Юнги был очень зол. Мало того, что его телефон был разряжен, в следствие чего будильник не сработал, и он, естественно, проспал. Так ещё Юнги забыл, что его машина находится в ремонте и простоит там ещё месяц как минимум, и ему пришлось ехать в переполненном метро с огромной сумкой, в которой находился доклад листов так на двадцать, который тот делал всю неделю. Он буквально бежал по лестницам на последний этаж. За неделю он вроде как смог запомнить расположение его классов и более менее ориентироваться в здании.
Забегая наконец на свой этаж, он подошёл к своему шкафчику и достал из сумки всё, кроме большой папки с докладом. Прошла всего неделя, а он уже вымотался, как черт знает кто. Последний курс всё-таки. Он не понимал всеобщей радости от новой Академии, ему и в старом колледже училось нормально. А теперь приходилось каждый день носится по всему крылу в поисках нужной двери, да и от дома теперь было далековато. Одни сплошные страдания, как думалось пианисту. Уж лучше бы он написал новую песню, чем снова печатать на своём дьявольском ящике, как Юнги называл свой ноутбук.
Повесив сумку на плечо и закрыв дверцу шкафчика, он поспешил в аудиторию. Времени оставалось критически мало, а опаздывать совсем не хотелось, всё же он был одним из лучших студентов на своём курсе и портить такое звание желания не было. Пробираясь через толпу, он уже успел зацепиться пиджаком за серёжку какой-то девчонки. Да кто носит такие длинные железяки?! Так ещё и до плеч...
Юнги был на грани срыва. Если ещё хоть кто-нибудь встанет сегодня на его пути, он просто его убьёт. Или как минимум приложит головой о стену. Надоело. Юнги собирался повернуть за угол, когда в него кто-то врезался из-за этого самого угла. Врезался довольно сильно. Не настолько сильно, чтобы уронить пианиста, но достаточно, чтобы все его двадцать листов разлетелись по всему полу коридора.
Если до этого Юнги был на грани срыва, теперь он был просто в ярости. Он опустил взгляд вниз. На полу на корточках сидел парень, видимо, тот, который в него врезался. Он нервно подбирал листы, даже не удосужившись поднять голову или, на худой конец, хотя бы извиниться. Возмущению Юнги не было предела.
Он преодолел расстояние между ними в два шага, вырвал листы, которые тот успел собрать, из его рук и, схватив за загривок, поднял его голову, заставив смотреть в глаза:
– Тебя под ноги смотреть не учили? – процедил Юнги. – И извиняться, видимо, тоже.
И только сейчас по-настоящему взглянул на этого парнишку и забыл, как дышать. Злость сразу отошла на второй план, а голова как будто отключилась. Он так и замер, продолжая вглядываться в черты лица напротив.
Глаза... Такие глубокие глаза цвета тёплой карамели. Они будто затягивали его куда-то, гипнотизировали, не давая отвести взгляд. Парнишка в его руках тоже испуганно замер, однако в его глазах что-то промелькнуло. Что это было? Было похоже на страх и одновременно с этим любопытство. Он смотрел в ответ из-под упавшей на глаза чёлки, и Юнги, не сдержав порыв, провёл рукой ему по лбу, убирая пряди назад.
Что он творит?!
Но все адекватные мысли будто вышибло из головы, а сознание сейчас сосредоточилось лишь на глазах напротив. В ответ на действия пианиста парнишка как-то нервно выдохнул, однако руку его убирать не спешил. Его реснички часто заморгали, и Юнги подумал, что окончательно свихнулся.
Этот парень сводит его с ума.
С огромным усилием он оторвался от созерцания нежной радужки глаз и перевёл взгляд ниже. Носик. Это был такой маленький миленький носик, похожий на пуговку. Он чувствовал прерывистое дыхание напротив и невольно подумал, что это всего лишь сон, что он до сих пор спит один в своей большой квартире, а утро ещё не наступило. Он даже боялся моргнуть, лишь бы этот образ напротив не исчезал.
Никогда.
Он уже боялся спускаться ещё ниже... Губы. Хотелось провести по ним пальцем, и он дал себе слово, что обязательно это сделает, но чуть позже... Пухлые губы светло-розового оттенка, казалось, сведут с ума любого. А когда юркий язычок быстро пробежался по верхней губе, Юнги рвано выдохнул.
Твою мать...
Он сам не заметил, как начал медленно наклоняться вперед. Одна рука всё ещё оставалась на затылке, а другая где-то на щеке. Парнишка напротив, казалось, тоже не дышал.
Боялся спугнуть момент?... Он прикрыл глаза и тоже стал медленно двигаться ближе. Юнги понимал, что творит какую-то херню, но... Можно он подумает об этом позже?
Между ними оставалась пара сантиметров. Юнги тоже прикрыл глаза и уже предвкушал, какими наверняка эти губы будут сладкими... Но, нет, в жизни Мин Юнги ничего так просто не бывает.
Раздался оглушительный звонок. Юнги резко отошёл назад и наконец сделал глубокий вдох. Он только что хотел поцеловать парня, которого видит впервые в жизни?! Хотелось дать себе пощёчину.
И вдруг его осенило... А что, если это
оно?... Тогда можно объяснить такое дикое желание прикоснуться, обнять, поцеловать, что почти и произошло, и
подчинить. Неужели он действительно встретил его?
Нашёл его?...
Однако он вспомнил, что уже давно дышит и...
ничего не чувствует. Но как же так?... Значит, этот парень
обычный... Волна разочарования прошла по всему телу. Но ведь пианиста так тянуло к нему, к тому же, это их первая встреча... Нет, здесь явно что-то не так. Это дало Юнги небольшой лучик надежды. В любом случае, от этого парнишки он просто так не отстанет.
Черт. Парнишка.
Он уже забыл, что они всё ещё в коридоре, и он всё ещё здесь. Тот снова принялся собирать разбросанные листки, и Юнги только сейчас обратил внимание на его волосы. Они белые. Интересно, это краска? Или нет?
Необычно, но ему очень идёт.
Когда Юнги всё же пришёл в себя, он снова подошёл к парнишке и положил руку тому на плечо. Тот отодвинулся от руки и поднялся со всеми листами. Юнги и не заметил, когда блондин успел их собрать. Но сам факт, что он дёрнулся от него, настораживал пианиста. А потом он снова замер, потому что услышал, как ему казалось, голос ангела. Немного высокий, мягкий и так ему подходящий. Но дрожащий:
– И... И-извините, пожалуйста, – он стоял, опустив голову в пол. – Вот. Д-держите. Я всё собрал, – тот протянул Юнги листы. – Это в-ведь ваши?... Я.. Я просто очень спешил... И.. И.. Извините...
Юнги принял свой доклад из рук парнишки. Когда он забирал его, их пальцы нечаянно соприкоснулись, и его как-будто ударило током.
Да что ж такое?...
– Ничего страшного, – прочистив горло, ответил пианист. – Всё в порядке?
Конечно, он заметил, как блондин весь сжался и, кажется, пытался не заплакать.
Блять. Неужели он так сильно напугал это чудо? Да, Юнги не отличался мягким характером, но и суровым никогда не был. Он просто не любил определённый тип людей и не любил, когда к нему навязываются. Просто сегодня день не задался с самого начала. Хотелось дать себе вторую пощёчину. Юнги просто решил выпустить свой гнев на ни в чём не виноватом мальчишке, пока не увидел его глаза.
Ну что за придурок?
Тот ему ничего не ответил. Он продолжал стоять, а его плечи немного дрожали. Юнги почувствовал себя последней сволочью.
– Эй, – позвал блондина Юнги. – Ты не виноват, со всеми бывает, – он старался, чтобы его голос звучал мягче и, кажется, у него неплохо получалось.
Блондин поднял голову и посмотрел глазами, немного мокрыми от небольших слезинок. Сердце Юнги кольнуло.
– Это я должен извиниться, – он сделал небольшой шаг вперёд. – У меня просто... – и оборвал себя.
Снова глаза. Глаза этого парня стали наливаться красным. Карамельную радужку потихоньку заполняло красным цветом, а от прежнего цвета почти не осталось следа.
Что за хуйня?! Это что, кровь?... У него лопнули капилляры? Или что вообще творится?! Кажется, весь ужас отразился на лице пианиста, потому что парнишка спросил:
– Ч-что? Что-то случилось? – Юнги сглотнул вязкую слюну. – Почему Вы так смотрите?...
Такое формальное обращение резало по ушам, но сейчас не это было главной проблемой. С этим он разберётся чуть позже, по крайней мере, он надеется на это.
– Твои глаза...
– Глаза?... Ч-что.. Что с ними? – блондин приложил свою руку к одному глазу.
– Они... Они красные.
Парнишка открыл рот и так же быстро его закрыл. Юнги увидел на его лице сильнейшую панику. Надо что-то сделать. Вдруг это серьёзно?...
– Эй, у тебя такое уже было? – попытался заговорить пианист. – Давай я отведу тебя к врачу?
Но блондин тут же перебил его:
– НЕТ! – вышло громко. Юнги заволновался ещё сильнее. – Нет, не надо... Я.. Я сам, – он перехватил сумку и, опустив голову вниз, засеменил в ближайший туалет. – Извините ещё раз.
– Куда ты? Эй!
Юнги крикнул ему вслед, но тот его не услышал. Или проигнорировал?... Что ж, Юнги не пойдёт за ним, ведь мальчишка ясно дал понять, что справится сам. Он лишь будет надеяться, что с ним ничего не случится. А если случится, он себе не простит...
***
Чимин забежал в туалет и стал нервно рыться в сумке, ища телефон. Ему нужно срочно позвонить Тэхёну. Ну вот кто потянул блондина идти без него? Чимин немного опаздывал и решился сам дойти до нужного кабинета. Ага, дошёл.
("
Чёрт, да где же он?...")
Руки его не слушались и он чуть не уронил телефон, когда всё же его нашёл. Он набрал нужный номер, позвонить было быстрее, чем писать смс. Чимин уже и забыл, что пара началась, но он надеялся, что друг придёт. После долгих гудков тот наконец ответил:
– Да? – спросил тот шёпотом. Очевидно, сидя на лекции. – Чимин, что-то случилось? Почему ты мне звонишь? Почему ты не на лекции? Или ты на лекции? – посыпался град вопросов, и блондин просто не мог вставить слово.
Когда он всхлипнул, брюнет резко замолчал, но потом снова взволнованно спросил:
– Ты что, плачешь?! Где ты?
Чимин молчал, в глазах всё поплыло от слёз, и сознание стало помутняться.
Опять.
– Где ты?! – снова спросил Тэхён уже громче. – Ответь мне сейчас же! Чимин!
– Н-на ч-ч.. четвёртом этаже, – заикаясь, ответил Чимин. – В т-туалете...
Тэхён нервно выдохнул и хотел уже что-то сказать, но блондин опередил его:
– Т-ты пр...пр-ридёшь, Т-Тэ?...
– Жди и никуда не уходи.
– Угу.
Спустя каких-то пару мгновений в туалет забежал Тэхён. Он тяжело дышал от бега и держался за сердце. Брюнет стал искать глазами Чимина. Тот сидел на полу и что-то искал в сумке, при этом еле сдерживая рыдания. Тэхён тут же кинулся к нему.
– Что? Что, Чимин, что? Что случилось? – он сразу обнял друга, и блондин стал глухо рыдать ему в плечо. – Да ответь ты уже, блять! Тебя кто-то обидел? Тебе что-то сказали?
Чимин ничего не отвечал, и Тэхён решил подождать, пока он успокоится.
– Т-таблетки.
– Что?
– В моей с-сумке.
Тэхён сразу нашёл сумку рядом с ними и достал оттуда небольшую упаковку таблеток. Когда брюнет собирался отдать пачку другу, бросив взгляд на его глаза, то понял наконец, в чём проблема.
– Зачем ты снял линзы?
– Я опаздывал, а т-ты всё никак не приходил. Мне ещё и-их нужно было поменять. Ну в-вот и я решил сам...
Тэхён почувствовал укол вины. Он совсем забыл, что нужно было проводить Чимина. За неделю их обучения здесь, тот всё чаще стал ходить на занятия с Чонгуком. Но ведь они были на разных курсах, и их расписание не всегда совпадало.
– Прости меня, – сказал Тэхён. – Это всё из-за меня. Если бы я пошёл с тобой...
– Это не твоя вина, Тэ.
Чимин уже запил какую-то таблетку, неизвестную брюнету. Но он догадывался об её предназначении. Потом блондин начал менять линзы, доставая из заднего кармана бледно-голубые пластинки.
– Это снова случилось, да?... – спросил брюнет.
Он очень хотел, чтобы ответ оказался отрицательным, но то, что он видел, означало лишь одно...
– Да... Хён.
Чимин очень редко называл своего друга хёном. Да и Тэхён не хотел бы вспоминать те дни, когда он называл его так...
– Чем это было вызвано? – задал вопрос брюнет. – Что-то тебя спровоцировало, это очевидно. Ты с кем-то пересекался?
– Давай я расскажу тебе позже.
Прошла уже половина пары, и идти на неё было бы уже бесполезно.
– Посидишь со мной? – предложил блондин.
– Куда я денусь.
Чимин лежал у друга на коленях, и тот перебирал его светлые волосы.
– Я переживаю за тебя, Чимин, – нарушил молчание брюнет. – Когда
это было последний раз?
– Я уже не помню... Это бы всё равно произошло рано или поздно.
– Мой ЧимЧим... Пообещай, что ты будешь осторожен.
– Буду, Тэ-Тэ. Теперь у меня нет выбора.
Тэхён хмыкнул и продолжил гладить блондина по волосам. Что-то явно произошло, и тот не хотел пока об этом говорить. Что ж, брюнету осталось только подождать, когда его друг обо всём расскажет.
***
Свет сквозь зашторенные окна не падал совсем. В кабинете было так темно, что даже собственных пальцев нельзя было разглядеть. В большом кресле сидел высокий человек и закуривал уже третью по счёту сигарету. Дым летал по всему помещению, оставляя в воздухе причудливые следы. Высокий человек прокусил клыками оставшийся окурок и кинул его в пепельницу. Дверь в комнату со скрипом открылась, и в неё вошёл человек в капюшоне. Он присел на колено и обратился к высокому человеку:
– Мой Господин.
Высокий человек ответил лёгким кивком головы, второй откинул капюшон.
– Да, Минсок? – бархатный голос высокого человека эхом отдавался от стен.
– У меня для вас новости, мой Господин.
Высокий человек со скучающим выражением принялся расстёгивать ворот своей рубашки, в комнате стало невыносимо жарко. Запах дорогого алкоголя смешался с запахом сандалового дерева.
– Если это не что-то стоящее, можешь даже не начинать.
Однако Минсок лишь едко ухмыльнулся.
–
Чёрный Дьявол в городе, мой Господин.
Высокий человек отпил из своего стакана немного виски и, пройдясь языком по длинным клыкам, нехорошо улыбнулся.
– Хорошо. Это очень хорошо.
