Everything he wanted

Ему снится лучший мир. Здесь нет войн между живыми и мертвыми, голод и зима не забирают сотни жизней каждый день, и в небе не летают крылатые монстры сжигающие дотла целые армии и города. Здесь есть лишь ночное небо, усыпанное звездами, бескрайняя гладь моря и он, уснувший вечным сном в колыбели смерти. Каждую ночь он будто наконец оказывается там, где давно уже мечтает оказаться, покинув мир полный смертей и боли. Но для тех, кому он не безразличен, эти сны могли бы показаться кошмарами. Возможно именно поэтому он никогда не рассказывает Тормунду о них, чтобы не беспокоить его понапрасну. Порою он просыпается посреди ночи, чувствуя тяжелые гулкие удары сердца под ребрами, и не может успокоиться, вспоминая яркие белые локоны, копоть под ногами и алую кровь на стали меча, пока сильные руки не обнимают его поперёк груди, укрывая от всех невзгод и страхов мира за пределами шатра. Иногда Джон верит, что умеет летать. За его спиной будто вырастают огромные крылья с острыми когтями. Всё это для него - полет длиною в жизнь, где люди вокруг думают лишь о том, сколько времени у Джона до падения. На миг он даже мог бы задуматься, может им не плевать? Но шрамы на груди всё ещё ноют фантомной болью. Ему снится будто у него есть всё, чего он хочет. Но когда он просыпается, он видит полумрак вокруг, россыпь рыжих волос рядом, переливающихся огнём самого яркого на свете костра, и беспокойный взгляд, что красивее ясного неба. — Пока я рядом, — шепчет в темноте мужчина, заглядывая в его черные словно ночь глаза, — никто не сделает тебе больно. Его терзают мысли о всех тех, кого он так и не смог спасти, о тех, ради кого был готов отдать жизнь, и о том, как мало всё это значило в конце, когда его отправляли на Север. — Если бы я мог изменить твоё представление о себе, — говорит ему одичалый, успокаивая его мимолётными прикосновениями губ к беспокойно трепещущим векам.— Ты бы не удивлялся, почему ты здесь. Они тебя не достойны. Он пытается кричать, но чувствует, как всё глубже погружается в воду. В его голове беспокойным роем проносятся множество воспоминаний о том, как часто его называли слабаком или глупцом, будто он не был точно таким же человеком, как и каждый под этим небом, будто он не был просто чьим-то сыном, на чьи плечи вдруг свалились заботы целого государства. Как бы он хотел ,чтобы реальность в один миг оказалась одним сплошным ночным кошмаром, чтобы никто и никогда не знал о том кто он, чтобы его будто вовсе и не существовало и он мог не бояться разочаровать всех тех, кому от него всегда было что-то нужно. Ему снится лучший мир, наполненный снежными лесами. За его плечами боль утраты по каждому, кто так и не увидел мир без бесконечного кровопролития, в глазах - огни северного сияния, на сердце - тишина и спокойствие. Его руку крепко сжимает ладонь того единственного, ради которого он готов отказаться от мира снов и жить реальностью, наполненной вечными скитаниями в поисках пищи, леденящим холодом ветра, тёплыми объятиями у ночного костра и щемящей нежностью прикосновений, согревающих даже в самую страшную снежную бурю. И что бы изменилось для него и для всех тех, кем он дорожил, если бы они знали свою судьбу с самого начала? Возможно, он попытался бы избежать стольких смертей, возможно, сделал бы всё, чтобы никакой войны никогда и не было. Но, где бы он не оказался, уверен Джон, он нашёл бы способ вновь встретиться с ним, вновь стать для него всем и отдать ему своё сердце, потому что так правильно. Так и должно быть. Ведь он на своём месте.