reflected suffering

В какой момент мир допустил это? Как и зачем - лишь самой мутировавшей болезни известно. Ханахаки, или цветочная рвота - редкая человеческая мифическая болезнь, при которой больной буквально откашливает цветы из-за неразделенной любви. Она возникает лишь у тех, кто безумно влюблен в кого-то. По крайней мере, так считалось до этих дней. Сейчас же.. все немного иначе. Все чаще и чаще на слуху были "шокирующие" случаи, когда от ханахаки страдал не влюбленный, а тот человек, которого полюбили. Это по истине невероятно жестокое и несправедливое мучение длилось до самой смерти жертвы, если та не найдет в себя влюбленного. Даже операция при такой странной, изощренно ироничной форме болезни тебя не спасала, вот только мало кто знал об этом. От того и отчаявшихся, кто лег под нож хирурга, стало куда больше. И, кажется, Менхо скоро присоединится к ним. Это началось совершенно недавно, если говорить именно про цветочную стадию. Сначала легкое жжение в горле, затем кашель, лужица крови на худощавой ладони, в которой словно в смоле застыл цветок камелии. Идеальный, столь симметричный цвет теперь уничтожал легкие китайца, пуская корни все глубже в ткани, въедаясь в стенки гортани гадким, горьковатым привкусом, от которого вечно тошнило. "Этого не может быть" Да, первая мысль у всех, кто сталкивался с ханахаки - отрицание. Воть только в случае юноши оно было более, чем оправданным. Может ему кто и нравился, вот только влюбленностью это не назовешь уж точно. Так значит.. Влюблены в него. И, вполне возможно, он даже не знает этого человека. Теперь Су видел просто громадную проблему в месте своего обучения. Необъятный университет, где помимо кафедры искусств, на которой он и обучался уже четвертый год, были еще с пару сотен направлений. А сколько аудиторий в суме было на пять корпусов, стоящих рядом, черт. Кажется, у Хао начиналась натуральная истерика? Первым обо всем этом узнал его близкий друг Джун. Конечно же Вэн расспрашивал у младшего, наверное, с часа два о том, есть ли у него кто в мыслях Может он замечал за другими интерес к своей персоне, или кто открыто подкатывал, но был отвергнут? Всему ответ был лишь один - отрицательное мотание головой от Су. Он правда не шибко обращал внимание на свое окружение. Зря. Как же зря. В обнаружении почти что убийцы Минхао согласились помочь все. От самого Джуна, который затеял все эти поиски, до его парня Сунена и его друзей с младших курсов. Все, стараясь не привлекать к себе особого внимания, ходили за Менхо по пятам, оглядываясь чаще, чем делали вздох. Но на деле.. Взгляд их и впрямь не привлекал никто. Лишь Джош обратил внимание на одну странную фигуру, которая не должна была находится в этом месте. Ли Джихун. Хон не по наслышке знал о юном гении с музыкального. Самому ему как-то работать с ним довелось по своему же направлению. Только вот Джошуа пел, а сам Хун не только давал музыкальное сопровождение, но и занимался обработкой аудио дорожки, подготовкой того к выходу в свет, всеми тонкостями композиции. Проблема была в другом.. Это не их корпус. Уджи, как звали его на кафедре, было достаточно легко потерять в толпе. Всего 165 сантиметров роста, постоянные маски на половину лица, вторую скрывает козырек кепки и очки в круглой оправе. Одет примечательно в темные тона черно-белой гаммы. Буквально невидимка для других, но.. У Джоша мурашки по коже пошли от того, КАКИМИ глазами этот маленький гений посмотрел на Менхо. Все вставало на свои места медленно, но верно. Только у Су скоро не останется времени ждать. Кажется, чужая одержимость была невероятной силы. Всего спустя четыре дня Минхао не мог нормально дышать. Все тело его побледнело как при анемии, а сам он не находил в себе силы даже встать с кровати. Он был в срочном порядке направлен на операцию. И, кажется, все было в порядке, но.. Снова жжение, саднящее горло и треляктый идеальный цветок белоснежного цвета. У Су не осталось надежды. Пусть Джошуа и не был столь близок с Хуном для личного разговора, за то через Вону он мог узнать многое перед тем, как для младшего станет слишком поздно. И.. по крайней мере он добыл номер Ли, который после подсунул Менхо с простым "отвлекись на разговор с моим знакомым, пока мы ищем того, кто делает это с тобой". И тот соглашается. Джихун роняет телефон на пол, когда на тот приходит смс с номера, который он достал немного нелегально. Тот номер, на который сам бы он вряд ли когда либо написал. Но после фразы "Я знакомый Джоша", в голове у Ли началась буря из паранойи и маниакальных желаний убить одного за одним, от Чона до Хона и Вэна. Но старший ответил. Он не знал, что у Су ханахаки. Шатен сам сказал ему это спустя десяток сообщений. Почему-то при этом младший волновался, покручивая телефон в своих ладонях, а вот с Уджи все было сложнее. Может, где-то в самых недрах своих мыслей он и мог представить, что одержимость его может вылиться в нечто неконтролируемое, но что бы это дерьмо случилось с Минхао.. Ему почти жаль. Почему же почти? Наверное все еще тлел угольком ненависти момент, когда Су прямо в лицо Хуну надменно просычал, что обработка, да и сама его музыка просто дичайший отстой для выступления хореографического факультета. И, наверное, Ли хотел тогда убить зазнавшегося мальчишку, но не таким же способом, черт возьми. Чем больше общались они с Ли, тем легче Минхао было переносить ханахаки. Кажется, в немного холодных, часто колких и чернушных комментариях младший находил определенное очарование, что ли, какую-то часть себя, которую другим бы он никогда не показал. От того в живую их встреча еще более неловкая. Хао прикрывает ладонями свои губы, которые когда-то столь гадко посмеялись над трудом того, в кого, кажется, сам Су постепенно стал влюбляться. Джихун на редкость спокоен, лишь смотрит в темные глаза, сокращая меж ними расстояние шаг за шагом, пока не достигает худощавого тела. -Знаешь.. А я почти убил тебя. Мне жаль. Я постараюсь разлюбить, что бы ты жил. И нашел музыку куда лучшей моей, Минхао. Внутри младшего словно трескается что-то. Кажись, его холодная маска неприступности. Ли почти уже вышел из маленькой аудитории, в которой у них проходила общая история искусств, как тут же ощущает худощавые конечности на своих плечах. Су цепляется за него как утопающий котенок. Ему страшно. Страшно потерять того, кто почти лишил его жизни своей влюбленностью, но кто разбудил при этом нежнейшие чувства внутри. И сам Менхо шепчет на ухо старшего лишь тихие мольбы - "пожалуйста, не надо, не уходи". А Уджи лишь кривит губы в ухмылке. Как же легко управлять тем, кого любишь, и кто любит тебя.