Рыбалка

Утро для рыбалки выдалось отличное. Санька с Пашкой встали ещё до рассвета, собрали заготовленные с вечера удочки и наживку, бутерброды с сыром, налили в термос горячий сладкий чай и отправились к заводи на шаткие мосточки, уходящие прямо в воду. Поверхность водохранилища была гладкой как зеркало. В ней отражались прозрачные розовые облака, кромка леса и дальний край старой дамбы. - Холодно. - Я же говорил, что папкину телогрейку взять надо. - Ага – жалобно простонал Пашка. - Ага – передразнил его Санька – никогда меня не слушаешь. Зябко кутаясь в свою старую клетчатую рубашку, Павел мужественно попытался расправить плечи. Выглядело это нелепо. - И не зачем теперь храбриться – думать надо было. Надень мою куртку, а то простудишься. - Нет, я уже согрелся, правда! - А я уже зачислен в команду для полета на Марс! - Чего!? - Не чего, а что. Я шучу так. Но вам – мелким не понять. - Мне уже одиннадцать и для моего возраста я вполне крупный! – завел свою старую песню Пашка. Теперь долго не заткнётся. - Это кто это тебе сказал, что ты крупный?! – ехидно заметил Санька. Не стоит, наверное, Павлика доводить. Отцу нажалуется. – Училка твоя по природоведению? По теме: «Размер стандартного примата одиннадцати лет»? – пробубнил Санька, но так, что б каждое слово было слышно его младшему брату. - Ааа! Чего!!! Вот я тебе как дам щас! Оба мальчика покатились на сырую от утренней расы траву. Санька быстро подмял под себя брата и зажал ему рот. - Слушай, ты, тихо! А то всю рыбу распугаешь. – для убедительности он показал Пашке кулак - Зачем ты только за мной увязался! Пашка поднялся с земли и с обиженным видом покосился на старшего брата. Конечно, ему хорошо – он взрослый, ему уже пятнадцать. Санька родился и вырос в деревне и в город выбирался редко, со своим отцом – тоже деревенским. Во время одной из таких вылазок за продуктами и строительными материалами Миронов старший и познакомился с матерью – одиночкой, воспитывающей маленького сына – Павлика. Следующие пол года остались в воспоминании Саньки непрерывными разъездами в Тверь и обратно домой. Но уже осенью Катя с Пашкой перебрались к ним в дом и стали приспосабливаться к непростому быту сельских жителей. Павлику всё казалось чужим, странным, а иногда смешным. Он, с самоуверенностью городского жителя, поглядывал на каждодневную работу отчима, и даже иногда влезал со своими комментариями. Но постепенно городской «лоск» с него сошел, а изнеженности стало меньше. Катя по началу то же всего боялась, а особенно за Павлика. Она постоянно за ним следила - «что б не влез куда». Со временем тревога за маленького сына стала отступать, на смену ей пришло умиротворение. Жизнь постепенно налаживалась. Но не для Саньки. К нему был приставлен мелкий зануда и ябеда Павлик. Он ходил за Санькой везде, во всё совал нос и позорил брата перед друзьями – хулиганами и задирами – своим вечным нытьём и недоверием. Но человек ко всему может привыкнуть. Постепенно лед между мальчиками растаял. Санька больше не раздражался на Павлика, а тот, в свою очередь, стал уважать Саньку. Павлик давно ныл о рыбалке. Лето подходило к концу, а он еще ни разу не держал в руках удочку. Саньку эта перспектива не радовала. Мысль о том, что в свои законные каникулы ему придется вставать не свет – не заря очень расстраивала. Но он, боясь потерять авторитет в глазах «мелкого», самозабвенно рассказывал ему о прелестях сидения на берегу, любуясь рассветом и так далее в том же духе. Теперь, реально находясь на рыбалке Санька думал, что всё не так уж и плохо, а если удастся заткнуть Павлика будет вообще замечательно. Бутерброд чудесно поспособствовал этому. - Сань, а ты чего не ешь? - Не хочу. Тихо сиди. - Сань, а когда будет ловится? - Когда замолчишь. Оба мальчика сидели на деревянных мосточках, любуясь на рассвет и розоватую гладь воды. К свисающей у самой воды ивы была прикована старая лодка соседа дяди Семена. - Хорошо – мечтательно произнес Пашка. - Хорошо – согласился Санька - клёв пойдет – будет ещё лучше. - Ага! Лодка начала слегка покачиваться. - Сань, а чо это она? - Не чо, а что. Это она от ветра. - Сань, ветра нет. - Значит кто- то её качает. - Кто? Бобёр!? - Какой бобёр! В наших местах бобров не водится! - А кто тогда? - Ну русалка или Водяной сам играется. Пашка испуганно вытаращил глаза на лодку. - Паш, рот закрой, а то ворона залетит – тихо произнес Санька. - А, это ты опять надо мной издеваешься! – возмущению Пашки не было предела – Я понял! - Я над тобой никогда не издеваюсь, только подшучиваю немного. А лодку и впрямь Водяной качает. Ты тут орёшь в такую рань, кому это понравится? Пашка ни слова за всю рыбалку больше не произнес. Только косился иногда на привязанную к иве лодку. А он через некоторое время и впрямь перестала раскачиваться. Санька про себя очень радовался своей, пусть маленькой, но победой над братом. В то утро они поймали всего лишь четыре краснопёрки, зато удовольствия получили - море. - Надо тебя в лес ещё сводить – с Лешим познакомить – сказал Саньки, придя домой. - Завтра пойдём. С утра. Я буду громко орать!