Я не боюсь Их, когда ты со мной

Этого мудака нет дома уже около недели, и, знаете, у меня только один вопрос: «Где этот член?» Какого хрена он ушел на работу и до сих пор не вернулся? Неужели я для него пустое место? Какого черта, Джефф? Я с усталым вздохом падаю на диван, закрываю свое лицо руками, пытаясь спрятаться от всего этого надоевшего мне мира. Где-то в коридоре тикают часы, разрушая тишину, которая царит в нашей с ним квартире. Закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Телефон начинает разрываться от звонков с неизвестного номера. «Господи, Джефф, если ты спиздил чей-то телефон — я тебя убью», — шепчу я, беря мобильный в руки. Отвечаю на звонок. Это оказался начальник Джеффа, который требовал забрать его личные вещи из участка. Кажется, этого мужчину не волнует, что в семь часов вечера некоторые люди пытаются отдохнуть после работы. Вздыхаю, поднимаюсь на ноги и плетусь в коридор, чтобы накинуть на себя куртку и взять ключи от его машины. — Джейк! Джейк, подожди! — ко мне подбегает молодая девушка, напарница Джеффа. Кажется, ее зовут Джина. — А, да, здравствуй, ты чего-то хотела? — спрашиваю я, мило улыбаясь ей. Она выглядит очень усталой и немного напуганной, а мне становится интересно: что же здесь случилось? Она протягивает мне большую коробку, на которой черным маркером крупно написано «Джефф». Я беру коробку и тяжело вздыхаю. Вот что он уже натворил? — Я правильно понимаю: тебе не сказали, что случилось? — она внимательно смотрит на меня, а я только отрицательно мотаю головой, с удивлением смотря на нее. — Джеффа уволили и вроде как положили в психиатрическую больницу. Совсем голову потерял с этой Эммой, чтоб ей в Аду гореть. — А ты не знаешь, в какую именно? — с надеждой в глазах смотрю на нее, а она пытается сдержать смех от такого вопроса. — Джейк, она одна-единственная в нашем городе, ты чего? Ты слишком много работаешь, отдыхай, пожалуйста, почаще, а то посетишь Джеффа в компании санитаров и белого халата, — я глупо улыбаюсь ей, благодарю за информацию и выхожу из участка. Кажется, завтрашний день будет очень насыщенным… Я аккуратно покидаю участок, стараясь никому не попадаться лишний раз на глаза: не хочу обсуждать то, что случилось с Джеффом с посторонними людьми. Иду на парковку, где я оставил машину, открываю багажник, кладу туда коробку с вещами Джеффа и устало потираю виски. Хочется немного выпить и лечь спать. Почему из-за этой Эммы должен страдать не только Джефф, но и я? Агрх, к черту мои чувства и переживания! Сейчас важен Джефф… Я ведь говорил тебе походить к психиатру, почему ты меня не послушал? «Нет, Джейк, со мной все в порядке, мне никто не нужен, все будет хорошо». Хах, ну да, Джефф, ты прав, все «хорошо». С тихим вздохом иду к водительскому сиденью, открываю дверь и сажусь в салон. Из бардачка достаю дежурную пачку сигарет и зажигалку, которые я регулярно покупаю для Джеффа: с его работой всегда должны быть маленькие запасы. Судя по всему, эта пачка спасла его: трех сигарет не было. Не знаю почему, но это вызвало у меня улыбку.Достаю одну сигарету, поджигаю ее и начинаю курить. *** Масло начинает приятно шипеть, когда на горячую сковороду падают три яйца. Если был бы тут Джефф, то кухня сразу же наполнилась его ворчаниями. Он, наверное, единственный человек во всех Штатах, который терпеть не может жареную яичницу. Такой странный. Немного соли, немного перца — и блюдо Богов готово. Вдыхаю запах свежеприготовленной еды и улыбаюсь: впервые за весь день я нормально поем. Яичница заканчивается быстро, посуда отправляется в мойку, а я отправляюсь на диван. Вытягиваю ноги, довольно потягиваюсь. Квартира Джеффа до ужаса уютная, несмотря на то, что он редко бывает дома: стены окрашены в приятный светло-кофейный цвет, мебель во всех комнатах мягкая, выполненная из светлого дерева, очень много цветов и картин. Никогда бы не подумал, что такой человек, как Джефф, будет коллекционировать картины. И это не те картины, на которых изображены пейзажи морей или портреты великих людей, нет. Это что-то в жанре поп-арта, абстракции, орфизма. Он рассказывал о многих жанрах, в которых написаны все те картины, которые он имеет, но я запомнил только эти три. Вообще, Джефф — очень творческий человек, и меня порой удивляет тот факт, что он пошел в полицию. Почему он не стал художником или музыкантом? Он неплохо рисует и очень хорошо играет на электрогитаре. Правда, пару месяцев назад он забросил музыку, потому что ему лень сходить за новой струной и поменять ее, но все же… Только подумать: человек, который стал мне братом, лежит в дурке. Господи, объясни мне, как так получилось? Конечно, я замечал резкие смены настроения; конечно, я советовал ему сходить к специалисту, но он убеждал меня в том, что все проблемы из-за обычной усталости. И знаете? Я ему верил. Верил, черт возьми. Агрх, если бы я только знал! Если бы только знал! Из-за моего доверия он вынужден страдать, вынужден терпеть эти странные видения. Черт, Джейк, какой же ты дурак! Какой дурак! Когда Джина сказала мне о том, что Джеффа положили — я был в шоке. Наверное, это была основная эмоция, которую я испытывал. Я не знаю, как быть дальше. Я не знаю, что будет с ним потом. Что будет с нами? Неужели это конец наших отношений? Неужели это конец нашей любви? Господи, даже думать о подобном не хочу! Надо будет обязательно завтра к нему съездить: ему, наверное, там одиноко… Ох, черт, персонал не сможет его успокоить, если он начнет злиться… Нужно будет обязательно к нему приехать. Все эти мысли так сильно утомили меня, что, незаметно для себя самого, я уснул. Утро началось, на удивление, прекрасно: солнце светит, птички поют, трава зеленеет, я наконец-то выспался. Так, черт, подождите. Я выспался?.. Сколько сейчас времени!? Двенадцать дня?!! Черт, черт, черт, я опаздываю! Быстро сползаю с дивана, бегу в ванную, умываюсь, выбегаю в коридор и, наскоро одеваясь, хватаю ключи от авто, после выбегаю из квартиры. День продолжается просто ужасно: машина завелась с третьего раза, на дорогах пробки, в больницу я приехал только ближе двум часам. Именно к тому времени, когда прием посетителей уже закончился. Черт! Выхожу из машины, иду к больнице. Психиатрическая лечебница оказалась отдельным крылом одной большой больницы. К слову, она даже не выбивалась из общего стиля: красивый белый сайдинг, среднего размера безрамные окна, небольшой, но очень уютный дворик со всякими скамейками и растениями. Шумно выдыхаю, осматривая всю эту красоту. Интересно: сколько денег пришлось отдать за постройку такой красоты? Я захожу в больницу, осматриваюсь, пытаясь найти стойку регистратуры. *** — Добрый день, — улыбается Джейк Браун своей белозубой улыбкой старенькой женщине, которая сидела по ту сторону стойки. — Разрешите поинтересоваться, в какой палате находится Джеффри Афстоун? Женщина вздыхает и начинает искать личное дело этого пациента. — Джеффри Афстоун, психиатрическое крыло, первый этаж, пятая палата. Прием посетителей окончен, приходите завтра с одиннадцати до часа дня, — сухо отвечает старушка, за что Джейк с той же улыбкой благодарит ее и выходит из основного крыла. Здорово, он знает, где лежит его парень — остаётся только попасть внутрь. Джейк заходит в психиатрию, осматривается: за стойкой регистратуры никого нет — скорее всего, на обеде, — санитаров тоже не видно. Единственные, кого Джейк заметил на этаже — уборщица и мужчина из техподдержки, который дремал в мягком креслице. Вот он — идеальный момент, чтобы проникнуть в палату к Джеффу и разузнать, какого черта же произошло. Мужчина поправляет воротник своей куртки и направляется к левому коридору, который, по его мнению, должен был вести к палатам. — Молодой человек, сюда нельзя! Время приема посетителей прошло! — ему навстречу шла средних лет женщина в белом халате. Джейк опешил: он просчитался, черт. — Может договоримся? — с улыбкой говорит он, стараясь своей, пусть и не особо хорошей, но все-таки харизмой, уговорить медсестру на посещение. — Так получилось, что мой хороший друг попал к вам, и я бы хотел его навестить именно сегодня, потому что ему, наверняка, плохо, — говорит Джейк, пытаясь обойти женщину. — Молодой человек, я все понимаю, но не положено, — сестра пододвинулась к стене, перекрывая Джейку обходной путь. До Брауна начало доходить, что просто так договориться с этой «милой» женщиной не получится, и обычная шоколадка вряд ли здесь поможет… Кажется, нужно действовать хитростью. Джейк посмотрел женщине куда-то за спину, его лицо приобрело самый удивленный вид из всех существующих. Он поднял руку, указывая куда-то за спину женщины. — У вас, кажется, человек из комы вышел, — прошептал Браун. — Молодой человек, не несите чуши! — возмущается сестра на слова мужчины, но тот только отрицательно мотает головой. — Я вам правду говорю: у вас за спиной идет нездорового вида человек, — продолжает Джейк. Браун резко вдыхает и отскакивает назад, будто только что призрака увидел. Конечно, подобной реакции женщина не ожидала и, чтобы проверить, что за чертовщина творится, поворачивается к Джейку спиной. — Молодой человек, вам бы в театр, — говорит она, поворачиваясь обратно к человеку, но, увы, его уже и след простыл. Браун бежал по правому коридору прямо к лестнице, чтобы оббежать холл по второму этажу и спуститься обратно на первый этаж через левое крыло здания. «Фух, Господи, а я еще с матерью спорил, что театр мне в жизни не пригодится», — тихо выдыхает мужчина, максимально тихо спускаясь по лестнице вниз. Той женщины, вроде бы, не было. Чудно. Поблагодарив Бога за помощь, Джейк тихим шагом идет по коридору, всматриваясь в номера палат. Восьмая, шестая, пятая... Ага, пятая. Та самая. Мужчина молится, чтобы в палате оказался Джефф, и, аккуратно отперев дверь, заходит в помещение. Джефф сидел на койке, размышляя о чем-то своем. Он не сразу заметил Джейка, продолжая смотреть в стену. Кажется, кто-то словил «точку». — Джеффри Афстоун! — уверенно и громко начинает свою речь Джейк, смотря на этого мудака, который даже не удосужился ради приличия заметить его. Кажется, громкий голос молодого человека вывел Джеффа из вселенских рассуждений: он поднял голову и посмотрел на источник звука. Лицо его сразу же приобрело добрый вид: губы расплылись в теплой улыбке, глаза по-доброму заблестели. Джеффри поднялся на ноги и уже хотел было подойти к Джейку, как тот вытянул руку, чтобы остановить его. — Не сейчас, Джеффри! — обращение по полному имени говорило только одно: сейчас будет громкая сцена. Капитан тяжело вздохнул и сел обратно на койку, готовясь выслушать все то, что приготовил для его Джейк. — Ну начинай давай, — максимально безразлично бросил Афстоун, чем разозлил Брауна еще сильнее. — Знаешь, что?! — вскрикнул Джейк, но сразу осекся, вспомнив, что он здесь находится нелегально. — Тебя не было дома около недели, и ты даже не удосужился попросить телефон и позвонить мне, чтобы предупредить, что ты загремел в больницу. Почему такую информацию я узнаю от Джины, когда я, по просьбе твоего же начальства, приехал забрать твои вещи, Джефф? Ты хоть, мать твою, понимаешь, как я беспокоился? Я себе места не находил! Я опять, черт возьми, курить начал, хотя обещал тебе же бросить! — зашипел Браун, начиная медленно, словно хищник, подходить к Джеффу. Подобный настрой явно удивил капитана — он пересел ближе к стене, чтобы увеличить расстояние между ним и разъяренным в край Джейком. — А что я мог сделать?! Они ни на секунду не оставляют меня одного! Я не могу говорить о них, я боюсь это делать... даже сейчас, Джей... они просто... смотрят и желают моей смерти... НЕУЖЕЛИ ТЫ И ВПРЯМЬ ДУМАЛ, ЧТО Я ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ПРИДТИ СЮДА?! Они ведь и до тебя доберутся... уже точно доберутся... Тебе не стоило сюда приходить, Джейк... прости... прости, мне так жаль... мне, правда, жаль... я не смог уберечь тебя от их взгляда... — Джефф в ярости хватается руками за голову, сжимая пальцами свои волосы. Он судорожно вздыхал, пытаясь успокоиться. Джейк же с удивлением смотрел на мужчину. Впервые в жизни Джефф напугал его. Его поведение… его мысли… С одной стороны, хочется развернуть и уйти, позабыв об этом капитане раз и навсегда, но с другой — он обещал ему всегда быть рядом и любить, что бы не случилось. Черт. — Джефф, — Браун садится рядом с капитаном и аккуратно обнимает его за плечи, прижимая к себе. Да, он боится его, конечно, но любит куда сильнее. Он не намерен терять настолько родного человека из-за «них» и «их взгляда». Джейк гладит Афстоуна по голове, пытается выдавить из себя улыбку, чтобы хоть как-то успокоить своего капитана. — Все хорошо, Джефф, пожалуйста, успокойся, — говорит Браун, поглаживая Джеффа по спине. — Ты, наверное, единственный, кто верит мне, Джейк... Все эти санитары, доктора, они... они не видят Их, Джейк. Они не верят мне, но ты... Я так рад, что ты у меня есть, — нежно шепчет Афстоун на ухо Брауна. *** Они лежали вдвоем на больничной койке, обсуждая какую-то фигню. Они шутили, смеялись, они не хотели расставаться. С Джейком Джефф забывал все свои страхи, забывал про Наблюдателей, которые не терпят того, что на них не обращают никакого внимания. — Мистер Афстоун, доктор Джонс ждет вас, — дверь в палату открывается, и на пороге появляется та самая медсестра, которая так упорно пыталась не дать Джейку проникнуть в коридор. — Молодой человек, опять вы? Я надеюсь, вы понимаете, что вас ждет? — с серьезным видом спросила она у Брауна. — Вы знакомы? — Джефф с удивлением смотрел на Джейка. — Относительно, — прошептал Браун. Кажется, через несколько минут кому-то сильно не поздоровится…