Приемлемые кошмары

Они виделись редко, а позволить себе вот так просто несколько часов тихого сна рядом с человеком, который не всадит нож в спину, там, где их никто и не подумает искать, - в принципе никогда. Чаще потому, что предпочитали бодрствовать, ласкать и любить друг друга, чем спать. Для сна у них было отведено другое время, по свои стороны баррикад, между миссиями, а тратить то, что удавалось вырвать для встреч, казалось кощунством. До этой ночи, казалось бы, абсолютно ничем не отличающейся от всех предыдущих, что они провели в одной постели. Такой же тихой – вне Большого Яблока люди предпочитали уединение и покой. Тёмной – в этом квартале любили полумрак и презирали большое количество света. Холодной – поздняя осень уступала права зиме, и окна покрылись первой изморозью. Караи довольно замурчала и отвела в сторону голову, позволив любовнику прижаться к шее губами. Они кончили пару минут назад и по привычке одаривали друг друга мягкими ни к чему не обязывающими ласками. Куноити лениво улыбнулась и прижала ладонь к затылку агента. Бишоп шумно выдохнул, целуя её в жилку и плечико. Слегка опустился на локти, и женщина под ним прогнулась в пояснице. Ей нравилось прижиматься к нему так, чувствовать ещё не успевшее уйти тепло и влажную кожу. - Сколько у нас ещё времени? Бишоп привстал, кинул взгляд на часы, хмыкнул и вернулся к поцелуям. - Мне нужно вернуться в лабораторию к четырём дня. До этого делать там нечего, а другой работы не предвидится. Как-то все…ниндзя и мутанты слишком тихими стали в последнее время. - Какой ты наблюдательный, - Караи улыбнулась, оставив поцелуй на виске Бишопа. – Затишье перед бурей. - Звучит так, будто тебе в радость такое ожидание. - Мне в радость то, что не нужно сейчас подрываться и ехать обратно в город. Ты не представляешь, насколько я сейчас счастлива, осознавая, что это первый раз, когда у меня больше, чем пара часов, свободного времени. Как раз из-за затишья. - М? И сколько отец отвёл тебе выходного? – хитро прищурившись, прекрасно зная, что Караи упоминание отца в таких ситуациях раздражает, спросил Бишоп, но вопреки его ожиданиям куноити не ткнула под рёбра и не попыталась укусить. Её ручки плавно скользнули с груди на торс, оттуда – на бока и спину. Прижались к лопаткам, вынудив любовника снова навалиться на неё. Караи уткнулась в плечо Бишопа и потёрлась об него щекой. - Достаточно, чтобы побыть вместе чуточку больше обычного и, может быть, поспать… В последнее время на улицах, может, и затишье, да только в клане повезёт, если хотя бы четверть часа пройдёт без посторонних шумов. - Для куноити ты, оказывается, такая неженка. Не можешь спать при маленьком шуме. - Слышу от мужчины, что позиционирует себя как опасного и жестокого садиста-учёного-убийцы и так далее подчеркни правильное, но при этом расстраивается, если в какао не хватает сахара. - Мозговая деятельность требует много энергии, а лучше её получать от сладкого. – хмыкнул Бишоп наигранно и перекатился на бок, чтобы обнять Караи в ответ. Несколько минут они пролежали так, не шевелясь, в тишине, удивляясь, насколько, оказывается, хорошо отдаться ленивым минутам и ничего не делать. Абсолютно. Разве что – дышать не забывать. - Если тебе неудобно, я пойду вниз. – предложил Бишоп, чувствуя, как заёрзала в его объятиях Караи. – Приготовлю что-нибудь на утро. - Нет. – отрицательно мотнула головой куноити. – Я просто подбираю удобную позу для сна. - Сна? – переспросил агент так, будто впервые слышал это слово и не знал его значения. - Да, сна. Это прекрасный способ восполнить энергию, чтобы успеть ещё хорошенько развлечься перед твоим возвращением в город. К тому же, мы никогда не спали вместе… Просто так. Буквально, и мне ужасно любопытно, храпишь ты во сне, разговариваешь или, может, как маленький ребёнок с мишкой спишь. Что? Правда! – Куноити засмеялась, увидев, как перекосило лицо Бишопа от подобных предположений. – После инцидента с какао и шоколадом я уже ничему не удивлюсь. Только агента слова куноити не очень успокоили. Лицо стало сосредоточенным. Тонкие губы сжались в полоску, а взгляд убежал в сторону. Бишоп нахмурился. Так он выглядел, когда пытался решить новую и очень сложную, возможно, опасную задачу. - Джон? – Караи опустила ладонь на его щеку, погладила большим пальцем скулу и повернула к себе. – Я перешла черту? - Нет. – спешно ответил Бишоп и прижался губами к тыльной стороне её ладони. – Прости… Нет. Никаких черт ты не перешла, просто, если ты хочешь набраться сил и поспать в тишине, боюсь, я не лучший сосед. - Так ты действительно храпишь? - Если бы. В моём случае это было бы предпочтительней. Агент уронил голову на подушку и чуть прикрыл глаза. Он смотрел куда-то в район ключиц Караи и молчал, словно не собирался больше говорить и отвечать на вопросы. - Джон? – куноити не хотела лезть к нему в душу, никогда не хотела после того, как между ними завязались весьма странные отношения, особенно, когда у Бишопа появлялось подобное выражение на лице, но, если он не отвернулся и не попытался уйти, значит, сам готов был приоткрыть одну из очередных тайн. - Тебе действительно нужно знать это, принцесса? Караи кивнула, готовясь услышать что-то страшное, и Бишоп со вздохом произнёс: - Мне снятся кошмары. Из-за этого я стараюсь спать как можно реже, и моё тело, генетика это позволяют без ущерба для здоровья, но… Если приходится спать, без кошмаров обходится очень редко. Стоит одному из них прийти, и я не могу проснуться. Мне приходится спать в подобии бункера, в маскировочной капсуле, чтобы никто не мог до меня добраться просто потому, что, пока не проснусь, я не услышу приближения противника. И дело не в том, что я тебе не доверяю. Будь это так, я бы даже глаз не закрывал на поцелуях. Дело в том, что я могу разговаривать и даже кричать, а это мало способствует хорошему сну, милая. - Кошмары? Всего лишь? – Караи изогнула бровь и улыбнулась. Её губы коснулись подбородка мужчины. – Ну, же. Не будь таким серьезным. Кошмары снятся всем, а с нашими профессиями это константа. Мне тоже они снятся. Бишоп вздохнул, крепче обхватив куноити руками. - Боюсь, ты не понимаешь всего масштаба проблемы, Караи. Если мне снится кошмар, я сам не могу проснуться, и меня не может разбудить внешний раздражитель. Я знаю, я пытался. Много чего испробовал. Ни громкие звуки, ни вода, ни разряды тока не выводили меня в реальность. Если сегодня всё пойдёт по худшему сценарию… Я не хочу, чтобы ты слышала всё это. Караи резко села и слезла с кровати. Направилась к двери, а Бишоп, нервно вздохнув, обругал себя последними словами. Он не хотел задевать её. Просто объяснил ситуацию, но момент уединения был нарушен. По крайней мере, агент так думал. Куноити вернулась через минуту, держа в руках его галстук, сброшенный ещё в зале. Караи забралась обратно на кровать, повесила галстук на изголовье и на вопросительный взгляд Бишопа ответила: - Чтоб рот тебе завязать, если будешь орать. Тоже мне, напугал. Я хочу попробовать поспать с тобой, понять, каково это, и если мне придётся потерпеть шум, от которого я и сбежала… Что ж. Уж лучше твои крики, чем ругань учёных или безостановочный трёп фут. Вдруг твои испуганные вопли такие же…сексуальные, как и твой голос. Бишоп выдохнул, когда Караи прижалась к его губам, и ответил на поцелуй. Да, он знал, что куноити считает его голос привлекательным, но его поразило, с какой легкостью любовница решила назревающую проблему. Хотя нет. Вернее будет сказать, насколько оптимистична она была в этот момент. Совсем не похожа на противницу, что он встречает в городе. Караи снова заёрзала, и Бишоп позволил себе тоже поменять позу. Решил, что, даже если не уснёт, хотя бы позволит куноити без лишнего копошения с его стороны поспать. А он понаблюдает. Вариант? Вариант. И не самый плохой. К тому же, Бишопу тоже стало интересно, какая Караи в самом беззащитном состоянии, и какая по пробуждению. Исследователь внутри Бишопа уложил на лопатки страх с неуверенностью, и агент прижался щекой к виску Караи. Куноити подтянула на них одеяло. Часы на тумбочке тихо пискнули, показывая на циферблате ровно час ночи. Караи проснулась от того, что почувствовала мимолётную боль на плече. Резко открыла глаза и, едва успев вспомнить, где именно и с кем находится, опустила взгляд на Бишопа. Его рука, секунду назад лежавшая на её плече, была прижата к кровати. Пальцы нервно сжимались, едва не разрывая ткань. Костяшки побелели. Вторая рука прижимала подушку к лицу агента, и он, уткнувшись в неё почти полностью, скрипел зубами. По телу ходила дрожь. С виска стекала капелька пота. Глаза плотно зажмурены. Под веками быстро и нервно дёргался зрачок. Брови низко опущены, между ними – несколько глубоких морщин. Он старался не кричать. Ткань простыни под его пальцами жалобно затрещала, и Караи протянула руку. - Джон, - тихо позвала она, напрочь забыв, что агент говорил ей несколько часов назад о бесполезных попытках его разбудить. Прикосновение не возымело никакого эффекта, и Караи лишь убедилась в том, что дрожь мужчины не была плодом воображения. Бишопа трясло так, что потряхивало и матрас. Он сдавленно скулил, впившись в подушку зубами и будто пытался спрятаться. Зная, что рядом кто-то есть, инстинктивно пытался не беспокоить? Не навредить? Не напугать? Караи полностью опустила ладонь на плечо Бишопа и мягко погладила. Провела пальцами по коже, коснулась лопаток, плеч и шеи. Попробовала немного помассировать затылок. Лично её это успокаивало, когда после особо нервных миссий, встречаясь снова в этом месте, Бишоп первым делом опускал свои руки ей на шею. Агент вздрогнул, неестественно дёрнулся будто в припадке, почти полностью ложась на живот, сильнее уткнулся в подушку и болезненно взвыл. Коротко, но громко. Вновь затих. Сон полностью оставил куноити, и она села. Подобралась ближе к мужчине. Продолжая поглаживать его по спине и шее одной рукой, второй она попыталась повернуть его голову так, чтобы агенту было проще дышать. Он упирался, давя лбом на собственную, заведённую под подушку руку, но Караи была достаточно упряма, чтобы добиться своего не напрямую, так хитростью. Попытавшись давить с другой стороны, она вынудила Бишопа повернуться. Когда он снова показал лицо, Караи мягко провела по его виску, волосам. Он задрожал сильнее, напомнив погибающее в буран на улице израненное животное. Слишком гордое, чтобы кричать и звать на помощь, предпочитающее встречать судьбу в одиночку. Как и Караи, Бишоп был изранен и измождён прошлым, настоящим. Хотя, даже больше куноити. И всё это время, вплоть до сегодняшней ночи, справлялся со всем один. Держал голову высоко, смотрел вперёд, сгибался, но не ломался. Столько лет. И хотел продолжать переносить всё на тет-а-тет с кошмарами, лишь бы не тревожить сон Караи. - Придурок… - вырвалось у куноити, и она грустно усмехнулась. – Какой же ты у меня придурок… Караи придвинулась ещё ближе, касаясь бедром бока Бишопа. Приобняла, наклонилась и коснулась губами местечка между ухом и виском мужчины. Агент задрожал и шумно вздохнул. Его свободная рука продолжала шарить по простыни в поисках опоры. У куноити мелькнула мысль сжать его ладонь, но тут же была отброшена. Боль в плече, от которой она проснулась, вдруг снова вспыхнула, и Караи скосила взгляд. На её коже медленно проявлялись синяки. Значит, или Бишоп неосознанно за один раз так сжал её руку, или же давил медленно, но долго, постепенно сводя пальцы. Эти метки по пробуждению ему не понравятся, но скрывать их куноити не имела права. Бишоп мог подумать, что она считает его недостаточно сильным, чтобы принять факт, что он случайно навредил ей. К тому же, что какой-то синяк. В городе, где приходится сражаться, они порой оставляют друг другу куда более серьезные раны. Маленький шрам под левыми рёбрами у Караи Бишоп всегда мягко целует во время прелюдии, извиняясь, что полоснул её же клинком. Куноити проводит кончиками пальцев по едва заметной белой полоске на внутренней стороне ладони, под большим пальцем – она напала, и агент сжал лезвие в руке. Уж синяки как-то переживут. - Н-нет… Н-не надо… Она никогда не слышала, чтобы речь Бишопа сбивалась или он заикался, но голос мужчины в момент редких не то шёпотов, не то всхлипов, ломался, становясь то непривычно высоким, то полностью хриплым, едва разборчивым. - Х-хватит…п-пожалуйста… Плечи агента напряглись сильнее под объятиями куноити, и она возобновила поглаживания. Похоже, в этот момент ему снилось, как пришельцы проводят свои первые опыты, и Бишоп пытался отгородиться от боли, закрывшись руками. Он немного изменил позу, поджав ноги и сгорбившись. Караи при этом оказалась сильнее придавлена к его телу. Часы показывали четыре утра, а кошмары даже не планировали отпускать Бишопа из своих цепких когтей. Караи слегка навалилась на агента, прислонилась щекой к его плечу и, уставившись в темноту комнаты, повела пальцами по коже мужчины. Всё, что ей оставалось делать в этой ситуации – создавать призрачное ощущение защищённость для мужчины, и ждать, когда он придёт в себя. Открыл глаза Бишоп только к полудню. Медленно поднял веки, уставился на пустующую половину кровати и набрал в легкие побольше воздуха, уже отчётливо ощущая тяжесть чужого тела на плечах. Куноити пошевелилась, едва ощутимо проведя ладонью по предплечью агента. - Я предупреждал, что не дам тебе выспаться. – устало произнес Бишоп, понимая, что, мягкая кровать нисколько не помогла восполнить силы во время кошмара. Разницы между капсулой и матрасом не было. Взгляд скользнул к изголовью, где висел так и не тронутый галстук. – Ты не завязала мне рот. Караи закатила глаза от столь очевидного заявления, но ничего не сказала, решив, что Бишопу в ближайшие несколько минут собеседник не нужен. - Ты всю ночь так просидела? – агент повернул голову и сместил руку, чтоб коснуться коленки куноити, но опустил ладонь обратно на простыни. Одумался, чувствуя себя виноватым. Караи усмехнулась и пожала плечами. Сидеть действительно было неудобно, хотелось размяться и сходить в уборную, но в качестве убийцы она терпела многим больше в менее приятной обстановке. – Сильно шумел? Куноити мотнула головой и прижалась щекой к плечу агента. - Удовлетворила своё любопытство, какого это, просто спать со мной? Не стоит больше совершать столь опрометчивых поступков. Я мог сломать тебе не только руку. Караи вскинула голову, не совсем понимая, как и в какой момент Бишоп успел рассмотреть синяки на её плече, а мужчина уже снова закрыл глаза. Дышал он наконец ровно, хотя дрожь изредка, но проходила по его спине. Куноити подтянулась и прижала губы к основанию шеи агента. Оставила несколько поцелуев, сместилась к плечу, с него аккуратно перебралась с лаской к челюсти и скулам мужчины. Бишоп вытащил из-под Караи руку, плавно перекатился на спину и, приобняв любовницу за талию, наконец прямо посмотрел на неё. Прежде, чем дать ему снова заговорить, куноити украла полноценный поцелуй. - Мы поработаем над твоими кошмарами. - Караи, - попытался возразить Бишоп, но его рот накрыла женская ладонь. - Будешь кричать – заклею рот. Сегодня ты просто…вёл себя невероятно спокойно, и я бы не проснулась, не сожми ты моё плечо. Будешь пытаться вредить – изначально свяжу и обездвижу, чтоб не мог пошевелиться. В остальном я не заметила ничего, что могло бы в будущем мешать мне спать. Голос у тебя меняется, но по-прежнему приемлем для меня, а дрожь как своеобразный массаж. Даже приятно. Поэтому если сделаешь ещё хоть одну попытку переубедить меня – не жди пощады. Ты прекрасно знаешь, как я могу мстить. Куноити почувствовала, как изогнулись в слабой улыбке под её ладонью губы агента. Он кивнул и опустил вторую руку на талию любовницы. Провёл снизу-вверх, пуская волну мурашек по телу Караи. Она улыбнулась в ответ и убрала ладонь. - Ты потрясающая женщина, принцесса. - Знаю. - С невероятным самомнением. - Училась у мастера своего дела. - Вот, значит, что ты обо мне и правда думаешь? – в тёмных глазах вспыхнули крохотные, но опасные искры, и Караи с вызовом хмыкнула в ответ: - Имею право капризничать, ведь, так или иначе, ты не дал мне выспаться. Исправляй. Я требую возмещение ущерба. Галстук соскользнул с изголовья и в пару секунд был обвязан вокруг шеи мужчины. Потянув за края, Караи заставила Бишопа подняться на локти. - Нравится мне твоя удавка. Ну, извиняться будешь? - Как прикажешь, принцесса. Как прикажешь…