-Сенсей, я Вас ненавижу! Но касаться Вас могу только я!

-Мурасакибара-кун, — мужчина отвернулся от доски и обратился к явно скучающему парню, — не мог ты помочь мне после урока? Ацуши гневно глянул на учителя, который в свою очередь обворожительно улыбнулся. Как же бесила эта его радостная лыба, которая стремилась осветить каждый уголок вселенной своим всепоглощающим счастьем и непосредственностью. -Нэ~, а это обязательно должен быть я? — в своей обычной манере протянул фиолетововолосый. -Ага, — учитель улыбнулся ещё шире, а в глазах блеснули искорки заинтересованности, что, говорило о том, что за Ацуши уже приняли решение и отказ невозможен. Мурасакибара шумно вздохнул и закатил глаза. Его жутко раздражало подобное поведение, особенно со стороны учителя. Киёши же сделал вид, что не заметил явного недовольства ученика и продолжил вести урок. ***** Ацуши медленно шёл по коридору, хотя уже довольно сильно опаздывал на «встречу» с учителем. Несмотря на его размеренные и ленивые шаги, заветный кабинет вскоре находился на расстоянии вытянутой руки всего за две минуты ходьбы по лестнице. Вообще путь занимал около пяти минут, но огромность ступней Ацуши уменьшало время почти в два раза. Мурасакибара сделал глубокий вдох и не спеша надавил на дверную ручку. Дверь с едва различимым скрипом впустила парня в свою обитель. В кабинете было светло. Из открытых окон доносился жутко раздражающий шум закончившихся уроков и не менее раздражающее пение птиц. Пол и парты были усеяны солнечными разводами, которые тянулись почти по всей аудитории. А белые занавески мирно развевались от ветра, будто паруса, слегка затемняя солнечных зайчиков. Ацуши медленно перевёл взгляд на учительский стол. За ним сидел Киёши-сенсей. «Такой серьёзный» — пронеслось у Мурки в голове. Теппей сидел за столом, слегка сгорбившись, и проверял тетради. Его лицо выглядело хмурым и безрадостным, что противоречило его обычному состоянию. Во время уроков и перемен с лица Киёши-сенсея не сходила такая раздражающая улыбка, а глаза будто хотели заразить своим безграничным оптимизмом. Как же бесит этот вечно оптимистичный голос, теплота и бархатность которого подавляла весь шум внешнего мира и заставляла отвлечься от надоевшей рутины. В Теппее раздражало всё! Как он может быть одновременно таким до одури прекрасным и таким в мгновение ока выводящим из себя? -О, Мурасакибара-кун! — опять эта по-блядски обворожительная улыбка, — Рад, что ты пришёл! После этой фразы преподаватель встал из-за стола и направился в сторону Ацуши. А перед тем как выйти из кабинета, мужчина на секунду остановился около парня и заглянул в его глаза. Мурасакибара же, сам не зная почему, с неподдельным интересом стал разглядывать лицо мужчины. Его брови были очень густыми, но послушными и, все волоски смотрели в правильном направлении. Его ресницы были настолько густыми, что можно было в них заблудиться, а если и выберешься, то обязательно утонешь в таких глубоких добрых глазах. И тогда навсегда останешься в плену этих жизнерадостных карих омутов. Но сейчас они выглядели более уставшими, а вокруг красовалось несколько морщинок и это было не из-за возраста, нет, просто он очень много улыбался. Взгляд Мурасакибары скользнул чуть ниже, узрев розоватые щёчки преподавателя, которые так и манили затискать себя. От его остроконечного носа вниз вела носогубная складочка с таким же скоплением морщинок, что и под глазами. А ещё чуть ниже были такие желанные губы, которые хотелось терзать в сладостном поцелуе с особым трепетом и нежностью. От таких мыслей уголки губ Мурасакибары поползли вверх в жалкое подобие ухмылки, а щёчки слегка порозовели. Заметив такую интересную реакцию ученика, Киёши расплылся в улыбке и, похлопав парня по плечу, сказал следовать за ним. По коридору они шли молча. Слышно было только эхо шагов, отлетающее от стен, и всё ещё не затихшее веселье учеников с улицы. Всю дорогу до нужного им кабинета Мурасакибара терялся в своих противоречивых мыслях: сенсей его бесил и это факт, но были такие моменты, когда хотелось сгрести мужчину в свои объятия и остаться только вдвоём, чтобы никто не мешал наслаждаться таким чудным мгновением. От раздумий его отвлёк тёплый голос мужчины: -Вот и пришли. Зайдя в аудиторию, Ацуши поёжился. Несмотря на тёплую апрельскую погоду в жалком подобии кабинета было холодно. -Бррр, кондиционер, видимо, ещё не починили, — заметил себе под нос Киёши, а позже чуть громче продолжил, — Этот кабинет определили мне, но здесь после ремонта так никто и не убирался. Сделали подсобку и стали скидывать всё нужное и ненужное сюда. Поэтому я и попросил тебя помочь. Один долго бы провозился, а с тобой сегодня и закончим. У тебя же нет сегодня планов? -Не, — буркнул Мурасакибара и, подняв глаза, оглядел аудиторию. Помещение было небольшое, но класс из 30 человек поместиться. Стены были окрашены в нежно-персиковый цвет, за счёт чего комната казалась тёплой и уютной. На окнах занавесок не было и, только жалюзи одиноко висели, слегка покачивались от любого дуновения ветра. В центре класса стояли парты на двух человек, а возглавлял их, стоящий чуть поодаль, учительский стол. Так же по всему периметру кабинета, на партах и подоконнике стояли коробки. -Ну что ж, приступим! — от разглядывания класса Ацуши отвлёк оптимистичный голос преподавателя, явно готового на любые подвиги. Парень перевел свой безразличный взгляд на мужчину и обомлел. Перед Ацу предстала очень интересная картина: Киёши-сенсей стоял около окна с открытыми жалюзями и смотрел куда-то в даль. Его руки были сложены на груди, а рукава белоснежной рубашки закатаны на три четверти. Лицо, шея, ключицы, кисти рук — ничего не скрылось от любопытных лучиков солнца, что одаривали их своим блеском. Светлые волосики на руках стояли дыбом из-за холода, а мурашки не покидали кожи Теппея. Его губы были слегка приоткрыты, а глаза чуть прищурены. Казалось, будто он уже не здесь, а где-то очень далеко в своих мыслях. Ацуши жадно скользил своим взглядом по телу сенсея. Его спину и грудь обнимала рубашка, плотно прилегая к коже, а сильные руки красовались своими мышцами. Грудь тихо вздымалась, а соски стояли из-за холода. Так и хотелось обхватить две эти бусинки губами, вобрать их внутрь в горячие объятия языка, а после покусывать, вызывая тем самым болезненные стоны. Хотелось пройтись руками по этим аппетитным бёдрам, сминая подтянутые ягодицы в своих ладонях. Как же хотелось, чтобы этот взрослый мужчина, сминая простыни, выгибался под ласками своего ученика, чтобы выкрикивал его имя каждый раз стеная в оргазме, чтобы смотрел блестящими от слёз и похоти глазами только на него. На Ацуши. -Мурасакибара-кун, всё хорошо? — от размышлений парня отвлекло лёгкое прикосновение к щеке. Ацуши вздрогнул и инстинктивно попятился назад. Но вдруг парень запнулся за коробку с чём-то явно тяжёлым, раз смогло повалить такого гиганта на пол. Мурасакибара поморщился и потёр ушибленную задницу ладонью. -О Боже! Ты не ушибся? — в глазах Теппея читалось явное волнение за своего ученика, — Давай я тебе помогу. Мужчина протянул свою руку парню, сидящему на полу, а тот недолго думая схватился за неё своей. Вот чего Киёши не ожидал, так это того, что Ацуши будет тяжелее его. (Хотя, глядя на центрового Йосен это было уж слишком очевидно) Всё произошло молниеносно: вот Мурасакибара, скрипя зубами, хватается за руку преподавателя, а вот Киёши уже лежит на парне сверху. Теппей жутко покраснел и стал нервно посмеиваться, пытаясь хоть как-то выйти из столь неловкого положения. А Ацуши спрятался в прядях своих фиолетовых волос, стараясь избежать того, чтобы учитель не почувствовал своим бедром немалое возбуждение парня. Но не тут-то было! Теппей попытался встать, при этом сильнее упираясь бедром в достоинство Мурасакибары и, конечно же, всё прекрасно почувствовал. Это отразилось и на самом лице учителя — оно стало безумно красным и теперь больше походило на варёного рака, нежели на на человека. Но попытки встать с ученика он не прекратил. Ацуши это стало порядком надоедать, поэтому он резко схватил ёрзающего мужчину под ягодицы и придвинул ближе к себе так, чтобы тот сел к нему на колени, а раскрасневшееся лицо находилось в нескольких сантиметрах от лица парня. На подобные действия со стороны Мурасакибары, Киёши замер и, непонимающе, посмотрел в глаза напротив. Преподаватель искренне не понимал, почему Ацуши, который больше всего ненавидит его, сейчас обхватывает своими большими и тёплыми ладонями бёдра мужчины, при этом упираясь немалым стояком ему в зад. -Мурасакибара Ацуши, какого чёрта ты творишь? — задал резонный вопрос Теппей весьма серьёзным и рассерженным голосом. Сейчас он был готов закипеть от непонимания и явной двойственности ситуации. На вопрос центровой Йосен ответил по-своему: он притянул мужчину за воротник рубашки к себе, оставляя всего пару сантиметров между их лицами. -Сенсей, я Вас ненавижу, — Ацуши говорил с свойственной ему только в очень напряжённые моменты матча серьёзностью, — Но касаться Вас могу только я! (Признание в стиле Ацуши) Теппей был явно удивлён и поражён подобным заявлением, но возразить ничего не успел. Его приоткрытые губы были накрыты чужими и стали сминаться в требовательном, но нежном поцелуе. Мурасакибара касался чужих губ очень аккуратно, будто боясь повредить. Его огромные руки легли на талию мужчины и стали мягко поглаживать бока, постепенно переходя на поясницу, но не дальше. Глаза были чуточку приоткрыты, дабы наблюдать за реакцией преподавателя. Киёши может и думал сопротивляться, но видя и чувствуя насколько этот момент интимен и желанен, не прервал поцелуй, а стал не спеша отвечать на него. Это потом он будет думать о неправильности своих действий и мыслей, потом подумает о том, что «О Боже! Это же мой ученик!». Это всё потом, а сейчас он просто насладится моментом и отключит такие ненужные в данную секунду мозги. А уборку в классе они так и не закончили…