***
Утро для Дрима было всегда солнечным. Его комната располагалась так, что, когда солнце поднималось, его лучи всегда попадали в помещение. И каждый раз он вставал практически с самим солнцем. Так было всегда, и ничего другого хранитель ожидать не мог. Но в этот раз кое-что изменилось. Без солнца не обошлось и тогда, но появилось кое-что новое. Из-за этого изменилось не только утро, но и целая жизнь. Всего за один день. И всего из-за одного скелета. Все началось с обычного: только поднявшись над горами, солнце озарило своим светом комнату хранителя, и лучами дошло до лица спящего скелета. Только почувствовав тепло на скулах, Дрим медленно открыл глазницы, зевнул и, посмотрев вперед, увидел что-то неожиданное, а точнее кого-то. Свесив ноги, Инк сидел на оконном проеме и, задумчиво рассматривая, перекручивал цветок в своей руке. Хранитель спросонья не сразу признал в фигуре перед собой того охотника-мага, поэтому немного приподнялся, прикрывшись одеялом, и пригляделся, чтобы рассмотреть получше. Скелет, услышав движение со стороны Дрима, слегка вздрогнул, но, не растерявшись, взглянул на того с улыбкой и протянул розу. — С добрым утром, солнышко — все ещё улыбаясь, нежно проговорил Инк и, с помощью своей магии, вручил прекрасное растение прямо в руки хранителя. Дрим был очень растерянным и в недоумении посмотрел на цветок, а потом взгляд вернулся обратно к охотнику. Инк больше не смотрел на него и откинулся чуть назад, вскинув голову вверх. Дальнейшее его действие очень всполошило хранителя. Он наклонился ещё чуть дальше назад и, оторвавшись от края, полетел вниз. Дрим встревоженно вскочил и ринулся к окну. Но каково было его удивление — охотника снизу не было. Ох уж этот маг и его цыганские фокусы.***
Весь день Дрим думал о случившемся сегодня утром. Такое поведение было странным. Но… первого дня знакомства с Инком было достаточно, чтобы понять, что от этого скелета невозможно ожидать чего-то обычного, и создавать проблемы своим неординарным характером и вводить в замешательство, возможно, его любимое занятие. И хранителю только остается гадать чего же такого было в голове у такого скелета, как Инк. И, по поводу этого — Дрим точно уверен, что это пустая трата времени, ведь он так и не поймет причины и мотивации охотника. Да к тому же думать о такой глупости столько времени это просто безумно, так что хранитель, не замыкая на этом внимания, продолжил свои дела как обычно. Закончив утренней рутиной в храме, Дрим, удовлетворенный от проделанной работы, вздохнул. Помимо этого у хранителя были ещё дела в городе. Так что, не теряя ни секунды времени, он собрался и вышел из храма. Сначала нужно было зайти в госпиталь. Это должна была быть обычная проверка. Но… что-то пошло не так. А, точнее, по пути кое-что произошло. Хранитель просто шел по дороге и уже почти был рядом с больницей, как внезапно какое-то неприятное ощущение завладело им. И он точно знал что это. Такое чувство, что за ним кто-то наблюдал. Такое жуткое и сильное ощущение. От этого у Дрима по всему телу прошлась дрожь. Он посмотрел по сторонам, но никого не заметил — возможно, этот незнакомец очень хорошо скрывается. Или же не незнакомец? Но, несмотря на тайное наблюдение, хранитель все же продолжил движение, перед этим немного переведя дух. Пройдя ещё несколько домов, это чувство вернулось. Дрим снова начал метаться взглядом в поисках преследователя. И снова тот скрылся изведу. Хранитель уже настолько устал от такого ощущения, такого раньше не чувствовалось. Он прислонился к стене одного из домов, чтобы в очередной раз отдышаться от ощущения давящего слежения. Внезапно вспомнился Эррор. А ведь раньше, по указаниям Найтмера, Дрим наблюдал за магом. Его брат так беспокоился, что тот сможет что-то разузнать по поводу их и леса. Но… сейчас данная ситуация была совсем другой, и не только в плане ролей, но и в способах. Ведь этот наблюдатель ой какой скрытный и осторожный, в отличии от хранителя. Эти воспоминания, память об Эрроре, вызвало у Дрима ностальгию. Но от этого в душе возникло чувство печали. Хранитель немного расстроенно выдохнул и шагнул вперед — сейчас нечего об этом печалиться, а дела ждать не будут. Но продолжения пути ему пришлось прервать: сзади послышался грохот. Дрим вздрогнул, а потом обернулся, но лишь успел заметить кусок ткани с одежды убегающего. И тогда внезапная мысль стукнула, как молотом по кувалде. Ведь это может быть тот, кто весь путь следил за хранителем. А шанс разузнать, кто так долго докучал, упустить нельзя было. И Дрим ринулся следом за ним. Тот бежал довольно-таки быстро, но хранителю удалось догнать его и схватить за край шарфа, что он видел ранее. В темноте переулка было плохо видно, кто это. Но приблизившись ближе, Дрим заметил, что это… — Инк? — обескураженно произнес он. — Оох, Дрим, это ты? А что ты тут делаешь? — нервно просмеялся Инк, пытаясь выдать эту ситуацию за случайность. — Что? Хранитель был все ещё очень растерян и продолжал держать охотника за шарф. Эта вся ситуация была очень странной, да и сам Инк был очень странным, так что это было не удивительно. Хотя… вот это точно было очень удивительно. А ещё больше удивляло поведение скелета. Его притворство, попытка показать свою непричастность, если честно, не могла не раздражать. — Я что тут делаю? Ты спрашиваешь: что я тут делаю?! — практически крича, возмущался Дрим и кое-как тряс Инка за шарф. — Это я! Я должен тут задавать вопросы! Почему ты преследуешь меня?! — Аах… я… я не преследую тебя… просто я… тут мимо проходил и… — нервно проговаривал каждое слово охотник. Это все больше бесило хранителя, и больше терпеть эту дурость он не мог. — Акгх! Слушай, охотник — разочарованно и раздраженно покачал головой Дрим. — У меня нет времени разбираться с тобой. У меня ещё много дел, и ещё сейчас в больнице нужно проверить… Я ещё от утра не отошел! Так что… просто прекрати делать это и иди по своим делам. А мне пора. Он все-таки отпустил Инка. Ему и правда этого сейчас не нужно было. Так что, не тратя время на ходьбу, Дрим воспользовался своим телепортом и переместился рядом с госпиталем, оставив Инка там одним. Ещё раз выдохнув, он зашел в здание. С этой частью сегодняшних задач, хранитель справился на собственное удивление довольно-таки быстро — ожидалось, что на это пойдет больше времени, но все прошло легко. Обрадовавшись этому, Дрим решил, что может ещё задержаться и навестить детей. Поэтому он весело направился сразу в детское отделение, но по пути случайно столкнулся с кем-то. А этот кто-то был… снова Инк! Он снова преследовал его! Хранитель раздраженно взглянул на того и хотел было опять возмутиться такому поведению, но его внимание привлекла подошедшая медсестра. — Ох, мистер Дрим, вы снова пришли поиграть с детьми? Видно… вы быстро закончили с своими делами здесь, так что решили прийти сюда — улыбнулась она, а потом немного рассмеялась. — Это так мило с вашей стороны. Вы постоянно делаете так. — Ммм… да. Я здесь за этим — немного смущенно и практически шепотом Дрим подтвердил её догадку. Да, у него не было времени на Инка, да к тому же портить себе настроение перед детьми не хотелось. Так что, проигнорировав недавно случившееся, хранитель направился дальше. Но он даже не заметил, что охотник все ещё продолжил идти за ним. И что касается Инка… он был очень удивлен и даже, можно сказать, восхищен. Художнику нравилось все в Дриме, и это доброта и нежность тоже — это очень умиляло его. И именно поэтому он решил продолжить свое наблюдение и разузнать побольше о своей любви. Хранитель вошел в палату, где лежали несколько детей, и те, только увидев вошедшего, радостно подбежали к нему. Он наклонился и обнял их всех. Каждый из детей хотел рассказать Дриму о их сегодняшних занятиях и показать рисунки. Они был настолько восторженны, что сразу не заметили присутствие ещё одного скелета, но все же, в итоге, это было увидено. Поэтому дети удивленно взглянули за хранителя, что не скрылось от внимания Дрима. Он встал и, следуя за их взглядами, наткнулся на Инка. От неожиданности хранитель практически подскочил на месте и локтем случайно задел вазу, стоявшую на небольшом шкафчике. Так упала и с треском разбилась об пол. Хорошо, что дети были далеко и не поранились об осколки. А Дрим виновато отступил в сторону и отвел взгляд — на его скулах появился слегка заметный желтый румянец. Инк это сразу же заметил и, не растерявшись, подался вперед, чтобы получше рассмотреть на место происшествия. Немного подумав, он усмехнулся и призвал свой посох. Его посох был необычным. Из-за хвостика в начале она была похожа на кисти, но от того, что рукоять была длиннее, чем положено, и на конце была вырезана фигура с кристаллом внутри, это совсем не было кистью, а посохом. — Это легко исправить! — с этими словами Инк взмахнул посохом и появившееся на кончики хвостика субстанция ринулась к осколкам, преобразовывая это все. В итоге, разбитая ранее ваза стояла целой. А после проделанной работы, охотник радостно посмотрел на хранителя, но тот стоял, все ещё отведя взгляд. Это слегка расстроило, но печаль развеяли подбежавшие к нему ребятишки. — Ух ты! — кричали они. — Как вы это сделали? Вы маг?! — Нуу… да. — Круто! Инк снова взглянул на Дрима, тот все ещё не смотрел в его сторону и выглядел довольно-таки грустно. Скелет так хотел ободрить его, но не успел сказать хоть слово, как дети увели его играть с ними. Хранитель тоже принял в этом участие, но вел себя отстранено, более пространственно, никак не реагируя на присутствие художника. Вышли из госпиталя они тоже вдвоем. Только вот Дрим дальше никуда не двинулся и остался стоять рядом, скрестив руки на груди и не смотря на Инка. Эта ситуация стала слишком неловкой, что Инк не знал даже, что ободрительного сказать. И не нужно было, за него уже начали. — Спасибо — тихо сказал хранитель через некоторое время. — Ох, да не за что. Это же пустяк… — обернулся охотник к нему, но увидеть не успел — Дрима уже не было рядом. Инк удрученно вздохнул. Что же пошло не так? Что расстроило его? Единственные мысли, что витали у скелета в голове. Все больше думая о плохом и грустном, он почувствовал какую-то тяжесть в груди и машинально глотнул голубого. Но осознал Инк это поздно, и когда заметил флакончик с этим цветом перед собой, то тут же отшатнулся от него как от огня. Он… совсем не хотел грустить. Но почему? Почему он выпил это? Неужели… неужели чувства к Дриму заставили его ощутить печаль за свою любовь? Почему-то Инку показалось это верным ответом. И ещё кое-что… он придумал, что сделает следующем. Это должно обрадовать не только хранителя, но и его самого.***
Дрим не знал, что и думать. Его возмущению и раздражению за сегодняшний день не было конца, и все началось с утра. А утро… Утро его любимый момент времени. И был так испорчен! А дальше было ещё хуже. Этот маг преследовал его! И Дрим до сих пор не понимал этого, не понимал его поведения, не понимал самого Инка. Он… этот охотник был каким-то взрывным шаром. Предсказать его дальнейшие действия было почти невозможно, как и понять их. Что это за загадка создания природы этот Инк? И по поводу случившегося в больнице. Хранитель был совсем не печальным, как успел подумать охотник-маг, но… это не так уж и важно. Просто Дрим был очень взбешен. Это редко происходит, его сложно вывести из себя, да и он сам старался держать себя под контролем. Но! Каждая выходка Инка была невыносимой и раздражающей. И тогда было то же. Хотя Дрим и благодарен, что тот починил вазу, но не стоит забывать — он же и был причиной проблемы. Даже если это было случайностью, хранитель все равно возмутился. Хотя… это не правильно. Он не должен был так себя вести, это так неприлично и… отвратительно? Дрим подумал, что это все от того, что Инк охотник. И, возможно, у него выработалась привычка гнать и принижать членов этой фракции. Но… на это были причины, очень весомые причины. И никто не знал их, даже не догадывался. Дрим помотал головой. «Хватит думать о нем!» — подумал он про себя. Нужно продолжать делать дела. А на вечер в храме обычно очень много их. Так что нужно начать пораньше и все быстренько сделать. Но, похоже, уже надоевшая заноза в кости и тут продыху не даст. Он снова ворвался без просу и приветствия, прям как в первый день. И опять… опять с цветами. Ну и что же у него на уме? В этот раз уже три розы. Опять розы? У него фантазии или чувства разнообразия нет, что ли? Но в этот раз Инк не сделает этого — не раздразнит Дрима. Хранитель вздохнул и был готов принять ещё один выкидон с его стороны. Охотник подошел ближе и, широко улыбаясь, протянул маленький букет из трех цветков. — Инк… — Дрим принял цветы и положил их на край алтаря. — Чего ты добиваешься? — Что? — этот вопрос слегка озадачил Инка, в глазницах засветились вопросительный знак и спираль. — А разве это не очевидно? — Ну, знаешь, за один день знакомства с тобой, я очевидным вижу только то, что ты чересчур непредсказуемый и активный. В помещении повисла тишина. От такого высказывания Инк как будто потерял дар речи, так как абсолютно не понимал, что дальше сказать, как ответить. Да к тому же вопросительный знак и спираль надолго застыли в его глазницах. Но он не единственный тут в замешательстве. Вопрос охотника заставил хранителя тоже задуматься. А ведь правда. Дрим даже не пытался об этом задуматься, считая это невозможным, и как следствие — пустой тратой времени. И только сейчас, он по-настоящему задумался и… Точно! Эта мысль пришла к нему молниеносно и казалась единственной объяснимой и правильной. Хранитель вскочил и воскликнул: — Я понял в чем причина! — Что? Правда? — это вывело Инка из своих внутренних раздумий. И он сильно обрадовался. Это правда? Дрим правда понял его чувства? За такой короткий срок… Инк был так рад, но это было зря. — Ах ты хитрый… самый хитрый охотник, которого я когда-либо встречал — Дрим прищурился и слегка ухмыльнулся, подавшись чуть вперед перед тем как докончить свою догадку. — Ты хотел польстить мне! Чтобы я бросил попытки выдворить тебя из города! Но, боюсь тебе огорчить, со мной такое не работает. Тебе не удастся затуманить мне здравый смысл! Инк стоял, потеряв способность говорить. Его вечноменяющие форму зрачки стали маленькими белыми точками и устремились куда-то в пространство за хранителем. Он совсем не ожидал… не ожидал таких слов! Эти злые слова! Это ранило его не существующую душу до самой глубины. Инк не выдержал и, стиснув зубы, быстрыми шагами направился к двери храма. А хранитель… это выбило его из колеи. Неужели его слова были настолько грубыми? Он даже не мог понять, Дрим не ощущал каких-то эмоций, объясняющих происходящее. Это было тоже странно, было не понятно дело в Инке или в нем самом. Но Дрим не хотел оставлять это просто так, это было не правильным — оставлять того в таком неоднозначном состоянии. Он было бы рванулся остановить охотника, но замер на месте, когда тот остановился на пол пути от выхода. Инк затрясся, все больше сжимая руки в кулаках, а потом резко повернулся на Дрима. — Я думаю: ты рад, что избавился от меня! — выкрикнул он. — ЭТО ВЕДЬ ТО, О ЧЕМ ТЫ МЕЧТАЛ С ПЕРВОГО ДНЯ МОЕГО ПРИБЫТИЯ В САНАПЛИ?! — Я… — хранитель немного растерялся, но взял себя в руки. Он не хотел доводить все до ссоры, но был очень сильно возмущен, поэтому ответил тоже на повышенном тоне. — ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ КАК МНЕ ЭТО ВАЖНО! Да к тому же, и в чем были твои истинные мотивы? — Акхг! ДА Я ПРОСТО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — не стал скрывать Инк. — Я влюбился в тебя в тот момент, когда увидел тебя в первый раз, играющим с детьми. Ты мне показался самым прелестным и нежным существом на всем свете. Но… мне теперь жаль, что я был настолько слеп. Я позволил этим чувствам овладеть собой. Больше распинаться и объяснять он не собирался, так что, не договорив, развернулся и направился к двери. А Дрим продолжил стоять, вникая в каждое слово. Вдруг в его душе что-то защемило. Эти слова… они как будто ударной волной окатили хранителя осознанием. От этого стало больно не только эмоционально, но и физически. Ноги подкосились под давлением чувств, но Дрим попытался устоять прямо. Что это такое? Он ощутил, ощутил свет этих чувств, исходящих из Инка. Дрим видел насколько этот свет яркий, насколько эти чувства сильны и крепки. Но он ещё заметил, что это стало затухать. Затухать… из-за него. Из-за его глупости и страха. Дрим никогда не ощущал счастья в полной его мере, хранитель лишь дарил его всем. И сейчас, когда появился такой шанс, такой удачный шанс понять настоящее счастье, хотя бы от чувства любви, он его упускает. Тогда Дрим понял, что не хочет этого потерять, не хочет потерять его. На это желание душа резко быстро забилась. И хранитель, поддавшись этому, как можно быстрее подбежал к охотнику и крепко обнял его, не давая двигаться дальше и оттягивая назад. От неожиданности Инк вздрогнул и, касаясь чужих рук, озадаченно взглянул за спину. — Про-ости, Инк — Дрим начал дрожащим голосом и, не сумев сдержать слез, расплакался в одежду художника. — Я не знал об этом, я не понимал этого, твои чувства… мне было сложно различить это в них. И ещё… со мной такое происходило редко. Даже если кто-то говорил, что влюблен в меня, вскоре все кончалось плохо. Никто не любил меня по-настоящему, это все было из корысти. Я просто был нужен им всем. Эти чувства не были настолько искренними. Но в тебе… в тебе я вижу истинность этой любви, и она сияет ярче, чем я когда-либо что-нибудь видел. Я просто не мог поверить, что такое возможно… Он не мог больше продолжать, в голове стояла каша не связных слов и мыслей, навеянных внезапным чувством. Дрим заплакал ещё сильнее, что уже не мог стоять на ногах, и единственное, что его удерживало это тело перед ним. Инк был тоже растерян, все бурлящее негодование рассеялась как только он услышал это признание. Но было ещё одно чувство, которое резало ребра больнее ножа. Инк не мог смотреть как его любимый тонет в горе и боли. Он захотел его приласкать и успокоить, поэтому, перевернувшись в объятиях, наклонился ближе к Дриму и поднял его голову. В глазницах хранителя сияли прелестные золотые огоньки, и на скулах виднелся желтый румянец от слез. Но вскоре желтого на лице Дрима стало больше от следующего действия Инка. Скелет нежно поцеловал его, отчего хранитель, расслабившись, отпустил его тело и весил руки вниз. После поцелуя Инк откинулся немного назад, но Дрим захотел ещё. Поэтому в этот раз хранитель сам подтянулся ближе и как можно сильнее поцеловал. Он настолько много чувств вложил в свой поцелуй, что душа откликнулась на это и материализовалась наружу. Конечно, ожидалось такого же и со стороны партнера, но этого не произошло — душа Инка не появилась. Заметив это, Дрим удивился и даже слегка расстроился. А Инк растерялся, увидев непонимающий взгляд своей любви в районе своей груди, но все же осознание пришло к нему. Он подал небольшой смешок, но не в знак радости, а больше — разочарования? — Я вижу причину твоего удивления — начал Инк, поставив хранителя на ноги и отодвинувшись чуть дальше. — Но это все объяснимо… Дело в том, что у меня нет души. Это же и ответ на твои вчерашние беспокойства. Про флаконы. В них находится краска, но не обычная, каких много в мире. Это особая субстанция. От того, что у меня нет души, я не могу ощущать эмоции как все. И с помощью этой жидкости я хоть как-то могу чувствовать. Каждый цвет отвечает за определенные эмоции. — Так вот, что тогда было. И… вот почему мне сложно понять, что и в какой степени ты на самом деле чувствуешь — пораженно помотал головой Дрим. — Но как ты смог влюбиться в меня? Если твои эмоции наигранны. Я… я не говорю, что не верю. Я не могу так сказать, раз уж сам вижу свет этого чувства. — Ох. хаха… Это тоже для меня загадка. Ну… у меня бывает так, что я могу по-настоящему почувствовать определенную эмоцию. И я дорожу такими чувствами, поэтому… так вспылил, когда получил от тебя ответ, что я никак не мог вообразить. — Да… за это прости. Просто… может у меня выработалась привычка? Ты даже не представляешь сколько я повидал охотников, и скольких я прогнал. Но… это и правда важно для меня. Вы, охотники, бываете такими отвратительными. Считаете, что делаете правильно, но убийства это не всегда выход — устало вздохну хранитель. — Но ты другой. Ты добрый и хороший. Ты не гоняешься лишь за убийством демонов, но и помогаешь другим. А ещё ты такой необычный, и мне, знаешь, в какой-то степени нравятся твои странности и сюрпризы. — Хаха… да, мне многие говорят такое. Но что я могу поделать с собой, я такой какой я есть — посмеялся Инк, а потом выдохнул и на момент отвел взгляд. — И раз уж мы рассказываем обо мне. Есть то, что ты должен ещё знать обо мне. Я лучистый. И ещё я бессмертный. Да и вообще мне 358 лет. Но… это же не так уж важно? Ты же примешь меня таким? Раз уж ты принял мой характер, мой долг, мою бездушность и бесчувственность. Ты же примешь и мою сущность? Охотник выжидающе взглянул на Дрима, но тот не собирался отвечать и молчал. Он так и застыл, пялясь на вопросительные знаки в глазницах собеседника. Инк не знал как воспринимать это молчание, но он заметил в этом нотки печали. Неужели его любимый расстроился этому? Неужели он не может это принять? Или же… Нет. Инк не мог думать о таком. Хранитель так не поступит с ним. Да и думать о плохих последствиях настолько долго ему не пришлось, Дрим наконец-то сделал хоть что-то: он приподнялся ближе и прошептал кое-что, что так беспокоило его. Художник некоторое время стоял, обдумывает прошептанное. И, придя к выводу, даже очень рассмеялся, а потом обратился к своей любви и, пытаясь успокоить, сказал, что ему все равно на его возраст и так же все равно почему это так. Но похоже такое объяснение не так уж и расслабило Дрима — настолько такое волновало его. Инк уже начал нервничать, он не хотел видеть свое солнышко таким. И ему пришла лишь одна мысль как это исправить, но она была… слегка безумной для их случая. Но может это поможет? Он не знал наверняка, но сильно надеялся. Инк прижал Дрима ближе и, уткнувшись в шею, лизнул её. От неожиданного холодка на кости хранитель вскрикнул и на момент потерял равновесие. Воспользовавшись этим, охотник накренил его тело и завалил на каменный пол, а потом начал раздевать. Но Дрим воспринял это не сильно радушно. Сначала он не сразу сориентировался, а потом, когда осознал, что тот собирается сделать, слегка заежился и попытался отцепить от себя. Инк удивленно взглянул на хранителя, его лицо было полностью покрыто желтым румянцем от смущения. Поняв, в чем дело, охотник аккуратно наклонился и нежно поцеловал любимого в лоб. — Не волнуйся, малыш — начал с улыбкой Инк. — Это же не церковь, а храм. Это место наполнено светом. Так… ведь не будет плохо, если света станет больше? — … Хорошо — через некоторое время кивнул Дрим, давая разрешения. И только получив это разрешение, художник снял мантию и рубашку с хранителя до конца. Сам, если честно, раздеваться он не собирался, но только, чтобы придать их обстановке нужную позицию, стянул лишь шарф и перчатки с рук, откинув лишнее подальше. Дрим очень волновался, но он доверял Инку, знал — тот не сделает больно или плохо, уж точно не ему. Дальше Инк осторожно прижал тело хранителя к полу коленями и наклонился к шее, вдыхая запах. Запах был превосходным, как и его обладатель. На мгновение он забылся в этом ощущении, погасив огоньки в глазницах. В голове появился образ, образ прекрасного золотого цветка, наливающегося светом и теплом солнца. Это так подходит для его любимого. О как же Инк обожает Дрима! Но он все же вернулся из своих фантазий, так как причина этих же самых фантазий сейчас находится под ним и ждет внимания. Ему определенно нужно сделать очень хорошо! Поэтому, переставая тратить время на свое воображение, Инк коснулся языком шейных позвонком и прошелся вниз и дальше по ключице. Дрим вскрикнул и вцепился руками в кофту партнера — от влажности стало немного прохладно, но… приятно? Он не мог знать, что нужно в таких ситуациях чувствовать, но определенно это ему понравилось. После того, как хранитель слегка расслабился, Инк продолжил: он протянул руку к груди и аккуратно начал ласкать ребра. От прикосновений Дрим прямо просто растаял, что вызвало улыбку на лице охотника. Раз уж такое ему очень нравится, то Инк решил и дальше развлекаться с косточками. Он поцеловал его ребра и продолжил вести языком следы, но как только прошелся по тому месту, где в глубине сияет душа, отшатнулся. Дрим неожиданно встрепенулся, выдавая стон, изогнулся и засмеялся. Он и сам не ожидал такого от себя. Он же более порядочный и нежный. А тут внезапно что-то заставило его повести так необычно для самого себя. Но, как же странно, хранителю это понравилось — захотелось ещё, больше. Дрим сам потянулся к Инку и страстно и грубо поцеловал его, тот ответил — ещё крепким и более длительным поцелуем. Из-за всей этой страсти и возбуждения душа хранителя снова вызвалась из грудной клетки и осталась так витать в воздухе, бьясь в бешеном темпе. И Инк решил этим воспользоваться. Он нежно прикоснулся к ней с боку. Но это слегка напрягло Дрима, как только тот заметил чужие руки на золотом яблоке. Эта тревога не ушла от внимания художника, и он ожидающе и обеспокоенно взглянул в глазницы любимого, при этом все же убрав ладонь от сгустка всей сути Дрима. Хранитель понял эту паузу. Они не могут остановится лишь на этом, но Дрим дорожил собой, своей душой. Сейчас была, возможно, уже ночь. И поэтому снаружи храма было спокойно и тихо. Но от этого и внутри было тихо. Тишина и бездействие стали затягиваться, и Инку стало уже понятно — на этом все закончилось. Он хотел было уже встать, но… Дрим не дал — вцепился в него, как будто тот самый драгоценный на свете камень, и что его может в любой момент кто-либо забрать. А потерять это счастье, наверное, самое ужасное для хранителя. Дрим судорожно выдохнул, а потом взглянул на Инка и кивнул, давая полную свободу и показывая огромное доверие. В тот момент Инк сам себе и взглядом для любимого пообещал, что от этого не будет ничего плохого, и что он будет определенно осторожен и нежен. Когда оба скелета более-менее снова расслабились и перевели дух, художник продолжил. Инк снова аккуратно обнял душу своей звездочки и подтянул ближе. Он даже не знал, что душа Дрима такая — в форме яблока. Ему, по правде, как не имеющему такого сокровища было всегда непонятно их устройство и разнообразия. Но, сейчас, Инк не хотел накручивать себя такими не очень и радостными мыслями, самое главное в данный момент для него — это подарить настоящую радость от процесса Дриму. Тому, кто прямо сейчас все ещё напряженно смотрел на свою же душу в чужих руках, но не в каких попало — а тех, что точно любой ценой защитят её и никогда не навредят. Инк осторожно поцеловал энергию в его руках, но, только прикоснувшись к ней, ему пришлось испуганно отстраниться. Дрим как будто с катушек слетел: судорожно затрясся, руки, крепко вцепившиеся в одежду, стали с силой рвать ей, изо рта потекла слюна, а огоньки в глазницах потухли. Неужели его душа настолько чувствительна? Или же это тот свет, о котором он говорил совсем недавно? Золотое яблоко и вправду засияло ярче, практически ослепляя. Инку от этого пришлось немного прищуриться, но продолжать какие-либо действия он побоялся, ну… хотя бы пока хранитель не успокоиться. А пришел кое-как в себя Дрим только через несколько минут. Он тяжело дышал, его хватка слегка ослабла, а огоньки в глазницах ещё были мутными и тусклыми. Но, похоже, от того, что Инк остановился, Дрим был не в восторге. Потому что хранитель, приблизившись чуть ближе, все ещё слабо, но уверенно ухватился за руку художника, когда он отодвинул ту дальше от души — видимо, намекая этим продолжать. Инк немного нервно отреагировал на такое разрешение, так как то недавние состояние своего любимого его уж очень напугало. Он тоже боялся потерять его. Но оставлять Дрима без удовольствия тоже не хотелось. Так что следуя этому принципу, Инк продолжил играть с чужой душой: ласкать, гладить, целовать и облизывать. Ох! От этого хранитель просто потерял все рамки и границы, растворившись в удовольствие. И Инк, на свое удивление, проникся к этому, поэтому все ещё продолжал. Но все когда-нибудь заканчивается, и Дрим (и Инк соответственно) вскоре должен был дойти до такого предела, которого он бы не за что в жизни не смог преодолеть — выдержки и выносливости. И вот хранитель уже на грани отключки сделал последнее — он резко подтянул Инка к самому себе и жадно поцеловал. После этого Дрим больше ослаб и его тело, отказываясь дальше двигаться и извиваться, стало тяжелым и увесистым, глазницы смыкались. И вот тот момент — хранитель лежал и не двигался, а его сознание уже было во снах. Инк взглянул на это слегка обеспокоенно, а потом нежно и с улыбкой. Напоследок он поцеловал свою звездочку в лоб и прилег рядом, а потом начал рассматривать потолок, витая в облаках. Инк был очень доволен, ведь он сделал это — подарил радость и счастье самому дорогому на свете существу. А сейчас остается лишь отдых, отдых для их двоих. Так… я не могу сейчас это докончить, но все должно заканчиваться именно на этой сцене. Так что простите, что испоганила эту главу вот так в конце. Но я все равно её выложу. Так как тут есть начало. Ещё раз извиняюсь, но мне нужно выложить главу. Я обещаю, что изменю конец и будет все хорошо. Просто… я уже придумала как она должна была закончиться, но все спуталось и как-то не так пошло. И я не помню все, что я там напридумывала. Ахх… больше такого не буду писать. Да и вообще такого тут мало будет. Я вообще вчера вечером~ночью должна была выложить, но не успела доделать. (22:49) Представите это. Я нашла силы. Я пошла, покушала и ко мне пришло вдохновение. Я на некоторое время оставлю это и старую версию. А потом уберу. Старое: Только после этого художник продолжил и снял с хранителя мантию и рубашку, но сам раздеваться не собирался, поэтому только стянул шарф и перчатки. Дрим выглядел очень встревоженным и обеспокоенным. Возможно, он очень волновался. Но эта тревога не нужна была не ему, не его партнеру. Поэтому хранитель выдохнул дал полную свободу действия, хотя в душе надеялся, что Инк оправдает его доверие и не сделает больно или плохо. Он очень на это надеялся. (как это писать?)Охотник припал к шее, вдыхая запах, а потом коснулся языком позвонков и продолжил его вести ниже и дальше по ключице. От влажности и холода Дрима затрясло, он машинально руками вцепился в кофту Инка. (можно я не буду это писать?) Тогда Инк попытался расслабить его поцелуем, но по видимому перестарался, так как от него Дрим возбудился ещё больше. (но тебе нужно) Хранитель ухватил его за шею и потянулся ближе, чтобы не разрывать соприкосновение ртов. (АААА) Из-за этого поцелуй затянулся, поэтому Инку пришлось отцепить любимого от себя и продолжить что-то другое. Он нежно коснулся груди рукой и прошелся по ребрам. (P.S., скажи мне потом переписать это ничтожество. — хорошо, босс) Дрим вздрогнул и крепко уцепился в камень пола пальцами. Инк продолжил только уже языком, на что хранитель вскрикнул и ещё раз затрясся. (избавьте меня от страданий)