Паразиты

4 года назад Хмурые тучи окутали небо, навевая тоску и печаль. Казалось, будто бы мир посерел в мгновение ока, а редкие прохожие исчезли навсегда. Действительно, кого же затянет вечером на кладбище? Но шатена и красноволосую это абсолютно не беспокоило. Даже мрачные надгробия не вызывали у них страха, потому что их души питали отчаяние и горечь. — Спасибо, что сообщил мне об этом, — проговорила Кирино и закончила молитву за упокоение души брата. — Одасаку всегда хотел, чтобы ты была рядом. Поэтому привести тебя на кладбище и дать мысленно побыть с ним — меньшее, что я могу сделать для вас обоих, — ответил Дазай и последний раз взглянул на могилу друга. Тишина сопровождала двух подростков, которые медленно шли по улицам Йокогамы. Никто не хотел нарушать её, ведь именно она помогала ребятам привести мысли в порядок и не поддаться горю, которое грызло и так искалеченные души. Они улыбались, но не от счастья, конечно. Юнцы пытались обмануть себя или друг друга, убедить в том, что: "Смерть — это естественно, а Сакуноске их печаль всё равно не поможет". Они не плакали, это небо делало за них. Кирино Нацуо успела затопить поезда метро своими слезами, а Осаму Дазай придерживался устоявшегося стереотипа — «мальчики не плачут», и как всегда скрывал эмоции. Да и к чему эти слёзы? Разве они смогут выразить все переживания, всю боль от потери близкого человека или помогут развеять грусть и тоску, накипевшую на душе? Нет. Не помогут. Дазай и Кирино дошли до Китайского района. Для них время потеряло счёт и стало наименованием очередного бреда, придуманного людьми. Мы же просто рождаемся, а потом умираем, разве не так? Зачем рассчитывать свою жизнь, если всё равно не узнаешь, когда сляжешь в могилу. Просто живи и наслаждайся, пока смерть сама не придёт к тебе в гости. Но сейчас в гости к Нацуо пришёл Дазай, которого она сама затолкала к себе в квартиру. — Чай или кофе? — спросила Кирино и приступила к поиску посуды. — У этого Сакуноске вообще ничего не найти! И как в таком бардаке можно поймать вдохновение для написания новых романов? Если его музой была лень, то я вообще не понимаю, как он стал писателем. — Гении царят над хаосом, — спокойно проговорил Дазай, осматривая квартиру своего друга. — А так, я буду чай. Чёрный чай. Кирино лишь усмехнулась и закинула пакетик чая в единственный чистый стакан. Она была несоизмеримо благодарна Осаму за то, что тот являлся близким другом Сакуноске, и в его последние минуты был рядом, чего она не могла себе позволить. И не потому что Нацуо училась и жила в другом городе, а из-за криминальной деятельности своего брата. Враги Сакуноске с удовольствием пробили бы пулей сердце его родственнице, поэтому, кроме Дазая, никто не знал о младшей сестре под опекой рядового члена Портовой мафии. — Я до сих пор не могу поверить, что Сакуноске мёртв, — прошептала красноволосая, а Осаму напрягся. — После смерти родителей он был единственным человеком, который обо мне заботился. Денег у нас никогда не было, поэтому он вступил в Портовую мафию. Будучи начинающим писателем, много не заработаешь. А если у тебя есть прицеп в виде младшей сестры, то будь готов связаться с криминалом, — она сделала паузу и, чуть ли не плача, продолжила. — Я приношу одни проблемы! Если бы я не родилась, был бы жив Сакуноске! Моя семья: мама, папа, брат — все они были бы живы. — В перерывах между нашими миссиями Одасаку постоянно твердил о тебе, — заговорил шатен и положил забинтованную руку на руку Кирино. — Ты всегда была рядом с ним: в его словах, в его сердце. В том, что Сакуноске умер на миссии нет твоей вины. Стать членом Портовой мафии, значит, быть готовым умереть в любую секунду. Вина лежит на тех, кто организовал его гибель, — сквозь зубы произнес Дазай и сжал свободную руку в кулак. — Спасибо. Мне нужно было это услышать, — прошептала Нацуо, встала со стула и направилась в комнату. — Осталось найти ежедневник Сакуноске и отправиться в Нагасаки. Больше меня этот город не держит. Следом за красноволосой Дазай отправился в комнату друга, но сразу напрягся. Чутьё, отработанное годами, никогда не подводило его. И сейчас оно пульсировало в груди, словно кричало о чём-то таинственном и тщательно скрытом. Глаза шатена лихорадочно скользили по комнате в попытках найти то, что его тревожило. — Кирино, ничего не трогай! — приказал Осаму и подошёл к полке с разбросанными книгами. Красноволосая нахмурилась, но ничего не ответила и отошла к окну. Ей было не по себе от такой перемены в настроении Дазая, но в то же время любопытно. Поэтому красноволосая затаила дыхание и наблюдала за дальнейшими действиями нового знакомого. Осаму же как-то подозрительно вертелся около полки с книгами, а после — побежал в коридор к входной двери. — Чёртов Акутагава! — прошипел шатен. — Как встречу, задушу его собственным расёмоном. — Осаму, ты очень странно себя ведёшь, — спокойно сказала Кирино и выглянула в коридор. На самом деле никакого спокойствия в душе красноволосой не было. Она наконец-то поняла, что оказалась заперта в четырёх стенах с одним из известных Йокогамских головорезов. Может, Дазай и был хорошим другом Сакуноске, но до знакомого Кирино не дотягивал. Шатен же раскусил её переживания, поэтому выдавил улыбку во все белоснежные зубы и подошёл к Нацуо. "Выглядит жутко", — подумала она, усмирив дрож в теле. — Кирино, у меня не очень хорошие новости, — всё ещё улыбаясь, заговорил Осаму. — До нас здесь были гости, но незваные. Нацуо резко побледнела и замотала головой. Неприятная дрож вырвалась из-под контроля и мурашками пробежалась по телу. Девчонка обхватила себя руками, дабы прекратить бунт своего тела, но ничего не выходило. "Чушь, чушь, чушь, всё что он сказал — чушь", — раз за разом повторяла про себя Кирино. Если эти незваные гости пришли за ежедневником Сакуноске и нашли его, то можно смело паковать чемоданы и улетать с планеты. Не то, чтобы этот ежедневник представлял какую-то ценность или являлся предметом класса «А» по уровню опасности для мира… Но в нём была своя сила. Неизвестная и опасная сила. Попади ежедневник не в те руки, беды не избежать. Тем временем рука Дазая легонько приземлилась на плечо Кирино, выводя её из всех самых скверных мыслей, которые она успела надумать. — Смотри, — Осаму показал чёрно-белый волос, а после откинул его. — Это волос моего ученика — Рюноске Акутагавы. Видимо, когда я был с Одасаку или того хуже, хоронил его, Огай Мори направил Акутагаву сюда. Он легко бы мог разбить окно, но похоже что Мори приказал замести за собой следы и создать видимость нетронутой квартиры. Но он не учёл трёх вещей, — Осаму начал расхаживать по комнате, стуча пальцем по подбородку. — Во-первых, может и квартира Одасаку больше похожа на притон йокогамских бомжей, его книги на полке всегда были сложены аккуратно. Это немыслимо, чтобы писатель относился к смыслу своей жизни вот так, — Дазай указал на полку с разбросанными книгами и продолжил. — Во-вторых, замок был взломан, но так аккуратно, что даже опытный взломщик квартир позавидовал бы такому мастерству. Но так как я не просто опытный взломщик, но ещё и одарённый, я почувствовал здесь присутствие способности. Той самой способности, которую я вижу и чувствую всеми клеточками своего тела каждый божий день. А в-третьих, Акутагаве нужно тщательней заметать за собой следы, иначе я его побрею налысо, — Дазай усмехнулся и повернулся к Кирино. — Скорее всего ты не поняла ни единого моего слова, но мне на ум напрашивается только один вывод. Смерть Одасаку была спланирована Мори для достижения своих грязных целей. Я об этом давно догадался, но не думал, что есть ещё одна причина, по которой Сакуноске должен умереть. И для достижения этой цели Мори отправил Акутагаву, чтобы тот проник в квартиру Одасаку и достал какую-то вещь. Но какую? Твои предположения, Кирино? — наступила тишина, но не потому что красноволосая не знала ответа. Всё просто — её глаза снова округлились от ужаса и заострили внимание на одной точке, высверливая там дыру. А разум был настолько затуманен и переполнен ужасом, что даже Дазай не выдержал и постарался прервать её мрачные мысли. — Ты слишком открыто выражаешь свои эмоции. Ты как открытая книга. Людям не нужно прилагать усилий, чтобы попытаться прочитать тебя. Ты уже открыта для всех. В конечном итоге это может привести к смерти. — Ежедневник Сакуноске, — прошептала Кирино, а Осаму пришлось постараться, чтобы услышать сказанное. — Ежедневник Сакуноске! — ещё раз повторила она, но теперь чуть ли не переходя на крик, глядя в глаза шатену. Красноволосая бросилась к полкам с книгами и начала их яростно перебирать, перекидывая каждый экземпляр на кровать Сакуноске. Ей не хотелось верить, что какой-то Рюноске опередил их с Дазаем и выкрал то, что принадлежало её брату. Поэтому она отчаянно продолжала выискивать этот чёртов ежедневник, надеясь на невнимательность шатена. — Если эта вещь действительно ценна, то я точно бы спрятал её здесь, — сказал Осаму и подозвал Нацуо. — О, тут какая-то ручка. — Я посмотрю, — Кирино выхватила ручку из рук Осаму и ахнула. — Да это та самая ручка, которой писал Сакуноске в ежедневнике! — Какой смысл писать только одной ручкой в блокноте? — Нацуо закатила глаза, а Дазай продолжил. — Кстати, тут была одна ручка. Ежедневника не было, честно. — Этого-то я и опасалась, — проговорила Кирино и направилась в коридор. — А ты куда? — спросил Дазай и направился следом за девчонкой. — Если этот самый Огай Мори является лидером Портовой мафии, то я наведаюсь к ним в гости. Проводишь? Как раз по пути расскажу немного о ежедневнике, и почему он мне так нужен. Дазай пожал плечами и накинул свой плащ. Было глупо отговаривать разъярённую девчонку, которая готова рвать и метать, лишь бы вернуть ежедневник своего брата. Решительность, исходящая от неё и сумевшая развеять сомнения Дазая на провал этого поступка, была достойна восхищения. Или же это было безрассудство и воля эмоций, которые в итоге приведут к трагичному концу? Осаму это не волновало. Его возбуждала неизвестность, делала из него помешанного психа. Ему резко захотелось вступить в новую борьбу с судьбой и немного поиграть в героя. Готовность пожертвовать своей жизнью ради спасения какой-то бумажки — это суицид. Но вот жертва ради спасения ежедневника, в неправильных руках который может уничтожить весь мир — это героизм. — Люди и животные познают смерть. Даже такие как мы, одарённые, когда-нибудь дождёмся своего часа и будем жить в воспоминаниях дорогих нам людей. Но кто говорил про наши способности? Куда они деваются? Просто-напросто рассеиваются в пространстве или улетучиваются в небеса к звёздам? Звучит красиво и, если на деле было бы всё так просто, вряд ли бы в мире остались одарённые. Я не спорю и не опровергаю факт того, что можно родиться со способностями. Но как показывает статистика, в большинстве своём, люди становятся одарёнными, а не рождаются. У некоторых способности проявились в ситуациях «между жизнью и смертью», а у других — просто сами по себе. Но разве это объяснение? — спросила Кирино и посмотрела на Дазая. Довольная его реакцией, она продолжила. — Так, и к чему же я это веду. Когда умирает одарённый, способность переходит в самую дорогую его вещь. В ту, в которой он души не чаял и любил так трепетно и нежно. То же самое случилось с Сакуноске. Его способность перешла в ежедневник, который выкрала Портовая мафия. Без обид, но я их уже ненавижу. — Я тоже, — засмеялся Осаму, но снова стал серьёзным. — Я многое слышал об этой теории перехода способностей, но, по-моему, она так и осталась недоказанной. — Я бы точно так же думала, если бы не моя мать. После смерти отца, она решила капитально разобраться в его кабинете и во время уборки стала телепатом. К слову, отец при жизни как раз им и являлся. Как оказалось, произошёл контакт моей матери и её письма, которое она прислала отцу во время службы в армии. Это доказывает, что настоящая любовь существует и теория о приобретённых способностях тоже. И знаешь, после этого брат твердил мне, что его способность точно перейдёт в ежедневник, который он ведёт с 13 лет. — Забавная история. Вот только чем «безупречность» может вызвать апокалипсис? — Всё просто — при такой передаче способностей получатель наследует большую силу, нежели прошлый носитель. А это значит, что получатель силы Сакуноске не сможет видеть будущее на 5-6 секунд, а будет видеть его без ограничений во времени. Такая сила заставит обладателя пользоваться ей в корыстных целях. Особенно, если им станет Огай Мори. Как хорошо, что сначала я должна умереть, либо отречься от силы брата, прежде чем её сможет использовать кто-то другой… — Мы пришли, — сухо сказал Осаму и указал на здание, рядом с которым ребята остановились. Это был огромный небоскрёб, верхушка которого тонула в ночном небе. Всё было так странно и нереально, ведь во всяких ужастиках и детективных романах злые гении выстраивали свои логова подальше от человеческих глаз. Но здесь было всё совсем наоборот, ибо штаб-квартира Портовой мафии была вовсе не квартирой, а 150 метровой высоткой в центре Йокогамы на глазах у всей Японии. «Своим присутствием они испортили целый бизнес-центр», — подумала Нацуо и посмотрела на своего сопровождающего. Как будто зачарованный, Осаму стоял и вглядывался в стеклянные панели высотки. По крайней мере, так казалось Нацуо. На самом деле шатен пытался рассчитать, как им с красноволосой можно добраться до кабинета Мори, не привлекая внимания всех остальных членов мафии. Посмотрев на свою спутницу, Дазай понял, что та ни капельки не сомневалась в истинности своих желаний и была готова надрать задницу Огаю Мори даже ценой собственной жизни. Поэтому он незамедлительно повёл Кирино в логово Портовой мафии. Каждый из охранников почтительно поприветствовал знаменитого мафиозника и его подругу. Казалось, будто они знали о приходе гостей, поэтому не стали расспрашивать Дазая о его спутнице и спокойно пропустили их внутрь. Это был первый тревожный звоночек, который заставил Осаму усомниться в правильности их действий с Кирино. Складывалось такое ощущение, что Мори успел спланировать даже эту встречу. А вот у ребят плана совсем не было, а была только вера в счастливый конец (и то, только у Кирины). Но было уже поздно о чём-либо говорить, потому что железные двери лифта распахнулись, оповещая обитателей этого этажа о приезде новых гостей. И ступив на мраморную плитку, Кирино осознала, насколько сильно трясутся её руки, а по лбу стекает холодный пот. Сердце бешено колотилось в груди, и она надеялась, что Осаму не слышал её ритм страха. — Дазай, Нацуо, а я вас заждался. Стоило мысли проскочить о бесполезности этой вещицы, как вы уже здесь, — усмехнулся Огай и похлопал по блокноту в кожаном переплёте, который аккуратно лежал на столе. Кирино было больно от одной мысли, что ежедневник находился так близко к ней, и в тоже время так далеко. Но ведь расстояние не было помехой воссоединению с реликвией брата: у блокнота был хороший телохранитель — Огай Мори. Мало того, этот старикан спланировал их визит и вёл себя, как похотливая сучка, которая смогла увести левого мужика из семьи, так он ещё и насмехался над простодушием и смелостью ребят. Но, несмотря на безвыходность ситуации, они держались молодцом и не подавали виду, что всё-таки попались на удочку Огая Мори. Даже сверхэмоциональная Кирино смогла последовать совету Дазая и сдержать чувства, которые бушевали ураганом в её груди. Да какой там ураган, это был настоящий смерч! Удивление смешалось со страхом и вишенкой на торте выливалось гневом и отчаянием, осталось только дождаться пара из ушей. — Чего же ты добиваешься, Мори? — безразлично спросил Дазай, как будто эта ситуация вообще его не касалась, и шатену было просто-напросто скучно. — У меня тот же вопрос, только к тебе, Кирино Нацуо, — сказал Мори и прижал ежедневник к груди. — Я уже чувствую его силу, как она плавно растекается по моим венам, заполняя весь организм до последней капли. — Это слишком опасная способность для такого как ты, — выпалила Кирино, не отводя взгляда от ежедневника. — Она так и останется закрытой для тебя, потому что получишь её ты только через мой труп! Злобный хохот разнёсся по комнате, отчего Нацуо ещё больше затряслась. «Этой девчонке прямолинейности не занимать», — подумал Осаму в предвкушении дальнейших действий Мори. — Собственно этого я и хочу, Кирино. Сегодня ты умрёшь следом за своим братом. Воссоединение семьи дарую тебе. Правда, мило? — проговорил Огай и кивком дал сигнал к стрельбе. Не так представляла девчонка свой поход к боссу мафии. Доверчивая натура и наивность сыграли злую шутку с ней. Почему-то Кирино не хотелось смотреть в глаза реальности и думать, что вместо ежедневника брата она получит три пули в своё хрупкое тело. И даже тогда, когда Мори сообщил красноволосой о её смерти, мозг наотрез отказывался верить. Лишь перезарядка пистолетов заставила Кирину выйти из транса и взглянуть на мир последний раз. Но вместо этого она увидела перед собой чью-то спину, а после — забинтованные руки. — Всё, что было дорого Одасаку, дорого и мне. Я должен её защищать. Никому не позволю причинить ей боль, — запыхаясь, кричал Дазай, тем самым вызвав удивление Мори. — Вечно безэмоциональный Дазай наконец-то потерял над собой контроль! Ты, кажется, забыл, где твоё место. Давай, не дури, возвращайся ко мне. Тебе я готов простить даже предательство, — проговорил Мори и выставил руку вперёд в знак примирения. Ответной реакции не последовало, поэтому он продолжил. — Что ж, я позволю вам умереть вместе. Давно пора тебе подарить желанную смерть, Дазай. После этих слов последовали выстрелы. Осаму снова надел маску непроницаемости и был готов получить долгожданное наслаждение, но вместо этого почувствовал тёплые руки на своей талии. Обернувшись, он увидел пустую улицу и Нацуо, которая мёртвой хваткой вцепилась в него. — Неужели ад выглядит как Йокогама? На такое продолжение я не рассчитывал, — пошутил Дазай, но после заговорил серьёзным тоном. — Что это сейчас было? — Сработало? Какое облегчение, — взвизгнула Нацуо, но резко нахмурилась. — Теперь из-за меня у тебя будут проблемы. Лучше бы меня застрелили. — Дура что ли? Раньше меня тебе нельзя умирать, поняла! Я обещал Одасаку, что не позволю тебе стать жертвой Портовой мафии и буду заботиться о тебе. Поэтому он неправильно меня поймёт, если на том свете вы раньше встретитесь, чем мы, — Дазай почесал подбородок и ободрительно щёлкнул Кирино по носу. — А за мою репутацию в Портовой мафии можешь не переживать. Всё равно меня там не любят. Поэтому я принял решение уйти оттуда, — шатен сделал паузу и продолжил. — Одасаку постоянно твердил, что тебе сложно пользоваться способностью, и ты её не контролируешь. Не знаю, о чём он, но наши задницы ты сумела спасти. — Это всего лишь её малая часть. Я действительно могу телепортироваться, вот только на небольшие расстояния, которые находятся в поле моего зрения. А всё остальное остаётся для меня неподвластным, — Кирино оглянулась и увидела каких-то людей с оружием. — Кажется, за нами хвост. Осаму быстро оглянулся и полез в карман плаща. Он достал оттуда ключи, карту и вручил их Кирино. — Я всегда знал, что недвижимость в глуши мира — это лучшее, что может иметь член Портовой мафии. Сейчас ты внимательно слушаешь меня, не споришь, запоминаешь, и мы прощаемся, — затараторил Дазай, не обращая внимания заплаканные глаза Кирино, — Теперь ты переселяешься туда, где мафия тебя точно не найдёт и не будет искать. На карте крестиком обозначена эта деревня, там ты увидишь небольшой двухэтажный домик с забором, на котором нарисованы ромашки. Такой забор только один на всю деревню, не ошибёшься. В этом доме есть всё необходимое — запас воды на неделю, нескоропортящиеся продукты и миллионы йен. Их точно хватит, чтобы прожить достойную и счастливую жизнь, правда без семьи и детей. Но зачем нужны люди, когда у тебя так много денег? И вот ещё, — Осаму снял свой чёрный плащ и накинул на плечи Кирино. — Там холоднее, чем в Йокогаме, поэтому будь умничкой и одевайся теплее. Помимо этого, на карте отмечен маршрут до деревушки, но я советую тебе перемещаться половину пути телепортом, и лишь когда будешь в Сэндае, можешь сесть на электричку. Она тебя как раз до соседнего села довезёт. А я попробую отстрелить всех твоих дотошных преследователей. Дазай коротко кивнул на прощание и дал понять, что пора бы Кирино телепортироваться отсюда. Прострелив всем трём преследователям грудные клетки, он решил убедиться, что бедную девчонку никто не схватил, и она удачно смогла свалить за три квартала от этого места. Обернувшись, он увидел Нацуо, которая стояла на крыше какого-то дома и махала ему рукой. — Я вернусь за тобой.