Осколки греха

Осколки разбитой посуды вновь в руках Ивана. Сколько бы он ни просил этого чёртового клоуна не трогать его сервиз, подаренный Господином, все слова были проигнорированы, ровно как и угрозы к сторону Гоголя. Пятьдесят пятый. Чайники с аккуратными чашечками летели на пол по его прихоти в пятьдесят пятый раз. И если у великодушного Гончарова с его ангельским терпением хватало ранее нервов, то теперь же хотелось видеть, как сервиз разбивается не о покрытый трещинами от этих нескончаемых выходок пол, а о голову его драгоценного Николая. Мелкие осколки он сметает на совок, ссыпая тут же в урну, а тот, что крупнее остальных, прячет в карман — точно знает, что пригодится. Точно знает, г д е пригодится. Николай подобен диве. И эту диву именуют вавилонской блудницей.¹ Да, именно она. Сосуд греха. Целая катастрофа, апокалипсис для всего Рима. А Римом, чей светлый образ был опорочен сим мерзким грехом, и был Гончаров.        Г о с п о д и н н е п р о с т и л б ы т а к и е п о р о к и. Волосы, льющиеся золотой волной по спине, были аккуратно рассчесаны и перекинуты на бок — теперь не было ничего, что прикрыло бы наготу Николая. Он стал полностью открыт взгляду Гончарова, что тихо пробрался в комнату: зеркало ловило обнажённый образ клоуна и впечатывало в себя, давая Ивану узреть Гоголя целиком. Тихий скрип двери дал знать о появлении гостя, привлекая внимание его прекрасной блудницы. Гоголь лукаво тому улыбнулся, не поворачивая головы, что значило для Ивана: «входи» Тёплые руки легли на расслабленные плечи Николая, а пальцы прошлись по ключицам и ямке меж ними, тонко очертили шею. Гончаров полностью лишил какой-либо цены старания Николая уложить волосы, собрав их небрежно в руку и потянув вниз, заставляя запрокинуть голову и открыть поцелуям оголенную кожу, моментально багровеющую от укусов. Ж е л а н и е в г р ы з т ь с я в ш е ю. Мужеложство. Содомский грех. Раз уж Иван позволил себе идти против воли Божьей, то за одним грехом можно пустить и второй. C a e d e s.² От очередного прикосновения Ивана становится больно и чувствуется, как что-то теплое ползет, словно эфа, ³ по шее. В порыве страсти прокусил шею? П е р е р е з а л г о р л о. Николай выбивает из себя хриплый стон, зажимая рукой рану и в смятении ловя в отражении бесстрастное лицо Ивана.Хочет окликнуть его, прося помощи, но кровь заливает горло, наполняет лёгкие, позволяя лишь издать булькающий звук. Иван придерживает свою прекрасную блудницу, видя, как её сознание начинает меркнуть. Безвольной куклой Николай лежит на его руках, кислород ему полностью обрезан. Отбросив кровавый осколок сервиза, виновника сия греха, Гончаров подходит к кровати, аккуратно волоча за собой жертву. Сидит с ним часов пять, перебирая непослушные волосы, пока небо не целует бледно-оранжевой помадой закат. Оставляет на посиневших губах поцелуи. И улыбается. Все это время улыбается, приговаривая: — Я же Вам говорил, что не следует так небрежно обращаться с моим сервизом.