Папочка

— Чем она её опять вывела из себя? Это же креативный директор не маленькой компании! Да как Юнджи могла пойти ей наперекор? Она с ума сошла? Откуда у неё столько самоуверенности? Молодая брюнетка в деловом костюме впопыхах, стуча каблуками, бежала по зданию университета, пытаясь как можно добраться до кабинета декана. За ней в такой же спешке на вид младше, но выше с охватившем панику выражением лица, следовал парень в относительно свободной форме. — Ты же знаешь Юнджи плевать на всё это, когда над ней издеваются. Она слишком гордая. — Хосок, недоумевая над способностью Черён передвигаться со скоростью озверевшего гепарда с туфлями на ногах, запыхавшись продолжил, — Суран вылила на неё всё содержимое своего подноса в столовке, вот Юнджи и дала ей пощёчину. Та хотела уже влезть в драку, но Юнджи поставила подножку, и Суран поранилась, естественно, позвала свою мать. Черён не удивленная, но крайне возмущённая просто ловила воздух ртом, кряхтела и посылала на всех убийственный взгляд, пока не добралась до кабинета. — Стой здесь, не входи, — не хватало, чтобы ещё один студент вляпался в этот до ужаса глупую ссору. Глупую ссору, из-за которой эта мамаша устраивает скандал, убеждается Черён, когда со стуком заходит в кабинет, видя, как «элегантная» мадам со слюняизверганием, пальцем тыча в грязную от пятен еды девушку, рядом с которой сидит ещё одна студентка с розоватым отпечатком ладоней. От такой картины унижения собственной сестры брюнетка чуть ли не сама хотела высказать возмущение этой богатой цаце, однако в этом то и отличие между Юнджи и ей: Черён более сдержанна. Она лишь нахмурившись, подошла к ним ближе: — Здравствуйте, я — сестра и ... — она не договорила, так как дама перед ней сразу перевела весь спектр своего недовольства, как и направление своих слюней на Черён: — В смысле, сестра? Сказали же ясно вызвать родителей, чего здесь непонятного? Как вас воспитывали? Женщина перед ней была совершенно уверена в своей доминирующей позиции и пользовалась этим без всякого смущения. Черён же глубоко вздохнув, начала: — Не могли вы бы перейти на более спокойный тон. Вы меня перебили, на данный момент я являюсь её опекуном. Юнджи, всё это время сидевшая на кресле и не проронившая ни слова перед парочкой матери и дочери, наконец подала голос, обращаясь к сестре: — С ней говорить невозможно. Я сразу это поняла, ты, конечно, можешь испытать свою удачу, но мне тебя уже жаль. Затея — провальная. Макияж на её белом личике местами поплыл, маленький вздёрнутый носик был задран вверх, показывая свой характер, а лисий глазки не выражали и капли сочувствия о содеянном. — Нахалка! Видно, что нет никакого воспитания. Черён не успела и слово ответить, когда гневная тирада началась по новой. Старшая мысленно тоже отказалась говорить с этой мамашей, соглашаясь с Юнджи, и обратилась к декану: — Вы меня звали. Утверждение, которое требует от собеседника продолжения. Декан, явно находящийся в щепетильной ситуации, кашлянул и ответил, одной рукой поправив очки, а другой — галстук. — Да, поведение Юнджи явно вызывает проблемы. — Давайте я уточню. — Черён с ровной осанкой и неспешной походкой устроилась против декана. — Проблемы вызывает поведение моей младшей сестры, которая просто отвечала тем же, что и эта девушка, или влияние этой мадам? Юнджи коварно усмехнулась — она ловила кайф от такой онни. Ахнув от такой неслыханной наглости, женщина схватила телефон в руках Юнджи и начала кричать: — Не может быть, что такая нахалка — её опекун. Я звоню вашим родителям. Юнджи резко встала, чтобы отобрать собственное имущество, но женщина уже нашла нужный контакт и, увернувшись, приложила телефон к уху. Черён в недоумении смотрит на Юнджи, потому что в её контактах не может быть номеров их родителей. Они совсем недавно покинули этот мир. Юнджи смотрит сестре в ответ, взглядом отвечая, что понятие не имеет кому же звонит эта психованная мамаша. Но гудки идут и до девушки молнией доходит чей номер она нашла. Юнджи делает последнюю попытку забрать телефон, но мадам снова отмахивается, и девушка обратно садиться на кресло, прячет свои глаза, устремив их в колени, поджимает губы. Черён всё равно не ничего не понимает, действия сёстры вводят её в тупик, и она тоже ждёт кто-же возьмет трубку. Суран усмехается победно, воспринимая неестественное поведение Юнджи, как за поражение, однако слышит через громкую связь, на которую поставила её мать, голос молодого мужчины. — Что случилось, малыш? У тебя же пары. Юнджи закрывает глаза от стыда, Черён узнаёт голос Гука и усмехается, понимая, как тот подписан, и теперь настал черёд недоумении и вопросов парочки матери и дочери. — Я так понимаю, — в неком шоке произносит мадам в трубку, а на другом конце провода парень хмурится, не понимая почему ему звонят незнакомые люди с номера его девушки, — это номер отца этой Юнджи. — Но изумленное состояние этой дамы не длится долго, и она сново требовательным тоном предъявляет, — поэтому передайте трубку владельцу. На этом моменте сама девушка чуть не взвыла от смущения, потому что Гук не в курсе о том, как подписан у неё. Ох, если бы она знала чем это обернётся, то никогда не решилась на такое. Чонгуку не нравится пренебрежение по отношению к Юнджи в тоне незнакомой, но кажется и до него доходит в чем вся соль этой забавной ситуации. — Номер мой. Я её папочка. Вы кто такая? — пытаясь не выдать себя смешком или ржачем, парень всячески пытается разговаривать серьезно. А Юнджи всё-таки выдаёт звуки отчаяния, потому что всё — она опозорилась перед деканом, пока Черён уже не может сдержать смех. Суран всё ещё сидит в недоумении, оглядывая сестёр вопросительным взглядом поочередно. Не зря в итоге Юнджи называла Гука папочкой, потому что тот, как самый настоящий папочка всё уладил. Правда, как не упоминал, но мамаша с дочкой теперь будут держаться подальше от Юнджи. Вечером того же дня к университету подъезжает машина, в которую неохотно плетётся девушка. Дверь хлопком закрывается, и Гук подаёт голос, когда те уже едут минут пять в тишине: — А ты говорила, что тебе не нравится звать меня так. Так кто у нас теперь более извращённый? — Отстань, — дуется девушка. Чонгук улыбается, однако строит из себя обиженного, нахмурив бровки: — Ни тебе спасибо, ни ничего другого, а ведь тебе помог. Эта мадама не совсем простой человек, ты совсем меня не ценишь. — Ладно, ладно, только убери эти брови домиком, и губы не дуй. И вообще, не делай такое лицо, — быстро соглашается девушка, — чего ты хочешь? Гук в предвкушении, удобнее устраивается на водительском кресле, облизывает губы и говорит: — Кто я такой? Юнджи закатывает глаза, и уводит их куда-то в сторону, поджимает губы. Машина останавливается перед домом девушки, она в упор глядит Чонгуку в лицо. По телу проходит прохладный ветерок, вызывая в животе те самые бабочки. Или это взгляд напротив действует на неё, увеличивая чувствительность стократно. — Папочка. Девушка в смущении выбегает из машины, а Гук удовлетворенный тянет улыбочку и кивает. Думает, когда ещё раз услышит это из уст Юнджи.