Собрать из осколков

      И каким образом все пришло к этому? Как?! Когда именно все пошло по… А, впрочем, все ли так плохо? Неро нервно облизнулся, уже которую минуту бегая взволнованным взглядом от одной раскаивающейся рожи к другой. Да черт побрал их сожаление, спасибо, ему от него ни горячо ни холодно! Ну, может, совсем немного горячо, но это не столько ему, сколько его внутреннему демону. И это только потому, что этот поганец любит позлорадствовать. И вовсе это не сам Неро такой! — Пацан… — кажется, близнецов уже начало напрягать абсолютное бездействие парня, так что Данте негромко его окликнул, а Вёрджил легко, практически неощутимо, провел рукой вдоль чужой скулы.       Будто очнувшись, Неро дернулся и быстро ушел от прикосновения, хмурясь. Распихивая чужие руки, буквально окружившие его, парень попытался покинуть диван, но его повторно вернули на то же место одним молниеносным движением. Кто именно это сделал парень так и не понял, инстинктивно зажмурившись, и уже второй раз ловя перед глазами яркие вспышки. — Какого черта? — с тихой яростью протянул пацан, злобным взглядом смотря на вновь нависших над ним близнецов.       Ему надо срочно убираться, и чем быстрее — тем лучше. Если он правильно истолковал тот поцелуй, то… Да как вообще можно еще истолковать поцелуй?! У этих стариков либо крыша поехала на фоне сомнительных переживаний, либо Неро стоит как можно скорее уносить ноги вместе со всем своим побитым тельцем. Хотя сделать это стоит в любом случае. — Пацан, ты никуда не пойдешь, — все еще с чертовски виноватой моськой произнес Данте, но с такой интонацией, что сомнений не оставалось — и правда не пойдет.       Вот только сам парень не был готов мириться с таким положением вещей. Грозно рыкнув, он попытался вырваться из общей хватки братьев, извернуться и, желательно не покалечившись в процессе еще больше, вмазать каждому как можно сильнее. Нет, ему нужно сваливать. Хотя бы потому что в его голове начинают рождаться мысли о том, что он совершенно не против, повторения того поцелуя. Да, он влюблен в двух этих демонов, однозначно и бесспорно, но это еще не значит, что он готов на любые подачки с их стороны. Тут уж скорее наоборот, либо все (а во «все» Неро входили всего-то искренние чувства, внимание и человеческое к нему отношение), либо ничего. И пока ситуация предполагала реалистичность только второго варианта, так что нет-нет-нет. — С какого хера ты решил, что твое мнение кого-то интересует?! — с силой дергая левую руку, прошипел парень, ловко скатываясь вниз по спинке и уже практически сползая на пол, но Вёрджил перехватил его раньше. — Неро, успокойся, — каким-то образом старший оказался позади, теперь практически шепча парню на ухо.       В теории это должно было произвести… Да хрен знает какой эффект, но едва ли мужчина рассчитывал получить короткую волну панического страха и желтые глаза демона после. Данте присоединился вовремя, перехватывая конечности обезумевшего пацана. Пока Неро старательно тянулся, чтобы покусать, расцарапать отросшими когтями все к нему лезущее, близнецы быстро пытались сообразить, что же произошло. Будто по щелчку, пацан переключил режим, сменяя сомневающегося и раздраженного типичного мальчишку на куда более сильного физически (явно Спардовская кровушка взыграла) и отчаянного демоненка. Которого оставалось только стискивать сильнее, чтобы он, извиваясь, не навредил самому себе. — Неро? — Вёрджил склонился еще ниже, стараясь из-за спины разглядеть лицо сына, но потерпел неудачу, потому что пацан тут же яростно замотал головой, скрывая все за мечущимися отросшими волосами и утробно рыча.       И делая это так безысходно, будто еще немного и заскулит, расценивая не особо полноценную битву, как настоящий бой насмерть, где кусаться, царапаться и вырываться при помощи двух дополнительных лап-крыльев — слишком мало. А на большее организм пока не способен, иначе вся усиленная регенерация исчезнет, заставляя последствия еще не полностью выведенного яд окончательно испортить жизнь. — Похоже, не слышит, — хмуро сообщил Данте, с серьезным взглядом сдерживая так и норовящие вцепиться куда-нибудь дополнительные конечности. — Неро, — игнорируя слова брата, настойчивее тянет Вёрджил, перехватывая чужие руки немного аккуратнее, но не позволяя лишний раз дернуться.       На этот раз пацан дергается и будто приходит в себя, негромко шипя и тут же опуская сосущие силы крылья. Сопротивление мгновенно прекратилось, Неро лежал неподвижно, давясь вздохами и хмуро смотря куда-то вдаль, поглощенный своими мыслями. Крепкая хватка близнецов постепенно ослабевала, а дыхание выравнивалось. Моргнув, пацан вернулся к реальности и недовольно поджал губы, с вызовом смотря на замерших братьев. — Все в порядке? — наклоняясь и заглядывая в опущенное лицо парня снизу вверх, мягко поинтересовался Данте.       Неро ничего не ответил, прикусив нижнюю губу и пребывая в слишком нестабильном состоянии, чтобы что-либо говорить, воспринимать или думать. Он только недавно поладил со своим демоном, так что сейчас явно не лучшее время для сомнений. С одной стороны отдать тело, по сути, инстинктам, самому отойдя от дел — отличный вариант бегства. Да еще и есть шанс, что все случится само собой, и когда он очнется, то будет уже где-то очень-очень далеко. Вот только демон больно быстро сдался, ощущая давление двух куда более сильных и решительно настроенных полукровок, и подчиняясь чужому превосходству. А несогласного с таким положением вещей Неро никто слушать не стал, так что сейчас ему самому нужно было что-то придумывать.       На самом деле ситуация не была такой плачевной, но с каждой секундой к ней стремилась — сидящие или даже, считай, лежащие сверху близнецы были слишком близко, заставляли сердце стучать слишком часто, а дыхание сбиваться слишком заметно. Закручивающиеся в причудливые фигуры мысли не отставали от них. А Неро просто боялся сейчас сдаться на милость судьбе, а через пару часов осознать, что не просто оставил свое недо-счастье позади, а сейчас сидит на его осколках. А, может, он что-то проглядел, и то, что он считал красивой картинкой за стеклом уже давно лежит в ногах разбитыми витражами? Хрен его знает, от такого его голова скоро просто взорвется…       Но тонуть в таких мыслях всяко лучше, чем прямо сейчас смотреть в светлые глаза. Кажется, он хотел расставить все точки.? Что ж, он сделал свою великодушную попытку избавить близнецов от всей этой мути с чувствами. Строго говоря, тему подняли именно они. Так почему бы.?       Неро резко вздернул подбородок, въедаясь в братьев обжигающим взглядом. Нет, ну, а что? Его демоненок тут бессилен, а сам пацан никогда не был хорош в разгребании конфликтов. Вся ответственность лежит на стариках, первыми выкинувших что-то странное. — Хорошо, и что же это было? — резко передумывая сбегать, ехидно усмехается Неро.       Не нужно быть специалистом в понимании людей (в нашем случае еще и демонов), чтобы заметить, как резко шкала переживаний у обоих стремительно поползла вниз. Данте усмехнулся, с радостью ловя знакомый горящий взгляд парня, кажется, сорвавшего какой-то внутренний предохранитель. Вёрджил лишь удовлетворенно хмыкнул, слегка приподнимая уголки рта. Не полноценная улыбка, но зная его…       Неро нетерпеливо вскидывает брови. Он правда хочет знать ответ на вопрос. И уж лучше бы ему получить его, иначе ведь снова что-нибудь щелкнет, переломится, и момент, когда пацан реально готов слушать чужие слова, а не собственные домыслы, будет безжалостно просран. Что-то такое наверное думают и братья, потому что Данте, как лучший в их небольшой компании по части общения с нервными малолетками, разводит руки в стороны и раскрывает рот. — Поцелуй? — с такой же вопросительной интонацией предлагает вариант младший. — Никогда не целовался? Хотя, если вспомнить твою религиозную секту, ничего удивительного.       Неро фыркает, вспоминая, как в его «религиозной секте» частенько натыкался на не самые приличные парочки по углам тренировочного корпуса. — Спасибо, я рос в культе демона, а не Бога. Так что мне всего лишь интересно, какого черта это произошло?       Дабы придать своим словам уверенности, Неро заставил себя окончательно расслабиться и подтянулся на руках, заваливаясь на кожаную спинку с таким видом, будто он сидел в царстве комфорта на самом мягком и просторном кресле в мире, а не в паре сантиметров от двух тел, ограничивающих движения получше наручников. — Ну подумай — зачем люди целуются? Если уж ты понимаешь концепцию поцелуев, может, и об этом догадаешься, — незаметно сокращая расстояние еще сильнее, Данте слегка проехался предплечьем по груди племянника, негромко произнес он. Неро едва не дернулся, но заставил себя проигнорировать волну острых мурашек.       Надо было что-то ответить. Надо было срочно что-то сделать. Надо было придумать иные способы толкования ситуации, чтобы не обжечься о пустые надежды. Но, вот незадача, пацан мог думать только о том, что мелькающий позади, с чем-то там возящийся Вёрджил и практически прижимающийся Данте были серьезны. В голове будто взрывались тысячи фейерверков, но Неро оставался сидеть неподвижно, вполне успешно сдерживая нервную дрожь. — Похоже, не догадаешься, — наблюдая за малейшими изменениями на, казалось бы, неизменном лице парня, разочарованно выдал Данте. — Что ж, тогда попробуем еще раз.       Младший из братьев мягко подался вперед, прижимаясь теплыми губами и аккуратно, но настойчиво сминая чужие. Неро мог с полной уверенностью заявить, что эти двое — абсолютно идентичные, ощущения ничем не отличались, но сам характер движений просто не позволял усомниться в том, что у каждого из них своя, неповторимая личность и надо быть последним кретином, чтобы этих двоих спутать. Потратив долгую секунду на раздумья, Неро неуверенно подался вперед, отвечая. Он запретил себе думать о том, что происходит, напрямую. Иначе он бы уже просто валялся в обмороке, потому что его бедный мозг просто не сможет обработать происходящее. Два поцелуя — причем от обоих объектов его воздыханий, вы только подумайте!       Поэтому парень цеплялся за ощущения, за расцветающие в груди всполохи чувств. Какая разница, что он делает? Важно то, как слепят вспышки перед глазами, как руки сами тянутся к мягким волосам, как жжет плечо от легкого прикосновения чужой ладони. Неро уже начинает заметно задыхаться, когда наконец заставляет себя разжать ладони и отодвинуться. Жадно глотая воздух, он упускает нежную насмешку и предельно довольного Данте, утирающего губы тыльной стороной ладони. И с тем же успехом замечает Вёрджила, нависающего и явно демонстрирующего пляшущих в синеве чертей. Активно регенерирующему организму кислород необходим в куда большем количестве, так что от ярких пятен перед глазами пацан избавляется только тогда, когда его подбородок крепко сжимают мозолистые пальцы. Они же заставляют его запрокинуть голову, совершенно неосмотрительно открывая шею.       Сжимающиеся под челюстью зубы тут же отрезвляют, Неро будто током прошивает, он дергается и резко отодвигается, в один прыжок отодвигаясь к подлокотнику, машинально накрывая ладонью яркий след и тут же как-то дико и загнано зыркает на близнецов из-под сведенных бровей. — Блядь… — на грани слышимости тянет парень, точно так же на автомате потирая зудящий укус.       Блядь-блядь-блядь. Что? Что только что было? Он умудрился поддаться давнему искушению, будто забыв все, что произошло ранее. Какой черт вообще его дернул нарываться? Надо было бежать, пока был хоть какой-то шанс! А сейчас… Мальчишка смотрел из-под ресниц загнанным зверем, совершенно не зная, что делать, пока близнецы терпеливо позволяли ему разбираться со своими переживаниями. Только когда его мысли однозначно сместились в сторону «надо тикать, пока не огреб», Данте устало закатил глаза, резко хватая проблемного племянника за запястье и полностью завладевая его вниманием. — Неро, — для верности он дернул парня на себя, чтобы уж точно не вырвался в попытке убежать. — Послушай, Неро. Все в порядке, слышишь? Мы все услышали, все поняли, безусловно, мы виноваты, но мы никогда не хотели причинять тебе вреда. Чего ты боишься?       Парень сглотнул, очень легко цепляясь за нотки утешения в чужом голосе. Даже не замечая этого, он подарил близнецам шанс убедить, объяснить ему все сейчас. Конечно же, они не могли этим не воспользоваться. — О чем ты переживаешь сейчас? Мы делаем тебе больно? Тебя что-то не устраивает? — пока младший пытался достучаться до пацана словами, Вёрджил действовал иначе.       Обогнув диван, он опустился на колени прямо за подлокотником, крепко, но нежно обнимая Неро со спины. Он всегда был плох в подборе слов, пускай этим занимается куда более привычный к такому Данте, старший же куда больше полагается и верит в тактильный контакт. Пацан вздрогнул и ощетинился — ему отрезали все пути отступления. Осталось только плеваться оскорблениями и, собственно, отвечать на вопросы. — Ну же. Если тебе что-то не нравится, скажи. Но если же нет — то хватит. Еще раз повторю — мы не причиним вреда.       Неро смотрел на Данте ошалевшими глазами, одновременно пытаясь сбросить с плеч горячие руки. — Я… — взять себя в руки было тяжело, но пацан сцепил зубы покрепче и, вроде как, справился. — А с чего вы взяли, что мне нравится то, что вы делаете?       Он старался звучать так угрожающе, как только мог, используя самые рычащие интонации, на которые только был способен. Хмыканье из-за спины услужливо оповестило, что спектакль успеха не возымел. Данте тяжело вздохнул, готовясь приступить к лекции о том, что люди вокруг не слепые, и что не надо душить себя необоснованными или малообоснованными страхами. Но, кажется, передумал, внезапно замерев и посмотрев на Неро любопытным взглядом, будто его осенило. Пацан лишь зажался сильнее, а мужчина медленно расплылся в улыбке. Если бы не старший, неожиданно крепко обхвативший плечи, вот сейчас парня бы точно след простыл.       Без предупреждения, Данте хватает подбородок Неро и буквально выдергивает его из чужих рук, утягивая неуклюже взмахнувшего руками и потерявшего равновесие пацана за собой, жестом извиняясь за такой эгоизм. Неро теряется тут же, его мысли превращаются в кашу, да и чувства — не хуже. Впиваясь в губы уже третьим за сегодня поцелуем, Данте мягко проводит рукой вдоль оголенного позвоночника. Пацан каким-то образом отмечает, что у обоих близнецов обжигающие ладони. Отмечает, и тут же осознает происходящее, начиная вырываться, крутиться, колоться локтями и коленями, пока младший с легкостью игнорирует его жалкие попытки. Поистине жалкие, если со стороны смотреть. Неро не успевает что-то сделать с наглым полудемоном номер один, как второй оказывается где-то рядом, и пацана опрокидывают на диван. Резкая волна боли растекается от плеча, проходит, словно волна, по позвоночнику и затихает, оставляя ему понимание, что регенерация практически расправилась с самыми плачевными ранами.       Игнорировать настойчивые губы с каждой секундой, с каждым движением становилось все труднее, так что в какой-то момент парень снова подумал о том, а не оставить ли ему сопротивление? Вот просто отдаться случаю, получить немного плюшек сейчас? Растекающийся в груди жар подстрекал, шептал на ухо, что отличная идея, но здравомыслие жирным красным крестом перечеркивало такие порывы. Неужели он так легко сдастся приятному мгновению, чтобы потом страдать, вероятно, пока его не прикончит истощение или воспользовавшийся этим самым истощением какой-нибудь демон?       Но когда оторвавшийся и жадно облизнувшийся Данте хитро прищурился, легко проводя пальцами по позвоночнику, пуская по телу волну горячих мурашек, ответ повис досадной очевидностью — да, сдастся. Впечатление окончательно закрепил Вёрджил, проводя по груди и слегка царапая ее короткими ногтями. — Ну и как? Хочешь теперь сказать, что не нравится? — насмешливо протянул Данте, для верности проходясь по цепочке позвонков еще раз, и пацан едва сдержался, чтобы тут же не выгнуться — скотина, знал, куда надавить.       Великим усилием воли контролируя сбивающееся дыхание, парень промолчал, хватаясь за остатки ускользающего желания противостоять. Попытки сказать что-либо сейчас провалились бы тут же, так что он лишь поджал губы сильнее, сосредотачиваясь на своей внутренней борьбе. Быть риску или не быть? Значительно все осложнял тот маленький, притаившийся в глубине сердца огонек надежды на то, что в этот раз все будет иначе, что Данте — не только Данте, близнецы, — не врут, что, быть может, и правда.?       И в этот раз ждать, давая мальчишке время все обдумать, никто не собирался. Исход уже был ясен всем. Вёрджил, решивший, что брат явно один не справляется с убеждением, обхватил лицо Неро ладонями, повернул к себе и, опалив лицо горячим дыханием, заглянул в глаза. Хотя, казалось, смотрел он в саму душу, без слов говоря все, что парню так хотелось бы услышать. И Неро отпустил все, одними губами шепча «будь что будет».       Упустить перемену в настроении было просто невозможно, близнецы синхронно улыбнулись. Вёрджил наклонился ниже, нежно целуя в висок мгновенно скривившегося в притворном раздражении парня, попытавшегося отвернуться. Щеки полыхали от одного понимания, что вот, они просто взяли и уговорили его, такого наглого и непреклонного. И чувство назойливого сожаления не спешит показываться. — Ну и славно, — проговаривает младший, и, кажется, эти слова должны поставить точку во всей этой истории.       За попытками выдать смущение за злость Неро упускает момент, когда его подхватывают на руки. Возмутиться он не успевает, потому что отец передвигается быстро, а шок от подобного к себе отношения отливает не сразу. Подумать только, поднять на гребаные руки охотника на демонов! Пусть друг друга, блядь, на руках таскают! Он им не принцесса, ноги есть!       К построению планов мести Неро приступил как раз в тот момент, когда его плавно опустили на холодную простыню, и близнецы тут же оказались по обе стороны. Попытку вскочить и хорошенько проехаться кулаком по наглым мордам остановил Данте, с заметным усилием нажимая на правое плечо, уже практически зажившее, но все еще доставляющее определенные неудобства — к примеру, отваливающиеся прямо сейчас чешуйки. Зашипев и злобно зыркнув на дядю, пацан впился острыми клыками в доставляющую боль руку, тут же ощущая побежавшую по языку кровь.       Хмыкнув, но ничем не выдав даже малейшего дискомфорта, мужчина перестал давить на рану, с усмешкой смотря в горящие жаждой мести глаза парня. Тем временем Вёрджил, как единственный предусмотрительный представитель всего рода Спардовского, не попадаясь на глаза Неро, вытащил из ящика прикроватной тумбочки смазку и презервативы, заботливо оставленные там после самой покупки. Пристально наблюдая за тем, чтобы брат не нанес пацану никакого вреда, он забрался на кровать, усевшись у самой головы сына, и тут же потянулся к его шее. От футболки пацан избавился самостоятельно еще в лобби, когда решил заглянуть под повязки, так что перед близнецами сейчас представал в меру накаченный торс во всей красе: крепкие грудные мышцы, подтянутые бока и четко очерченный пресс — и пускай их собственное телосложение было ничуть не хуже, а скорее даже наоборот, не оценить зрелище было трудно. Неожиданно впившись в самое основание шеи поцелуем, Вёрджил провел левой рукой вниз по груди, заставляя Неро вздрогнуть. Данте тем временем решил не медлить, одним движением протолкнув наскоро застегнутую пуговицу и расстегнув ширинку штанов племянника, он потянул их за штанины, не встречая сопротивления от занятого перевариванием зрелища, любезно предоставляемого старшим, парня.       Отсутствие плотной ткани штанов пацан заметил только когда отец оторвался от выцеловывания каждого сантиметра чувствительной шеи, и то только потому, что Данте, недовольный отсутствием внимания к своей персоне, гаденько улыбаясь, сжал его член через ткань белья. От неожиданности Неро не успел сдержать стона — черт, как же давно у него никого не было, тело на любое прикосновение реагировало чертовски бурно — тут же стараясь перехватить и отвести в сторону руку дяди. Конечно же, у него ничего не получилось, а чертов Данте провел по стволу еще раз, надеясь услышать парня снова. Неро вцепился в собственную руку, прокусывая тонкую кожу, и выгибаясь. Попытка пнуть младшего из близнецов не увенчалась успехом в первую очередь потому, что парень не видел в этом абсолютно никакого смысла. И уже только потом из-за того, что все внимание перетянул на себя сидящий куда ближе старший, стягивающий рубашку через голову и оголяющий точеные мышцы. Не особо раздумывая о том, а что же такое он делает, Неро протянул руку и точно так же, как ранее сам мужчина, провел, едва касаясь, кончиками пальцев по груди, завороженно следя за своими же действиями.       Где-то рядом еще более оскорбленно рыкнул Данте, решив, видимо, завладеть его вниманием любым способом. Он наклонился, зубами цепляя и оттягивая плотную ткань боксеров, сжимая челюсти в крайне опасной близости от члена, тут же обхватывая пальцами оголившуюся головку. Его коварный план просто не мог не удасться. Едва не взвыв, Неро дернулся, тут же хватаясь за чужое запястье, напрочь забывая об отце. Довольно скалящийся Данте откинул ненужные боксеры куда-то за спину и тут же одним движением провел мокрым широким языком по всей длине от самого основания, фыркая, ощутив, как подрагивающие пальцы вплетаются в волосы и крепко сжимают пряди до легкой, едва ощутимой боли. Сверкнув довольным взглядом, Данте обхватил головку горячими, пока что слишком сухими губами, давя кончиком языка на отверстие уретры. Неро заскулил, даже истерзанная резко увеличившимися клыками ладонь больше не помогала. Ему было горячо и настолько хорошо, что это ощущение граничило с болезненным. Глаза непроизвольно закрывались, а сам пацан ловил вспышки словно от не так давно испытанных приходов. Тем не менее он приложил все силы, чтобы собраться в кучку и из-под подрагивающих ресниц взглянул на Данте, сейчас так напоминающего большого хитрожопого кота. Он лежал, смотря снизу вверх голодными голубыми глазами, препарирующими душу, и Неро сдался заранее — если он сейчас попытается что-то сделать, пацан и слова поперек не скажет.       Отлично уловивший эти мысли в тут же зажмурившихся, когда он обвел головку по кругу, а затем надавил так, будто пытался подлезть языком под нее, глазах Данте мысленно улыбнулся, довольно рокоча. Неро от этого дернулся сильнее, изгибаясь так, что казалось, еще чуточку больше — и позвоночник просто сломается. То, какой сладкой музыкой, для близнецов были издаваемые им звуки, и говорить нечего. Бросив на племянника еще один довольный взгляд, мужчина аккуратно выпустил член изо рта, облизнул губы, с удовольствием уловил разочарованный вздох и вновь опустился, прижимаясь к стволу языком и плавно опускаясь ниже, обхватывая и обволакивая влажным теплом больше.       Неро показалось, что он задыхается, легкие сжались, никак не желая впускать обжигающий воздух. Глаза широко распахнулись, мокро блеснули, и парень заметил приближающееся лицо старшего, но его не хватило даже на то, чтобы это осознать. Как-то понять происходящее он смог лишь когда доступ к кислороду окончательно перекрыли чужие губы. Так жестоко и опасно, но как сладко. Прошившая нервы легкая, но острая боль от безжалостно сжатой горошины соска, кажется, окончательно снесла ему крышу, потому что мир поплыл, превратился в редкие всполохи теплого и слабого света. Не осталось ничего кроме ощущений, но даже их раздолбанный в край ощущениями разум не мог разделить, все вместе срослось в одно единое чувство невозможного удовольствия. Сложно сказать, какая именно часть его неподобающего образа жизни привела к этому, но вряд ли Неро когда-то будет жаловаться на эти последствия.       Все происходящее далее слилось в единую череду лишенных смысла и перепутанных картинок и ощущений — чьи-то будто полыхающие глаза, проходящиеся по прессу, бедрам и бокам руки, губы по всей поверхности кожи. Вторжение в собственное натянутое, словно готовая лопнуть гитарная струна, тело каким-то чудом отложилось в памяти, как и момент, когда, кажется, Вёрджил аккуратно толкнулся внутрь. А дальше не осталось и тех крох восприятия реальности. Дальше было только абсолютное безумие и ни капли осознанности.

***

— Неро, — кто-то из близнецов мягко провел по волосам. — Отпусти всю эту чушь. Мы больше так не проебемся, обещаю. Оставайся с нами, Неро. Ты нужен нам.       И если с утра отключающийся пацан узнает, что эти слова были лишь игрой его переутомленного разума, он окончательно разочаруется в жизни. Но сердце, стучащее в самых ушах, однозначно твердило, что ему не придется. Быть может, осколки его пущенной коту под хвост жизни наконец начали собираться в единую цветастую мозаику.?