Что ты со мной делаешь, СССР?

Что ты со мной делаешь? Почему все мысли о тебе заставляют меня съежиться в уголке и плакать ночами напролёт? Как ты это делаешь? Тебя ненавидят все кому не лень, твой народ тебя ненавидит, но они все равно идут за тобой, восхищаются тобой и любят тебя без памяти. Я тоже тебя люблю.... Я тебя ненавижу Люблю Ненавижу каждую клетку твоего тела, твой характер, твои понятия и идеи, все что с тобой связано. Как тебе удаётся быть смесью совершенно разных черт характера? Ты жестокая, суровая, трусливая, но в то же время ты справедливая, загадочная, добрая и безумно красивая. И при всем этом ты была такой простой. То, как ты ведёшь себя, то как говоришь и одеваешься — все это слишком различало тебя и отца. Хоть внешне вы были как две капли воды. Мы несправедливо поступили с ним, а ты справедливо распорядилась со своим народом. Как у тебя получилось внушить им эту утопичную идею? Лишь посмотрев в твои глаза, они забывали про усталость и неслись навстречу будущему. Но у тебя не получилось. Ох уж этот твой взгляд, суровый, жестокий, проницательный, заставляющий спину покрываться мурашками. По большей части из-за него тебя боялись. Каждый раз когда ты заходила в зал собраний, воцарялась тишина. И только стук твоих каблуков нарушал его. А глаза источали безразличием. Все считали тебя каменной и пустой. Думали, что суровая русская чисто физически не умеет плакать. Но я единственный видел маленькие зелёные искорки в твоих глазах и единственный кто видел твои слёзы. Боже, я бы все отдал, чтобы только ещё раз взглянуть на тебя. Я единственный знал, что это маска, которую ты вынуждена носить. Из-за моей лжи и эгоизма. Это я во всем виноват. Как ты посмела? Почему ты сдалась? Ты не должна была разваливаться! Вернись! Прошу… Я безумно скучаю. Господи, как ты была мудра. Ты решила меня таким образом наказать. Ведь я правда заслужил. Ты справедлива, но слишком жестока. Ты даже не представляешь, как в 80-х я пялился на тебя во время собраний. Во время того, как ты записывала что-то в свою книжонку, я пялился на твою шею, в твои бездонные изумрудные глаза, на твои маленькие и нежные руки. А когда собрание заканчивалось, и ты поднималась с кресла, я смотрел на твою тонкую талию, представляя как бы ты выглядела без своей гимнастёрки. Представлял как я впиваюсь в твою красную шею, как целую твои алые губы, как чувствую твой запах. Несмотря на огромные территории, ты была довольно миниатюрной девушкой. Ты была мне по нос, а став сверхдержавой ты стала выше. Мы стали наравне. Когда ты злилась на меня, в глазах пылал огонь. На все мои оскорбления ты всегда знала что сказать. И всегда умела за себя постоять. Ты до жути привлекательна, но недоступна. И этим ты только манишь к себе. Как тебе это удаётся? В ту ночь все смотрели, как опускается твой флаг. Многие пытались делать вид, что им все равно. Такие лицемеры. Ты их так называла. Хотя главными клоунами этого цирка были мы с тобой. Мы оба знали, что любим друг друга, но держались сценария. А когда сорвались было слишком поздно. Я не знал, что ты пришла прощаться. И только в последний час своего существования ты позволила себе совершить этот грех. Ты потянула меня за галстук и прижала к себе как можно ближе. Как я и мечтал, я вцепился в твою шею, но насладиться тобой я так и не смог. Ты рассыпалась у меня в руках. Я все ещё чувствую твою кровь на языке, а в ушах все ещё слышу твоё злорадное: «Я сдаюсь. Ты выиграл, Аме». Ты была так близко, а потом в одну секунду ушла навеки. Ты справедлива, но слишком жестока и бесстрашна. Ты не побоялась умереть, ради будущего целого мира. Вроде бы ты проиграла, но выиграла. Как тебе удаётся даже после смерти быть воплощением совершенно разных понятий? Что ты со мной делаешь, Союз Советских Социалистических Республик?