Вместе

      Луч весеннего солнца прокрался с безжизненной улицы и засветил прямо в экран телевизора. Тысячи пылинок, круживших и до этого в воздухе, оказались подсвечены этим лучом словно прожектором. Виталий, машинально закатив глаза и раздражённо вздохнув, заставил себя подняться с мягкого дивана. Ничтожная пара шагов до окна показалась настоящим мучением, ведь он в прямом смысле вышел из своей зоны комфорта: дивана и теплого тела любимого человека, которое вместо одеяла укрывало его в своих объятиях. Быстро задвинув жалюзи, он вновь упал на старое место. Голова Якуба мгновенно оказалась на плече Виталия, заставляя того забыть, что их идиллия была прервана секундой ранее. -Теперь тебя ничто не будет отвлекать от просмотра, не благодари.-в своей любимой переигранной манере провозгласил старший Винтер. Якуб лишь ближе придвинулся, уже утыкаясь носом в острую ключицу своего мужа. На самом деле, его ничего и не отвлекало от просмотра. Он не заметил луча, да и особо не придал значения той кратковременной разлуке, вызванной шалостью солнца за окном. Ведь фильм он и не смотрел вовсе. И уже даже не помнил, с какой стати согласился дать картине шанс. Якуб не любил драмы, ему хватало одного «короля драмы» в жизни, чтобы еще намеренно смотреть это на экране. Но Виталию видимо было важно, чтобы его муж ознакомился с одним из его любимых фильмов. Печальная история о потере любимого человека, почему-то никак не трогала Якуба. Его внимание и сосредоточенность испарились после появления названия «Одинокий мужчина». Можно ли быть одиноким, имея всё, что нужно? Можно ли быть одиноким, рядом с любимым человеком, с которым вы вместе даже на официальном уровне? Якуб думал, что можно. Традиционная весенняя депрессия пускала корни всё глубже, и скрывать свое состояние становилось все сложнее. Даже на крошечных фрагментах жизни- на видео, её отпечаток ясно можно было видеть на юном лице. В этом году было сложнее: финансовые трудности, трещина в отношениях с родителями, долбанный карантин. В какой момент жизнь незаметно свернула в обрыв? И Якуб не мог понять, то ли он уже на дне, и пора вставать, то ли он всё еще падает туда. Почти ничего уже не приносило радости, за исключением момента, когда он ложился в кровать и засыпал, уносясь далеко-далеко от всех проблем и от своих мыслей, в том числе. Конечно, Якуб пытался понять настоящую причину. Что же не так? У него есть всё, что нужно, всё, что он хотел… Он, правда, хотел понять себя, но попросту не мог. Винтер перебрал все варианты. Даже самый страшный- проблема в муже. Проводил эксперименты и отказывался от физической близости с ним в любых проявлениях, но ничего, кроме невыносимого желания скорее закончить эти эксперименты не получал. Винтер спрашивал себя, не пресытился ли он излишним общением с мужем, без перерывов, без разлуки за столько лет. Но все гипотезы вдребезги разбивались, стоило ему прислушаться к своим ощущениям. Значит, проблема в нем самом. Значит, сам Якуб какой-то неправильный. Может у него какая-то новая болезнь, не дающая ему в полной мере наслаждаться своим счастьем? Каждый день он неминуемо задавался вопросом «что со мной не так?!» И раз за разом не находил ответов. - Такая собачка.- с нежностью проговорил Виталя, куда-то в макушку Якуба, слегка распутывая его длинные русые волосы рукой. Это вырвало младшего Винтера из кокона своих мыслей, и он уж было приготовился вновь нырнуть в них, но опять услышал голос Виталия: - Ты ведь плачешь не из-за фильма, верно? Якуб и не заметил, что соленые капли, скатываясь с его глаз, падали прямо на ключицу мужа. Он быстро смахнул накопившуюся лужицу с переносицы, пытаясь придумать ответ. - Слушай, я понимаю, что что-то происходит с тобой, и понимаю, что это не из-за денег. Тогда в чем дело? - Виталий поставил фильм на паузу, немного отстранился от мужа, чтобы лучше видеть его лицо.Чистые зеленые глаза сейчас выглядели немного покрасневшими. - Я не знаю.- ответил Якуб, смотря прямо в глаза мужу, и не разрешая себе отвести взгляд. - Неужели? Как ты можешь не знать? - Представь себе, не могу.- чуть раздраженно произнес младший Винтер. - Ведь что-то тебя беспокоит, что-то не даёт тебе спокойно жить. Что это? - Сказал же- не знаю. - Не знаешь или не хочешь говорить? -Винтер напряженно продолжал опрос. - Не знаю. - Значит, дело во мне. - Что? Нет! - Ты просто устал от меня, вот и все. Многие пары развелись из-за этого карантина… - Ты это к чему ведешь? -Якуб испуганно посмотрел на мужа. - Я же вижу, как ты страдаешь. И я не хочу быть этому причиной. - Это не из-за тебя! -младшему Винетру становилось все страшнее. - Уже не смысла скрывать это, Якуб. Я всё понимаю: глупое увлечение, так, по молодости, уже сошло на нет, а узы брака остались-это и тревожит тебя. - Да нет же! Причина во мне. Это я какой-то неправильный, мне плохо просто… просто потому что! Я сам не понимаю, что со мной не так, видимо слишком много факторов… Это не из-за тебя, ясно?! - чуть ли не прокричал Якуб. Его безмерно пугало и раздражало одновременно, как Виталий, такой всегда уверенный в себе Виталий, легко принижает себя. Обвиняет и клевещет. Ему всегда казалось, что он недостоин Виталия: умного, разностороннего, красивого… Никогда не понимал, что такой человек, как он, нашел в нем, обычном парне, с больной психикой. И то, как Виталя только что превозносил его, намекал, что может отпустить, если причина в нем. Готов был отказаться от любимого. Ради самого любимого… Это и приводило в восторг, и пугало до чертиков. - Боже, Якуб…- прошептал Виталий, бросившись обнимать своего мужа, который еще тяжело дышал после произнесенной речи. - Что ты такое говоришь? Ты правильный. Ты самый лучший.- шептал он, поглаживая его по голове одной рукой и крепко прижимая к себе второй. - Почему я тогда такой? Почему провожу в слезах весну и лето, которые обожают все нормальные люди? -отвечал Якуб надломленным голосом. - Потому что ты такой. И ты всегда был таким. Это всего лишь одна из твоих особенностей, за которые я тебя люблю. - Как ты можешь любить психа? -всхлипнул в ответ младший Винтер. - Ты не псих, ты истеричка. Якуб громко фыркнул, но плакать перестал. А Виталий продолжил: - Да-да именно. Чуть взгрустнулось, и сразу панику развел: и себя, и меня напугал. - Думаешь, я все это со скуки придумал? - Нет. Просто надумал себе, что с тобой что-то не так, и всё. - Ну простите.- саркастично ответил Якуб, пытаясь освободиться из объятий. Но Виталя лишь ближе притянул к себе мужа. И продолжил говорить более нежно. - Послушай, собачка моя. Мы оба с тобой такие: я развожу драму на пустом месте, ты находишь поводы для грусти. Тогда уж мы оба «какие-то неправильные». Якуб молчал, что Винтер посчитал хорошим знаком: - Но знаешь, это не так важно. А важно то, что я всегда буду рядом. И когда ты будешь плакать под песни Ланы, и когда будешь в очередной раз искать в себе недостатки. Да, сейчас сложный период в твоей жизни, я чувствую. Но мы все преодолеем. Вместе. - Вместе.- кивнул младший. Они чуть отстранились друг друга, чтобы вновь соединиться губами. Самые нежные и родные поцелуи, так хорошо знакомые им и каждому зрителю, но все равно такие особенные, заставляющие тепло разлиться в груди. - Надеюсь, ты все это затеял не потому что не хотел смотреть этот фильм? - отстранившись усмехнулся Виталий, пытаясь заправить Якубу прядь волос за ухо. - Что? Конечно… Вот всегда ты так: я тебе душу открываю, а ты насмехаешься! - с негодованием (и плохо скрываемой улыбкой) воскликнул младший Винтер, сопровождая последние слова ударами подушкой по своему мужу. - Тише-тише - смеялся Виталий уклоняясь от ударов, выставляя ладони пытаясь отбить подушку. Безрезультатно. Наконец он сумел поймать смертоносное орудие и отнял его у Якуба. - А что хочешь ты? - вдруг спросил Виталий. - Что? - Какой фильм? Якуб просиял, а затем хитро прищурился, с ухмылкой глядя на мужа. - Что бы я ни выбрал, ты будешь смотреть всё. Будешь смотреть и может быть даже мучиться. Так? - Так. Если уж мучиться, то как и обещали. Вместе. - А если радоваться? - Непременно вместе. - Ну что тогда сидишь? Включай. Якуб снова пристроил голову на плече у мужа, совсем как несколько минут назад. Однако мысли в той самой голове поменялись координально с тех пор. Пусть он еще и не понял, что же с ним не так, но это уже и не так важно. Куда важнее произнесенный, наконец, вслух и признанный ими обоими принцип их жизни: вместе.