Только одна попытка побега

Уверенные движения, крепкие руки, манипуляции с частями тела, ощущение, что тобой владеют… Всё это переливалось в такое неловкое возбуждение каждый раз, как Юра проснется. Уже который раз он просыпается с чувством того, что хочет оказаться в руках Ника, так хорошо знающего его слабости. Расправляясь с эрекцией, он кусает губу и думает лишь о том, чтобы мужчина оказался над ним и целовал его шею. Даже едва ощутимая боль ниже поясницы не могла разрушить этот идеальный образ в который начал влюбляться парень. Сам виноват, что попался. Послушал бы его, был паинькой и обошлось бы. Но… Ему нравилось чувствовать себя немного виноватым. Ему понравилось нести наказание. — Если проголодаешься, в печи осталось мясо с овощами.- вечером Ник зашёл попрощаться. Из шкафа он достал галстук и завязывал его перед зеркалом. Разведчик рассматривал мужчину и додумывал как всё было в тот раз, ведь он ничего не видел. На мгновение появилась мысль, что он нравится Легосту. Зачем же тогда он всё это время ухаживает за мной, выхаживает меня. Боится, что брошу его? Наверное, поэтому и наказал меня, но ведь за дело. Перфилов следил за рукой Стима, как та ловко делает петлю из ткани. Немец заправил рубашку спереди в штаны и провёл рукой прямо туда. Любопытный взгляд парня не оставил темноволосого равнодушным и он, по привычке, подмигнул ему. Блондин отвернулся, поджав губы. — Ты чего это? — хозяин дома подошёл к кровати, на которой сидел разведчик. Он провёл пальцами по подбородку и повернул голову парня на себя. Он всё ещё смущённо смотрел в бок. — Тогда на кухне ты не стеснялся. Юра промолчал, но посмотрел на него. Мужчина, как всегда, усмехнулся и наклонился к парню за поцелуем, но передумал. — Влюбишься ещё. Оставив разведчика одного дома, Стим снова уехал. Парень лишь лежал и думал, что он уже влюбился. И правда, почему тогда я… Господи, я же раздевал его. Обнимал его, целовал. Я позволял ему всё. Я даже не подумал о том, чтобы сопротивляться. Да и тогда. Я не молил его остановиться. А он же не закрывал мне рот. Перфилов схватился за голову и старался понять, что с ним происходит. Часть его должна была сопротивляться врагу, бежать со всех сил, найти своих, а другая хочет быть тут. Вторая половина была вполне довольной, сытой и в безопасности. Долг перед родиной мучал парня и заставлял его думать о планах побега. Зато тут, на кровати мужчины, с перьевой подушкой, вкусной едой, вниманием было очень хорошо. Запретная страсть к тому, что тут происходит, за что, как минимум, отправят на каторгу ещё сильнее сковывала парня. Теперь те слухи, что в оккупации женщины влюбляются в врагов успокаивали его и стали понятными. В такие моменты каждая клетка его мозга начинала защищать Ника и думать, что каждый поступок — во благо.

***

На улице стало очень ветрено. Сегодня непоколебимые пики колыхались как маятник. Перфилову казалось, что вот-вот деревья вырвутся с корнем и весь лес вокруг дома повалиться. Небо затянулось черным полотном. Пусть был полдень темнота уже окутала всё вокруг как ночью. Весенняя гроза. Ближе к вечеру, когда начался ливень, ветер громко завывал. Разведчик никогда не понимал страха перед природными явлениями, но вопль ветра проникал прямо в душу и, почему-то, становилось так гадко внутри. Словно кто-то свыше что-то пытается тебе сказать на непонятном языке, а ты всё понимаешь, только сделать ничего не можешь. Весь день немец был дома и на ночь остался тоже. Видимо, из-за погоды планы накрылись медным тазом. Парню послышался громкий звук снизу и он вышел проверить что это. Ник громко ругался на немецком и бегал из комнаты в комнату. В гостиной разбилось окно напротив камина. Немец подметал осколки и даже не заметил Юру, стоящего на лестнице. Еловая ветвь нависала над тахтой и лила на нее дождевую воду. — Ник, тебе помочь? — разведчик переклонился через деревянные перила лестницы и смотрел на мужчину. — Например? — Я могу ее спилить. — А потом заколотим досками.- по всей видимости такой план устраивал Легоста. Он вышел из дома и направился в сарай. Чтобы попусту не тратить время, Перфилов потушил камин, ибо он вряд ли обогреет сегодня эту комнату. Когда Ник вернулся оба принялись за работу и помогали друг другу, поддерживая ветвь, доски или инструменты. Из-за проливного дождя процесс стал более затруднительным и неудобным. Часть одежды намокла в ходе работы, но всё-таки окно было замуровано. Сначала осмотрев комнату, а потом пленника, хозяин решил, что сегодня спит наверху. Когда с работой было покончено, они поднимались на второй этаж. Ник буквально валился с ног. Уставший, да ещё и с работой был кавардак. Юра, шедший перед ним по лестнице, слегка виляя бёдрами, напоминал, что просто так теперь его оставлять нельзя. Немец находился в полном непонимании, что делать и как быть. Мужчина закрыл дверь и начал переодеваться в удобную домашнюю одежду. Скрип кровати оповестил его о том, что разведчик уже лёг спать. Присоединившись к нему, Стим положил руку ему на талию и пытался уснуть под оглушительный гром. Сам Перфилов быстро уснул, но спал беспокойно, поверхностно, часто слышал сквозь сон меняющуюся погоду. В какое-то время дождь прекратился и начало рассветать. Он проснулся из-за света, бьющегося через окно. Я должен сбежать. Просто найду своих и вернусь. Если не сейчас, то больше шанса не будет. Чего я жду, пока Ник спит… Парень аккуратно убрал с себя чужую руку и наблюдал за реакцией мужчины. Тот крепко спал. Блондин поднялся и на носочках, очень медленно, поглядывая на хозяина, отходил к двери. Скрипучие половицы нервировали парня, каждый раз издавая предательский визг. Всё же добравшись до двери, он быстро выскочил из комнаты и аккуратно перешагивая через ступеньку спустился вниз. Он увидел около двери армейские сапоги и впопыхах нацепил их, вылетая из дома. Холодный воздух после дождя заполонил лёгкие парня, пронизывая острой свежестью. Мокрые ели светились в золотых лучах солнца, ослепляя разведчика, а размытая почва засасывала как болото. Посмотрев вверх, он увидел линии передач и быстро побежал вдоль них, выбегая на дорогу, по которой едет эта шумная машина. Такой уверенный манёвр на повороте прервала грязь по которой разведчик поскользнулся и упал на спину. Голова его повернулась в сторону дома, из которого выбегал разъяренный Ник. Он что-то кричал ему вслед, пока Юра поднимался и снова начал бежать. Ещё один столб, новые электропровода. Ещё немного и будет нормальная дорога… Нет. Преодолевая третий по порядку столб, Перфилов понял, что за ним уже не идут линии передач, а нового столба совсем не видно в уже редких деревьях. Он остановился и покрутится, тщательнее осматривая местность. Не может быть. Тут больше нет линий, как же… В доме ведь стоит холодильник. Вместе с диким разочарованием парня нагнал и немец. Он свалил пленника с ног и те покатились в кювет, останавливаясь на опушке хвойного леса. Перфилов вновь вырывался, как тогда на полу гостиной и умолял его отпустить сквозь горячие слезы. — Успокойся, слышишь! — Этого не может быть! Где же столбы с проводами? Я хотел бежать по ним, по электричеству…- задыхаясь от истерики проговаривал русский. — С чего ты взял, что тут есть электричество? — Легост очень удивился этим словам. По этим столбам уже давно ничего не пускают, да их самих осталось где-то три. Всё отключили ещё до прихода Гитлера к власти. — Но ведь дома есть холодильник. Он гудел! — Да, гудел когда я тебя по бошке ударил? Вдруг парня будто прошибло молнией. Он растерянно смотрел на Ника и вмиг успокоился. То есть весь план моего побега был лишь из-за галлюцинации? Всё, что я придумал — ошибка. Вернувшись домой, Юра был очень подавлен и расстроен. Его разочаровал не неудачный побег, а собственная невнимательность. Он ведь потом ещё бывал на кухне, но уже не обращал внимания на отсутствующий гул холодильника. Перфилов стойко был уверен, что тот работает, только бесшумно.