С апельсинами на карантине

Драко проснулся рядом с Гермионой, крепко обнимая её. Он почувствовал некое покалывание в животе, рассматривая её несколько взъерошенную, мирно спящую и оранжевую, очень оранжевую. От охвативших его чувств, Малфой на секунду почувствовал себя страшным романтиком. Господи, как он счастлив, что это не какая-то невероятная галлюцинация. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, мужчина поднялся или, вернее сказать, немного повернулся и свалился на пол. Он быстро встал на ноги, как кошка, возвращаясь в свой уверенный вид, и почувствовал на спине её взгляд. — Привет. — Доброе утро, — поздоровался Малфой, повернувшись. Он заметил какой-то странный румянец на щеках Грейнджер. Когда она поднялась, отбросив простыню в сторону, то выглядела просто великолепно в оранжевом цвете. — Какая красивая апельсинка, так и хочется очистить её и съесть по кусочку. — Мужчина подошёл к ней, потянул за лодыжки к краю, из-за чего Гермиона звонко рассмеялась, но не стала сопротивляться. Затем обвила ногами его талию и прижалась к его губам. Они целовались, казалось, вечность. Между ними медленно нарастало возбуждение. Девушка провела рукой по его спине — по небольшим ранкам от следов её ногтей, — поцеловала в шею, а затем потянулась, чтобы поцеловать его щёки, скулы, ресницы, лоб. В таком положении они на мгновение замерли: соприкасаясь лбами, обнявшись и переполненные собственными чувствами. Вдалеке послышался настойчивый стук, который вывел их из задумчивости. Они быстро отпрянули друг от друга, и Драко, быстрым движением надев штаны с футболкой, направился к входной двери. — Мистер Малфой! — воскликнул Перкинс, поднеся руку к груди. — На мгновение я решил, что с вами что-то случилось. — Мы просто спали, — солгал Малфой, пропуская целителя в их небольшую квартиру. Грейнджер вошла в комнату в футболке, достаточно длинной, чтобы понять, что та ей не принадлежит. Она собрала волосы в пучок и босиком прошла к ним. Они с Драко обменялись напряжёнными взглядами, а затем мужчина улыбнулся ей — искренней улыбкой. Перкинс остановился возле стола и принялся что-то вытаскивать из сумки. И хотя он старался лишний раз не смотреть на кудрявую мисс, но не мог не заметить, что она вышла не из своей спальни. Целитель также заметил, что кровать в её комнате была застелена, а возле дивана лежали женские трусики и на самой девушке была одета очевидно мужская футболка. Перкинс незаметно махнул головой, стараясь не думать обо всём этом, и приступил к осмотру пациентов со всевозможным профессионализмом. Он старался как можно меньше находиться между этими двумя, которые каждый раз бросали друг на друга напряжённые взгляды. — Хорошо, — кивнул Перкинс. — Вот все необходимые вещи для приготовления зелий. Однако, прошу вас, будьте осторожны во время их варки. Так как мы не можем вернуть вам ваши палочки, то вам придётся обходиться без них. Из того, что я вижу, — сказал он, пытаясь сохранить профессиональное лицо, — вы перешли к более яркому оранжевому цвету. Но не волнуйтесь, это признак выздоровления. Если нет зубной боли и других симптомов, то через три-четыре дня вы начнёте постепенно выздоравливать, а примерно через неделю мы сможем вас выписать. Первые пациенты полностью выздоровели, и мы надеемся, что к концу месяца всё постепенно начнёт возвращаться к норме. — Перкинс… мы можем сделать что-нибудь ещё? — решительно спросила Гермиона. — Осмелюсь сказать, что мы очень хороши в приготовлении зелий. Драко не просто так руководит отделом экспериментальных зелий, а я… э-м, — она склонила голову с притворным смирением, — была лучшей в своём классе. Малфой хмыкнул, но ничего не сказал, а затем перевёл взгляд на Перкинса. — Конечно, может, нам удастся сделать лекарство хотя бы для соседей… Перкинс покачал головой и взял в руки блокнот. — К сожалению, каждый случай индивидуален, и некоторые нуждаются в особенных ингредиентах, поэтому… К тому же, находясь в контакте с зельем, вы можете нечаянно заразить его, да и количество ингредиентов рассчитано исключительно на вас, — неловко заговорил он. — Но есть ещё кое-что, о чём мне нужно поговорить с вами… нам нужно, чтобы вы предоставили нам одну комнату. Все квартиры переполнены, и нам нужны дополнительные места. — Конечно, — в унисон ответили они. — Какая комната вам нужна? — спросила Грейнджер, стараясь не обращать внимания на пронзительный взгляд Малфоя. — Твоя подошла бы великолепно. О, не волнуйтесь, — быстро добавил Перкинс, неверно истолковав её выражение. — Никто не будет разделять с вами квартиру, поскольку они уже находятся на заключительной стадии. В здании есть заклинания перемещение, такие как в Хогвартсе. Мне просто нужно, чтобы вы выселились из комнаты прямо сейчас, миссис Малфой, чтобы полностью стерилизовать её. Гермиона, кивнув, направилась в спальню, чтобы перенести свои немногочисленные вещи в комнату Драко. Мужчины же остались в гостиной. — Спасибо, Перкинс, — тихо прошептал Малфой. — За то, что больше никого не запихнул в эту квартиру. — Это было довольно сложно. Но моё начальство пока не задумывается над тем, почему в квартире для шести-восьми пациентов живёт только двое. Поэтому пока всё в порядке. — Он посмотрел в сторону двери и тихо спросил: — Сработало? Драко улыбнулся и покачал головой. — Она могла быть более скрытной, но всё в порядке. Ход с комнатой был просто отличен, — с восхищением сказал он, но Перкинс покачал головой. — Нет, комната действительно нужна. Это не было одолжением для тебя, Малфой. Кстати, твоя мама передаёт тебе привет, сводный братец. Драко кивнул и прокашлялся, когда Гермиона, улыбаясь, вошла в комнату. — На этом всё. До встречи, мистер и миссис Малфой, — официально попрощался Перкинс. Дверь бывшей спальни Гермиона за ним закрылась, и послышался звук, словно винтик, вращающегося в пространстве. Белая стена поглотила дверь. — Итак… — нерешительно пробормотала Грейнджер. — Думаю, мы многим поделились, не так ли? — решительно сказал он, открывая чемоданчик с зельями. — Спать вместе — не самое худшее. Девушка кивнула, а затем подошла к Малфою и заглянула в чемоданчик, который открылся в три яруса с самыми странными, дорогими и разнообразными ингредиентами, которые она только могла себе представить. Драко достал небольшой котелок из золота и поставил его на стол, а затем со всем профессионализмом принялся рассматривать разные колбочки. Гермиона с интересом наблюдала за его движениями. — В чём дело, Гермиона? — неожиданно заговорил он. — Тебе нравятся мои пальцы? Грейнджер моргнула и покраснела, но не стала ничего отрицать. — Наконец-то я смогу обустроить эту красоту, — прошептал Малфой, деликатно взяв лунный цветок и завернул его в ткань, похожую на жидкое серебро. Голос и то, как нежно он ласкал цветок, смутно напоминало ей о Снейпе, но она решила промолчать о своём замечании. — Приготовлю завтрак, — пробормотала Гермиона, когда Драко постепенно превращал стол в рабочее место. Он едва заметно кивнул и погрузился в приготовление зелёных зелий (которые противодействовали апельсиновому цвету и его недомоганиям). Мужчина ел стоя, а девушка уселась на столешницу. Оба молчали, наблюдая, как медленно пузырится зелье. — Снейп раньше не позволял пользоваться палочкой, — вдруг с тоской заметила Грейнджер. — Снейп был очень умным человеком, — кивнул Драко, тяжело вздохнув. — Поэтому он не позволял нам улучшать зелья с помощью магии. Они имеют больший эффект, если сделаны вручную. Он знал то, чего никто другой не знал. — Что ещё? — с любопытством спросила Гермиона. Мужчина внимательно посмотрел на неё, а затем ответил: — Он говорил, что ты — создана для меня. Грейнджер рассмеялась и покачала головой, надкусывая нарезанное яблоко. — Конечно, он ненавидел меня не меньше чем ты, поэтому так и сказал. — Я не ненавидел тебя. Ни один из нас, — признался Драко, оставив свою тарелку на столешнице, и повернулся к девушке, медленно отняв её миску и отставив в сторону. — Я сходил по тебе с ума, с тех пор как мне исполнилось двенадцать. Грейнджер прикусила губу и отвела взгляд. Малфой медленно провёл рукой по её бёдрам и подтолкнул так, чтобы она раздвинула ноги и он смог подвинутся немного ближе. Простое прикосновение заставило её всю задрожать. — Я всегда была гадким утёнком, не говоря уже о всём другом. — Неправда. Но вот я всегда был придурком, — возразил он, поглаживая её подбородок. — Мы повзрослели, жизнь заставила нас вырасти. Это заставило тебя осознать всю свою красоту, а меня — что я был говнюком. И думаю, это изменило нас. — Малфой обхватил её талию руками и притянул к себе. — Благодаря этому я больше не желаю отпускать то, чего желал с двенадцати лет. Грейнджер с некоторой грустью обвила руками его шею и нежно начала водить по ней. — Ты говоришь это только потому, что я оранжевая. Это делает меня очень интересной. Драко засмеялся ей в плечо, прежде чем нежно поцеловать. — Я всегда хотела заняться этим на столешнице, — прокомментировала она, когда Малфой одним движением сдвинул её трусики в сторону и опустился на колени, чтобы погрузиться языком в её глубины. Гермиона избавилась от просторной футболки и осталась совершенно голой, балансируя на краю столешницы и теряясь в удовольствии. В какой-то момент она заметила, как Драко сбросил свою футболку и спустил штаны. Завороженная, Грейнджер смотрела, как медленно он погружается в неё. Она слышала, как он стонет и цепляется за неё, чтобы держать равновесие. — Сильнее, — застонала Гермиона на ухо, целуя его шею и взъерошивая волосы. Малфой заботливо запустил руки в её волосы, а затем с силой притянул, вырвав крик удовольствия, который утонул в его шее и свёл его с ума. Она заслужила получить этот рай блаженства, а для него счастье - держать её в своих объятиях и знать, что он причина тех чувств, что испытывала девушка. Когда они успокоились, Грейнджер прошла в душ, оставив Малфоя проверять зелье. Он несколько раз помешал его, а затем потушил огонь. Обнажённый и снова желающий погрузиться в свою — соседку? — Драко смотрел в окно, ожидая, когда зелье прекратит кипятится, потом он оставит его остывать. Малфой заметил движение в кухне напротив и с любопытством подошёл ближе. Он был уверен, что Гермиона просто взорвётся от переживаний при виде других людей. Драко увидел невысокую зеленоволосую девушку, которую несколько раз видел в Министерстве. Она работала над каким-то магическим регулированием, насколько помнил Малфой. Девушка что-то готовила и выглядела достаточно счастливой. Оранжевая, но счастливая и чертовски обычная. Драко пожал плечами и отошёл от окна. Он вошёл в душ и обнял Грейнджер. Она вскрикнула, но позволила прижаться к нему ещё сильнее, когда холодная вода испарялась на их коже. — Нам надо выбираться отсюда, — прошептала Гермиона, глядя, как кожа её пальцев сморщивается. — Мы стареем в воде. — Мы как финики: оранжевые и морщинистые, — заметил Драко, рассматривая свои руки, слегка опухшие, тускло-оранжевого цвета. Грейнджер улыбнулась и вышла из душа, накинув на себя халат, в то время как Драко просто обмотал полотенце вокруг бёдер. Она смотрела на его спину — широкую в плечах и переходившую в узкий таз. На самом деле Малфой выглядел очень хорошо, у него не было заметных мышц, но явно было видно, что его тело привыкло к физическим нагрузкам. Что-то в её животе сжалось, когда мужчина улыбнулся ей и повёл в спальню. Они рассмеялись, когда Драко повалил её на кровать. Гермиона чувствовала себя счастливее, чем когда-либо прежде. Они вместе чуть больше недели, но девушка чувствовала, как внутри её сердца появляется какое-то новое чувство. Малфой встал с кровати и протянул девушке свою рубашку. Грейнджер в это время расчёсывала волосы, скрестив ноги и наблюдая, как мужчина одевается. Они оба чувствовали, что как будто делали это годами. Как будто много лет женаты, и эта мысль не пугала, но они не хотели признаваться в этом никогда… или пока что. — Знаешь, что, — заговорил Драко, сев рядом с ней и погладив по ноге, — у нас появились соседи. Гермиона вскрикнула и бросилась в гостиную к окну. Малфой внимательно следил за ней, думая о том, что, может быть, стоит унести её или не то она распугает других пациентов. Но в этом не было необходимости, потому что Грейнджер остановилась на полпути и ошарашенно смотрела в окно. Драко подошёл ближе и затаил дыхание. За окном, в соседней квартире, какой-то рыжий парень трахался с девушкой из Министерства. Это была довольно жалкая сцена. Бедняга выглядел как морковь в зелёном фартуке и с ярко-оранжевыми волосами, а девушка с зелёными волосами и оранжевой спиной (которая, меньше чем за час превратилась в ярко-оранжевый цвет). Они выглядели как две настоящие морковки. — Похоже на овощной суп, — выплюнула Грейнджер, подошла к окну и изо всех сил ударила по нему. Малфой оставался позади, на случай, если ему придётся удерживать её. — Здравствуй, Рональд Уизли! Девочка-морковка первой заметила их и с криком слезла со стола, затем повернулся мерзкий морковка Уизли. И Малфой мог поклясться, что тот побледнел, когда заметил их. Он подошёл и уставился в окно (Драко хотел бы рассмеяться, но сдержался), в то время как Рон улыбался и махал рукой. — Не будь идиотом, чёртов ублюдок, ты голый! Боже, мне отсюда видно твою маленькую морковку! — закричала Гермиона, снова с силой ударив по окну. Уизли откинулся назад и захотел что-то сказать, но девушка показала ему средний палец и, к удивлению Малфоя, громко рассмеялась. — Где, чёрт возьми, это идиотское кольцо? — взвизгнула она, внезапно обернувшись и ища что-то на полу. Драко отошёл в сторону, пока Грейнджер искала кольцо под диваном, куда он выбросил его прошлой ночью. Затем поднялась и прошла к окну. — Пошёл ты к чёрту… Бриллиант на кольце был разбитым. Гермиона истерически засмеялась, швырнув его в окно. Кольцо с разбитым камнем отскочило и ударило ей в лоб, но она, казалось, не обратила внимание на боль и ранку, из которой побежала кровь. Затем девушка снова ударила кулаком в окно, и Уизли быстро вышел из комнаты, потушив свет. Драко стоял неподвижно, вся эта сцена была до ужаса нелепой и даже смешной. Но внутри него нарастала боль из-за того гнева, который испытывала Гермиона, очевидно, у неё остались чувства к этому Уизли. — Чёрт, Рон, даже твоё кольцо было куском дерьма! А затем она замолчала, упала на пол и разрыдалась. Мужчина медленно и осторожно подошёл к ней. Поднял на руки. Гермиона несколько раз ударила его по плечу, но потом успокоилась. — Я ничем не лучше его, — всхлипывала Грейнджер, когда он уложил её на кровать. — Спала с тобой, будучи помолвленной с ним. Кто я после этого? Та, кто спит с первым попавшимся и считает себя кем-то лучше? Я изменяю ему, а он мне с пятью другими. Даже отомстить не могу нормально! У нас с тобой словно Стокгольмский синдром, ведь ты мне даже не нравишься, но ты единственный, кто был под рукой… Драко сжал челюсти, но ничего не сказал, он просто уложил её и тихо закрыл дверь, оставляя одну. Гермиона заплакала ещё громче, потому что знала, что её слова не были правдой. Грейнджер долго плакала, ожидая, когда мужчина войдёт, чтобы объяснить ему, что всё сказанное - неправда, и рассказать, что на самом деле чувствует к нему. Но Малфой так и не появился. Она так и заснула измученная. Когда Гермиона проснулась на следующий день, его так и не было. А когда вышла из спальни, то увидела, что он заперся в ванной. Хотя девушка долго и настойчиво извинялась, он так и не вышел, пока она не вернулась в спальню. Когда Грейнджер выходила в гостиную, Драко начинал читать книгу или уходил в ванную. На третий день, после той ужасной ночи, девушка вышла из спальни, и ей показалось, что всё пространство заполнил запах еды. В этот момент она поняла, что уже несколько дней ничего не ела. Драко лежал на спине, жуя, пока что-то варилось в кастрюле. В животе девушки снова заворчало от голода, но она не решалась заговорить. — Ещё пять минут, и паста будет готова, — впервые за последнее время сказал Малфой. — Садись. Гермиона села перед столешницей, куда мужчина поставил два стула, поскольку стол был занят зельями. Девушка неловко заёрзала на своём месте. Затем Драко подал ей пасту Болоньезе, и в её желудке снова заворчало. Мужчина сел возле неё, стараясь не встречаться с ней взглядом. Они оба отрыли рты, чтобы что-то сказать, но остановились, ожидая, кто же начнёт первым. — Сначала ты, — сказала девушка, стараясь не смотреть ему в глаза. — Давай просто поедим, — ответил Малфой, накручивая макароны на вилку. — Я… — Гермиона, я не щенок, который нуждается во внимании, и я не ждал безусловной любви от тебя, когда ты уходила из отношений, которых по сути уже не было. Я считаю себя достаточно умным, чтобы понимать, что тебе нужно было от меня, и почему и в какой степени я готов был это принять. Так что давай спокойно поедим. Я не собираюсь всерьёз воспринимать то, что ты говоришь со злости или после того, как увидела, как твой жених трахает другую. — Он не мой жених. — Знаю, в отличие от тебя. — И я была с тобой не из мести. Ты мне и вправду нравишься. — И это я знал. Хорошо, что теперь и ты это поняла. — Ты сердишься? — С этим я справлюсь, надеюсь, ты тоже. — Я хочу попробовать, что у нас получится. Рональд не… — Мы уже взрослые люди, чтобы понимать, что хотим, а что нет. Я люблю тебя, женщину со шрамом на лбу от дешёвого обручального кольца. — Не ври. Просто мой оранжевый оттенок и отсутствие конкуренции сделали меня очень интересной. — Найди другие оправдания, Грейнджер, эти уже не проходят. Девушка накручивала пасту на вилку и улыбалась, всё пространство наполнилось светом, когда она отодвинула миску и наклонилась к Малфою. Она обняла его, он поцеловав её в лоб, и всё вдруг стало на свои места. Затем мужчина пожал плечами и вернулся к своей еде. Гермиона снова села на стул и посмотрела на него, словно увидела впервые. Оказывается, существуют мужчины с нормальным эмоциональным диапазоном, которые умеют решать проблемы самостоятельно. — И да, вполне вероятно, что изоляция заставила нас создать Стокгольмский синдром, но давай оставим его позади. Грейнджер улыбнулась, и узел в её животе ослабел, затем она посмотрела в окно и увидела, что оно заклеено страницами из газет. Девушка почувствовала, как приятное чувство зародилось внутри неё и вышло в виде слов:  — Я тоже тебя люблю. — Наши соседи похожи на испорченный салат. Довольно жалкое зрелище, — легкомысленно прокомментировал мужчина перед тем, как откусить кусочек, и Гермиона снова улыбнулась. Иногда любовь проявлялась в небольших поступках, таких как приготовление еды, прощение злых слов или заклеенные окна страницами газет, чтобы больше не видеть соседей. — Сначала я подумала, что вижу просто две гигантские морковки… — Помню, что ты говорила что-то про морковку, Грейнджер. И ты абсолютно права. — Кроме «малыша», он был слишком быстрый… — Это может быть какая-то стадия гриппа, которая нам неизвестна. — О Мерлин! Погоди, ты думаешь, это может повлиять и на тебя? — Ещё один оттенок оранжевого, и у меня может появиться восемь братьев и сестёр, но моя змея не изменится и не станет морковкой. Они наслаждались едой, разговаривая о Рональде и его морковке, как будто они очень долго не виделись, хотя правда заключалась в том, что они никуда и не выходили.