Загадай желание, детка

Из часовни напротив донесся тихий звон колокольчика, отчего Мора проснулась. С минуту она лежала неподвижно с закрытыми глазами, слушая, как колокола отбивают четверть часа, полчаса, три четверти, а потом показывают время. Три часа ночи — это был не слишком громкий карильон, и парижский кондоминиум, который она арендовала на месяц отпуска, был довольно звуконепроницаемым. Она бы вообще не услышала звон колоколов, если бы крепко спала. Слишком многое нужно было обдумать, и поэтому она продолжала лежать в тишине, впитывая все ощущения вокруг себя. Кровать была застелена мягкими простынями из египетского хлопка, и слегка влажный отфильтрованный воздух охлаждал темную комнату. Через открытую дверь спальни она услышала, как кубики льда падают из морозилки в ведерко — почти незаметный дребезжащий звук доносился из кухни в дальнем конце квартиры. За ее спиной было низкое, ровное дыхание, и долговязое тело Джейн прижималось к ней, обхватив одной длинной рукой талию Моры. Мора была вне себя от радости, что Джейн присоединилась к ней буквально в последнюю минуту на весь месяц отпуска в Париже, но у нее не было времени изменить бронирование квартиры с одной спальней, одной ванной, которая была идеальной размером для одного человека, но немного тесной для двоих. В спальне стояла одна двуспальная кровать, а в гостиной-диван, который был короче, чем тело Джейн, когда она растянулась на нем. Вот и все: одна кровать, один короткий диван и ни одного дополнительного спального места. Не то чтобы они раньше не спали вместе. Там, в Бостоне, после многочасовой девичьей болтовни в одной из спален часто случалось так, что они обе засыпали где-нибудь в середине разговора, выпив второй или третий бокал вина, полностью одетые. В тех случаях, когда это случалось, те, кто не был в своем собственном доме, иногда тащились домой посреди ночи, чтобы поспать, что было особенно удобно для них, живущих в нескольких минутах ходьбы друг от друга. Были и такие ночи, когда все, кто не был в собственном доме, просто вставали, использовали гостевую зубную щетку, которую они держали друг для друга, а затем одалживали футболку, чтобы переодеться и продолжить спать в постели, где они заснули вместе. Было достаточно легко вернуться домой рано утром следующего дня, чтобы подготовиться к работе. Но во время всех их импровизированных пижамных вечеринок объятия никогда не появлялись на сцене. До Парижа. В Париже это случалось каждую ночь. Через некоторое время после того, как они засыпали, Джейн неизбежно прижималась к ней, и Мора просыпалась в той же позе, в которой они сейчас находились. Иногда, если уже почти наступало время вставать, она притворялась спящей, позволяя Джейн с достоинством думать, что она проснулась первой, и давала ей время отойти на более вежливое расстояние по матрасу, оставляя холодное пространство за спиной Моры. Иногда Мора позволяла себе виноватое удовольствие наслаждаться утешительным прикосновением и снова засыпала в теплых объятиях Джейн. А иногда, если ей хотелось встать, она осторожно высвобождалась, не разбудив брюнетку. Интересно, догадывалась ли Джейн вообще о том, что она делает? Конечно, она знала это, но было ли у нее сознательное знание об этом, когда она это инициировала? Не то чтобы Мора возражала. Она жаждала этого. Две недели их путешествия уже пролетели, и она начала задаваться вопросом, как ей снова придется спать одной после того, как следующие две недели закончатся. Джейн больше не будет в шаговой доступности, она будет находиться в 343 морских милях отсюда, живя в своем новом таунхаусе в Александрии, штат Вирджиния, и работая инструктором в штаб-квартире ФБР в Квантико. Девичий разговор будет происходить по скайпу, и больше не будет никаких тайных объятий. Боль внутри стала невыносимой, и Мора осторожно отодвинулась от Джейн, заменив ее подушкой, которую Джейн тут же крепко обняла. Она выскользнула из постели и накинула халат, который бросила на ближайший стул. Какое-то мгновение она стояла рядом с кроватью, наблюдая, как спит Джейн. Было слишком темно, чтобы разглядеть ее отчетливо, но страстное желание, которое испытывала Мора, слушая слабое дыхание Джейн, вырвалось из ее тяжелого сердца, сжав горло, а затем поднялось выше, обжигая заднюю часть век. Она повернулась и пошла через комнату к французским дверям, которые открывались на балкон. Выйдя на улицу, она тихонько закрыла двери, а затем облокотилась на перила, упиваясь Парижем. Вот почему она выбрала именно эту квартиру в причудливом районе на северо-западном берегу Сены. Район был тихим, вдали от безумия основных туристических районов, но прямо напротив их двенадцатого этажа, она могла видеть Эйфелеву башню и огни города, отражающиеся от реки внизу, как она тихо текла мимо. Там были бакалейные лавки и пекарни в нескольких минутах ходьбы, и они могли жить, как местные жители. Мора глубоко вздохнула и закрыла глаза, пытаясь прогнать печаль, которая угрожала задушить ее. Свежий ветерок взъерошил ее волосы, и она поплотнее закуталась в халат. Им было так весело, и она обнаружила, что, несмотря на их очень разные натуры, они оказались сказочными спутниками в длительных путешествиях. Мора знала Париж и была очарована, наблюдая, как Джейн влюбляется в этот город, открывая для себя новые вещи каждый день. Видеть Париж глазами Джейн было в некотором смысле похоже на то, что она видит его снова в первый раз. Мора даже работала над своим романом, и Джейн умудрялась оставаться занятой сама, пока Мора тщательно отгораживалась от нее. Они всегда хорошо ладили, сначала как коллеги, а потом как друзья вне работы. Где-то на этом пути они стали лучшими друзьями, даже семьей, и если Мора была честна сама с собой, Джейн была намного больше, чем ее лучшая подруга в течение очень долгого времени. Узнав, что они по-прежнему прекрасно ладят друг с другом, проведя вместе почти двадцать четыре часа в сутки в течение двух недель, она нисколько не облегчила себе мысли о предстоящих пустых месяцах. Пусть Джейн и не была ее любовницей, но она все еще была сердцем Моры, ее лучшим другом на всю жизнь. Балконные двери открылись, и Мора улыбнулась про себя, не оборачиваясь. Это была еще одна новая Парижская привычка, выработанная Джейн. Если Мора слишком долго отсутствовала, Джейн всегда, всегда просыпалась и приходила за ней. — Эй.- К ней подошла Джейн. — Не можешь уснуть? — Я никогда не овладевала искусством быстрого восстановления после короткого сна -. Мора легко рассмеялась и скрестила руки на груди, когда еще один холодный порыв ветра заставил ее покрыться мурашками. — Брррр.- Джейн придвинулась ближе и откинула одеяло, в которое завернулась, прижимая к себе Мору. — Здесь очень холодно. — Да, но это было так приятно, когда я впервые приехала сюда.- Мора пристально смотрела вперед, на сверкающие городские огни. — Было довольно тепло. — Неужели? — Голос Джейн звучал искренне смущенно, и Мора на мгновение опустила глаза, пряча улыбку, пока Джейн говорила. — Температура в квартире, по-моему, неплохая, но мы можем немного снизить ее, если хочешь. Я могу сменить шорты на спортивный костюм. — Не думаю, что регулировка температуры что-то изменит, — пробормотала Мора. — А почему нет? — Джейн склонила голову набок и нахмурилась. — Неважно. Мора наконец взглянула на нее и на мгновение потерялась в темных вопросительных глазах Джейн. Она протянула руку и откинула непослушную прядь волос, скрывавшую одну сторону лица Джейн. Черты лица Джейн смягчились, и Мора наклонилась ближе. — Джейн, нам нужно… –» — Ложись спать, — оборвала ее Джейн. — Мораааааа.- Ее голос, всегда немного хрипловатый, был еще более восхитителен в самый ранний час.  -. Здесь очень холодно. Давай вернемся внутрь. Я даже сделаю тебе немного того ромашкового чая, который ты любишь. Может, это поможет тебе уснуть? Мора улыбнулась и покачала головой.  — Это очень хорошее предложение, но после трех бокалов вина прошлой ночью, я не думаю, что больше жидкости поможет мне или моему мочевому пузырю уснуть. — А мы можем хотя бы вернуться? Ну пожалуйста…- Взмолилась Джейн.  — Я замерзла. — Разве я виновата, что ты пришла сюда босиком, в одних трусах и майке? — Поддразнила ее Мора. -Это мои счастливые трусы от «Ред Сокс»!. И одеяло, — поправила ее Джейн, прижимаясь бедром к бедру Моры. — Действительно.  Еще одеяло. За что я сейчас тебе очень благодарна.- Мора дернула подругу за резинку боксеров. —  А почему они счастливые? — О, так ты хочешь это узнать? — Джейн расплылась в улыбке от уха до уха. — Да, именно поэтому я и спросила. Мора отпустила резинку, и та со щелчком легла на кожу Джейн. На самом деле она не ожидала ответа и не была разочарована, когда его не последовало. — Хорошо.- Она кивнула в сторону двери. — Вернемся в дом. — Ура. — Джейн поспешно поплелась за ней, стараясь держать их обеих под одеялом до тех пор, пока двери не закрылись и они снова не оказались внутри. — Я вернусь через минуту.- Мора направилась прямиком в ванную. Когда она вернулась к постели, Джейн там не было. — Джейн? — Я здесь.- Джейн вошла в спальню с двумя стаканами воды в руках. — Мне очень хотелось пить. Я знаю, что ты сказала больше не пить, но я принесла тебе тоже, на всякий случай.- Она протянула стакан подруге. — Спасибо тебе.- Мора сделала глоток и поставила стакан на тумбочку со стороны своей половины кровати. Она размышляла о том, что они с Джейн на самом деле делили одну постель в течение целого месяца, и печальные мысли о грядущих одиноких ночах снова вернулись к ней, когда она снова забралась под одеяло. Джейн присоединилась к ней, ерзая вокруг, пока подушки и одеяла не были подобраны по ее вкусу. — Тебе достаточно удобно? — Мора толкнула ее локтем. — У тебя есть вода и твои счастливые трусы. Может тебе нужна сказка на ночь, а так же плюшевый мишка? -Нет, — ответила Джейн тоном притворного негодования. Мора знала, что это не так. Джейн обожала ее поддразнивать. Джейн фыркнула, и Мора рассмеялась. — Спокойной ночи, Джейн.- Она легла на спину и закрыла глаза. — Доброе утро, — ответила Джейн, и Мора ткнула ее локтем в бок. — Эй! — Джейн толкнула ее локтем в спину, начав тычущую, борющуюся, хихикающую войну, которая закончилась тем, что Джейн оказалась сверху Моры, придавив ее ноги и удерживая обеими руками. — Готова сказать «Дядя»? — А ты знала, что крик «Дядя», чтобы обрести свободу после поражения в бою, восходит еще к Римской Империи? — Ответила Мора. — Мора, правда? — Джейн закатила глаза. — Да, действительно. Они говорили: «Patrue, mi Patruissimo.- Это значит «дядя, мой лучший дядя» — О, боже мой.- Джейн спрыгнула с нее и снова упала на свою подушку. — Патрик, это моя прошутто. — Я сдаюсь. Смех Моры сотряс кровать.  — Нет, нет, Patrue, mi Patruissimo. — Я вырос в ирландско-итальянском Бостоне. Патрик мое прошутто — лучшее, что я могу сказать! — Джейн вскинула обе руки вверх, прежде чем прижать их к животу. — Но ведь римляне-итальянцы. Хорошего утра, Джейн.- Мора смягчилась.  — Сладких снов. Они тихо лежали рядом, их сердцебиение постепенно замедлялось до нормального уровня после их возни. Когда она начала расслабляться, Мора перекатилась в более удобное положение на бок, отвернувшись от Джейн. Раньше, чем она ожидала, она почувствовала, как Джейн свернулась калачиком рядом с ней, и ее рука удобно устроилась вокруг Моры. Мора нахмурилась и наклонилась, слегка сжав запястье Джейн, чтобы проверить ее пульс. Она слегка повернула голову к Джейн и прислушалась к ее ровному дыханию.  — Я знаю, что ты не спишь, — прошептала Мора так тихо, что не была уверена, слышит ли ее Джейн. Она почувствовала, как Джейн на мгновение замерла, а потом Джейн пошевелилась, крепче сжав ее руку и уткнувшись лицом в шею Моры. Мора почувствовала приятную дрожь и понадеялась, что Джейн этого не почувствовала. Она вздохнула и отдалась этому мгновению, позволив себе насладиться им, наконец поняв, что Джейн тоже хочет близости. Она смело положила руку Джейн себе на живот и переплела их пальцы.  — А что я буду делать без тебя? — Прошептала Мора еще тише. Джейн продолжала играть в сон, который медленно овладел и Морой, а когда она задремала, то почувствовала, как губы Джейн коснулись ее плеча. -И я без тебя — прошептала Джейн.