тихие первые стоны, целует куда-то в затылок и прикрывает глаза, чтобы полностью нырнуть в эти ощущения. Всё нужно делать аккуратно, все нужно делать нежно и не спеша, хоть Флойд, само собой, будет настаивать на обратном. Ёрзает на чужих коленях, стягивает рубашку прямо через голову, приспускает брюки Джейда. Пора начинать настоящее шоу, а не продолжать тянуть антракт и дальше; Джейд же тем временем размышлял, как прекрасно на коже брата смотрелись бы красные верёвки — в следующий раз обязательно нужно будет испытать фантазию, сделать быль явью. Ещё один укус — это стало какой-то общей чертой, традицией, которому никому более нельзя понять, нельзя и увидеть. Это то, что они так тщательно скрывают за очередной белой дверью в ванную комнату, запираясь на семь замков одновременно. Это то, что они так любят друг в друге. Долгожданная свобода или же самый сладкий плен? Никто не знает. Только берут от жизни всё и не собираются платить взамен. Этого достаточно. — Слушай, Джейд, — Флойд прогибается в спине, глухо стонет и цепляется до боли за плечи. Растяжку он терпеть не может, но без этого дражайший братец продолжать не станет. А потому приходится играть по чужим правилам, пусть и совсем недолго. — Да, Флойд? — Джейд любил, чтобы всё было аккуратно и по правилам. Разводит пальцы подобно «ножницам», дабы получше растянуть; даже в таком деле, особенно в таком деле нужен правильный подход, пускай Флойд на подобное и шипит постоянно. — В следующий раз я буду сверху, — протяжной стон; попали в нужную точку. Ещё пару нажатий на одно и то же место, ещё пару несдержанных стонов, из-за чего пришлось закрыть Флойду рот. Их ведь могут услышать — нежелательно. — Договорились, а теперь помолчи немного. Пожалуйста. Первый толчок — первый, полный боли, стон; Джейд осторожно поглаживает по спине, дожидается, пока Флойд привыкнет и первым начнёт двигаться навстречу. Второй толчок — второй, полный наслаждения, стон; приходится сбиваться на бешеный ритм, дабы удовлетворить обоих; Флойд обнимает за шею, притягивает ближе к себе, Джейд закидывает чужие ноги себе на плечи. С быстрого на медленный темп и наоборот; так привычно и так правильно. Нужно лишь успевать затыкать рот Флойду глубокими поцелуями, проводить кончиком языка по нёбу. И дожидаться пика. Если бы всё было по-другому, — как-то раз подумали они оба, — и мир окрасился совсем в иные краски, нашли бы они друг друга в этой сложной паутине? Полюбили бы друг друга или разошлись подобно кораблям в морях? Были бы вместе с горе и радости или же никогда не встретились? У обоих нет ответов, только похоть и белые пятна на руках. Да и неважно это всё; главное сегодня и сейчас, а остальное, всё остальное ерунда. Общего у них намного больше, чем всем кажется. Отдавай и принимай — вот и весь простой закон. Большего не надо.