× × ×
Поставив бумажный стакан с остатками капучино в подставку, мужчина заглушил двигатель и вытащил ключ из замка зажигания. Серебристый Opel Astra был припаркован около невысокого среднеэтажного дома практически рядом с машиной «скорой помощи». Сотрудники больницы пропустили детектива в парадную, открыв дверь, и направились вместе с ним в лифт. Все трое вышли на третьем этаже. На лестничной площадке не было детских самокатов или колясок, да и не присутствовало лишних любопытных глаз, что свидетельствовало об отсутствии соседей у погибшей. Про себя сотрудник полиции отметил, что на этом этаже она жила, скорее всего, одна. Значит, единственными, кто мог что-то рассказать о трагической ночи, являлись жильцы снизу. Мужчина стряхнул с плеч пальто мелкие капли утреннего дождя и перевёл взгляд на парня, который обнаружил труп — это было понятно по его бледному лицу (краше только в гроб клали). Он сидел на ступенях возле лифта. Рядом с ним суетились врачи, пытаясь привести парня в чувство, чтобы с ним могли провести беседу. Детектив решил отложить этот разговор и наконец-то прошёл к квартире убитой. Молодая светловолосая девушка лежала в неестественной позе на полу, головой ко входной двери, в антураже высоких каблуков. Кровь уже затекла под кожу, и образовались характерные для мертвецов пятна. Трупный запах почувствовался сразу же, как пришлось перешагнуть через порог. Этот тошнотворно-сладковатый аромат, витавший в съёмном жилье, для непривыкших к нему, вызывал непременную тошноту. Он напоминал смесь одеколона «Шипр» и жжёного сахара. Ко всему прочему, был опасен. Предыдущие дни были холодными, но не дождливыми. Моросить начало только пару часов назад, когда Им ещё завтракал в своей квартире и собирался на работу. Уборка в доме погибшей проводилась рано, если верить графику, вывешенному на этом этаже, поэтому искать следы обуви было бесполезно. Да и убитая часто делала уборку, судя по чистоте, сразу бросавшейся в глаза. Нигде не было пыли, паркет блестел от чистоты, а все вещи, за исключением обуви, находились на своих местах. Только лужа крови под головой жертвы портила впечатление. Внимание также привлекли брызги крови. Детектив заметил их, когда закрыл дверь в квартиру. Кожаная обивка была испачкана множеством круглых пятен разного размера, вплоть до точечных. Здесь же он заметил дыру, в которой, судя по всему, находилась раньше пуля. Выудив из предоставленной медперсоналом коробки нитриловые перчатки и нетканую маску, мужчина надел их и опустился на одно колено около пострадавшей. Он поднял её веко и чуть сжал пальцем глаз. Зрачок тут же деформировался, присутствовал «селедочный блеск». Роговица глаза уже помутнела, а на белочных оболочках проявились жёлто-бурые «пятна Лярше». Полицейский чуть приподнял холодное тело, чтобы понять, как долго эта бедолага пролежала на спине. — Не менее восьми часов, — послышался знакомый голос, но от этой неожиданности тот даже не дёрнулся, — доброе утро, Джебом. — Ты удивляешь меня, Марк, — усмехнулся детектив, аккуратно опустив убитую обратно на туфли, — ты называешь утро добрым, несмотря на то, что перед нами лежит труп. Пока Им изучал обугленную по краям рану на лбу девушки, его напарник достал фотоаппарат из чехла и, приняв то же положение, что и он, начал делать фотоотчёт, освещая вспышкой тело. — Послушай, тебе не кажется, что мы её раньше видели? — неожиданно спросил Джебом, доставая из кармана бежевого пальто маленький диктофон, который сразу же включил. — С первого взгляда, выстрел был произведён с близкой дистанции, когда жертва сидела на коленях. Это подтверждено брызгами крови на входной двери с внутренней стороны. Судя по наличию пороховых зёрен, копоти и частиц металла, расстояние между убийцей и жертвой было до восьмидесяти пяти — сорока сантиметров. Биологическая смерть подтверждена деформацией зрачка и трупными пятнами, которым, — он тяжело вздохнул, взглянув на друга, — не менее восьми часов. Сосредоточены на спине, возле ушных раковин — это подтверждает то, что жертва не была перенесена с места убийства. Предположительно, девушка умерла около двух часов ночи. Им выключил диктофон и отложил его обратно в карман, ожидая ответа от Туана. — Всё верно, — подтвердил предположение мужчина. — Это Хираи Момо. У неё недавно был суд по делу об убийстве Чхве Ёнджэ. Вели Чонён и Югём. Кстати, он тоже приехал сюда. Новая белая вспышка — камера запечатлела те самые пятна на висках. — Та Хираи, что оставила в подарок свою туфельку во лбу? — Джебом снова засмеялся. — Её оправдали, насколько я помню. — Да, не хватило улик для доказательства её причастности, — детектив рассматривал сделанные фотографии, когда Им заметил белый свёрток в правой ладони девушки, — иными словами, проститутка избежала тюрьмы, убеждая, что убийца кто-то другой. И почему-то присяжные поверили ей. — Как уморительно печально: элитная девушка лёгкого поведения убила мужчину, всадив каблук в его голову, и сама погибла от выстрела в лоб, — взяв холодную руку Момо, полицейский разжал её ладонь и достал тот самый листок бумаги, — быть может, карма всё-таки существует? — Господин Им, вы думаете, сейчас самое время для таких шуток? — из ванной вышел высокий юноша, чуть младше самого Джебома и Марка. Он прижимал к влажным губам хлопковый платок и осуждающе смотрел на детектива. Молодой человек имел такой же зеленоватый оттенок кожи, как и парень на лестнице, но, в отличие от него, мальчишка пытался держаться молодцом и сохранять трезвость ума. Только пятно от завтрака на куртке выдавало его волнение. — А тебе не кажется, Югём, что пора привыкнуть к трупному запаху и перестать блевать каждый раз? — съязвил в ответ тот. — Если у тебя настолько слабый желудок, может, тебе перевестись на патрулирование улиц? Ким брезгливо скривил смущённое лицо, которое поспешил скрыть за маской. Порой он действительно думал перейти в другой отдел, но ещё «зелёный» полицейский желал добиться чего-то большего, чем выписывать штрафы за парковку. А такую возможность можно было получить, только находясь под покровительством двух лучших детективов — Им Джебома и Марка Туана (с первым, кстати, он не всегда находил общий язык). — Ладно, раз уж тебя взяли, то расскажи нам всё, что ты знаешь об этой ночной бабочке, — Им раздражённо закатил глаза, а стажёр выудил из кармана парки блокнот. — Хираи Момо было двадцать лет, — карие глаза забегали по строчкам, параллельно с этим наблюдая за действиями мужчин, — у неё не было ни родных, ни близких. С самого рождения она находилась в детском доме, вплоть до совершеннолетия. По нашим сведениям, она стала заниматься проституцией, когда ей не было даже шестнадцати. — А что по поводу того убийства? — Марк наклонился к Джебому и стал рассматривать найденную записку. — А-а, ну, — протянул Ким и зашуршал клетчатыми страницами в поисках нужной информации. — «Потому что блудница — глубокая пропасть; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников», — прочитал Им текст на развёрнутом листе бумаги, заставив тем самым юношу замереть, — и симпатичный рисунок, — в правом нижнем углу был изображён перевёрнутый крест и змея, обвивающая его. Туан тут же сфотографировал найденную улику. — Видимо, это подпись убийцы. Отдадим в лабораторию. Возможно, тут есть отпечатки. Достав пакет для улик, Джебом поместил в него записку и закрыл на застёжку, после чего достал пинцет и лупу. — Продолжай, Югём, — напомнил Марк о своей просьбе, — что с тем делом? — Да-да, конечно, — стажёр опустил глаза в блокнот, — Чхве Ёнджэ был убит пять дней назад. Его нашла мёртвым в машине на обочине семейная пара, которая возвращалась из похода в лесу. В его голову была всажена женская обувь с высокой шпилькой. В ходе расследования, мы с Чонён вышли на Хираи Момо. Она была с погибшим в ночь его смерти — Ёнджэ имел с ней долгую связь на протяжении нескольких месяцев. Мы предполагали, что Хираи убила его, когда что-то пошло не так и они повздорили. — Но в итоге вы так и не посадили её за решётку, — замечание Има вызвало у Кима раздражение. Рука сама сжалась в кулак, чтобы успокоить бушевавший в груди огонь. — У неё был слишком хороший адвокат, — попытался оправдаться тот. — Послушай, — Джебом подцепил инструментом тёмный короткий волос с платья убитой. Молодой человек поднёс его к увеличительному стеклу и разочарованно прошипел, — нет луковицы, чёрт бы тебя побрал. Но, может, это нам что-то даст, — и так же, как и послание убийцы, поместил найденный генетический материал в пакет с замком, — так вот, Югём, — он встал с колен вместе с Марком, закончившим фотоотчёт, — дело вовсе не в том, какой адвокат у обвиняемого. Дело в наличии и правильном преподнесении присяжным доказательств. Конечно, это был твой первый суд, где тебе и Чонён удалось побывать на стороне обвинения, но ты должен хотя бы учиться на своих ошибках, а не винить кого-то другого. Поравнявшись со своим напарником, Джебом окинул место преступления. Он вновь достал диктофон и начал новую запись: — Воссоздаю последние минуты жизни Хираи Момо, — и поставил на паузу, заметив озлобленное и в то же время грустное лицо стажёра. Видимо, он перегнул палку, — как думаешь, что здесь произошло, Ким? — Я? — парень опешил, ведь до этого момента он слышал одни только замечания в свой адрес. Сейчас же господин Им спрашивал его мнение. Быть может, это лишь жалость, но она всё же приятная. Югём оглядел коридор. — Я думаю, что жертва ждала убийцу, скорее всего, она его знала, раз без боязни открыла дверь. После того, как она поняла его намерения, стала отступать, но запнулась и упала. Убийца, не теряя возможность, убил её. — Что ж, в целом, это неплохо, — согласился с ним детектив, — но ты не обратил внимания на детали, ведь подсказки находятся не только в этой комнате. А ты рассказал первое впечатление новичка. Начнём с того, что вряд ли жертва ждала кого-то, тем более убийцу. Её спальня, — Им указал на приоткрытую дверь за ним, — не приготовлена к приходу клиентов, — они проходят в спальню, — на её столе есть множество свечей, которые наша пострадавшая, скорее всего, использовала для создания романтической атмосферы. Ко всему прочему, нет ни бокалов, ни вина. Не стоит забывать, что наша проститутка была иного слоя. Что-то вроде нынешних содержанок. — И что это значит? — не понимал новичок. — Это значит, — вмешался наконец-то в диалог Туан, сфотографировав комнату, — что она не будет звать к себе клиентов, если не купит игристое, не организует музыкальное сопровождение и мидии с устрицами. В ином случае, это поспособствует понижению её статуса. Подумай сам, какая из обычных проституток имеет такую дорогую квартиру в элитном районе? Кто-то из её папиков снял ей здесь жильё. — Именно, — поддержал друга детектив и взял со стола пустой тюбик из-под краски, — скорее всего, Хираи Момо проводила свой выходной с пользой: красила волосы, возможно, сходила на маникюр, массаж, в бассейн, а вечером собиралась провести время в клубе. Ей ведь всего двадцать. Она молодая, а значит, ей хочется веселиться, а не только заниматься сексом с богатыми стариками и их сыновьями. — Получается, что Хираи открыла дверь незнакомцу? — Югём пытался уловить и понять всё, что говорят мужчины, и всё записывал в блокнот. С помощью этих пометок он проводил анализы, пытался разобраться в логике лучших детективов. — И да, и нет, — Джебом вышел из комнаты и направился на кухню, — она открыла дверь незнакомцу, которого приняла за одного из своих клиентов, — открыв холодильник, полицейский довольно улыбнулся, — чего и следовало ожидать: ни устриц, ни мидий, ни вина или шампанского. Момо действительно никого не ждала, — Им брезгливо сморщил нос, увидев сельдерей и ненавистную цветную капусту, — какой кошмар, напоминает холодильник Чонён. Ненавижу здоровое питание. Как можно отказаться от бургеров и пиццы? — Джебом, оставь обсуждение своей личной жизни и рациона питания на потом, — напомнил ему Марк о деле и захлопнул дверь электроприбора. — Как скажешь, — тот пожал плечами и вернулся в коридор, после чего достал диктофон и воспроизвёл запись, — Хираи Момо собиралась пойти в клуб, если судить по её внешнему виду, так как в эту ночь никого не ждала. Но вдруг на пороге появляется Некто, выдающий себя за её знакомого. В ином случае, к ней действительно пришёл кто-то из знакомых. Девушка приглашает убийцу к себе, но когда понимает истинные намерения гостя, было уже поздно отступать к спасительному выходу. В замешательстве она падает на пол, роняет напольную полку. А убийца безжалостно стреляет ей в голову на расстоянии вытянутой руки, после чего покидает квартиру, не оставив практически ни одной улики, кроме волоса и записки. Им закончил и, выключив гаджет, повернулся к напарнику и стажёру: — Негусто, господа.× × ×
Когда все трое вернулись в полицейский участок, отдав найденные улики и труп на обследования, Чонён уже вернулась от родителей, к которым ездила на выходные, и разобралась с архивом, пока мужская часть их отдела была на месте преступления. Но, в отличие от Ю, дела у них обстояли намного хуже. Опрос соседей на нижних этажах ничего не дал, и под конец Югём взвыл о том, что ненавидит дорогие дома, сделанные на «чистую совесть» — никто ничего не слышал благодаря абсолютной звукоизоляции. Тот молодой человек, что обнаружил тело Хираи Момо, тоже знал немного. Он был хозяином этой квартиры (если быть точнее, то ему её купил отец) и сдавал её девушке. Но вот уже неделю как не приходила оплата за этот месяц, и юноша решил навестить жертву. Однако вместо денег нашёл труп. На вопрос о том, знал ли он, что его съёмное жилище было притоном, под манипуляции Марка, признался, что и сам пользовался услугами Хираи, когда той нечем было платить за аренду. Ноябрьский вечер настойчиво стучал в закрытое окно сухой веткой дерева. Улицы практически опустели, и лишь изредка появлялись прохожие, спешащие домой. Вскоре начал завывать ветер, напоминающий о приближении холодной ночи и скорой зимы. Им задумчиво смотрел на белую доску, то снимая, то надевая колпачок на чёрный маркер. Часы, находившиеся на стене, напоминали средневековую пытку своим непрерывным тиканьем. Поэтому, чтобы отвлечься от этого давления, мужчина нарисовал круг и стал рассуждать вслух: — Предположим, что Хираи действительно убила Ёнджэ, — от круга влево опустилась стрелка, пунктом назначения которой оказался квадрат. — В таком случае, нашим убийцей может двигать месть, — неподалёку появился треугольник, — думаю, что он мстил за смерть Ёнджэ и решил совершить самосуд, — Джебом провёл ещё одну стрелу к кругу. — А если Хираи говорила правду и не она виновата в смерти Ёнджэ? — спросил Югём, перелистывая дело недавно погибшего мужчины, скорее всего, чтобы просто занять руки. — Что в таком случае? — В таком случае, у нас есть потенциальный серийный маньяк, — детектив тяжко вздохнул и стёр линии, — он убил сначала Чхве, затем и Момо. У меня есть предположение, что это может быть кто-то из близких Ёнджэ. — Это напоминает женскую месть за измену, — подала голос Ю, так же прикреплённая к этому делу, несмотря на то, что отсутствовала, когда изучали место убийства. — Между прочим, у Чхве есть, точнее, была жена, — Югём согласился с предположением своей напарницы. — В любом случае, даже если рассматривать и тот, и другой вариант, — Марк забрал у Кима документы и развернул его ко всем, — нам нужно начать с его родственников. Не будем говорить наверняка, что убийцей является жена, не имея доказательств. — Ты просто не знаешь, на что способны женщины, если им изменить, — усмехнулась Чонён. — Что ж, тогда я не завидую Джебому, когда он косячит, — все трое звонко засмеялись, и лишь Им понимал, как страшна в гневе его будущая жена. В районе одиннадцати часов ночи, когда компания приняла решение расходиться, чтобы завтрашним утром отправиться к семье Чхве, Им закрыл дверь в кабинет на ключ и отдал его на стойке регистрации. Чонён засыпала на ходу, поэтому приходилось придерживать её за талию, чтобы та ненароком не упала. Молодая девушка часто устало вздыхала, ведь новичкам в полиции всегда достаётся самая нудная и скучная работа. Одной из таких являлся разбор документации, старых дел, сортировка уже ненужных вещественных доказательств по закрытым делам. Именно этим и занималась юница, когда вернулась на работу после выходных. Это однообразие бумажной работы скрашивали расследования Марка и Джебома. Ю всегда хотела стать таким же известным и востребованным детективом, как они. Если быть точнее, то Чонён хотела быть похожей именно на Джебома. Да, он так же часто, как и Марк, появлялся на первых страницах местных газет (зачастую вместе с ним), но именно для неё он был авторитетом. Им олицетворял абсолютную справедливость. Он наказывал всех тех, кто переходил грань дозволенного, кто вселял ужас в сердца людей. И Ю не верилось, что тот, кто зажёг в ней надежду, скоро станет её мужем. На улице заметно похолодало, поэтому Им поспешил посадить девушку в машину. И, чтобы согреться, заведя автомобиль, сразу же включил обогреватель. — Может, ты сегодня переночуешь у меня? — голос у девушки был отчасти сиплый и, безусловно, утомлённый, когда она положила голову на плечо детектива. — У меня, кстати, есть веские аргументы — твои любимые кимбап и дакжим. — Ты же знаешь, как я к этому отношусь, Ён, — Джебом выехал на ночную дорогу, освещённую бледными фонарями. — Ты ведёшь себя, как старик: спать под одной крышей неженатой паре нельзя, никакой близости до свадьбы, только за ручку и можно держаться, и то, по праздникам, — отстранившись от жениха, Ю облокотилась на стекло и на запотевшем окне стала что-то рисовать кончиком пальца. — Послушай, я ведь не хочу тебя этим обидеть, — пытался вернуть расположение любимой мужчина и взял свободную ладонь, — я просто проявляю к тебе уважение, как меня учили родители. Тем более, ты сама говорила, что сексуальная жизнь для тебя является сложной темой. — Но это не значит, что её не должно быть совсем! — возмутилась невеста, но не выдернула руку. — Я лишь хотела, чтобы ты переночевал сегодня у меня, а ты снова всё перевернул к психологическим проблемам. Пытаешься разобрать меня по полкам, как подозреваемых на допросе? — Я просто хочу тебе помочь, Ён, — прошептал тот, когда припарковался около дома девушки. Им поднял напряжённую руку возлюбленной и поднёс к губам, чтобы оставить нежный, как шёлк, поцелуй на тыльной стороне ладони, — я люблю тебя. Прости, если я перегнул палку. Джебом высадил юницу около входа в многоэтажку и, удостоверившись в том, что она зашла внутрь, направился к себе домой.× × ×
Если говорить честно, то сложнее всего Иму было общаться с родителями погибших. Сначала полиция приносит в их дом трагическую весть о смерти близкого, а затем допрашивает, подозревает и проводит бесконечное множество бесед, тем самым скребя когтями по их сердцам, словно облезлая кошка. И, к большому сожалению, не все из них понимают, зачем нужно всё это, почему полиция не может быстро найти убийцу. В такие моменты родственники забывают о том, что детективы такие же обычные люди, как и они, что у них нет сверхспособностей. У ворот особняка их встретила совсем ещё молодая, но симпатичная девушка. Она не была похожа на хозяйку, ведь вела себя неуверенно и скованно. В незнакомке не чувствовалась напыщенная хладнокровность. Её пальцы то и дело сжимали длинные рукава вязаной кофты с блестящими и большими пуговицами. Однако юница не успела и слова проронить, как показался настоящий владелец дома. — Теперь двоих ещё добавили, — брезгливо проворчал вместо приветствия мужчина средних лет, выйдя за ворота, — для вас мы подопытные мыши, раз к нам посылают одних новичков? Вы бы лучше искали того, кто отнял у меня сына, а не ходили сюда! На его голове уже появилась редкая проседь, и в основном седые волосы были только на висках. Глаза потускнели то ли от утраты, то ли от старости. Но, несмотря на свой возраст, он имел крепкое телосложение и тяжёлую руку. Старый бархатный халат тёмно-зелёного цвета плотно прилегал к телу и пах дедовским табаком. Рядом с этим господином каждый из присутствующих ненароком вспомнил про своего старика. — Доброе утро, господин Чхве, — один из непрошеных гостей вышел вперёд и предоставил своё полицейское удостоверение, заранее достав его из широких карманов, — меня зовут Им Джебом, и вы меня отчасти оскорбили, назвав стажёром. — Мне глубоко плевать на то, кто вы такой! — однако на секунду мужчина замер, остановив свою тираду. — Постойте, вы тот самый Им Джебом — известный детектив? Тот, что не имел ни одного нераскрытого убийства на своём счету с первого дня службы? — И я рад с вами познакомиться, господин Чхве, — комплиментом ответил молодой человек, — пусть и при таких обстоятельствах. Могу сказать, что я вырос на ваших детективах и что именно они сделали меня тем, кем я являюсь. Джебом снял шляпу Хомбург и вежливо поклонился писателю. — Наконец-то я вижу того, кто разберётся в смерти Ёнджэ, — этот факт расположил Им к мужчине, и на его суровом лице даже появилась тень улыбки. Он трижды похлопал детектива по плечу, — проходи, сынок. Марк, Чонён и Югём вошли за детективом, поклонившись хозяину. Здесь витал запах того самого табака и горячего чёрного кофе. Именно он стоял в гостиной на стеклянном столе около камина. Видимо, мужчина грелся у пылающего огня, пока не пришла полиция. Тяжёлое убранство дома давило на гостей и не давало лишний раз вздохнуть. Мрачные комнаты с дорогим полом и не менее дорогой мебелью и обоями будто отправляли в прошлое. Казалось, вот-вот выйдет госпожа в шёлковом ханбоке с традиционной причёской и аристократически безразличным взглядом. Примерно такой себе и представлял Ю на их свадьбе Джебом: недоступной и роскошной. — Чеён, принеси гостям кофе, — щёлкнул господин Чхве кончиками пальцев, тем самым приказав горничной, стоявшей около стены, отправиться на кухню, — так нам никто не помешает. Сами ведь знаете, какой длинный язык у прислуги. Сон тут давно работает, но она ещё молода и болтлива. Все присутствующие разместились на мягких диванах и креслах. Им, заняв отдельное место напротив хозяина, понимающе улыбнулся уголками губ. Тем не менее, он не стал отрицать, что то, что болтает прислуга, бывает очень и очень полезно для следствия. Ведь в богатых семьях стенами с ушами являются работники дома. — Я изучил ваши ранние показания до нашей встречи, господин Чхве, — начал мужчина, — но в свете новых событий, хочу вновь узнать о том, что вы делали двенадцатого ноября. Надеюсь, что вы не будете против, — и достал свой излюбленный гаджет, который положил на стол перед ними, уже работающим, — если я буду записывать на диктофон наш разговор. Это не будет нас отвлекать бумажной работой, и мы ничего не упустим. — Если вам так удобно, — безразлично ответил тот и достал свою трубку, — как и в тот раз, я прошу вас разрешить мне курить. — Если это вас успокаивает, — Им откинулся на спинку кресла и соединил руки в замок перед собой. — Итак, мы проводим беседу с господином Чхве Нгоком, — для протокола сказал детектив, — начнём с самого утра. Горьковатый дым окутал седое и полное отчаянием лицо хозяина, стоило вспомнить тот злополучный день: — Двенадцатого ноября был мой юбилей, и все родственники приехали отметить этот праздник. Я был против, ведь не люблю шумные сборища, но жена настояла. Она и в юности была той ещё оторвой и до сих пор любит собирать большие компании вокруг себя. Я же предпочитал и предпочитаю читать детективные романы и изучать повадки убийц и маньяков с помощью газет и книг, а теперь уже и, частично, Интернета. — А на кого был похож ваш сын? — уточнил Марк, чтобы лучше понять характер убитого. — На Исыль. Он был таким же беспокойным, как и его мама. В итоге, эта неусидчивость и погубила его, — господин Чхве вновь затянулся трубкой и опустил глаза на паркет, словно снова и снова пытался осознать, что его ребёнка больше нет. — Вы называете неусидчивостью измену сына своей жене? — Чонён негодовала. Её раздражал факт, что мужчины оправдывают свой «кобелиный характер» полиаморной природой. Как можно собираться совсем скоро обручиться с женщиной и при идеальной возможности изменять ей? — Послушайте, Ёнджэ не был идеален, — Нгок отложил трубку на стол, — как и мы все. Но это мой сын, и для меня, как и в глазах любого другого родителя, он будет хорошим. Да, он опозорил нашу семью, заведя себе любовницу, но он был, есть и будет моим сыном, как бы я не злился на него. Да чёрт возьми, я бы простил его гулянки, если бы он… — он откинулся обратно на спинку стула, закрыв лицо руками, — если бы он вернулся ко мне. Представителей мужского пола считают сильными, и от этого им не разрешают громко плакать навзрыд, когда сердце заживо сжигают. Именно это и хотел сделать господин Чхве. После похорон, когда он видел, как его ребёнка закапывают в землю, Нгоку становилось всё хуже: он много курил, пил каждый раз, когда хотелось кричать от боли и утраты, всё выходило из рук вон. Даже сейчас от него пахло бренди, но не настолько сильно, чтобы он не мог трезво отвечать на вопросы. — В отличие от моей сестры и её семьи, — прохрипел хозяин дома, закрыв глаза, — Ёнджэ с Дахён жили здесь. Дом большой, мы не мешаем друг другу. Тем вечером они помогали прислуге расставлять тарелки и ссорились. Сидели у камина, пили кофе и снова кричали друг на друг. Даже вручая мне подарок, они бранились перед всеми гостями. Всё не могли что-то решить. Мой племянник услышал, когда проходил мимо кухни, что они ссорились из-за измены и развода Ёнджэ. Дахён грозила тем, что их ребёнок никогда не будет общаться с отцом, если сын не угомонит своё либидо. В итоге, после праздника, когда все собирались ложиться спать, Ёнджэ бежал из их спальни, пока невестка кидала в него всё, что под руку попадёт. — Кто был ещё на празднике, кроме родственников? — решил уточнить Туан, так как Югём не спрашивал об этом на первом допросе. — Только Чеён и Сунан, наши горничные, — не задумываясь, сказал господин Чхве. — Еду мы заказывали из ресторана. — Ёнджэ часто изменял Дахён? — Джебом следил за каждым движением мужчины, когда задал этот вопрос. — Их брак, — Нгок прекрасно знал, что его читали как открытую книгу, и от этого сжал руки в кулаки, но всё же признался, — их брак был по расчёту, если можно так сказать. Так что можете забыть все те сказки, что рассказывали журналисты. Отец Дахён работает в том издательстве, где публикуют и продвигают мои книги. Она влюбилась в моего сына, и господин Ким и я заключили контракт. Не подумайте, что я сделал это для себя. У меня и без того много денег. Я хотел, чтобы Ёнджэ повзрослел, остепенился, создал семью. Дахён действительно его любила и сейчас переживает не меньше других членов семьи. Однако сын так и не понял, что такое брак. Он продолжал шляться по клубам, пить спиртное и трахаться с дешёвыми шлюхами, когда Дахён забеременела. — Что вы сделали после того, как сын уехал? — Марк прекрасно понимал, что если они как можно скорее не закончат эту беседу и продолжат крутить ножи, воткнутые в мужчину, господин Чхве выставит их за дверь с таким же щелчком, как выгнал горничную. Чеён вернулась через несколько минут с серебряным подносом и четырьмя порциями горячего кофе и несколькими капсулами со сливками, стоило только о ней вспомнить. Молодая девушка расставила перед гостями фарфоровые чашки и, поклонившись, по приказу хозяина дома ушла. — Дахён стало плохо, — он сделал глоток уже остывшего напитка. На керамической кружке красовалась надпись «Мой дом. Мои правила. Мой кофе». Будто Нгок напоминал гостям, что не стоит переходить рамки дозволенного и что они играют, следуя его философии, — моя жена и сестра попытались её привести в чувство. Я позвонил несколько раз нашему лечащему врачу, но он так и не взял трубку. Тогда зять и племянник поехали за ним сами. — Почему вы не позвонили «сто десять»? — Джебом добавил сливки и несколько кубиков сахара в кофе, пронизывая насквозь взглядом мужчину. Господин Чхве сразу же понял, к чему вёл детектив, и театрально поставил кружку на стеклянный стол с грохотом. В его глазах появился недобрый огонь, а к щекам прилила кровь от гнева. — Вы подозреваете меня в том, что я хотел спровоцировать выкидыш и подставить под угрозу здоровье моей невестки? Вы в своём уме?! — Нгок взревел и был готов голыми руками задушить представителя закона за такое предположение. Однако мужчина сделал несколько глубоких вдохов и присмирил свой буйный нрав. — Вы забыли, детектив, что наша семья является примером для подражания в этом маленьком городе? Представьте, что было бы на первых полосах газеты, на местных новостных каналах, если бы люди узнали, что ребёнок моего сына под угрозой и всё благодаря Ёнджэ? Именно для сохранения этого статуса у нас есть личный доктор, который не раскроет наши тайны. Семья Чхве действительно была известна в этой округе. Несколько её поколений здесь жили и владели рыбной фабрикой. С каждым годом они становились всё зажиточнее и богаче. А Нгок, к всему выше сказанному, ещё и писал детективные романы и был очень известен. Практически так же, как некогда Агата Кристи. Естественно, все члены семьи не могли вести себя, как «обычный люд». Они жили с размахом: в дорогом и огромном поместье с несчётным количеством комнат, носили модную одежду, пили вино и коньяк не меньше четырёх звёзд и, конечно, общались только с себе подобными, с такими, как родители их невестки Дахён. Отличие было только в том, что семья Ким владела издательством, а не рыбной фабрикой. Направляясь в этот дом, Джебом, конечно же, понимал, что разговор будет нелёгким с каждым из членов семьи, что придётся делать комплименты, чтобы потешить их эго и раскрыть тайны. Но, несмотря на это, господин Чхве изначально не был расположен на близкую беседу. Ведь если он так боялся, что журналисты узнают о ссоре новобрачных, то значит, у него есть и другие скелеты в шкафу. — Можем ли мы поговорить с другими членами вашей семьи? — подвёл итог Им и вернул чашку на блюдце из того же сервиза, тем самым поставив точку в допросе. По крайней мере, на сегодня. — К сожалению, сегодня у сестры и Исыль spa-день, а зять и племянник поехали на фабрику по работе, — расстроил планы детектива Чхве Нгок. — А как насчёт Дахён? — полицейский не отступал. Выражение лица хозяина дома говорило о том, что он не доверял своей невестке и, как подозревал Джебом, боялся, что она сболтнёт что-то лишнее и раскроет ненужные карты. Дахён вошла в их семью недавно, но Им был уверен, что она уже знала многое. Скорее всего, невестка пока не отличала, что можно говорить, а о чём стоит молчать и не заикаться. Горничная отвела детективов в некогда спальню молодой семьи и, когда все вошли, осталась за дверью, чтобы сопроводить после разговора с Дахён гостей к выходу. Хотя, конечно, все присутствующие понимали, что девушка будет подслушивать их разговор, а после, возможно, доложит всё своему работодателю. Если она сама не имела корыстных мотивов. В просторной и светлой спальне творился настоящий беспорядок, когда жену погибшего застали врасплох. Девушка судорожно (насколько ей позволяло её состояние) собирала вещи из шкафа, со стульев, кровати и упаковывала их в чемоданы, когда в комнату вошли полицейские. Джебом сразу отметил, что содержимое багажа было разнообразным: рамка с фотографией их семьи, разноцветные тюбики, косметика, смятые платья. Юница брала всё, что видела. Чхве была ещё в ночной белоснежной сорочке, через которую был виден не очень большой живот. Она с трудом наклонилась, когда попыталась поднять с пола атласный шарф. Ноги у неё сильно отекли, поэтому стоять ей было не комфортно. Распущенные волосы сползли на лицо, стоило той только опустить голову и постараться сесть. — Госпожа Чхве, я детектив Им Джебом, а это мои коллеги, — представился мужчина и низко поклонился, а затем помог девушке расположиться в низком кресле перед трюмо. Дахён благодарно склонила голову будто по приобретённому рефлексу. — Я уже знаю и вас, детективы Им и Туан, и ваших стажёров. В отличие от свёкра, я умею пользоваться Интернетом, — девушка выставила перед собой руку, прекращая знакомство, а после положила ладони на живот, — и я уже отвечала на все вопросы в полиции. — Тем не менее, закон позволяет нам проводить столько допросов, сколько потребуется. Невооружённым глазом было понятно, что юная госпожа не желала снова находиться в присутствии представителей охраны порядка. Джебом предполагал, что это связано с её положением, ведь когда женщина беременна, её раздражает практически всё и все. — Закон так же позволяет мне хранить молчание, — с такой же язвительностью ответила Чхве. — Но вы ведь осознаёте, что это привлечёт к вашей персоне ещё больше внимания? Дахён закусила щёку, поняв свою оплошность. Однако девушка быстро реабилитировалась: выпрямила осанку, гордо выпятив объёмную грудь, что была свойственна дамам в интересном положении, откинула смолисто-чёрные волосы за спину и надменно взглянула на детективов, будто бросая им вызов. — Вы куда-то собираетесь, госпожа Чхве? — решил сменить тему разговора Им. За то время, как он работал детективом, он уже привык к этому хладнокровному взору, который мог испугать ещё зелёного полицейского как, например, Ким. Юноша постарался незаметно скрыться за Туаном, сглотнув вязкую слюну. — Да, я хочу уехать как можно скорее из этого города, — холодно и вкрадчиво проговорила будущая мама, — не могу находиться здесь. Всё напоминает о моём покойном муже. — Погодите, но вам же нельзя покидать город до конца расследования! — Югём возмутился от такой наглости и вышел вперёд, за это и был наказал суровым взором Дахён. — В таком случае, скорее найдите убийцу.