Стоунволльские соперники

Джагхед: Ну и что это было, Беттс? Я ничего не понимаю. Да, вы вроде с Бреттом встречаетесь и поцелуи в отношениях — это более, чем нормально, но этот ваш поцелуй выглядел очень наигранным и тебе как будто было противно его целовать. Это так? Бетти: Нет, Джаг, ты ошибаешься. Ты с Донной, я с Бреттом, в чем проблема? Джагхед: Бетти, нам нужно нормально поговорить, без Бретта и без Донны. Давай встретимся завтра в Pop’s. Бетти: Ок, давай встретимся. Только не накидывайся на меня с претензиями по поводу Бретта и нашей с ним ДРУЖБЫ. После вечерней переписки с Джагхедом, Бетти легла спать пораньше, так как завтра была не только ее встреча с парнем в странной шапке, но и занятия в школе, на которые Бетти никогда не опаздывала и старалась делать всю работу там по максимуму. Когда она сходила в школу, она пришла домой, чтобы переодеться в более привлекательную для ее парня одежду. Она надела джинсовую мини-юбку и темно-розовую однотонную кофту с длинными рукавами, накинув сверху бежевое классическое пальто. Оставила свой фирменный тугой хвост и чуть-чуть подправила макияж, после чего отправилась в местную закусочную, в которой легендарная четверка довольно часто проводила вечера с молочными коктейлями, бургерами и прочим фаст-фудом. Джаг, в свое время, остался в форме школы Стоунволл, строгом черном пиджаке и таких же брюках. Он сидел на их столике, за которым иногда собиралась вся четверка, а иногда только Беттс и Джаг, которые после ужина в забегаловке шли в дом Куперов и устраивали ночевки с фильмами и жарким завершением дня. Когда он увидел свою девушку, которая, сомневаясь верное это решение или нет, шла в Pop’s, его сердце замерло и он вспомнил былые времена, когда холодными осенними вечерами они вдвоем собирались здесь и обсуждали все, что недавно произошло и что они будут делать дальше, если, конечно, это не расследование очередного убийства. Форсайт действительно скучал по тем временам, ему нужна была Бетти Купер, его девушка, с которой он прошел все самые сложные испытания в жизни, которую он не раз защищал и которая не раз оберегала его от всех навалившихся проблем. — Привет, — внезапно громким тоном сказала блондинка, отвлекая его от всех размышлений и возвращая в реальность. — П-привет, садись, Бетт, — вернулся на землю Джагхед. Элизабет застенчиво присела на красный диван, будто она и не являлась девушкой Джагги, хотя, это было так. И скромно сложила руки, близко не приближаясь к брюнету, и постоянно теребя окантовку стола от волнения. -Ну, что ты хотел обсудить? — немного грубо проговорила вторая половинка Джагхеда. -Бетти, я все еще люблю тебя и…вряд ли перестану, поэтому я не хочу, чтобы мы вот так разошлись. Ты забыла, как мы вместе строили планы на колледж и на совместное будущее? — выделив предпоследнее слово, произнес парень. -Джагги…я ничего не забыла. Я тоже люблю тебя, но я не могу быть с тобой. Я вспоминаю, как ты, как только я начала общаться с другим парнем, помимо тебя, убежал к другой девушке, которая влюблена в тебя. -Ты ничего мне не сказала о вашей якобы дружбе с моим соперником и я подумал, что ты забыла обо мне, потому что ты стала реже приходить ко мне, вот я и начал общаться с Донной, но обещаю, у нас ничего нет кроме дружбы…точнее, не было. Она…поддержала меня в трудную минуту, когда ты не смогла и, что ты думаешь? Думаешь, что она ужасный человек? — повысил голос на свою девушку Джонс. — Да, я так думаю, и знаешь почему? Она, твоя Донна Свит, хотела отбить у меня парня, устранив меня со своего пути. Она просто эгоистка, она не думает ни о твоих чувствах, ни о моих, — сказала Бетти пустив одинокую слезу. — С меня хватит, Беттс. Хватит поливать мою…подругу грязью. Отлично, не затронули твоего Бретта, зато затронули невинную Донну, которая здесь вообще ни при чем. Здесь не Донна — монстр, а как раз-таки Бретт. Он с первого дня пытается как-то мне насолить. И не думаю, что это из-за этих произведений по литературе, а как раз…из-за тебя. -Джаг… — пробормотала Би, пролив вторую слезинку. — Почему ты так быстро забыла обо мне? — прокричал Форсайт, смотря блондинке в глаза. — Я не забывала. Ты забыл меня, как только встретил Донну! — рыдая, говорила Бетти. — Она мне не нужна была, пока ты не переключилась на Бретта. Такое ощущение, будто всегда, когда ты приходила видите ли ко мне, ты приходила к Бретту и никакими друзьями вы не были никогда. -Джагхед! Я бы никогда не забыла тебя, я люблю тебя. А ты? Ты меня любишь? Ты вообще меня когда-нибудь любил? Или ты пошел в эту школу, чтобы быть там с Донной? -Бетти, прекрати! Это разве ты застала меня счастливого с Донной, своей главной соперницей? Что мне нужно было делать, когда мы поругались? Сидеть и горевать? Прости, это уже не тот Джагхед Джонс, которым я был, когда мы только начали встречаться, не тот шестнадцатилетний парень с отцом-алкоголиком. — По-твоему я не должна общаться с другими парнями, кроме тебя и Арчи? Ну прости, так бывает, когда парень дружит с девушкой, — громко сказала она и убежала в слезах из кафе. — Бетти… — звал ее Пендлтон, но не стал бежать за ней, потому что знал, что это бесполезно и от этого станет только хуже, хотя, казалось бы, куда еще хуже? Они сейчас буквально расстались, поставили точку в своих отношениях, положили конец всему, что их связывало раньше и должно было связывать в будущем. Они надеялись, что закончат колледж, устроятся на приличную работу где-нибудь в Нью-Йорке, а в дальнейшем, поженятся и будут жить счастливо, если они захотят — у них появятся дети и они будут с улыбкой на лице вспоминать счастливо проведенные друг с другом школьные годы. Как жаль, что все вышло именно так, они расстались и все надежды на совместное будущее стерлись в одну секунду, в ту секунду, когда Бетти выбежала из закусочной, в которой так часто завтракала, обедала и ужинала со своим парнем. Она знает, что сейчас, когда все так случилось, она больше не сможет проводить такое же время, какое проводила с Джагом. Купер пыталась как можно быстрее добраться до дома, чтобы нормально проплакаться у себя в комнате, рыдая в подушку. Но, учитывая то, что она, не переставая, лила слезы, которые либо падали на мокрую от дождя землю, либо скатывались по ее щекам и попадали на одежду, у нее кружилась голова от такого огромного количества пролитых слез, а перед глазами как будто плыли дома и она с трудом нашла свой, так как ее глаза полностью были заполнены слезами. Как только Бетти зашла домой, она побежала в свою комнату, чтобы не наткнуться на свою мать и избежать лишних вопросов, которые явно ей были сейчас ни к чему. Она плюхнулась на кровать лицом вниз, делая мокрым свой розовый плед. Девушка еще никогда так не плакала, ей хотелось кричать от боли в душе и ее сердце будто разрывалось. Она кричала в своей душе, но не могла прокричать во весь голос, потому что не хотела, чтобы ее услышали, Беттс хотела сохранить все свои чувства в тайне, она привыкла носить маску «у меня все хорошо», так что ей было не привыкать. Джагхед также со всех ног бежал в школьное общежитие, но не рыдая, как Беттс, не потому что он мужчина и он видите ли не должен плакать, или не потому что ему не было плохо, как и его бывшей девушке, просто он не хотел, чтобы кто-то из учеников школы с богатыми детьми заметил его в таком состоянии, он привык носить маску полного безразличия и отсутствия каких-либо эмоций, но в душе у него творился полный хаос, у него также есть чувства, причем задеть которые очень легко. Джонс последовал в свою комнату, надеясь, что не встретит там парня своей бывшей второй половинки. К счастью, его там не оказалось и сказать, что Джаг был рад — это ничего не сказать. Он отклеил фотографию Бетт со стены, на которую, казалось бы, совсем недавно он только клеил эти фотографии. И начал тихо плакать, смотря на нее, на его уже бывшую девушку, которую он потерял, потерял из-за того, что пришел в эту проклятую школу с богатенькими эгоистами, которые думают лишь о себе, им плевать на чувства других и они несмотря ни на что добьются своей цели, даже если эта цель — живой человек. Он поглядывал на нее, на ее потрясающую красоту, фигуру и на то, какая же она все-таки милая, отвлекаясь на то, чтобы проплакаться и направлял на нее свой взгляд снова и снова, не имея возможности налюбоваться ею. Это может показаться неправильным, но, глядя на Купер, он сравнивал ее с Донной, отмечая как и внешние качества, так и внутренние и, конечно, Бетти он любит, а к Донне у него нет никаких чувств, кроме обыкновенных дружеских. Форсайт больше никого не сможет полюбить так, как любит Элизабет Купер, которую сейчас уже не вернуть. Проплакав в подушку около трех часов, Би решила сходить в душ, надеясь отвлечься от расставания хотя бы там, но не тут-то было. В душевой кабинке она стала плакать еще больше. Она чувствовала, будто в нее вонзили нож и повернули его на триста шестьдесят градусов или, как будто в ее душу вошел черный капюшон и начал резать все ее внутренности. Она выливала свои соленые слезы на лицо, а теплая вода, лившаяся из душа, смывала их, но глаза от проливавшихся на нежную кожу лица слез становились опухшими и Беттс даже не представляла, как будет скрывать следы от своей печали завтра, хотя в данный момент это ее мало волновало, пускай она и всегда следила за тем, что о ней думают люди. Выходя из ванной комнаты, она направилась к роскошной, выполненной в нежных оттенках, кровати с телефоном, на которое только что пришло новое сообщение.