***
— Романыч, ну бред какой-то, — Лобанов сделал затяжку. — Может это не они были, а похожие люди просто? Что, по Москве мало кудрявых седых евреев и рыжих очкастых садистов ходит? — Да я говорю тебе, Сёма, они это. Ты видел какой Быков довольный? — настаивал на своём Глеб. — Может он игру компьютерную какую прошёл, этому и радуется. Вот она говорит, что из шестьдесят четвертой квартиры. А ты уверен, что он в шестьдесят четвёртой живёт? — Нужно узнать! — У кого ты это узнавать будешь? К Быкову пойдёшь и такой: «Андрей Евгеньевич, мы вас и Купитмана в гомосексуализме заподозрили, скажите номер своей квартиры, чтобы мы убедились»? — Давай Филиппа отправим, ему он скажет, — щёлкнул пальцами Глеб. — Надейся, Глебка, надейся.***
— Андрей Евгеньевич? Андрей Евгеньевич! — окликнула заведующего пациентка Тимофеева. — Что стряслось, Наталья Николаевна? — Быков остановился, посмотрел на старушку и прищурился. — Где-то я вас уже видел. — Видели, видели, и я вас видела! Вы сосед мой, из шестьдесят четвёртой квартиры. — Ко мне вопросов возникать не должно, я не любитель с утра пораньше ремонт устроить. — А сегодня ночью-то стучало что-то, да точно не молоток, — хитро улыбнулась Наталья Николаевна. — Я понял, о чём вы, Тимофеева. Впредь будем отодвигать кровать или оставаться на диване, — заверил пациентку Андрей. — Скажите, а вот, вы вчера с мужчиной домой приходили... — Так уж получилось, — пожал плечами Быков. — Идите в палату.***
— Андрей Евгеньевич, у меня к вам вопрос, — начал диалог Фил, садясь на диван в ординаторской. — Каждые пять минут у кого-то ко мне вопросы. Не знаешь номера телефонов родственников Жёлудева? Я тоже, — сказал Быков не отрываясь от компьютера. — Нет, Андрей Евгеньевич, Жёлудеву я поставил диагноз и назначил лечение. Дело в том, что пациентка Романенко... — Моя соседка и ей пришлось всю ночь слушать неприличные колебания воздуха, я знаю, — Быков откинулся на спинку. — А вот… Вы в шестьдесят четвёртой квартире живёте? — Не скажу! Вдруг вы мне бомбу подкинете? Шуруй отсюда, и не вздумай кому сказать, три ночи дежурить будешь! — Я понял, Андрей Евгеньевич, спасибо, — выставив вперёд ладони, Ричардс покинул ординаторскую.***
Фил подходил к курилке, где Романенко с Лобановым ждали от него вестей. Но что-то щёлкнуло в мозге честного Филиппки. И он, забыв про обещанные ему дежурства, решил рассказать как есть. — В общем, да, Быков действительно приходил вчера домой с Купитманом, и они занимались сексом. Но номер квартиры он не подтвердил, — на одном дыхании уверенно проговорил Фил. — Надо же, Романыч, ты погляди! Америкашка врать научился! Запутать нас решил, — развёл руками Семён. — Да, Сёма. Так уверенно и радостно такие новости не сообщают. Пойдём работать, — Глеб выкинул окурок в урну и вышел в коридор. — Пойдём, — согласился Лобанов. — Молодец, Филипп, растёшь на глазах! — Семён хлопнул Ричардса по плечу и тоже ушёл. — What?!***
— Ну что, Андрюшенька, как сегодня дела в отделении? — радостный Купитман зашёл в ординаторскую терапевтического отделения. — Ты не поверишь! — усмехнулся Быков. — Сегодня к нам положили мою соседку, которой мы всю ночь били в стенку кроватью. Эта бабулька досталась выродку Кисегач. Высокоуважаемая Наталья Николаевна сломала детскую психику Глеба, рассказав о том, что она слышала ночью, — Быков из последних сил пытался не заржать. — И что, он поверил? — усмехнулся Ваня, обходя Андрея и садясь на спинку дивана. — Не знаю, — Андрей не выдержал и хрипло засмеялся. — Они подослали ко мне Фила. Ему я сказал. Но квартиру не выдал, и пообещал три дежурства, если разболтает. — Считай, он уже на дежурстве. Это же Фил, разболтает. Главное, чтобы до Любы не дошло. Сегодня опять к тебе поедем? — поинтересовался Купитман, наконец перестав смеяться. — Сегодня можно и ко мне, соседка-то в больнице, — Быков подошёл вплотную к Ване, обхватил его за спину одной рукой, вторую положил ему на бедро. Глеб приоткрыл дверь в ординаторскую как раз в тот момент, когда его наставник приблизился к губам венеролога. — Ты чего там застыл? — спросил Семён, стоявший за другом. Романенко шикнул на Лобанова и вернулся к созерцанию заведующих отделениями. Семён тут же влез и застыл в удивлении, лицезрея страстный поцелуй Быкова и Купитмана. Ваня первый отстранился, открыл глаза и, заметив двух офигевающих интернов, слегка толкнул Андрея и кивнул на дверь. — О как, — терапевт скрестил руки на груди, смотря то на Глеба, то на Лобанова. — Это должно было случиться, но я не думал, что так скоро, — усмехнулся Быков, кинув взгляд на Ивана Натановича. — Я ж тебе говорил, — пробормотал Глеб, обращаясь к Семёну. — Андрей Евгеньевич, вы что… — Лобанов слабо махнул рукой на начальника, не в силах выразить свои мысли устно. — Не утруждайся, я вижу, что у тебя проблемы с речью. Опа, Филимон! — воскликнул терапевт при виде зашедшего в кабинет Фила. — Колись, ты им рассказал? — Он сразу же нам доложил, но мы не поверили его уверенному тону, — сдал коллегу Романенко. — Теперь у вас нет оснований не верить. Дежурите! — Андрей подхватил сумку и подошёл к двери. — Ваня, поднимайся. — Сочувствую, — кивнул интернам Купитман, покидая ординаторскую вслед за Быковым.