Loneliness is (not) your friend

Юджин всегда любил одиночество. Всегда, с раннего детства. Ночью, когда все дети, включая охранников и воспитателей детского приюта заснут (ну, или же когда они начнут только-только засыпать), именно этот восьмилетний мальчик тихо на носочках подходил к приоткрытому шторами окну и завороженными глазками глядел на ночное, полное мириад звёзд, небо. В эти самые моменты ему необъяснимо нравилось своё одиночество, потому что он чувствовал всем нутром, будто звёзды в ответ смотрят на него и мягко улыбаются, будто они его прекрасно понимают и хотят своим присутствием скрасить его одиночество. Одна добрая старушка-воспитательница именуемая Фрейей прекрасно видела, как одиноко этому мальчику и думала, что это из-за отсутствия родителей, по которым Юджин до невозможности сильно скучал и надеялся, что однажды те придут в этот, по его мнению, ужасный детский приют и заберут его. А так же из-за отсутствия друзей, которые попросту, по необъяснимым ими же причинам, не хотели с ним играть и уж тем более дружить. Старушка Фрейя, каждый раз, когда её взгляд падал на этого смышленного мальчишку, с лёгкой грустью вспоминала себя маленькую, точно такую же одинокую, но добрую. Через некоторое время таких воспоминаний, она всё же приняла серьёзное решение: усыновить Юджина. Сколько же радости, счастья и несколько секундного неверенья было в детских красиво-карих глазах мальчика, когда его любимая воспитательница, которая на его примерный день рождения (на самом же деле на день, когда Юджин попал в этот детский приют) подарила ему книгу о легендарном богатом путешественнике Флинне Райдере, которую он перечитал уже сотню раз и до сих пор не может от неё отцепиться, произнесла эти заветные слова. Юджин, по правде говоря, не очень-то и любил этот детский приют. Слишком уж ему надоело то, как его там практически каждый оскорблял, дразнил и унижал. Кареглазый мальчик, конечно, стойко терпел всё это, потому что не хотел падать в глазах Фрейи, но всё это ему до чёртиков надоело. Поэтому он был просто на седьмом небе от счастья, когда собирал свои вещи, которых было относительно не так много, и, шагая рядом со старушкой, шёл к своему новому месту жительства Прядя к старенькому, как и сама Фрейя, но уютному домику, на пороге которого их встретил широко улыбающийся темнокожий мальчик, который на вид был одного возраста с русоволосым мальчиком. Он немного отошёл от дверного проёма, чтобы старушка с не по годам хитроумным мальчишкой смогли войти в дом и, подождав пока они поставят вещи, подошёл к Юджину.  — Привет, я Лэнс Стронгбоу, а ты Юджин Фитцерберт, верно? — спросил темнокожий мальчик, точно отрепетировав свои слова сотню раз, и протянул новоприбывшему свою руку. Юджин немного растерялся, потому что его так раньше никогда не приветствовали, но он всё равно с лёгкой улыбкой пожал ему руку, предварительно положительно кивнув в знак согласия, — Пойдём, я покажу тебе твою комнату! С этими словами Стронгбоу не слишком быстро, чтобы пол в такт не слишком громко скрипел, побежал по коридору, остановился возле последней правой двери и махнул Юджину рукой, чтобы тот подошёл к нему. Фитцерберт посмотрел на тётушку Фрейю, мысленно спрашивая её о разрешении подойти к Лэнсу, и, получив в ответ положительный кивок, подбежал к темнокожему мальчику. Нет, он не такой уж и растерянный мальчик, который неуверен даже в самом себе и который во всём у всех спрашивает разрешения. Нет, отнюдь. Даже наоборот, Юджин храбрый, умный, хитрый, уверенный и у него есть ещё много разно-хороших черт характера, которыми он бы мог похвастаться, но не в этом месте, не сейчас и не перед Лэнсом и Фрейей, которая забрала его из места, которое он изредка даже мог назвать тюрьмой. Он не хотел показаться им высокомерным мальчишкой, который возомнил о себе слишком много, так что он старался быть, как можно более вежливее. Подойдя к Лэнсу и посмотрев в дверной проём, дверь которого тот предварительно открыл, перед глазами Фитцерберта предстала довольно милая маленькая комнатка, в которой была односпальная кровать, по бокам которой были две небольшие тумбочки, и… И, в принципе, всё. Стены были покрашены в бирюзово-синий цвет, а пол был деревянным, как и во всём доме. Комнатка была действительно очень маленькой, но Юджину на её размер было как-то всё равно, ведь в любом случае он чувствовал в ней уют, а это для него было главным. С неспадающей с лица улыбкой осмотрев свою комнату, Юджин, немного подумав, сел на край мягкой кровати и с интересом в глазах спросил Лэнса о его личной истории, взамен пообещав рассказать свою. Русоволосый мальчик уже догадывался, что Стронгбоу не родной сын, внук или кто нибудь ещё из родственников для старушки Фрейе, но он всё равно был слегка удивлён, когда тот подтвердил его догадку. Оказалось, что у Лэнса практически такая же история, как у Юджина, но с некоторыми другими моментами, так что Фитцерберту не пришлось долго подбирать слова и рассказывать свою историю полностью от корки до корки. Они разговаривали где-то целый час, пока Фрейа не заглянула в комнату и не позвала их на ужин. Хоть каждый из мальчиков прекрасно знал, что разговаривать во время употребления еды нельзя, они все равно не обращали на это правило внимание и продолжали разговаривать. Они разговаривали так, будто знакомы всю жизнь и знают о друг друге буквально каждую деталь, хоть на деле же они знакомы всего лишь несколько часов, от чего Юджин мысленно даже немного удивился. Но он всё равно улыбнулся этой мысли, ведь он был безумно рад, что у него, кроме нового дома и приёмной матери, появился ещё вдобавок и сводный брат, с которым он готов разговаривать хоть сутками напролёт. Юджин был безгранично счастлив и благодарен Фрейе и Лэнсу за то, что они с распростертыми объятьями приняли его в свою маленькую, но добрую семью и за то, что теперь он не будет так одинок, как раньше. * * * Прошло целых пять года с тех пор. Юджину, которому так и не надоело перечитывать раз за разом книжку о Флинне Райдере, и Лэнсу, который без доли злобной усмешки подшучивал над своим сводным братом, изредка называя того этим самым «Флинном Райдером», исполнилось тринадцать полных лет. Внешне и в характере эти оба практически не изменились лишь стали повыше и стали немного серьёзней, чем раньше. Время от времени они тренировались на улицы, становясь с каждым разом всё сильнее и ловче. Приёмная мать, что за это время немного больше постарела, но не утратила свою сообразительность и жизнерадостность, изредка спрашивала их зачем они тренируются, на что те пожимали плечами и говорили, что это просто что-то типа «хобби», после чего она кивала им и уходила в дом, в то время как сводные братья продолжали тренироваться. Вот и снова наступил четверг, а это значит, что Юджин и Лэнс снова должны пойти на другой конец города, чтобы по тихому ограбить дом одного богатого высокомерного мужчины, который любил хвастаться своим статусом «богача». Ровно год назад этот самый мужчина очень больно ударил Фрейю по щеке, когда та попросила у него немного денег на еду, и, когда она со стоном полным боли упала на землю, насмешливым голосом процедил: «Нищие не достойны даже кусочка хлеба, запомни это, бабка». С тех пор Юджин и Лэнс затаили злобу на этого наглеца и в тайне от приёмной матери придумали план по ограблению его дома, чтобы его самооценка скатилась с, как этот богач говорит, «пьедестала». И заодно, чтобы у них появились хоть какие-то деньги, потому что Фрейя уже совсем постарела, теперь чаще всего лежит или сидит и на работу не ходит. Раньше сводные братья понемногу воровали только у высокомерных богачей, и то совсем немного и не заметно, чтобы никто ничего не заподозрил, так что опыт у них, хоть и маленький, но был. Наконец наступила ночь. Юджин и Лэнс тихо вышли из своих комнат, так же тихо вышли и точно так же тихо взобрались на крышу соседнего дома. На улице было достаточно темно, хоть в некоторых местах и висели фонари, но это было им на руку, ведь их никто не увидит. Сводные братья научились незаметно ходить и вообще ходить по крышам примерно года два назад, чтобы научиться держать равновесие, поэтому им не составляло труда, чтобы по ним пройтись к другому концу посёлка, где собственно и находился богатый дом этого наглеца-богача.  — Ты бы знал, как ты смешно выглядишь в этом чёрном наряде и чёрной маске, — тихо усмехнулся Фитцерберт, мельком взглянув на сводного брата, когда они были уже на соседней крыши рядом со своей целью. В каком-то смысле он даже прав, ведь Лэнс и вправду выглядел в этом обтягивающем чёрном костюме до смехотворности нелепо. Но Стронгбоу на его слова лишь в ответ усмехнулся.  — Поверь, ты не лучше выглядишь, — с некой дружелюбной усмешкой в голосе сказал темнокожий подросток, а Юджин лишь ему кивнул, ведь он с ним никак не спорил на этот счёт. Они тихо перебрались на крышу богатого дома, где находилось одно окно, к которому они подошли. Юджин достал из своей небольшой сумки специальный нож и стал потихоньку вырезать на окне чуть не ровный, но всё же круг. Спустя несколько минут кареглазый подросток закончил, аккуратно вытащил этот самый круг из окна и передал его Лэнсу, который, в свою очередь, тихо-аккуратно положил его рядом с собой. Юджин, глубоко вздохнув, с лёгкой улыбкой кивнул сводному брату, молча давая понять, чтобы он его здесь ждал, а сам полез в вырезанный в окне вход. Он тихо спрыгнул на пол и, оглядевшись, ошарашенно распахнул глаза, потому рядом с ним была довольно большая кровать, на которой спал тот богач, у которого он с Лэнсом пришёл своровать на еду и ремонт в слишком уж дряхло-старо-поломанном домике.  — Ты чего стои…? — шёпотом спросил у сводного брата Стронгбоу, но сразу замолк, когда тот показал ему жестом замолчать. Юджин чувствовал, как его сердце начинает бить сильнее от внезапно нахлынувшего страха, но он, на несколько секунд прикрыв свои глаза и тихо-глубоко вздохнув, смог себя успокоить. Он вновь огляделся и, приглядевшись, увидел, что Крейс (так звали этого богача) обнимает одной рукой стопку денег, а другой… Сосёт свой большой палец? В каких нибудь иных обстоятельствах Фитцерберт бы посмеялся над ним, но сейчас ему было совершенно не для этого, ведь как никак, но он пришёл сюда, чтобы своровать несколько пачек денег, а не чтобы смеяться. Молодой вор аккуратно убрал одну руку крепко спящего Крейса и медленно стал брать пачки денег. Когда он собрал их штук пять, то уже собирался положить руку спящего богача обратно, но вдруг краем глаза он заметил, что Крейс стал потихоньку открывать глаза и он оцепенел. Пришёл в себя русоволосый, когда богач вскочил со своей кровати и начал кричать, чтобы к нему прибежали охранники и когда те вбежали в довольно большую комнату.  — Поймайте его! — воскликнул богач, указав пальцем на Фицерберта, когда тот, не без помощи Лэнса, уже выбрался из комнаты через окно в крыше. Когда охранники быстро побежали на улицу, оставив Крейса и одного охранника одних в комнате, богач краем глаза заметил на полу один красиво-бирюзовый камушек, а затем он ухмыльнулся и шепнул своему охраннику что-то на уху. Тот кивнул и пошёл на улицу.  — Ну что ж, старуха Фрейя, — тихо говорил богач, подняв и с насмехательной ухмылкой разглядывая камушек, ведь он помнил и знал от своей добренькой сестрички, которая когда-то давным давно ушла из этого посёлка, что только у Фрейи есть такие камушки, как этот, — решила мне отомстить за то, что я тогда не дал тебе денег на хотя бы кусочек еды, решив подослать ограбить меня своих глупых сыновей? Что ж, тогда ты за это поплатишься, потому что никто не смеет мне перечить или совершать что-то на подобие ограбления… В это время сводные братья бежали со всех ног по крышам домов к лесу, среди деревьев которого они могли бы скрыться от охранников Крейса, которые гнались за ними по дороге. Наконец они добежали до леса и бежали по нему где-то пять минут, а затем резко свернули в сторону и быстро взобрались по дереву на одну толстую ветку. Отдышавшись и убедившись, что охранники пробежали мимо, они облегчённо вздохнули и облокотились спинами о ствол дерева. Они немного подождали, немного поговорили, а затем, тихо слезли с дерева и, иногда оглядываясь по сторонам, шли к посёлку, а потом, когда они до него дошли, уже шли по пустынным улицам прямиком к своему домику. Дойдя до него, Юджин тихо, стараясь не скрепеть, открыл дверь и вместе с Лэнсом зашёл в тёмный, как ночь, коридор. Они уже хотели пойти в комнату Юджина, чтобы там перещитать сколько они украли пачек денег и обговорить кое что, но вдруг внезапно зажглись две свечи и в гостиной, и в коридоре сразу же стало, хоть и не полностью, но светло. Какого же было удивление, когда сводные братья увидели свою приёмную мать, которая с какой-то тряпкой во рту сидела на стуле, по бокам её удерживали охранники Крейса, а рядом с ними с ехидной ухмылкой стоял сам Крейс.  — Какого…? — ошарашенным тоном спросил Юджин, но ему не дали договорить два охранника, которые скрутили ему и Лэнсу руки, а затем заставили встать на колени. Видя такую картину перед собой, богач даже издал лёгкий смешок, в котором тринадцатилетние подростки отчётливо услышали нотки насмешки, а затем он подошёл к ним и сорвал с них чёрные, предназначенные для воровства, маски, открыв их всё ещё ошарашенные лица.  — Так-так-так, Юджин Фитцерберт и Лэнс Стронгбоу, — медленно оглядывая их, начал говорить богач, — вы оба правда думали, что украдёте мои деньги, сбежите из моего дома и вам это настолько сойдёт с рук, что мы поменяемся местами и вы станете богатыми, а я бедным? Что ж, тогда в таком случае вы оказались намного глупее, чем любой другой домашний зверёк, — встав не одно колено, чтобы его голова была на уровне голов сводных братьев и глядя в презираемые его глаза то Юджина, то Лэнса, с усмешкой в голосе продолжал он говорить. Юджин изредка поглядывал на Фрейю, которая с напуганными глазами смотрела на них, и он даже смог заметить, что её глаза поблескивали от подступивших слез. В этот момент ему было невероятно стыдно перед ней, потому что он прекрасно понимал, что он и Лэнс должен был уже давно рассказать ей о их намерениях. Ведь всё-таки она забрала их из детского приюта и заботилась о них, как о собственных сыновях, а они как ей за это отплатили? Врали ей, а теперь именно в этот момент из-за них обоих она может умереть.  — Что ты хочешь от нас? — холодным, но предательски дрогнувшим, голосом спросил Крейса Юджин. Богач лишь усмехнулся и, встав и подойдя к старушке, повернулся к подросткам лицом, а затем поднял вверх свой указательный палец, знаменуя, что это «первое».  — Во-первых: я хочу получить обратно свои деньги. Где они? — внимательно посмотрев то сначала на Лэнса, то потом на Юджина и так сделал ещё где-то несколько раз, пока последний не указал кивком головы на свою сумку. Крейс жестом указал одному своему охраннику, чтобы он взял ту сумку и, когда тот это сделал и отдал ему, снова ухмыльнулся, — Во-вторых: вы оба завтра должны будете покинуть навсегда эту деревню. У Юджина, Лэнса и Фрейи сердце даже пропустило один удар от таких слов Крейса. Нет, Юджин конечно знал, что Крейс потребует вернуть его деньги, поэтому он даже не сопротивлялся и сразу сказал где находятся украденные деньги, но он даже и не догадывался, что этот богач потребует, чтобы он навсегда покинул свой дом и приёмную мать, и вместе со своим сводным братом уйти в странствия по различным королевствам в поисках нового дома.  — Вы же не хотите, чтобы ваша любимая мамочка пострадала? — с ехидством в голосе спросил Крейс, подведя свой небольшой ножик, который он достал из кармана, к горлу ещё больше испугавшейся Фрейи, но почти сразу же убрал его в свой карман, когда Юджин и Лэнс быстро отрицательно закивали головами, — Два моих охранника завтра придут за вами и выпровадят из деревни, — говорил Крейс, подходя вместе со своими охранниками, которые наконец отпустили старушку и её приёмных сыновей, к парадной двери старого домика, — Радуетесь, что я позволяю вам троим попрощаться, — с этими словами они вышли. Сколько же слез было пролито Фрейей этой ночью. Она рыдала навзрыд и постоянно допрашивалась к Юджину и Лэнсу с вопросами: «Почему вы это всё от меня скрывали?!» и «Я вас обоих любила и заботилась о вас, как о собственных сыновьях, а вы как мне за это отплатили?!», пока наконец они ей всё не рассказали. Затем она, без доли злобы, ласково назвала их обоих «дурашками» и, крепко прижав их к себе, продолжила рыдать, а Юджин с Лэнсом лишь успокаивающе гладили её по спине. Утром они собрали свои вещи и, хоть Фрейя рыдала и не хотела их отпускать, вместе с двумя охранниками направились к окраине деревни. В последний раз глянув на вдалеке стоящий их дом, где продолжала стоять и рыдать Фрейя, они глубоко вздохнули и вместе, неся на спинах рюкзаки, где находилась их одежда, книги и еда, пошли в перед. Навстречу новым приключениям. * * * Симпатичный кареглазый подросток шестнадцати лет с печально-опущенной головой шёл к пещере, находившейся в скале рядом с водопадом, а на своей спине он нёс довольно тяжело-большой мешок, в котором по видимому находились деньги.  — Да не расстраивайся, Флинн, — сказал один рыжеволосый парень, идя рядом с ним и со своим братом-близнецом, — твой неуклюжий братец был для нас и тебя в том числе обузой, и ты это прекрасно знаешь, верно? Флинн. Юджин получил своё прозвище «Флинн Райдер», когда перед этими рыжеволосыми парнями-близнецами, с которыми он и Лэнс познакомился и подружился ровно год назад, сделал точно такой же крутой трюк, как и настоящий Флинн Райдер из книжки, которую он уже давно где-то потерял.  — Ребят, пожалуйста, давайте больше не будем упоминать его, — глубоко вздохнув и на несколько секунд прикрыв свои глаза, попросил своих друзей Юд… То есть Флинн. Наконец они дошли и вошли в пещеру, которая уже достаточно долгое время была для них домой. В самом конце пещеры лежали деньги, которых было, мягко говоря, не так уж и много, и к которым Флинн положил этот тяжёлый мешок, который он нёс всю эту дорогу. Краем глаза парень заметил спальник, в котором ещё буквально прошлой ночью спал его брат, и ели сдержал себя, чтобы не пролить по щеке одиноко-текущую слезу, потому что он не хотел показаться друзьям слабоком. Он снова глубоко вздохнул и, ложась на свой спальник и прикрыв глаза, перед его глазами начали проноситься разные воспоминания, которые он не хотел вспоминать, но всё же стал смотреть их. Первые два воспоминания были про счастливые дни и годы вместе с Фрейей и Лэнсом, от чего на его лице отразилась лёгкая улыбка, но уголки его губ быстро опустились, когда перед его глазами пронеслось воспоминание сегодняшнего дня. Это воспоминание заключалось в том, что четверо друзей целую неделю продумывали план по краже одного из домов одной богатой дамы, которая до чёртиков своим невероятно высоким высокомерием напоминала сводным братьям Крейса. На тот момент у них было не меньше тридцати двух удачных ограблений богато-высокомерных людишек, так что они, можно сказать, уже являлись профессионалами в воровстве. Всё было идеально, та богатая женщина и её, как называли его ребята, глупый муженек спали, так как на улице была ночь, но, когда четвёрка друзей уже стащили из их каким-то не понятным для них образом открытого сейфа и когда они хотели уже сбежать через окно, то в комнату где они находились вошла горничная и, увидев их, от испуга заверещала на весь дом, от чего, собственно говоря, и проснулись богачи. Они быстро вызвали охранников и тут по всему дому, а затем и по улице началась погоня за ворами. Это продолжалось до тех пор, пока Лэнс не зацепился за что-то и не упал. Судя по тому, как он схватился за свою ногу и с мольбой в голосе начал кричать сводному брату о том, чтобы тот помог ему встать, то Флинн сразу же сделал вывод, что он сломал ногу. Флинн уже хотел было рвануть ему на помощь, но его остановили рыжеволосые близнецы, которые быстро начали убеждать его в том, что он не сможет помочь Лэнсу и что им нужно бежать. Он хотел уже было им возразить, но краем глаза он заметил, что в километре от них уже бегут охранники. Флинн, спустя несколько секунд недолгово раздумия, глубоко вздохнул и заглянул в глаза своего сводного брата.  — Прости, брат… — тихо произнёс кареглазый подросток, ощутив, как по его щеке, не заметно для братьев Граббингстонов, которые стояли за его спиной и не могли видеть его лица, скатилась одиноко-горячая слезинка. А затем, не успел Лэнс и слова вставить, как уже тройка друзей рванули в сторону леса, а к нему подбежали и схватили его охранники богатой супружеской пары… Флинн встал со своего спальника и, не сказав ничего рыжеволосым близнецам, вышел из пещеры и решил прогуляться не далеко от неё, чтобы на всякий случай не встретить кого нибудь из людей. Гулял он где-то полчаса, а затем поднялся на один из холмов и стал смотреть на звёзды, одна из которых, сколько он себя помнил, всегда подмигивала ему, когда ему было особенно грустно. И, собственно, в этот раз она тоже раз в десять-пятнадцать секунд подмигивала ему, будто что-то пытаясь сказать.  — Я не знаю кто ты, — спустя несколько минут молчания, произнёс Флинн, продолжая глядеть на ту самую подмигивающую ему звезду, — может ты моя мама, отец, брат, сестра или ещё кто нибудь, хотя я скорее всего никогда об этом точно не узнаю. Но я тебя умоляю, если ты меня всё-таки слышишь, то пожалуйста, позаботься о моей приёмной матери и моём сводном брате, — опустив голову, тихим голосом продолжал говорить русоволосый парень, — Я правда не хочу, чтобы они пострадали или с ними случилось, что нибудь похуже… Спустя несколько минут он со вздохом встал и неспешно пошагал к пещере-дому, где братья Граббингстоны уже, скорее всего, спали.  — Не волнуйся, с ними ничего не случится, сынок… — тихо, почти не слышно, прошептал голос, который был очень похож на женский. В шоке оглянувшись по сторонам, думая, что это просто сказала какая-то мимо проходящая женщина, но никого взглядом не найдя, Флинн спустя несколько минут смог себя убедить, что это ему просто послышалось, хоть в глубине души он всё равно думал, что это реально сказал какой-нибудь таинственный женский голос. Когда Флинн ложился спать в свой спальник, то в глубине души у него снова появлялось то самое чувство одиночества, которое ему в детстве, когда он ещё жил в детском приюте, до жути нравилось… * * * Кареглазый вор лет двадцати шести с сумкой бежал со всех ног по лесу, рядом с ним по бокам так же бежали рыжеволосые близнецы, а за километр или два за ними гналась половина королевской гвардии на лошадях, один конь из которых был, как мягко говоря называл его Флинн, не очень-то нормальным конём, которого похоже звали Максимус. Из-за чего весь этот переполох? Да так, они всего лишь украли королевскую тиару давно пропавшей принцессы, имя которой Флинн безоговорочно забыл. Собственно поэтому они сейчас и убегают от той самой половины королевской гвардии. Флинн даже про себя усмехнулся. Это их уже 215 по счёту хорошо заканчивающееся ограбление, а их ещё ни разу не поймали. А если точнее сказать, то в этот раз поймали наконец-то только обманутых своим напарником братьев Граббингстонов, в то время, как Флинн, который собственно и обманул их, сейчас, пробежав километр или чуть больше, скрылся в какой-то пещере. Он давно уже хотел бросить рыжеволосых близнецов, так как уже больше месяца назад понял то, что он неизменно скучает по одиночеству, ведь, как он сказал напоследок своим бывшим напарникам, «Одиночество — есть и будет всегда моим другом». Хоть он даже иногда задавался вопросом: «Почему всё именно так?». Немного пообходив эту пещеру он нашёл проход в ней обвивший лианами. Пройдя в него, перед глазами вора предстала красиво-огромная, скрытая ото всех любопытных глаз большими скалами с водопадом, поляна, в центре которой возвышалась достаточно высокая башня. Не долго думая, ведь в любую минуту тот не нормальный конь мог его каким-то образом учуять, вор решил залезть в ту башню и переждать там некоторое время. Но какого же всё-таки было его удивление, когда он залез в эту башню и не успел он и двух метров в этом уютном домике пройти, как внезапно кто-то с силой ударил его чем-то. Когда он очнулся, то оказался привязан к стулу чьим-то невероятно длинно-прочными золотистыми волосами.  — Сопротивление бесполезно! — вдруг крикнул голос, явно принадлежащий девушке. Точно, девушка, ведь подняв взгляд, Флинн увидел, в темноте на какой-то деревяшке стоящий, силуэт, имеющий женское телосложени. В это время та девушка уже начала спускаться к нему, — Я знаю зачем ты здесь, и я тебя не боюсь! — сказала девушка, а вор лишь недоуменно изогнул бровь, не понимая о чем говорит эта девушка. Спустя минуту девушка наконец вышла из темноты и Флинн наконец смог её лучше разглядеть. У неё румянные щёки, коричневые ресницы, лёгкие веснушки вокруг носа и большие красивые зелёные глаза. В принципе она выглядила, как обычная нормальная девушка, но, по крайней мере для Флинна, нет! Ну реально, кто же назовёт нормальной девушку, у которой длинна волос составляет 21 ме…?! * * *  — Ай! — вскрикнул от неожиданности и лёгкой боли в боку Юджин, когда девушка несильно ударила его туда локтем, — Рапс, за что? Где-то целый час или больше принцесса сидит на своём подоконнике и слушает историю Юджина, который сидел рядом с ней, о его детстве и подростковом возрасте.  — То есть ты хочешь сказать, что когда у меня были длинные волосы, то я была не нормальный? — нахмурившись, спросила своего парня Рапунцель.  — Эм… Нет, разумеется нет, — начал отнекиваться бывший вор, смотря в глаза принцессы, — Я имел ввиду, что ты… Уни… Уникальна, вот! Юджин неловко улыбнулся и Рапунцель, спустя минуту, не смогла сдержаться и, закатив глаза, тоже улыбнулась, но спустя ещё минуту её улыбка превратилась в беспокойство.  — Юджин, скажи мне: ты до сих пор считаешь, что «одиночество твой друг»? — спросила она, положив свою руку поверх руки своего парня, — Поэтому ты не хочешь дружить с Кэс?  — Рапс, дело не в том, что хочу я или не хочу дружить с Кэс, — спустя несколько минут молчания начал говорить Юджин, — пойми, практически всю свою сознательную жизнь я только и делал, что воровал и лгал. Я украл даже королевскую тиару, так что соответственно, как людям, так и Кассандре будет трудно привыкнуть к тому, что я изменился и больше не ворую. Сказав эти слова, Юджин стал смотреть на звёзды, среди которых ему снова подмигивала одна звезда. Через несколько минут он вздохнул и снова с лёгкой улыбкой посмотрел на Рапунцель.  — Знаешь, я недавно думал на счёт того не пойти ли мне снова в путешествие по всему миру, — признался Юджин, от чего у Рапунцель внезапно екнуло сердце, — Но меня здесь что-то или же кто-то держит и не хочет отпускать. Рапунцель лишь легко улыбнулась.  — И кто это? — мелодичным голосом спросила девушка, хоть уже и догадывалась какой будет ответ.  — Ну, тут и сообразительным гением не нужно быть, чтобы понять, что меня удерживаешь здесь ты, — сказал бывший разбойник и нежно поцеловал принцессу в губы. Юджин всегда любил одиночество. Всегда, с раннего детства. Но он даже и не мог себе представить, как же всё таки он был одинок, пока не встретил Рапунцель...