Portrait of a tragic woman

— Пожалуйста, не беспокойся за меня, Нарцисса. Со мной всё будет хорошо. Иди к сестре, у неё сильное кровотечение, — вы стоите посреди комнаты, Беллатриса недовольна тем, что после этого «инцидента», её сестра больше беспокоится о вас, чем о ней. — А ты уверена, что она просто споткнулась и упала… она тебя не ударила? — голубые глаза Нарциссы до боли пронзительны, и вы чувствуете неприятный зуд от прикрытой платком раны на шее. — Мисс Малфой, уверяю вас, она этого не делала. Она просто разволновалась во время нашего сеанса, начала ходить по комнате, а потом споткнулась об кончик ковра и ударилась головой об угол стола. Я боюсь, что у неё может быть сотрясение, поэтому настаиваю на том, что вы немедленно отправились к врачу! — вы привлекаете внимание блондинки к окровавленному краю стола (Беллатриса размазала по нему немного своей крови, дабы версия выглядела убедительнее). — Да, Нарцисса, я споткнулась и упала. Но всё в порядке. В конце концов, у меня твёрдая черепушка, и мне не нужно никуда идти, — настаивает на своём Беллатриса. Вместе с Нарциссой вы обнаружили, что рана неопасна, швы накладывать не придётся. Однако синячина был приличный, поэтому заботливая сестра приложила пакет со льдом к голове Беллатрис. Нарцисса явно чувствует, что вы с Беллатрис что-то скрываете. Она знает свою сестру, как свои пять пальцев. Она знает, насколько жестока бывает Беллатрис со своими терапевтами. Единственное, что тревожило Нарциссу, так это непонимание того, почему вы покрываете Беллатрис. В её сознании ваши действия не имели никакого смысла. Но, сжав губы и взяв одну руку в другую, она говорит: — В следующий раз будь осторожнее, Белла. Спасибо, доктор. Она благодарно улыбается вам, а затем сгибает пальцы в жесте, означающем, что она хочет, чтобы Беллатриса встала. Темноволосая женщина делает это, и сёстры вместе уходят, не сказав больше ни слова. Вы вздыхаете с облегчением. Что ж, всё прошло не так уж плохо. Беллатрис могла легко настучать на вас и навлечь уйму неприятностей за то, что вы напали на неё. Хотя Беллатриса напала первой, она всё равно — больной человек, вам же надо было быть мудрее, действовать более рационально, а вы определенно в тот момент сами были безрассудны. Изнеможенно вздыхая, вы плюхаетесь в своё рабочее кресло. Невообразимо! Как так происходит, что сеансы Беллатрис всегда настолько истощают вас? Вы достаёте аптечку и придвигаете к себе настольное зеркало. Вы развязываете свой наспех найденный шарф и видите, что на горле у вас остался чёрный след в виде пальцев. Синяк болит. Но пока вы никак не можете поспособствовать его излечению. Сейчас вы лишь можете намазать охлаждающий крем, снимающий острую боль, и выпить несколько обезболивающих таблеток. Затем вы обращаете внимание на след от укуса на ключице. Он выглядит довольно-таки серьёзным, и когда вы осторожно проводите по нему кончиками пальцев, вы чувствуете себя…странно. Никогда раньше вас не кусали, и вся эта ситуация была настолько интимной… и она ещё произнесла ЭТИ слова, мол вы принадлежите ей…что происходит в её сознании? В чём смысл этих слов? Вы снова вздыхаете и промокаете следы укусов наспиртованным ватным диском. Закончив, вы выкидываете использованные диски в мусорку к осколкам фарфоровой чашки, которые вы утилизировали до прихода Нарциссы. Прямо сейчас вы чувствуете себя так же, как эта чашка. Добравшись до дома в тот день, вы сразу же идёте рисовать. Вам нужно выпустить пар. Переодевшись в рабочий комбинезон, вы берёте кисти и начинаете смешивать некоторые цвета на палитре, начиная со светлых, таких как жёлтый и оранжевый. Вы не знаете, что будете рисовать — вы всегда рисуете экспромтом. Процесс рисования всегда основан на том, что вы чувствуете. Прямо сейчас вы полны разочарования. Но вы стараетесь не зацикливаться на этом. Живопись тем и хороша, что не требует особых мыслительных затрат. Она позволяет вам отдохнуть от утомительной работы. Вы поднимаете кисть и начинаете рисовать. Вы начинаете с фона, но, нанеся пару штрихов, вы понимаете, что не чувствуете цвета. Нанесённые на полотно оттенки совершенно не сочетаются между собой, и вы решаете добавить несколько более тёмных цветов в свою палитру. Вы мигом наносите на неё целый ковёр оттенков чёрного и коричневого. Вы смотрите на холст, а в сознании вашем лишь пустота. Но пауза длится недолго. Вскоре слова, которыми вы обменивались во время сеанса, проносятся в вашей голове. Вы дерзко кидаете краски на холст, мазки кисти становятся всё быстрее в нарастающем возбуждении. Какая ты скучная! Ты такая предсказуемая. Это трагично, потому что, должно быть, вам так скучно ждать, пока вся краска наконец-то высохнет. Я не скучная! Вам хочется зарычать вслух. Я так же интересна, как и любой другой человек. Как ты смеешь называть меня занудой! Ваши мазки становятся всё яростнее, и вы беспорядочно смешиваете цвета, выплёскивая их на холст. Я докажу тебе, что я не скучная! Вот увидишь. Они все увидят. Как же мне весело. Я хороший друг! Всем бы иметь таких друзей, как я! И им всем будет грустно от того, что они упустили шанс узнать меня получше! Вы кладёте кисть, понимая, что по какой-то причине вам не хватает воздуха. Ваш гнев давит на грудь, и вы хотите ударить кого-нибудь. Вы хотите Беллатрис! Ёбнуть её по самодовольной роже. Она смотрит на вас с мольберта. Её подбородок высокомерно вздёрнут, глаза все знают, а губы кривятся в усмешке. Её волосы развеваются вокруг её головы, такие чёрные, чем тьма. Вы делаете шаг назад, потом ещё один. Теперь она лезет даже в ваше искусство! С отвращением вы бросаете щётку и выходите из комнаты. Переодевшись, вы решаете спуститься в бар. Это субботний вечер, и вы решаете напиться, чтобы отвлечься от работы. От конкретного человека. Вы направляетесь в свой любимый бар, который не особенно заполняется даже в субботу вечером. Там в основном полно стариков, но это идеальное место для пьяных размышлений, и, кроме того, никто из ваших коллег по работе не увидит вас в неглиже. Его даже можно было бы назвать «тенистым» баром, домом для преступников и низших слоёв общества. С полностью деревянным интерьером, тусклым освещением и уединенными кабинками. Небезопасно. Вы садитесь на табурет у стойки, машете знакомой барменше Джинни. Она знает вас достаточно хорошо, так как вы за недавнее время стали завсегдатаем этого бара. — Герми. Давно тебя не видела. Слишком занята, чтобы навестить меня, милая? — у Джинни британский акцент. Её семья недавно переехала сюда, и она помогает им управлять баром, совмещая вместе с этим свои занятия в колледже. У неё есть ещё примерно пять братьев (вы не можете быть уверены, так как видели только троих). Один из них — Рон, самый младший из мальчиков, а двое других — Фред и Джордж, угарные близнецы.  — У меня появилось новоё дело, над которым я сейчас работаю. И это довольно утомительно, — вздыхаете вы, садясь и осторожно поправляя водолазку. Будет плохо, если люди начнут задавать вопросы.  — Но почему? Что с ним такое? — спрашивает Джинни и протягивает вам рюмку водки. — За счёт заведения, — комментирует она с улыбкой. Первый напиток всегда за счёт заведения для вас. Традиция. — Оно очень сложное, — вы не из тех, кто разглашает секреты пациентов, но это Джинни. Она барменша и, наверное, самая близкая тебе подруга в этом городе. Поэтому вы решаете рассказать ей, но достаточно туманно, чтобы она поняла, но без подробностей. -У пациента много заболеваний: например, расстройство личности, проблемы с гневом и тому подобное. А главное: никакого желание лечиться. — Ах, это всегда самое худшее, — Джинни качает головой и начинает протирать стекло тряпкой перед вами. — И давно ты так мучаешься? — Около трёх месяцев. И никакого прогресса, — вы ставите опустошённый стакан на стол, и Джинни тут же начинает его наполнять. — Беда. Я знаю, что обычно вы добиваетесь результата спустя несколько недель. Это дело, должно быть, действительно расстраивает вас. — Ты даже не представляешь, — вы подносите стакан к губам и опустошаете его. Алкоголь обжигает, но в то же время успокаивает. — Но я не собираюсь так легко сдаваться. Я обещала сестре, что помогу. Что я не сдамся, как другие терапевты. — Я уверена, что ты справишься, — Джинни улыбается. — Просто отвлекись. Я не хочу, чтобы ты топила своё разочарование в стакане. — она снова наполняет вашу чашку. — А в чём смысл бара, если не в том, чтобы заглушить мои печали выпивкой? — вы выгибаете бровь. Пьяный старик с соседнего радуется чему-то, что показывает телевизор. — Вы не ошибаетесь. Я просто не хочу видеть, как вы превращаетесь в пьяницу. Это навсегда разрушит моё представление о тебе как о докторе, — поддразнивает Джинни. — Я обязательно буду иметь это в виду, когда захочу напиться в следующий раз. Не хотелось бы, чтобы бармен был невысокого мнения обо мне. — вы шутите в ответ и берёте третью рюмку за десять минут. Вы уже можете почувствовать напиток. Он медленно спускается к вашему желудку, оставляя тяжёлый и обжигающий след на пищеводе. В течение следующего часа вы угрюмо потягиваете какой-то коктейль, изредка вытаскивая свой телефон и просматривая обновления социальных сетей. Вы очень взволнованы, ваши уши гудят, а ваше зрение немного размыто, поэтому вам требуется некоторое время, чтобы понять, что что-то происходит. Позади вас раздаются громкие возгласы, и вы разворачиваетесь на своём табурете к кричащим, стараясь не свалиться с него. Со стоном вы замечаете, кто издаёт сей шум… Там стоит мужчина, большой и крепкий, с татуировками на руках, спорит не с кем иным, как с одним из ваших пациентов. — Беллатрис, ну конечно, кто же ещё, — бормочете вы себе под нос, протирая глаза, чтобы убедиться, что вам не мерещится. Но нет, это она, и она довольно хорошо одета…соблазнительно. Вы никогда раньше не видели, чтобы она обнажала ноги настолько сильно, все сеансы она отсиживала либо в длинных брюках, либо в длинной юбке. Она кричит на мужчину в ответ, хотя на самом деле вы не можете понять, кто есть кто, потому что мужчина пьян, и она тоже. Оба они некрепко держатся на ногах. Со вздохом и проклятием, направленными на женщину, которая испортила вам ночь, вы подходите к ним обоим. Другие посетители бара смотрят на разгорающийся спор. Где Джинни? Барменша ушла. Возможно, отправилась за своими братьями, чтобы остановить это. Но вы не можете её ждать. Никто не знает, что сделает Беллатрис, учитывая её проблемы с гневом. Вам придётся остановить это, чтобы не стало ещё хуже. — Прошу прощения? Прошу прощения? Сэр, сэр, вы можете повернуться? — вы кричите на человека, который не слышит вас из-за громкости собственного голоса. — Сэр, вы можете… — вы дотрагиваетесь до его руки, чтобы заставить его повернуться, и тут: бах-трах, пол, потолок — всё верх тормашками, и вы оказываетесь лежащей на полу, с ногами запрокинутыми за голову. Какого хрена?.. Вашему проспиртованному мозгу требуется секунда, чтобы понять, что только что произошло, и когда вы разворачиваете своё тело в более естественное положение, бар катится ко всем чертям. После того, как мужчина нанёс вам удар, буквально перевернувший вас с ног на голову, Беллатриса воспользовалась его рассеянным вниманием и сильно ударила его сзади по яйцам. Мужчина со стоном опустился на колени. Затем она ударила его пяткой по затылку, он шмякнулся на пол, выбив себе зуб. Другие посетители, почуяв кровь, вскакивают на ноги и начинают бросаться друг на друга, хватая и бросая всё, что могут. И вы находитесь прямо в эпицентре. Руками вы прикрываете голову, молясь, чтобы они не раздавили вас в этой безумной давке. — О боже, о боже, — стонете вы. Грёбаная Беллатриса вечно превращает всё в дерьмо! Вы чувствуете руку на своём плече, помогающую вам подняться. Она принадлежит Беллатрисе, её лицо полно дикого восторга. — Беллатриса! — вы заикаетесь, готовитесь отчитать её, но она мешает вам, ведя вас за собой, из толпы дерущихся мужчин, пригибаясь, когда дикие руки пролетают мимо её головы. Раздаётся выстрел, и вы думаете, что это, должно быть, семейство Уизли пытается успокоить звериную толпа, но у вас нет времени, чтобы проверить, откуда произошёл выстрел. Вы обе уже снаружи, прохладный воздух ложится на ваши мокрые лица. Вы поднимаете руку и видите кровь на кончиках пальцев. — Этот ублюдок ударил меня. Он ударил меня, — говорите вы, удивленные таким развитием событий. Это больно, и вы знаете, что завтра у вас вспухнет губа. Беллатриса смеётся рядом с вами. Она тянет вас за руку и ведёт по оживлённой ночной улице, но куда — вы не знаете. Люди либо слишком пьяны, чтобы обращать внимание на вас двоих, либо просто не заботятся, почему вы выглядите дерьмово. — Видели бы вы, как вы летели. Это было прямо, как в боевике, — её смех делает ситуацию ещё более неловкой, вы хмуро смотрите ей в затылок. — Я рада, что смогла тебя развлечь, — бормочете вы. — Что ты вообще забыла в баре? — вы обе идёте быстрым шагом, пересекая улицы и не дожидаясь, пока светофор покажет зелёный. — Напиваюсь. Или мне это не позволено? — она бросает на вас взгляд, её губы кривятся в усмешке. Они окрашены в рубиново-красный цвет, и это напоминает вам цвет ядовитого яблока, которое съела Белоснежка. — Ты не должна, алкоголь с лекарствами — вещь несовместимая. Ты не сможешь себя контролировать, будешь избивать и причинять боль людям. Беллатриса пожимает плечами. Она затащила вас в небольшой парк в стороне от главной улицы в центре города. Тот, в котором вы никогда раньше не были. Она тянет вас вниз к скамейке у небольшого пруда, и вы вдвоём садитесь. Тишина здесь успокаивает. Отличается от хаоса, из которого вы только что сбежали. Сердце стучит в ушах, а адреналин все ещё пульсирует в венах. — Что мы здесь делаем? — спрашиваете вы. Она растянулась на скамейке, несмотря на то что на ней платье и она выставляет себя напоказ. Вы хмуритесь и сводите её ноги вместе. Она бросает на вас взгляд, но вы не обращаешь на него внимания. — Мы здесь отдыхаем. Иногда я приезжаю сюда, чтобы насладиться природой. Это действительно успокаивает мой ум, когда ничего другого не происходит, — она смотрит на воду, луна поблёскивает на её поверхности. Вы хмыкаете, но не отвечаете. Вы следите за её взглядом, пока струйка крови не напоминает вам о полученном ранении. — Мне нужно взять пластырь, — вы тянетесь за своей сумкой, вдруг понимаете, что у вас её нет. Вы, должно быть, оставили его в баре. — Черт возьми! — вы ругаетесь вслух. — У меня нет сумки! Это значит, что вы оставили ключи, телефон и бумажник. Как вы теперь собираетесь вернуться домой? Бар, вероятно, уже закрылся. Во всем виновата Беллатриса. Если бы только она не начала драку, вы бы не оставили сумку. Вы встаете, чтобы уйти, но рука на вашем запястье останавливает вас. Это её рука, и на этот раз она теплая. — Куда это ты собралась? — Я должна вернуться в бар, потому что там моя сумочка. Может быть, если я буду кричать и стучать достаточно громко, Джинни откроет мне дверь. — Ладно. Но ты не можешь ходить с кровью на лице. — Ну, у меня нет особого выбора, не так ли? — вы сердито вытираете её, но Беллатриса перехватывает вашу руку. Она прижимает ваши руки к бокам, а затем хватает вас за щёки и притягивает ваше лицо ближе. О… Боже, неужели она собирается меня поцеловать? Эта мысль проносится у вас в голове, и вы тяжело сглатываете слюни. Но губы женщины не достигают вас. Вместо этого её язык делает это, и он ведёт кровь по вашему лицу, от губ до подбородка. Вы щурите глаза, борясь с желанием открыть рот и проглотить этот язык. Момент, кажется, затягивается, и вы осознаете, как стучит ваше сердце в ушах. Затем она отступает и покидает парк, не дожидаясь вас. — Пошли. Давай уберёмся отсюда и найдём твою сумку, пока моя щедрость не закончилась. Вы выдыхаете и прижимаете пальцы к губам, открывая глаза. Что, чёрт возьми, всё это значит? У неё что, фетиш на кровь? В прошлый раз она сделала то же самое, но с кровью на лице. Вы следуете за ней, с удивлением наблюдая, как она не спотыкается и не припадает на пятки, как большинство пьяных девушек. Её кудри подпрыгивают с каждым шагом, и вы хотите запустить в них пальцы. Как только у вас появляется эта мысль, вы ругаете себя. Что происходит со всеми этими странными мыслями? Это из-за алкоголя? Вы вините во всём это и тот факт, что у вас давно никого не было в постели. Качая головой, вы бежите догонять её. Вы возвращаетесь в бар, и, к счастью, он всё ещё открыт. Осторожно приоткрыв дверь, вы обнаруживаете Джинни, Рона и близнецов, прибирающихся в доме. Там беспорядок, перевернутые столы, разбитое стекло на полу и выбитые лампы. — Джинни? — вы подзываете её к себе, и рыжеволосая девушка поднимает глаза от пола, на котором лежат оставшиеся осколки. — Гермиона? Ты-то мне и нужна. Ты забыла свои вещи, — она бросается к тебе, чтобы вернуть вашу розовую сумку, и вы испытываете такое облегчение, что обхватываете её руками в коротком объятии. — Премного благодарна. Я была вне себя. Я не знала, как вернусь домой и… — Джинни смеётся над этим и обрывает вашу болтовню.  — Всё нормально. Я собиралась дождаться, когда ты вернёшься за ней. Можешь не платить сегодня за выпивку. Я запишу это на твой счёт. — Спасибо, — ты благодарно моргаешь, глядя на неё. — Что вообще произошло? — спрашиваете вы, указывая на печальное состояние бара. — Тебе удалось его убрать? — Ну, была драка в баре. Держу пари, ты и сама об этом знаешь, — ворчит Рон, наклоняясь, чтобы поднять сломанный кусок дерева. — Я слышал, тебя довольно сильно шлёпнули. Гневный румянец заливает ваши щёки.  — Да, но я не пыталась устраивать эту драку. На самом деле я пыталась остановить её. — Ах, Герми, ты всегда была миротворцем. Не волнуйся, мы не виним тебя за это. Пьяницы останутся пьяницами, к тому же мы их так напугали, что они выбежали, поджав хвосты, — Фред отмахивается от ваших извинений прежде, чем вы успеваете их произнести. — Вообще-то это было довольно весело. Давненько нам не приходилось его закрывать, — радостно добавляет Джордж. -Да, если я правильно помню, разве не она все это затеяла? — Джинни бесцеремонно указывает на Беллатрис, которая осматривала дом со своего места у двери, наслаждаясь ущербом, нанесённым этому месту с одобрительным свистом. — Я? — она выгибает бровь, на её губах появляется ухмылка. — Я был такой же жертвой, как и все остальные. — Э-э-э, вам не сойдет с рук это оправдание! — кричит Рон. — Вы должны заплатить за эти убытки! — Если хочешь, чтоб я заплатила, тебе придётся поговорить с моим психотерапевтом, — тут Беллатриса подходит к вам и кладёт руку на плечо. -Твоим психотерапевтом? — Рон в замешательстве, но Джинни умна и быстро всё складывает. — Значит, ты и есть ТА пациентка, — бормочет она себе под нос, но недостаточно тихо, потому что Беллатрис улавливает эти слова. — Что? Что ты сказала? — Просто отвези её домой, ладно, Гермиона, — говорит Джинни. — И держи её подальше от этого бара. — Я так и сделаю, — вы улыбаетесь и уводите Беллатрису из бара. — Подожди, ты их отпускаешь? — Рон кричит, когда вы вдвоём уходите. Что бы ни ответила Джинни, вы не услышите, потому что уличные звук уже достигли ваших ушей. Жужжание, которое вы испытали, немного поутихло. Вы хотите вернуться домой. Ваш лёгкий вечер превратился в целый эпизод. — Ты сможешь сама добраться до дома? — спрашиваете вы у темноволосой женщины. — Думаю, что смогу, — ухмыляется она и достаёт телефон, чтобы вызвать такси. Вы ждёте, пока она не окажется в безопасности внутри, прежде чем сделать собственный звонок. Закончив телефонный разговор, она бросает устройство обратно в лифчик, где, похоже, хранит всё самое необходимое. Вы мрачно смотрите на собственную грудь. Вы хотели бы сделать то же самое, но, к сожалению, генетика не была так щедра к вам. — А ты сможешь сама добраться до дома? — застенчиво спрашивает она. — Я могу. Я самостоятельный взрослый человек. — Вы в этом уверены? — она насмехается, а вы захлопываете рот, чтобы не сказать глупостей. — Нет ответа? Что, никакой остроумной шутки? Неужели алкоголь притупил твой мозг? — Я просто не в настроении разговаривать. — Это, наверное, к лучшему. Ты, наверное, всё равно будешь говорить о чем-то скучном. Ты поворачиваешься к ней, твои глаза опасно сверкают. -Я вовсе не скучная! Беллатриса подносит палец к губам. — Похоже, это твоя Ахилессова пята. Не хотела бы ты поговорить об этом на сеансе в понедельник? — Я психотерапевт, а не ты! — вы можете почувствовать желание выбить из неё всё дерьмо, покалывание в пальцах. Вы должны насильно держать себя под контролем. Беллатриса не отвечает, потому что её такси уже здесь. Махнув рукой, она скользит на заднее сиденье и уезжает. Вы ждёте на улице, убедившись, что такси скрылось из виду, прежде чем позвонить своему. Всё, что ты хочешь сделать прямо сейчас, это лечь спать и забыть обо всём, что случилось. Блядская Беллатрис Блэк. Что ж за сука ты такая!