почему моё сердце горит, когда вижу твоё лицо

Лу потягивает свой мартини через тонкую трубочку, наблюдая за Валерио. Кудрявые волосы парня мокрые после купания в бассейне, и он, мотая головой из стороны в сторону, еще больше привлекает к себе внимание юной Лукреции. Девушка стреляет глазками то на свой недопитый бокал, то на брата, который вылезает из бассейна и капли воды стекают по его смуглому торсу к резинке его плавательных шорт. Валерио улыбается, поймав её взгляд, но схватив полотенце, уходит с веранды, потирая кончик своего носа. Лукреции пятнадцать и она, кажется, без ума от своего сводного брата. Лукреция никогда не признается, что скучает по Валерио чуть больше, чем это необходимо, но каждый раз, когда кто-то упоминает парня – строит недовольную мордашку и поджимает губы. Просто потому, что она обязана играть роль не совсем довольной сводной сестры, никому не рассказывая о своем маленьком секрете. Когда Лу остается одна в своей комнате, проверив пару раз дверь, она забирается под одеяло по уши и едва прикасается к себе пальцами, как никогда не делает этого раньше, и думает о том, как капли воды стекают по подтянутому загорелому телу Валерио. Девушка только прикусывает нижнюю губу и чувствует, как алеют ее щеки; частое дыхание сдает ее с потрохами, когда тонкие пальчики сжимают простынь, и она выгибается, беззвучно выдыхая имя брата сквозь приоткрытые пухлые губы. Лу шестнадцать и она впервые касается себя так, как не должна, думая не о своем красивом однокласснике (Гусмане, например), а о Валерио – своем сводном брате. Монтесинос улыбается брату дежурной улыбкой, когда он кидает на пол свою сумку и распахивает руки для объятий. На его груди красуются три разные цепочки. Свободная рубашка непонятным лоскутами обвита вокруг его тела. Лу обнимает его, носом утыкаясь в те самые цепочки — У тебя новый стиль, братец? — язвительно восклицает она, отстранившись. — Где ты нашел вдохновение? У наркобаронов в Мексике? — А тебе все также надо промыть рот с мылом, — бросает Валерио и переступает через свою сумку, которая продолжает лежать у порога. Лу обводит его фигуру взглядом, и невольно задерживается на его заднице в узких джинсах, и судорожно сглатывает, когда Валерио как будто нарочно подцепляет пояс штанов, стягивая их вниз. Лу, кажется, не находит себе места от этого короткого действия. Когда Валерио возвращается в школу, девушка затаскивает Гусмана в пустую раздевалку и задирает школьную юбку выше, чтобы Нуньер смог рассмотреть ее во всей красе, и, спросив уверенна ли она, расстегнуть ширинку собственных школьных брюк. Лукреция отчаянно цепляется за крючки в раздевалке, когда Гусман сжимает сильнее ее бедра, и, шипя, вколачивается в ее податливое тело, а Лу подмахивает бёдрами в такт его движениям. Школьная рубашка прилипает к влажному телу девушки, когда Нуньер отталкивает ее от себя, и она держится за несчастные крючки, которые вот-вот отвалятся от ее веса. Монтесинос пытается перевести дыхание, когда возвращает юбку на место и переминается с ноги на ноги от легкого дискомфорта, а Гусман в это время застегивает ремень и тянется к ней за поцелуем. — С чего это? — Нуньер не ожидает такого от Лукреции, которая еще недавно закрывает все шторы в своей комнате, когда они остаются наедине. — Я решила, что надо пробовать в своей жизни все, — шепчет ему на ухо, и уходит, виляя бедрами, оставляя парня одного в пустой раздевалке. Лу пальцами проводит по своим губам, стирая окончательно бальзам, когда врезается в Валерио, который расслабленно болтается по коридорам до начала уроков. Парень ловит сестру под руки, возвращая в вертикальное положение, и ухмыляется. — Что, Валерио? — Ничего, Лукреция, — обходит ее, — локоны распались. И, насвистывая, идет дальше по коридору, словно и не останавливается перед Лукрецией, и, тем более, не делает ей колкое замечание по ее внешнему виду. Монтесинос недовольно смотрит ему вслед и заходит в кабинет. Лу лежит перед бассейном, удобно вытянув вперед ноги. Она потягивает свой любимый мартини, чуть прищуриваясь от солнца, когда к бассейну выходит Валерио в тонких плавках, и девушка, кажется, давится. С того момента, когда видит его в прошлый раз, парень заметно хорошеет и она не может передать словами, насколько ошеломлена. И когда сводный брат прыгает в бассейн, выплескивая воду за его пределы, Лу покусывает нижнюю губу. Шум воды уносит девушку далеко за пределы этого бассейна, и она даже не обращает внимания, когда Валерио садится рядом, с него стекает вода и он тянется за бокалом, выхватывая его ловким движением из рук юной Лукреции. — Слабо сделать свой? — недовольно шипит она, и уже готова начать свою тираду, но Валерио возвращает в ее руки пустой бокал и девушка, едва не психанув, ставит его на небольшой столик. Монтесинос подходит к брату настолько близко, что чувствует его дыхание на своем лице. Лу заглядывает ему в глаза, положив руки на грудь. Девушка кусает губы и думает о том, какого это – целовать своего брата, о котором мечтаешь каждый раз, когда закрываешь глаза. — Лукреция, — голос Валерио кажется глухим и хриплым, и когда он оступается, то тянет за собой и сестру. Брызги летят в разные стороны, хрусталиками переливаясь на солнце, и Лукреция жадно хватает воздух от страха. Ее платье прилипает к телу и Валерио прижимает ее ближе к себе. Между ними – жалкие куски ткани, которые даже при великом желании не способны ничего скрывать. Лукреция забывает, как дышать, когда ее пальцы сжимают накаченные плечи сводного брата, а его дыхание опаляет ее кожу. Девушка сглатывает, когда чувствует руку брата на своем бедре. — Валерио... Фейерверк. Только так может описать этот момент Лукреция, когда она припадает губами к губами Валерио, а его руки, получив волю, касаются ее бедер, ягодиц, и едва заметно проникают под тонкую ткань нижнего белья. Мысль Лукреции о том, что это неправильно, растворяется в считанные секунды, но как только Валерио подсаживает ее на край бассейна, девушка теряет голову от контраста, и легкий ветерок заставляет ее тело покрыться мурашками. Парень кажется опьяненным. — Уходи, — как в бреду проговаривает он, — Лу, уходи. Девушка поднимается на ноги, словно они ватные, и заходит в дом, обернувшись напоследок. Когда Лукреция снимает мокрое платье и заворачивается в полотенце, она думает о том, какая же она идиотка, и как глупо себя ведет. Проводя махровым полотенцем по коже, насухо вытирая, девушка настолько поглощена собственными мыслями, что не сразу замечает в дверях брата. И когда она видитего в отражении, замирает (а тело ее так и горит от его прикосновений). — Ты так не похожа на мою Лу, — капли с тела парня скатываются, разбиваясь в ворсе ковра. Он оставляет за собой мокрые следы и Лу думает о том, что никогда не возьмет его с собой на какое-то убийство. Он оказывается буквально в двух шагах, когда Лукреция к нему разворачивается, придерживая полотенце на груди. Валерио держит дистанцию, которую Лу сокращает через пару секунд. — Чего ты добиваешься? —Я просто хочу быть лучшим, что только было в твоей жизни, — выдыхает она ему в губы, и это действует на Валерио, как красная тряпка для быка. Девушка обвивает руки вокруг его шеи, и уже через секунду парень подхватывает ее, держа. Губы борются за первенство, и младшая кусает губы до крови. — Расскажи мне, Валерио, почему мое сердце горит, когда я вижу твое лицо? И когда следующим утром они встречаются на кухне, Валерио кидает ехидный комментарий о внешнем виде своей сестры, чмокнув ее в щеку; Лукреция смотрит на него исподлобья и усмехается, как только замечает два засоса на его шее, которые парень даже не пытается скрыть. Той ночью, которую они проводят в ее постели, Лу несчетное множество раз повторяет его имя, упиваясь своей маленькой победой. Лу изгибается под ним, и ей кажется, что мир не может быть прекраснее, чем сейчас. И когда Валерио лежит на ее груди, Лукреция водит пальчиками по его спине. Она вспоминает каждый раз, когда представляет его в своей кровати, как парень будет целовать каждый участок ее кожи, не оставив без внимания ни один изгиб. И как она упивается этим. Но с рассветом все испаряется, словно ничего и не происходит. — Ты играешь с моим сердцем, сам того не зная, — следующим утром Валерио уже уезжает обратно к матери, и Лукреция решает, что сейчас самое время сделать из себя мишень для него. — И каждая твоя улыбка заставляет меня сгорать, Валерио. Парень убирает прядь ее волос за ухо, губами прикасается к плечу. — О чем ты, Лукреция? — Что я должна была сделать, чтобы ты заметил меня раньше? — слова вырываются раньше, чем она успевает их продумать. — А кто сказал, что я не замечал? — Лу чувствует, как сердце её догорает.