***
Со стеклянным взглядом Джесс смотрела на улицу, сидя у окна на больничной койке. Перебинтованное плечо ныло, особенно рядом с сердцем, пуля прошла на вылет, как оказалось не только через Лео, но и через нее едва не задев самый важный орган. Даже странно, что она не убила обоих, наверное, так было бы даже лучше. Но боль от каждого поворота становилась сильнее, напоминая, что она еще жива, что совсем не радовало. Перед глазами продолжал стоять он, с окровавленным красным мундиром, а в голове продолжали кричать последние слова: «- Я бы не смог жить, если бы ты пострадала! Я люблю тебя, принцесса…» Слезы сами собой лились из глаз, но девушка, не замечая их, продолжала сидеть, смотря в одну точку. Переживания, бессонная ночь на кушетке, осознание своего провала и никчемности…. Вот что бушевало внутри блондинки, но самое важное это боль… сильная, до помутнения разума… боль от потери того, кто так был дорог ее сердцу! Как ребенок, она верила в сказку, что все сможет исправить: не допустить смерти Ричарда, Лео и Адама, пусть даже погибнет сама, но только не они… Но Лео решил иначе… — Доктор, как долго она будет в таком состоянии? Донеслись слова Адама из коридора. По-видимому, он и не уходил, пытаясь, каждый раз после пробуждения Джесс, заглянуть в комнату, но врач не позволял. Она чувствовала, как прожигает ее взгляд через стекло в двери, но ни разу не обернулась, продолжая сидеть, качаясь маятником. Разговор за дверью стал тише, но девушка не обращала внимания, продолжая безжизненно сидеть, теребя в руках флакон. Она очнулась не сразу, а через пару дней после свадьбы. В глазах все плыло, голова болела, а во рту был противный привкус какой-то жидкости, и стоящая над ней женщина смутно напоминала кого-то… Глубоко вздохнув видя что девушка жива, она погладила ее по голове и тихо вышла, поставив темный флакон на столик у кровати. С ним в руках девушка и сидела, смотря на капающий за окном дождь, стекающий по стеклу тонкими дорожками… — Это все правда? — крутя флакончик, сказала она еле слышно. — Тебя больше нет? Она не ждала ответа, но дверь за спиной тихо отворилась, впуская посетителя или врача, она не могла видеть спиной, но почувствовала тепло руки на плече. — Да родная, это правда, его больше нет! Хоть врачи и пытались… Бархатный и низкий голос Адама успокаивал, но слезы из глаз не переставали литься. Он медленно обошел девушку, и прижал ее голову к себе. Теплая ладонь поглаживала ее растрепанные волосы, а вторая рука гладила спину. И больше ничего не нужно, понимание, что она не одна, а боль… она останется, со временем притупившись… Каждое мгновение рядом, наполняли жизнь смыслом, отодвигая боль глубже, завуалировав ее где-то внутри, но в то же время близко, чтобы не забывать…***
Вечер после свадьбы…
— Ваше Величество, туда нельзя, — бежал молодой полицейский за Королевой, которая шла по проходу, не сбавляя темп, — Там идет допрос вашей матери, прошу, остановитесь! Но женщина уже была в дверях, открывая ее. Холодный взгляд заплаканных глаз впился в спину сидящей Элизабет. Не говоря ни слова и плотно закрыв перед юношей дверь, она прошла в комнату, ловя удивленный взгляд Дэна. На стол с грохотом упала толстая папка, которая заставила женщину вздрогнуть и поднять глаза на дочь. — Довольна? Глаза Королевы злобно сверкнули, и искорки ярости показались в их глубине, от чего Элизабет удивленно приподняла брови, не понимая происходящего. — Его больше нет! Ты этого добивалась? — Как ты смеешь, я все еще твоя мать, — огрызнулась женщина, хоть и была не в том положении, чтобы указывать, — и о ком ты говоришь, об этой девчонке, которая вечно путалась под ногами, так поделом ей, тварь! — Это ты тварь, матушка! — злобно прошипела Королева, облокачиваясь о стол, стискивая его края до побеления косточек, — ТЫ убила Лео! — Что? — вскочив на ноги, женщина побледнела, — Ты врешь! Мой стрелок был профессионалом, он не мог так облажаться! — она резко прикрыла рот рукой, поняв, что выдала себя с потрохами. -Так-так! — усмехнулся Дэн, делая пометки в блокноте, — и кто же этот таинственный снайпер? — Ты выдала саму себя! — горькая усмешка коснулась губ Виктории, — Гори в Аду! Развернувшись на каблуках, женщина направилась к двери, но обернулась, взявшись за ручку. — Все, что вам нужно Капитан, находится в этой папке, — она открыла дверь, — Хватит на несколько пожизненных! — и с грохотом хлопнув дверью, пошла прочь, цокая по кафелю каблуками. Служащие провожали ее печальным взглядом, пока она не скрылась за дверями участка. Выдержка рухнула мгновенно, и, облокотившись о стену, Виктория горько заплакала, прикрывая лицо руками, но нежные объятия притянули ее к себе, и медленно повели к машине, не говоря, ни слова. Мотор взвыл, направляясь обратно во дворец. — Все хорошо, все будет хорошо! — как будто обоих успокаивал голос Короля. — Мы переживем это, вместе, я обещаю! — И уткнувшись в рубашку мужа, женщина горько заплакала, хлюпая носом. В ней не осталось ни капли от той, кем она была раньше, сейчас перед ним сидела сломанная, израненная собственной матерью женщина, которая так отчаянно пыталась выжить, создавая из себя такого же монстра, как и ее мать… Нежные теплые руки обнимали плечи, давая полностью излиться горю накопившемуся внутри, за это время. И она была благодарна! Пустая комната сына. Аккуратно заправленная кровать, любимый письменный стол, что так любил Лео, ведь это был подарок отца, и джемпер все еще пахнущий его духами. Женщина сгребла его в руки, как только осталась одна, и сев на кровати зарылась в него носом. Он пах ее мальчиком, как будто он все еще был рядом, живой и невредимый. Она слышала его смех, а слезы лились из глаз, делая вещь в руках мокрой. Она подняла глаза, обводя комнату сына, и встав, подошла к столу, на котором лежали бумаги. В середине лежал свернутый пополам лист с печатью сына, а на нем его красивым почерком было выведено — Матушке. Трясущимися пальцами она взяла его в руки, и в сознание начали пробираться мысли, что он все знал, и был готов к такому исходу, раз успел написать последние слова.« Мама. Я сожалею, что тебе приходится это читать! Значит, я выполнил то, для чего его писал, и теперь меня нет! Но прошу, не плачь! Знай только, что я пошел на это осознанно, понимая, что не выживу. Я не понимал раньше, насколько она дорога мне, пока ты не дала ей, тот чертов эликсир, но сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что я не позволю ей умереть. И прошу тебя позаботиться о ней и, о ее ребенке, также как я бы заботился, находясь рядом. Это наша вина, что такое случилось, если бы мы не вмешались в ее жизнь, она бы была счастлива с Адамом, в ожидании малыша, а я был бы жив. Но судьба…. Матушка, прошу, не печалься! Я буду всегда рядом, наблюдая за вами! Твой Лео!»
Женщина опустила голову на стол, нежно прижимая письмо к сердцу. И не замечая как, уснула. За окном уже рассвело, пробиваясь лучами осеннего солнца в комнату, где за столом всю ночь проспала Королева, подложив под голову джемпер сына. Не было желания открывать глаза, но в комнату тихо зашел Генри, печально уставившись на свою Королеву, спящую за столом. Он немного дергано поправил черный пиджак, и подошел, нежно касаясь плеча. — Виктория! Нам нужно съездить в больницу, Джесс не приходит в себя после ранения! — Что? — она подняла глаза, но снова опустив их, увидела письмо в руках, вспомнив о просьбе сына. — Хорошо, я приведу себя в порядок. — Отец! — В комнате появился Ричард, он обвел взглядом помещение, с грустью вспоминая брата, — Мне сказали, что ты здесь. — Проходи, я пришел за Викторией! — он медленно подошел к столу, поднимая письмо, что оставила жена, уходя в ванную. Глаза пробежали по строчкам, и брови медленно приподнялись вверх, поняв, наконец, мотив сына, прикрыть Джессику собой. — Ты знал, что у Адама с Джесс будет ребенок? — обратился он к сыну, поднимая изумленный взгляд. — Да, ночью мне рассказала Эмма, еле сдерживая слезы! Не думал, что семейная жизнь и наше правление начнется так! — он одернул ворот мундира, расстегнув верхнюю пуговицу. — Она может не выжить! Звонил врач, сказал, что все плохо, она в коме! — Что? — Из ванной вышла Виктория, изумленными глазами смотря на Генри, полотенце упало с рук, и женщина судорожно начала трогать платье, вдруг вспомнив про флакон. Мужчины непонимающе уставились на Правительницу, которая выворачивала потаенные карманы платья, пока не нашла темный флакончик. — Поехали сейчас же! — развернувшись, женщина чуть ли не бегом выбежала из комнаты, пока муж и Ричард еле поспевали следом. Дорога до больницы была недолгой, и женщина рассказала о визите гадалки, которая и дала ей флакон для девушки: «- Простите Ваша Светлость, но для вас у меня другое поручение! — она покопалась в своем шкафчике, и, развернувшись, передала Королеве флакон. — Этот флакон возьмите с собой на свадьбу, вы поймете что делать, но скажу, что его нужно будет отдать Джессике Уолтерс. — Она? Кто она такая? Чем она поможет? — Она связана со всеми вами, и ей нужна будет ваша помощь! Если вы, конечно, желаете справедливости?» — Справедливости? — о чем говорила эта женщина, негодовал Генри. — Ты же читал письмо, — она пристально посмотрела в глаза Короля, — Это я виновата, и Лео поплатился за мои ошибки, слеза скатилась по щеке. — И справедливости ради, Джесс должна жить, и ее ребенок тоже!***
Все Королевство вошло в месячный траур по принцу. Коронацию отложили до конца траура, и все охранники, служащие под руководством Джеймса и Джесс разъехались. Остался лишь напарник девушки, не желая покидать ее в трудные времена. Через неделю девушку выписали, поставив на учет в женской консультации, для наблюдения беременности, которая оказалась не такой уж и обычной. Девушка оказалась беременна двойней, чем ввела в ступор Адама, который присутствовал на Узи. Пусть вокруг был траур, и в сердце скорбь, но внутри теплилось счастье, живущее отдельно от всеобщего горя. — Родная! — Адам нежно обнял девушку, выходя из больницы. Он был счастлив, хоть и понимал, что все скорбят. Его руки нежно обнимали плечи исхудавшей девушки, которая отказывалась, есть всю неделю. Было тяжело, она никак не могла привыкнуть к мысли о потере, пока однажды не увидела Лео во сне… У здания стояли друзья, что заставило глаза вновь почувствовать жжение, и наполняющие их слезы, которые скатывались по щекам. Ричард и Эмма, обняли девушку. Но Ричард не по правилам прижал ее к себе сильнее. — Спасибо! Ты спасла мне жизнь! — Но в замен забрала другую! — она обняла его сильнее уткнувшись носом в свитер. Он был совсем другим, когда носил обычные вещи, что нравилось Джесс больше, чем мундир… В глазах стоял Лео, вспомнив красный, окровавленный мундир младшего принца… Она отстранилась, оглядываясь вокруг, по спине прошли знакомые мурашки, и девушка в изумлении оглянулась по сторонам, но никого рядом кроме Адама и друзей не было. Холодок был настолько рядом, что девушка, удивив присутствующих, тихо позвала — Лео! — Джесс, все в порядке? Но девушка не обращала внимания, идя вперед, что-то тянуло ее, и она шла, как оказалось прямо на кладбище, где несколько дней назад похоронили принца. Она остановилась четко перед могилой, почувствовав мурашки по всему телу проходящие сквозь нее. Присев она дотронулась до надгробной плиты, и шелест листвы нежно отозвался рядом. Друзья стояли, поодаль наблюдая, и не понимая происходящего. Ведь Джесс не знала где могила Лео, и вообще не была в курсе, когда были похороны. Ее ограждали от всего, как оказалось напрасно, ноги сами привели девушку к принцу. Покопавшись в карманах, блондинка достала талисман, что когда-то получила от гадалки на площади, и подойдя, повесила его на руку Ангела, что украшал собой надгробие. Нежный ветерок, коснулся светлых волос, будто прощаясь. И улыбнувшись, девушка провела рукой по животу. — Спасибо тебе! -Ну все! Хватит грустить, — Адам подошел со спины, нежно обнимая блондинку за плечи, — у нас впереди еще Коронация, помнишь? — Адам, — она провела рукой по его, и развернувшись вместе с друзьями направилась во дворец, оглянувшись несколько раз. Образ принца медленно испарялся, в легкой дымке, а шелест ветра, колыхающий ветви — замолчал. Все выглядело иначе! Огромный и пустой, дворец казался безжизненным творением, возвышающимся над городом. Единственное, что согревало, это воспоминания, хранящиеся глубоко в сердце. — Ты иди, я хочу прогуляться одна, если позволишь? — Конечно, — Адам не настаивал, хоть внутри и бушевал ураган. Все внутри рвалось к ней, желая утешить, защитить, прижать к себе, даруя нежность и тепло, но в то же мгновение, приходило осознание ее потери… Джесс медленно шла по саду, крутя в пальцах упавший желтый лист. Солнце ласково светило, но уже не грело так, как летом. Ветер обдувал светлые пряди, а ноги вели по направлению мастерской… Но только у двери, девушка поняла где оказалась. Свет пробивался сквозь окна и ставни, окрашивая стены и картины в яркие пляшущие зайчики света. Все здесь напоминало о младшем принце, запах краски и цветов все так же витал в помещении, и блондинка, втянув носом, закрыла в наслаждении глаза присев на диван. Сколько она так просидела минуту, час, а может несколько часов, но за окном уже вечерело, а девушка все сидела на диванчике в мастерской, оглядывая небольшую комнатку, вспоминая. Ее взгляд остановился, заметив в углу комнаты завешанную белой тканью картину. Резко сдернув ткань, она ахнула, увидев на ней изображение Лео и себя в саду, разговор у озера сразу всплыл в голове блондинки: «– Я не могу забыть тебя, каждый раз закрывая глаза, вижу, те дни, что ты была рядом! И не говори, что не была счастлива?» — Я была счастлива! — будто отвечала она на вопрос, так тихо…. Она пальчиками провела по полотну, отметив вдалеке сидящего Адама, от чего блондинка улыбнулась, ведь она долго не замечала его присутствия тогда. Поняв сейчас, что он всегда был рядом! Судьба странная штука! Соединив одних, она ломает и выбрасывает все ненужное, но оставляет осколки в душе, что теребят душу и греют ее одновременно. Плеча вновь коснулись ладони, но девушка лишь прижалась спиной, обхватив руки Адама, продолжая смотреть на картину. Руки медленно сползли на талию, обхватывая и прижимая к себе крепче. — Любимая, уже поздно! — дыхание нежно коснулось шеи, обдав теплом. Она не одна….