Я тоже люблю тебя, Лань Чжань

      О молчаливости Лань Ванцзи ходили легенды. Правда, молчаливым он был пока дело не касалось Вэй Усяня. Самому Вэй Ину обычно хватало и трех слов, сказанных Лань Чжанем от чистого сердца, чтобы душа запела от чувств. Три простых слова, которые заставляли его краснеть и смущаться:       — Я люблю тебя.       За долгие годы, проведенные рядом с Лань Чжанем, Вэй Ин так и не привык, что его кто-то может любить. Любить столь сильно, как его любит Лань Чжань. Возможно, он считал, что такой любви не заслуживает, кто знает, старейшина Илин всегда был, что говорится, себе на уме. Но порой Лань Ванцзи, будучи действительно мудрым человеком, понимал, что трех простых слов не хватит, чтобы Вэй Усянь поверил, что любовь не нужно заслужить. Ее нужно просто отдавать взамен.       В такие моменты Лань Ванцзи всегда становился серьезным, еще серьезнее, чем обычно. Он непременно тихо откашливался, дабы убрать комок в горле, который появлялся каждый раз неожиданно, и, не скрывая, говорил все, что у него на сердце. В первый раз Вэй Усянь поперхнулся воздухом. Он не привык, что его Лань Чжань может быть таким многословным. Во второй раз Вэй Усянь ответил легким смешком и позволил себе поцеловать Лань Чжаня в нос, а тот опешил и надолго замолчал. Когда это случилось в третий раз, Вэй Ин морально подготовился и принялся разливаться соловьем в ответ, рассказывая о своей любви, отчего мочки ушей Лань Чжаня покраснели, он фыркнул и отвернулся, незаметно улыбаясь. Но перестать не попросил, даже напротив, дослушал Вэй Ина до конца, а в глубине души что-то затрепетало и расцвело, как будто ледяные оковы, сжимающие его сердце долгие годы, пали окончательно и бесповоротно.       Лань Ванцзи нравилось это чувство. Ему нравилось по-настоящему любить и не скрывать этого, дарить своему супругу легкие поцелуи перед сном, а не срывать их украдкой, как тогда, когда они в первый раз поцеловались в лесной рощице. И ему действительно нравилось говорить о своей любви, сколько бы шуток Вэй Ин ни выдавал взамен, и как бы он его ни дразнил.       Этим вечером все было как всегда — они ужинали тем, что приготовил Лань Чжань, сидя друг напротив друга. За едой Вэй Ин уже привык помалкивать, чтобы не расстраивать своего супруга. Очень уж ему не нравилось, когда он хмурится. Хотя прославленный Хангуан-Цзюнь и тогда оставался прекрасным, словно божество, сошедшее с небес. По крайней мере, в глазах Вэй Усяня. А его глаза ему никогда не лгали.       — Вэй Ин.       Лань Чжань заговорил первым. Он отставил пустую пиалу, аккуратно сложил палочки подле нее и поднял глаза, взглянув на Вэй Ина в упор.       — Вэй Ин, ты и представить не можешь, как я рад тому, что ты наконец вернулся ко мне.       В этот раз Вэй Усянь снова не нашел, что сказать. Он с трудом проглотил кусочек свинины в кисло-сладком соусе, которую неизвестно откуда достал ему Лань Чжань, поддавшись на уговоры приготовить что-то не по традициям Гусу и «немножечко нарушить правила».       — Знаю, что тебе пришлось трудно. Со мной и со всем, что случилось после твоего возвращения. Но я так благодарен небесам за то, что они дали второй шанс. И тебе, и мне. И нам, как…       — Как супругам, Лань Чжань. Я понял. Я понял, что ты бесстыдник.       — Мгм?       — Ничего. Ешь скорее, тут еще остались ребрышки. Остынет.       Лань Чжань пожал плечами и сделал вид, что не заметил, как Вэй Ин разговаривает за едой, а вместо этого спросил:       — Разве бесстыдно то, что я тебя люблю?       Смущенно опустив лицо в тарелку, Вэй Ин закинул в рот кусочек моркови. Пожевал, немного подумал, а потом поднял взгляд и увидел, как в глазах Лань Чжаня теплится любовь. Как она разливается огромным океаном, унося в свои пучины все плохое и оставляя только то, что следует называть хорошим. Только то, что следует бережно хранить в памяти.       Даже спустя столько совместно прожитых лет, Вэй Ин знал, что не заслуживает такой сильной любви. Но за эти годы он понял, что ему не нужно ее заслужить. Ее нужно просто отдавать взамен.       Не выдержав взгляда Лань Чжаня в упор, Вэй Ин снова уткнулся в тарелку и как бы между делом совершенно беззлобно пошутил:       — Ты во мне дыру просмотришь.       — Мгм.       — Я тоже люблю тебя, Лань Чжань.