Среди синих вод морских

Лениво покачивая плавниками хвоста в воде, Питер старательно начищает его верхнюю часть белым песком, соскребая засохшую выпаренную солнцем соль и мерзкие, тянущиеся нитями прилипшие водоросли. Эти водоросли растут прямо посреди туннеля, соединяющего грот острова с морем, и нет никакой возможности оплыть их, что Питера изрядно раздражает, ведь не всегда у него есть время привести себя в порядок до встречи с человеком, который забрал его сердце. От мыслей о Тони на губах расцветает улыбка. Вслушиваясь в шелест волн, накатывающих на песчаный берег, Питер понимает, что пиратского корабля ещё нет поблизости, и облегчённо выдыхает. У него достаточно времени привести свой хвост в порядок. Сложно не заметить, как сильно Тони любит разглядывать оранжево-алые чешуйки, с каким трепетом касается прозрачных плавников по бокам и с каким восторгом наблюдает за плавающим в воде Питером. Это льстит настолько, что каждый раз горят щёки, и именно поэтому Питер с таким усердием начищает себя. Ему нравится быть объектом восхищения пирата и нравится слышать приятные слова. - Не соверши ошибку, - шепчет очередная волна, разбившись о нижний плавник его хвоста, - одурманенный любовью мальчишка. Не соверши роковую ошибку. Нахмурившись, Питер переводит взгляд на зарытую в песок фляжку с «живой» водой. Сложно было набрать её в бутыль без примеси морской воды, но ещё сложнее было убедить Мэй, что он поступает правильно. Его тётя застала те времена, когда русалочий вид был на грани вымирания. Русалки не разменивались на долгую подготовку и утаскивали одурманенных их пением моряков на дно, превращая в себе подобных ради продолжения рода. Вот только немногие люди могли принять этот дар. Они пребывали в ужасе, метались в панике и сходили с ума. Ранили себя, нападали на превративших их в «чудовищ» русалок и устраивали много бед, чаще всего заканчивая свою жизнь очень скоро и очень печально. - Я не иду на поводу у эмоций, - отзывается Питер и раздражённо бьёт по очередной волне хвостом. Он может понять волнение моря за него, но это не блажь, не глупость и не сиюминутная прихоть. Питер долго, очень долго приглядывался к Старку. Заметив однажды тот самый знаменитый непотопляемый пиратский корабль, о котором даже среди жителей подводного мира слагали легенды, Питер решил взглянуть на него хотя бы одним глазком. Тогда ему было шестнадцать, и любопытства было не занимать. Именно поэтому Питер бесстрашно сунулся к кораблю, по бортовой лестнице вскарабкиваясь наверх и заглядывая на палубу, на которой пираты устроили шумный праздник после очередного удачного грабежа. Сунулся и пропал, стоило только увидеть Энтони Эдварда Старка, капитана «Пятницы». Год. Целый год Питер следил за этим мужчиной, в чём до сих пор стесняется признаться. Как привороженный тёмно-карими глазами, чёрными вихрами непослушных волос, сильными плечами и широкой спиной, испещрённой шрамами, Питер таскался за кораблём, постоянно забывая обо всех своих делах, и приглядывался. К поведению мужчины. К его привычкам. К тому, как сидит на крепком теле красный камзол, расшитый золотом. А порой, по особым поводам, Старк надевал ещё и шляпу: широкополую, с диковинными длинными перьями, с яркой алой шёлковой полосой по краю. Когда Питер увидел капитана при полном параде впервые, то потерял способность дышать, а после ещё минут пятнадцать сидел под водой в попытке остудить пылающее лицо. И всё это время Питер пытался разобраться в своих чувствах. Всё это время пытался понять, чем же его так привлёк бравый пират, его корабль и пёстрая команда, среди которой была даже женщина, чего Питер никогда раньше не встречал. Не сразу любопытство и интерес сменились симпатией. Не сразу симпатия превратилась во влюблённость. Питер очень долго шёл к осознанию и принятию своих чувств. Русал никогда не был легкомысленным, как его сородичи русалки, которым лишь бы развлекаться, поэтому даже и не думал показываться пирату на глаза. Всё решил один-единственный случай, когда Питер забылся и потерял бдительность, сидя на якоре корабля и негромко напевая покачивающим «Пятницу» волнам. Тогда они с Тони впервые столкнулись взглядами. Тогда Питер впервые увидел пирата так близко. Тогда русал осознал, что пропал с головой. Одна-единственная встреча взглядов, и его сердце в груди сжалось так больно и сладко, что Питер понял - назад дороги нет. А после Старк чуть не утонул во время боя, чуть не был растерзан акулами, и Питер спас его. Спас с полным осознанием, что нет больше свободного русала Питера. Есть влюблённый русал Питер, сердце которого навсегда будет принадлежать Энтони Старку, капитану пиратского судна «Пятница». - Мы вместе уже три года, - напоминает вспенившимся мелким волнам Питер и зарывает флягу с водой обратно в песок. - Мы повязаны самими морскими богами, что всегда указывают нам путь друг к другу. Мы отдали друг другу себя без остатка, при этом сохранив сокровенное: любовь и преданность бескрайним водам. Это не блажь, не прихоть и не глупость. Я уверен в своём решении. Волны неприятно бьют по хвосту и отступают. Питер же в который раз обдумывает свою небольшую заготовленную речь. Он не хочет давить на Тони, не хочет принуждать его и не хочет ставить перед выбором. У Старка, пусть они и вместе, своя жизнь, как и у Питера - своя. Они никогда не ограничивали друг друга в передвижениях, разве что поклялись хранить верность, и Старк держит слово. Питер знает это, потому что даже спустя месяцы разлуки отчётливо ощущает на коже Тони все запахи, которыми загорелая кожа пирата, украшенная белыми полосками шрамов, пропитывается в дни его путешествий. А ещё дело в том, с каким нетерпением Старк каждый раз рвётся к нему, как смешно закатывает глаза из-за подтруниваний знающей об их отношениях команды и с каким желанием касается его тела. Взгляд Питера обращается на блестящий в солнечном свете хвост, и щёки заливает яркий румянец. Питер не очень любит определённые дни лунного цикла, когда обзаводится ногами. Раньше это была целая проблема, ведь приходилось прятаться под водой, заранее запасаться едой, а ещё человеческое тело было так восприимчиво к холоду пещер, что кожа порой приобретала жуткий синеватый цвет, как у мертвецов под водой. Сейчас, когда Питер может доверить своё слабое безвольное тело оберегающему его Старку, всё намного лучше, ведь Тони кутает его в свою рубашку, согревает своими объятиями и, что очень нравится Питеру, часто носит его на руках. Иногда русал и сам пытается ходить, но каждый раз это мука. Его хвост гибкий и сильный, смертоносный, если ударить с замаха, а ноги тонкие, слабые и постоянно дрожат от напряжения. И пусть Тони явно получает удовольствие от того, что Питер обеими руками цепляется за его плечи при ходьбе, русалу всё равно это не по душе. Он ненавидит чувствовать себя слабым. Зато Питеру нравится, когда Тони прикасается к его ногам. От этих мыслей русал краснеет ещё сильнее, но ничего не может с собой поделать. Его ноги пусть и слабые, но очень чувствительные. Ощущать на них широкие горячие ладони пирата очень приятно. Ещё приятнее ощущать на тонкой коже бёдер обветренные губы, оставляющие алеющие метки, и щекотное трение бородки пирата, от которого мурашки бегут по телу, и появляется желание прогнуться в пояснице, приподнять бёдра и позволить Старку творить с собой все те немыслимые смущающие вещи, после которых Тони овладевает им, наполняя собой, распирая изнутри, заключая в крепкие объятия снаружи. Окутанный чужим жаром и запахом, разнеженный жадноватыми прикосновениями и пылкими поцелуями, Питер каждый раз чувствует себя так, что словами не описать. Как будто он наконец-то нашёл своё место в жизни. Как будто именно рядом с этим пиратом, пропахшим солёным морем, прогретой древесиной, порохом, железом и кровью, Питер становится целостным, завершённым. - Это не будет выбором, - в который раз шепчет Питер и вновь начинает начищать хвост. - Это будет предложением. Я просто хочу, чтобы Тони был в безопасности. Даже если он не захочет становиться русалом, это ничего между нами не изменит. Я буду рядом с ним до самого конца. Даже если он по каким-то причинам прогонит меня, незримо я всё равно буду рядом. Оберегать. Приглядывать. В сердце поселяется тоска. Питер уверен в своих словах, но от мыслей о том, что Тони может отказаться от его дара, в животе поселяется холод. Питер любит. Любит так сильно, что мысли о долгой разлуке причиняют боль. Стоит только не видеть друг друга больше месяца, и неудержимо тянет обратно к любимому пирату. Что же будет, когда Тони умрёт? Человеческий век недолог. Пусть морские боги берегут удачливого капитана, но рано или поздно жизнь покинет это наполненное под завязку энергией тело. Питер не хочет стать одной из тех русалок, что уплывают в глубокие пещеры и там сходят с ума от тоски, прижимая к груди черепа своих умерших возлюбленных. Не хочет, чтобы настал день, когда больше не будет взгляда тёмных лучащихся озорством глаз, широкой улыбки, громкого заливистого хохота и запаха горячей кожи, рома и морской соли, которым Питер мечтает пропитаться насквозь. Не хочет, чтобы однажды исчезли крепкие объятия, нежные поцелуи, ласковый шёпот на ухо и чувство полной безопасности, возникающее лишь рядом со Старком. - Пятнадцать человек на сундук мертвеца... - негромко начинает петь Питер, чтобы отвлечься. С трудом, но у него получается. Постепенно перестаёт дрожать голос. Осмотр светящегося изнутри грота и взгляд на диковинные яркие цветы, растущие на входе, немного приободряет и заставляет позабыть о холоде и темноте подземных пещер. Даже песок как будто начинает ласкать, щекотать пальцы русала, чтобы приободрить, и под конец Питер окончательно расслабляется. К чему рисовать страшные картины будущего, если в настоящем у него есть так много любви и тепла Тони? Будущее предвидят только боги и ведьмы. Питеру нужно оставить это им, а самому наслаждаться тем, что у него есть. А есть у Питера немало. Есть у Питера забравший его сердце человек, отдавший взамен на хранение своё. Многие русалки и русалы о таком только мечтают. За своими мыслями Питер почти не замечает, как садится солнце. Перебирая в голове все услышанные песни, он начинает петь о бунте на корабле, когда краем глаза замечает притаившегося в тени грота человека. Резко обернувшись, русал видит любующегося им Старка и широко счастливо улыбается. Все дурные мысли покидают голову, и Питер негромко смеётся, стоит только пирату налететь на него с объятиями и поцелуями, от которых вмиг начинает кружиться голова. - Я соскучился, мой капитан, - признаётся русал, вжимаясь лицом в терпко пахнущую шею мужчины и прижимаясь губами к горячей коже. - Очень соскучился, Тони. - Я тоже, - мгновенно отвечает Старк и привычно затаскивает русала к себе на колени, с восхищением в глазах проводя ладонью по начищенному сверкающему хвосту, отчего грудную клетку Питера мгновенно наполняет тепло. - Мы никогда не расставались больше, чем на месяц. Ты закончил все дела на родине или мне готовиться к новой разлуке? В момент, когда их взгляды пересекаются, в момент, когда Тони ласково прижимает его к себе и целует в подбородок, в момент, когда Питер ощущает под ладонью суматошно бьющееся сердце пирата, запертое в грудной клетке мужчины, все сомнения испаряются. Питер достаёт из песка флягу с «живой» водой и рассказывает Тони, что это такое и для чего. Когда Старк интересуется, зачем Питер принёс ему эту воду, русал невольно начинает волноваться, говорить слишком быстро, и почти задыхается от охватившего его страха быть отвергнутым. Напрасно. Спустя считанные секунды опрокинутый на спину Питер задыхается уже от пылких поцелуев, крепких объятий и переполненного эмоциями потемневшего взгляда Старка, который не выпускает его из своей хватки до тех пор, пока Питер не теряет способность связно мыслить и говорить. Русал всем своим естеством чувствует отдачу Тони, его принятие и согласие, благодарность за столь ценный подарок, и кажется, что нельзя стать ещё счастливее, но Питер становится. В тот момент, когда Тони накрывает его изменённое Луной тело своим, топит в мучительной ласке, лишает воздуха поцелуями и шепчет в самое ухо о своём согласии принять этот дар, подтверждая чувства словами. В тот момент, когда под внимательным взглядом Питера опорожняет фляжку, выпивает всё до последней капли, а после негромко смеётся и начинает утешать налетевшего на него с объятиями русала, вытирая слёзы с его щёк и заверяя, что всё это неслучайно. - Эти воды дали мне жизнь, стали моей жизнью и жизнь мою однажды заберут, - нашёптывает Старк на ухо разомлевшего в его руках Питера. - То, что я встретил и полюбил тебя, не может быть случайностью. «Не может», - мысленно отвечает провалившийся в дрёму Питер и с едва заметной улыбкой льнёт теснее к широкой груди Тони, довольно выдыхая от начавших поглаживать его по спине рук. - «Это судьба».

|End|