В глаза смотрят лишь верные псы

Сквозь клетчатую рубашку выступали капли крови, её запах наполнял воздух вокруг неподвижного силуэта, новый порез на плече покалывал, будто потерянная душа пыталась прорваться обратно в этот мир, но ведь она теперь свободна. Не так ли? На Готэм опустился дождливый занавес, Виктор всегда любил пасмурную погоду, тогда на улице оказываются люди, которые бегут… Но сегодня он оказался взаперти, у босса нет настроения мочить свои дорогущие туфли и работенки для своего пса он не нашел. Зсасз сутулясь, застыл в углу, шоу начиналось… Роман был чем-то раздражен весь вечер и это порядком озадачивало его приспешника, Виктор не хотел, чтобы его босс испытывал недовольство, но поделать с этим ничего не мог. Такова его натура, Сайонис непредсказуемый человек, привередливый и довольно скрытный, не смотря на свою периодическую эксцентричность. Двое парней из новой охраны по очереди снимали с себя одежду, пока Роман разглядывал очередную пару переоценённых в бутиках города перчаток. Несколько раз в неделю Роман забавлялся с самыми красивыми мальчиками… Для Зсасза это не было такое уж и развлечение, ведь босс просто смотрел, Роман никогда не подпускает к себе близко, это раздражало и одновременно успокаивало. Виктор убил бы любого, кто прикоснётся к его боссу. Жест был отдан, Зсасз застыл. Сердце забилось чуть быстрее, пришлось напрячь мышцы спины и плеч, чтобы приостановить возбуждение, струйка крови из свежего пореза пробежала по груди, глаза жадно впивались в любое искажение картинки. Свет на сцене потускнел, пустой клуб в три ночи всегда навевал спокойствие и пустоту, очертание обнаженных мужских спин, немного неловкие прикосновения друг к другу. Виктор улыбался, забавно видеть страх, он его притягивает, доставляет удовольствие, что-то неизведанное прячется за гримасой ужаса, что-то застывает в глазах, будто фигура изо льда, которую хочется разбить. - Ну, парни! Резче! – воскликнул Роман. Улыбка Виктора с возрастанием напряжения между бедными пареньками и боссом превращалась в оскал. - Мне скучно! Что за бездарей вы набрали?! Зсасз! Пёс услышал свою кличку. Он подошел к креслу господина и, наклонившись к его лицу, пожалуй, слишком близко, покорно слушал. - Убери их с глаз долой!!! Фак! Боже! - Да, босс. Шоу закончилось, и появилась работёнка. Пока мальчишки судорожно одевались, Виктор уже готов был их сопроводить. - ВОН! – слышалось позади, когда шаги запели эхом в коридоре. - Блять, что он от нас хочет?! Я работаю вышибалой, а не его шлюхой! – лепетали пташки, но Зсасзу уже было всё равно, любая песня, будет их последней. Дождь сразу же полоснул по лицу морозным кнутом, на улице всё ещё застывала ночная прохлада, Виктор поёжился и проведя охранников чуть дальше по проулку к мусорным бакам, ударил одного ножом в печень, это не убьёт того сразу, но позволит освободить душу второго более изящно. Крик, или скорее всхлип, перемешался с шумом капель. Первая пташка упала на колени. - Не надо, пожалуйста! – закричала вторая. Взгляды встретились, но страх оказался слишком тусклой искрой в пламени ненависти, новичок думает, что сможет победить. Это обманчивая затея, будто мимолётность теплоты свежей крови на пальцах. Бежать было некуда, приятель корчился на мокром асфальте, поникнув головой, просто судорожно сдавливая резаную рану. Виктор специально полоснул более широко, чтобы порвать пораженный орган и дать почувствовать неопытным наёмникам разочарование босса. Второй паренёк достал свой боевой нож, как по вкусу Зсасза, слишком громоздкий. - Ну, давай, ты покажешь мне, что умеешь, - улыбнулся он. - Больной ублюдок! Я убью тебя! Зачем ты вообще работаешь здесь?! Дурдом! Сайонис просто сумасшедший! Блядский пидор! Пока песня содрогалась в пропитанном влагой воздухе, Виктор подступил к противнику ближе, он сделал первый пробный выпад, чтобы понять, какова защита паренька, но сразу попал тому в бицепс левой руки. Всё должно быть так грустно… - Я уже начал о тебе скорбеть, - прошептал Зсасз, делая повторный выпад. Он ударил противника в пах и, сделав пару порезов на его груди, закрепил голову мальчишки в удушающем захвате. - Посмотри на меня. Пронизывающий ветер придал жестоким объятиям особого тепла, пламя отчаяния выбросило танцующий пучок искр страха. Время пришло. Десять ударов по почкам. Кровь завораживающими разводами танцевала меж побитого асфальта, Зсасз сделал последний удар в сердце и, подержав паренька несколько минут, отпустил его душу в вольный полёт. Красиво и так печально. - Не убивай меня, - прошептала подбитая пташка, которая смогла отползти от места казни на пять метров, и всё ещё сжимая рану, с ужасом встречала слабость своего тела. - Скоро всё закончится, - прохрипел Виктор, переводя дыхание, и прислушиваясь как его возбуждение билось в сонной артерии. Он стал на колени и проведя губами по контуру лица паренька, уткнулся носом в его висок. Зсасз резко полоснул новичка по глотке, и смотрел, как жизнь покидала его всё ещё тёплое тело. Свобода действительно приносит грусть. Нашарив в насквозь промокших карманах штанов зажигалку и пачку сигарет, которые частично пострадали от влаги, Зсасз скучающе закурил, мучения совести покинули его слишком рано, теперь, лишь увечье, которое он принесёт себе, сможет поколебать его безразличие. Убийство заняло больше времени, чем пёс планировал, ведь он оставил Романа слишком надолго. Коридор вёл Виктора обратно к хозяину. Тот всегда хотел понять босса, знать, что он думает, понимать, как чувствительна его душа, но такое знание, скорее бы всего, убило его, слишком сложно и так грустно. Вряд ли Роман когда-либо хотел понять кого-то кроме себя, ведь он сам блуждает в самопознании, а ещё он потерян в своём нарциссизме. Спустя час, когда Виктор закончил размещать ещё два новых пореза на ключице и принял холодный душ, он бесшумно стоял возле двери хозяина. Похоже, тот ещё не спал. - Босс? - Виктор? Да, иди сюда. Тень скользнула за дверь, и в коридоре вновь стало кромешно темно. Спальня Романа была тускло освещена уличными фонарями, чей свет преломлялся огромными окнами с причудливыми витражами. Комната пахла цитрусовыми ароматическими маслами и приторной туалетной водой. Зсасз молча уставился на босса. - Ты закончил? Тот кивнул и улыбнулся. - Хорошо, что за никчёмные наёмники… - Вам стоит отдохнуть, босс. - Готэм меня нервирует! Никто не может делать то, что велено! - Я сделаю всё… Роман замолчал и, разглядывая своего пса, сжал губы. Он потянулся и, встав с кровати, подошел ближе: - Сними рубашку. Виктор ничего не ответил, хотелось улыбнуться, но что-то его остановило. Быстро расстегнув пуговицы, тот обнажил перед боссом следы своей скорби. - Они свежие? Зсасз кивнул, и, дав рубашке упасть на пушистый белый ковёр, вдохнул в лёгкие запах Сайониса. Роман явно не был уверен, хочет ли он прикоснуться к ранам, он, было, протянул руку, но вместо этого нежно погладил своего Виктора по шее, нащупывая старые шрамы. Зсасз не хотел шевелиться, но прикосновения его раскрепощали, тот взял запястье Романа в ладонь, и подтаскивая его лицо ближе к своему, заглянул тому в глаза. Грусть и слабость, сегодня была та особая ночь, когда Сайонис чувствовал особый эмоциональный упадок, его часто утомляла жизнь с самим собой. - Я тебя утешу, - прошептал Виктор и, помещая вторую руку на щеку партнёра, провёл большим пальцем от носа до скулы, так, что подбородок Романа оказался у него в ладони. Сайонис кивнул, явно хотел что-то сказать про шершавость кожи, но Зсасз быстро прервал его поцелуем. Не слишком долгий и не резкий, сперва очень мягкий, чтобы босс почувствовал теплоту, их языки встретились, Роман провёл своим сверху и, наклонившись, упёрся лбом в жесткие волосы Виктора. Зсасз развязал пояс халата Сайониса и поцеловав того в шею, опустился на колени. Роман был готов, Виктор чувствовал стояк партнёра, пока снимал с него штаны, тот осторожно взял в рот головку и, выгнув шею, давал гениталиям пройти глубже в глотку. Виктор не был плох в оральном сексе, особенно когда дело доходит до «отдачи головы», но в этот раз он был более аккуратен. Роман, ворошил волосы партнёра, а когда дело пришло почти к пределу, закинул голову и, обнажив свои белоснежные зубы, тихо простонал. Зсасз позволил тому кончить в рот, и облизывая член, засунул средний палец в анальное отверстие босса. - Ау! – Роман оттолкнул Виктора и, отстранившись на пару шагов, начал злобно материться. - Брось, босс, тебе нужно расслабиться. Сайонис ничего не ответил, тот сел на кровать и нервно уставился на очередную скульптуру маски в своём доме. Зсасз неуклюже встал на ноги, будто его оглушили чем-то тяжелым. - Я пойду… - Да. Горечь разлилась в горле, Виктор быстро поднял свою рубашку и вновь ступил в темноту. Дверной замок гневно щёлкнул изнутри. Сердце колотилось, казалось, на глаза выступили слёзы, но Виктор не заплакал и не проронил ни слова. Он вытер грудь и лицо приятной тканью рубашки и побрёл по пустоте коридора. Прошел ещё час, за окном светало, но солнце всё ещё не выглядывало из-за густой пелены хмурых дождевых туч. Зсасз занимался телами в подвале, ничего не может быть лучше, чем сбить напряжение, работая над снятием скальпа. «Это его черта, - решил Виктор, - нужно забрать их лица…». Кровь внутри тел новичков уже остыла, теперь она была липкой и вязкой, совсем не то ощущение, когда отнимаешь лицо у живого человека. Еле слышные шаги раздались на лестнице, Виктор остановился и поднял голову. Силуэт тускло освещало маленькое окошко под самым потолком подвала. Прекрасный костюм, перчатки, дорогие туфли, чёрная маска… Зсасз замер. - У меня руки в крови… - заметил тот, поднимая нож на уровень своих глаз, и наблюдая, как ало-бурая жидкость стекает к его локтям. Сайонис ничего не ответил. Черная маска приблизилась к рабочему столу, Роман отвесил Виктору довольно тяжелую пощёчину, но тот не пошелохнулся. Лишь нож упал на холодный кафель и со звоном потерялся из виду. Рука Сайониса, будто удар кобры, впилась в горло своего пса. Виктор открыл рот и, позволяя боссу себя душить, грустно заглянул в блестящие голубые глаза, что сияли за черным мраком души Романа. Мужчина в маске засунул вторую руку в штаны Виктора и начал массировать его член. Воздух отрывками покидал глотку Зсасза, даже в полумраке можно было сказать, что его лицо покраснело. - Роман… - наконец прохрипел тот, плавно помещая окровавленную руку на безупречный рукав костюма. Чёрная маска ослабила хватку, Сайонис отпустил горло мистера Зсасза и провёл перчаткой по его щетине, по лбу, превращая капли крови на лице в загадочную боевую раскраску. Роман приспустил штаны Виктора и развернул его к себе спиной, так что партнёр был вынужден упереться руками об окровавленную столешницу. Снятый скальп плюхнулся на ботинки Виктора, тот закрыл глаза, широко раскрыв рот, стон вырвался из груди, когда человек в Чёрной маске вошел в Зсасза, спина выгнулась, нотки пульсирующей боли пробежали по нижней части туловища, отдаваясь в закоулках кишечника. Жгучая боль наслаждения… С каждым толчком Виктор всё шире улыбался, сверкая золотыми зубами в мутном отражении железной поверхности, скорее всего, оригинально ветеринарного стола. Такое мучительное наслаждение продолжалось, пока Чёрная маска не достигла своего нового предела. Роман проводил перчатками по шрамам на спине Виктора и впивался пальцами в плечи. В маске было душно, тот порывисто свистел, выдыхая сквозь её отверстия. На глаза упала пелена злости и негодования и единственное, что приводило Романа в чувство, это боль, которую он приносил тому единственному человеку, которого он любил, в своей загадочной и довольно насильственной манере, конечно.