***
– Нет, нет и ещё раз нет! Ни за что! Как это будет выглядеть Дафна? – воскликнула Блум, когда Дафна предложила ей полететь вместе с ней и Тореном. – Как встреча двух старых друзей, – мягко ответила нимфа.– К тому же не факт, что вы пересечетесь. Праздник планируется грандиозным, там будет много народа. "Словно возвращение блудной невесты, – мысленно возразила Блум сестре, – только опоздавшей на свою свадьбу на десяток лет." – Он прислал тебе отдельное приглашение, не знак ли того, что он хочет видеть тебя там? – присоединился к уговорам Торен. – Подумай ещё, Блум. – У него есть жена и ребёнок, – не унималась фея. – Значит это точно дружеское приглашение, – Дафна прикоснулась к плечу младшей сестры, и продолжила, поглаживая. – Тебе 34, милая, не веди себя как дитя.***
Стоя посреди дворцовой площади Эраклиона, Блум не понимала, как её сумасшедшей сестрице и её мужу удалось уговорить её прилететь сюда. Речь короля давно отзвучала, веселье началось, и теперь, фея пламени дракона чувствовала себя лишней среди ломящихся от яств столов, подвыпившей элиты и сплетен королевской свиты. Наверняка, что-то говорили и про неё, точнее во всех сегодняшние сплетнях так или иначе упоминалась младшая сестра королевы Домино, по совместительству бывшая невеста Короля Эраклиона Ская. Дафна и Торен удалились для важных переговоров с королём Зенита, на счёт поставок роботов-андроидов для Домино; из Винкс здесь были лишь она, Флора и Муза. Флора была беременна, ждала своего первенца, поэтому быстро устала и ушла отдыхать в одну из тех комнат дворца, которые были специально оставлены для гостей пиршества. Подруги поболтали перед тем, как фея природы уснула. Муза же находилась здесь ещё и в качестве певицы, и они ещё не успели пересечься. Блум уже подумывала покинуть сие мероприятие и искала Дафну, чтобы предупредить её о своём уходе, как вдруг заметила в просвете толпы наблюдающую за ней пару знакомых темно-синих глаз. Взгляд отозвался в ней дрожью по всему телу. Смотреть на Ская, когда тот выступал со своей Королевской речью, было приятно, приятно было подмечать, что бывший специалист стал ещё мужественнее, статнее, взрослее. Но когда Скай сам посмотрел на Блум, в женщине поднялась волна волнения, она даже забыла куда шла и встала как вкопанная, продолжая держать в руке бокал шампанского. Сама не замечая этого, она улыбнулась ему. И тут произошло то, чего она ожидала меньше всего – он улыбнулся ей в ответ.***
Стены давили на неё. Это было словно наваждение, дворец будто пытался избавится от неё. Блум гнала от себя эти мысли, но с каждым днём контролировать их становилось все сложнее. Она безумно любила Ская, но ненавидела Эраклион, как и то, что должна стать королевой этой планеты. Они уже больше полугода были как помолвлены, но свадьбы пока не намечалось, как и следующего наследника трона. Свита любила придумывать слухи о беременности невесты короля, и Блум уже несколько раз пришлось разочаровывать обрадовавшуюся счастливому известию королеву-мать Самару. – Госпожа, я думаю Вам стоит снова начать ночевать в покоях короля Ская, – робко сказала Энид, её личная служанка, – слуги начинают шептаться, а сплетни быстро расходятся. Блум стояла на балконе своей отдельной личной комнаты, спиной к камеристке. – Я просила тебя называть меня просто Блум. Энид, неужели это так сложно? – не обращая внимания на её слова, спросила будущая королева, и обернулась к девушке. – Да, госпожа, т-то есть Блум. Но, Вы не расслышали... – Я всё прекрасно слышу, Энид. То, что мне 24, а тебе всего 17, ещё не делает меня глухой старушкой, – фея пламени дракона широко улыбнулась. – Лучше посмотри какой вид открывается из этой комнаты! Она снова отвернулась, уперевшись локтями на позолоченные перила, чтобы посмотреть, как заходит солнце, растворяясь и сверкая тысячей оттенков жёлтого и красного в воде озера Диамант - самого большого озера в Эраклионе, на берегу которого и стоял дворец. Блум попросила Ская выделить ей отдельные покои, объяснив это тем, что ей нужен свой собственный уголок во дворце, который она сможет обставить так, как её душеньке угодно. На самом же деле ею двигало желание стать чуть независимее от жениха и стать более свободной. И вот, теперь она хозяйка одной из самых больших комнат во всем дворце, с потрясающим видом на озеро с собственной ванной и гардеробом. У одной стены помещалась огромная кровать с резным изголовьем, кроватка для Кико (кролик пока жил на Земле) и дверь в гардеробную, откуда шла дверь в ванну; у окна стоял небольшой письменный столик, полностью заваленный рисунками Блум (в последнее время она в основном рисовала пейзажи Гардинии или Домино); напротив кровати, у другой стены стояли два мягких кресла, перетянутых голубой тканью, а в ближнем к ним углу располагался стеллаж с книгами. И всё же вид это было то, что нравилось фее больше всего, особенно встречать рассветы и закаты, единственное время, когда Блум чувствовала себя хорошо, когда ничего её не тяготило, и она могла просто забыться, и не думать ни о чём. Блум не обратила никакого внимания, когда услышала: – Энид, ты можешь быть свободна, – камеристка сидела в кресле и читала одну из книг принцессы Домино, когда в покои вошел король Скай. – Конечно, Ваше Величество, – она склонилась в уважительном поклоне и, предупредив свою госпожу, вышла из комнаты. Скай обнаружил Блум на балконе, она сидела с закрытыми глазами, обняв ноги и уперевшись подбородком о колени. Багряный полудиск солнца, садился за горизонт, окрашивая поверхность воды в золотистый цвет и озаряя облака удивительными красками. Он чувствовал, как она вбирает себя магию этого природного явления. Даже не являясь магом можно было почувствовать кожей как волшебство обволакивает все вокруг. Она открыла глаза и взглянула на него. Можно было заметить, как в её глазах ещё пылал огонь. Рукой она показала на место рядом с собой, предлагая сесть с ней. Вот так можно было заставить короля богатейшей планеты всего волшебного измерения сидеть на холодном полу, не требуя никаких удобств. Лишь она так могла. Она была рядом и ничего больше не имело значения. Так они и сидели в обнимку, не проронив ни слова наблюдая, как последние лучи солнца в беспощадной битве против ночи, которую они уже проиграли, борются за последние секунды на небосклоне. Вдруг, Скай ощутил огромную волну энергии, что прошла через него. Не осознавая, что произошло, он попытался схватится за сердце. Ладонь Блум, горячая на столько, что можно обжечься, прикоснулась к его груди раньше, чем он, точно к тому месту, где бьётся сердце. – Всё хорошо, – свободной рукой она провела по его щеке, – это мой огонь дракона. Я хочу, чтобы его частичка всегда была с тобой, чтобы он защищал тебя. Я хочу, чтобы с тобой всегда была частичка меня. И это было её самым прекрасным признанием в любви.***
Дворец завораживал. Просторные залы, длинные коридоры, высокие потолки, золотом сияло практически все, что можно было покрыть позолотой. И не смотря на все это богатство, роскошь и красоту, Блум все равно понимала: этот дворец никогда не будет ей рад. Когда-то он давил на неё тяжестью груза, который бы ей пришлось возложить на себя, став королевой; теперь же болью воспоминаний, которые таились в каждом потаенном уголке замка. Каким-то шестым чувством, она определяла себе дорогу, которую смутно помнила. Её что-то звало к себе, и шаг за шагом зов становился все отчетливее. Вдруг перед ней оказалась знакомая дверь, и фее стало интересно, что за ней скрывается. Любопытство взяло вверх, а незапертая дверь легко поддалась. Блум словно переместилась на десять лет назад. Всё те же кресла в углу, тот же столик, та же кровать у стены и подстилка для Кико (а кролик пять лет как умер, даже волшебные животные не живут вечно), тот же вид... Только теперь в воде отражался бледный диск луны, а на балконе, опираясь о перила, стояла не она. Зачем она сюда пришла, что её привело? Ответ прозвучал быстро. – Я попросил своего придворного мага зачаровать тебя, –ледяной голос Ская резал душу, – заклинание подействовало, когда ты посмотрела мне в глаза. Он стоял к ней спиной, он не смотрел на неё. Блум хотелось сказать о том, что у него сильный придворный маг. Ей много ещё чего хотелось ему сказать. Ей хотелось обернуть его к себе, прижаться к нему, почувствовать его тепло и защиту. Но язык её не слушал, как и все остальное тело, отказывая фее в движении, да и все это было как минимум глупо. Так же глупо бы было просто взять и уйти оттуда, извинившись перед королем за столь грубое вторжение. – Я удивлён. Я думал ты не примешь моё приглашение. Оцепенение наконец прошло, давая Блум возможность ответить. – Я сама удивлена. Дафна и Торен постарались, – и Блум была готова поспорить, что Скай ухмыльнулся. Собрав всю свою волю и смелость в кулак, волшебница все же вышла на балкон и встала рядом с ним. На мужчине сейчас не было короны и королевской мантии. Вблизи она смогла рассмотреть его лицо и с удивлением заметила для себя, что он постарел, у её бывшего жениха появились первые возрастные морщинки. Блум вдруг отчаянно захотелось коснуться их, провести по ним рукой, но она вовремя отдернула руку, и тонкие пальцы лишь сильнее сжали синюю ткань платья. Скай тоже смог рассмотреть её. Первое что он заметил: Блум подстригла волосы, теперь они были чуть ниже плеч, но в целом, она не изменилась, выглядела почти так же, как и десять лет назад. Может сущность феи не давала ей стареть так же быстро, как и ему, а может она просто неплохо сохранилась, но на вид она выглядела меньше чем на 30, а фигура все ещё позволяла ей надевать платья с открытой спиной. – Слышал ты стала преподавателем в Алфее, – разорвал молчание Скай. – Да, пошла по стопам Гризельды, – Блум хихикнула,–мой предмет "Защита от тёмных сил". – У тебя определённо много опыта в этом... Скай хотел ещё что-то добавить, но Блум его перебила. – Это иллюзия, или ты и правда оставил все как было, – произнесла фея, головой указывая на всю комнату. – Зачем? Блум сразу же пожалела о том, что спросила. Она слишком резко сменила тему, слишком прямой вопрос, но и ответ ей хотелось услышать слишком сильно. Мужчина поник. Он не мог ей сказать, не хотел, боялся показаться слабым, не хотел ей показывать того, что все ещё любит её. Но так ли как прежде? Нет! Нельзя! Не говори! Он взглянул ей в глаза и тихо, почти шёпотом, произнёс: – Надеялся, что ты вернёшься. Удар в сердце. Точный и мощный. Блум отвернулась, в попытке скрыть наворачивающиеся слёзы. Вплоть до сегодняшнего дня он ждал? Её? Отвечать на её немой вопрос не было смысла. А Скай продолжил. – Зачем ты ушла, почему разорвала помолвку? – тембр голоса умолял об ответе. В памяти Блум всплыли стоки из книги про драконов, которую она когда-то нашла в личной библиотеке Ская: "Больше всего драконы ценят свободу. Дракон в неволе – несчастный дракон. Дракон, запертый в подземелье – мёртвый дракон." – Я чувствовала себя драконом в подземелье, – тихо ответила она. – Что? – недоумевал Скай. – Стены давили на меня, а коридоры душили, – пояснила волшебница. – Почему ты не сказала? Я бы построил новый замок, мы бы жили там. – Именно так ты и сделал бы. Ты бы стал из кожи лезть вон, чтобы мне было хорошо. А мне бы не стало. Я бы все равно в итоге ушла, а ты винил бы себя в произошедшем, хотя ни в чем не был бы виноват! – У нас могли быть дети! Народ считал бы тебя своей королевой, любил и уважал тебя, – он сорвался на крик. – Я дал бы тебе всё, что ты захотела бы, я был готов перевернуть весь мир ради тебя, идти в смертельно опасный бой ради того, чтобы сражаться плечом к плечу с тобой. А ты... Ты... Блум сама закончила фразу, обернувшись. – Сделала тебе больно. Её лицо было мокрым от слез. – Мы могли быть счастливы вместе! Но вместо этого ты ушла, изранив моё сердце! – воскликнул Скай. – Но разве ты сейчас не счастлив? –Блум пыталась сдерживать крик, но это плохо получалось. – Ты король самой богатой планеты во всем магическом измерении, на которой благодаря тебе больше нет гражданских войн; у тебя есть наследник, что самое главное, и красавица жена, которую ты любишь! Твои раны зажили, Скай. В тебе говорят лишь обида и жажда мести. Ты хочешь, чтобы я почувствовала ту боль, которую ты испытал, когда я ушла, но думаешь мне не было больно? Думаешь, я не жалела о своём поступке? Не было ни дня, когда бы я не корила себя за это! Ни дня! Кроме сегодняшнего. Блум остановилась, переведя дыхание, и думала, как сказать то, что заметила сегодня. – Ты полюбил её, Скай. Это видно в твоём взгляде. На меня ты никогда не смотрел с такой... благодарностью. Я вижу, что и Диаспоро изменилась. Она больше не самовлюбленная и упрямая девчонка, теперь она любящая жена и мать. Диаспоро помогла тебе преодолеть боль, ты в благодарность на это полюбил её, а в ответ она сделала тебя счастливым. И я тоже благодарна ей за это, – Блум шумно вздохнула, борясь с эмоциями, и продолжила. – Представь, этого всего бы не было, если бы я осталась. Её начало отпускать. Выговорив все это, волшебница словно сняла с себя весь груз вины, который несла на себе все это время после расставания. И ей впервые за долгое время стало легко. И имелись силы чтобы сказать главное. – Прости меня, прости за всё. – Уже давно. Именно так. Он давно уже не держал на неё зла, хотя ему и было трудно представить, как обиду и прощение можно было испытывать одновременно, но именно это он и чувствовал в последние годы: невысказанную обиду и облегчающее прощение. Все размышления прервал милый женский голос, который прекрасно знали оба. – Скай, дорогой, ты здесь? Блум быстро с помощью волшебства осушила слезы и привела себя в порядок. Скай же начал нервно барабанить пальцами о перила балкона. – Эй, все нормально, – Блум коснулась его плеча и заговорщески улыбнулась, – даже, если ты ей этого не говорил, она знает, что я здесь. Женщину не обманешь. Её касание было словно электрошок, если бы не Диаспоро, Скай не удержался бы и прижал к себе свою бывшую невесту. И, наверное, не смог бы отпустить. Королева вошла в комнату и, увидев их, направилась к балкону. – Блум, какой сюрприз! – за маской приветливости, пыталась скрыть удивление Диаспоро. – Надеюсь мой муж не сильно докучал тебе? – О, что ты, Диаспоро, Его Величество был очень вежлив и галантен. Мы очень мило пообщались, – соврала Блум. – Правда? Это замечательно! – и королева Эраклиона говорила искренне. – Скай, надеюсь ты услышал ответы на все интересующие тебя вопросы? Блум захотелось рассмеяться, а Скай ненадолго растерялся, не зная, как ответить на вопрос. «Она стала мудрее, – подметила про себя фея. – В прошлом Диаспоро и на километр не подпустила бы меня к нему. А сейчас понимает, что нам нужно поговорить, но все равно не удержалась и решила нас проведать. Она изменилась, да, но не очень сильно». – Да, дорогая, – неуверенно ответил король. Диаспоро ещё что-то спросила у своего мужа, но Блум уже не слышала их разговора, все её внимание привлёк странный тихий ритмичный стук, который был совсем рядом. Окинув взглядом все ближайшее пространство, фея пламени дракона не нашла ничего, что могло бы его издавать. Вдруг её осенило, она уже слышала подобное дважды у Дафны! Ошибки быть не могло, её магия жизни никогда не ошибалась. – Это девочка, – неожиданно для себя сказала Блум, не отводя взгляда от живота Диаспоро. –У нас сын, Блум, его зовут Дарен, – удивлённо ответила Диаспоро, она только что рассказывала своему мужу, что уложила сына спать. – Я знаю, – возразила Блум, – я не о нём, а о той, чьё сердце бьётся внутри тебя, Диаспоро. Король и королева Эраклиона ошарашено посмотрели сначала друг на друга, а потом и на Блум, не веря и не понимая смысла её слов. Откуда она могла знать, когда даже они и не подозревали об этом. Она поспешила объяснить. – Великий дракон создал все живое. Я, являясь хранительницей его сил, обладаю магией жизни и чувствую её зарождение. Ты скоро снова станешь мамой, Диаспоро! Король поверил словам хранительницы пламени дракона. В порыве чувств он приподнял свою королеву и закружил её. – Это замечательная новость, лучший подарок на день рождения! – Скай оставив жену, обнял Блум, и шепнул ей на ухо. – Спасибо! Ты тоже только что сделала меня счастливым. В растерянности волшебница не сразу обняла бывшего специалиста в ответ. Она скучала по его объятьям, на мгновение она забылась, ей показалось, что они снова вместе, но Скай отстранился, разрушив это ощущение. Этого больше не будет. Они никогда уже не сойдутся и не смогут быть друзьями, они всегда будут чем-то большим друг для друга, они всегда будут любить и помнить свои отношения. Это то, что они оставили друг другу в память о себе и о самом сильном чувстве в их жизни. Вместе пережитые моменты печали и радости, проигранных битв и выигранных войн, она спасла его от смерти, а он спас её от самой себя; их любовь за девять лет пережила больше, чем многие отношения длиною во всю жизнь. Никто не в праве отнять у них это. Никогда. Кстати о подарке, – Блум уже стояла в дверях, когда вспомнила, что не отдала свой подарок, хотя подарком это сложно назвать. Она вернулась на балкон. В её руках материализовалась маленькая кристальная шкатулка. – Я думаю, это не может мне больше принадлежать, – Блум вложила шкатулку в ладонь Ская. – Больше не теряй. Он улыбнулся, она в ответ тоже. Она запомнит его последнюю улыбку, предназначенную ей. Навсегда.***
Когда его бывшая невеста вышла, а за ней и его жена, Скай открыл шкатулку. В ней, посверкивая, лежал тот самый злополучный Кулон Эраклиона. В тот же момент, воспоминания заполонили его голову. Их первая встреча на Земле (им было по 16 и, кажется, это было целую вечность назад); его чудесное спасение, когда Блум отдала почти все свои силы, чтобы оживить его; их замечательное лето в Гардинии, когда они все вместе – Винкс и специалисты – искали последнюю Земную фею; как она помогала ему вернуть память и заново завоевывала его сердце, а когда память вернулась, он влюбился в нее ещё сильнее…***
… как он целых три раза делал ей предложение (она всегда соглашалась, но всё откладывала на потом); как он спас её от Даркара; как она пыталась вернуть ему память; как он пытался устроить идеальное свидание, но что-то пошло не так. По щекам Блум текли слезы, она даже не пыталась их сдержать. Она уже была в своём доме на Земле, её никто не видел. Осознание, того что она сама стала палачом своего счастья, словно ножом резало сердце. Но фея была рада за Ская, счастлива от обретённого им счастья. И понимание того, что если бы она осталась, то лишила бы его этого, успокаивало, разливалось по телу приятным теплом. Вместе со слезами утекала и боль. Волшебница прижала ладони к груди и разжала их расправив руки. Два маленьких огонька вырвались из них и растворились в воздухе. В другом конце измерения в огромном дворце Эраклиона проснулся светловолосый мальчик от внезапного жжения в груди. На придворцовой площади Королева Диаспоро резко замолчала, не договорив, при разговоре с принцессой Линфеи Кристалл, когда ощутила приятное тепло в области живота. – Ваше величество, Диаспоро, вы впорядке? – обеспокоенно спросила Кристалл. – В полном. Лучше не бывает, – улыбаясь ответила королева Эраклиона и коснулась своего живота. "Ты правда там, я тоже теперь тебя чувствую, моя маленькая девочка".***
Далеко-далеко от Эраклиона, в Гардинии принцесса планеты Домино Блум начинала свой новый день, который она решила сделать началом своей новой жизни. Больше не будет сожаления, она оставит его позади, а его место займут новые эмоции и чувства. Слёзы высохнут, раны затянутся, чувства забудутся, а новое счастье обязательно придёт.