Сказка про Юлию Флорет, Ивана-царевича и Серого волка

В тридевятом царстве в тридесятом государстве жили-были царица Анна и царевна Юлия из древнего рода Флорет. Жили привольно и спокойно: войн не начинали, раздоров с соседними государствами не устраивали, а подданные любили их, как самых добрых и справедливых правительниц за последние десятилетия. Росла в царском саду яблоня с золотыми яблоками — сколько царевна Юлия себя помнила, столько дерево и приносило прекрасные плоды. В конце каждого лета девушка собирала с веток несколько яблок и отдавала нуждающимся — старым и больным людям, поскольку яблоки возвращали молодость и здоровье тем, кто их съедал. Следующим летом на месте сорванных плодов вырастали новые — крепкие, золотистые, наливные, да и старые хранило волшебство дерева. Так и жили бы они безмятежно и в согласии, пока не случилась у них беда: кто-то стал по ночам навещать их сад и воровать золотые яблоки — за каждую ночь пропадало по три плода. Узнав об этом, царевна Юлия удивилась и огорчилась, ведь если все яблоки пропадут, дерево перестанет плодоносить. Матушка говорила ей, что так магия берет плату за свои дары. Лето было в самом разгаре, до сбора урожая оставалось ещё далеко, но царевна понимала: если так пойдёт и дальше, нуждающимся жителям царства ничего не достанется ни этой осенью, ни следующей, ни вообще никогда. Сперва царевна опечалилась, а потом пошла к матушке и стала просить дозволения караулить золотые яблоки, чтобы узнать, кто смеет в королевском саду яблоки красть. Долго сомневалась царица Анна, боясь, что дочь попадет в беду, но потом дала согласие на её просьбу. Царевна Юлия сменила неудобное узкое платье на кафтан со штанами, взяла саблю и пошла караул держать. Села она под высокую яблоню поздним вечером, прислонилась спиной к дереву и долго сидела, слушая, не звучат ли шаги воров, не слышны ли голоса. И долго сидела так, вслушиваясь в тишину, пока не послышался где-то вдалеке громкий хлопот крыльев. Юлия вскочила и выбежала из-под яблони, обнажая саблю, и увидела странного летящего зверя. Большой, клыкастый и страшный, с маленькой головой на длинной мощной шее, он размахивал кожаными перепончатыми крыльями, и грозно рычал. Удивилась царевна Юлия. Всякую живность она встречала по свету, да и её любимые кошки, Мани и Икса, были волшебными и разговаривали, но такое чудо видела впервые. − Стой! — воскликнула храбрая царевна, подняв саблю. — Не дам тебе яблоню загубить! − Не губи меня, дева! — прорычал зверь, и изо рта у него вырвалось рыжее пламя, слегка опалив траву. — Я — драконица из края заморского, ищу свое детище, которое злой волшебник Булат в плен забрал. Не надобно мне яблок с твоей яблони, я тебе еще пригожусь! Поверила царевна Юлия заморскому чудовищу, опустила саблю и села обратно под яблоню сторожить. Время потянулось дальше, как длинная тонкая ниточка, в саду стемнело, и Юлия, закутавшись в кафтан, продолжала сидеть, потирая зябнувшие ладони. Наступила ночь. Шли часы один за другим, царевну почти сморил сон, но тут весь сад осветило ало-рыжим светом. Каждый кустик, каждое деревце словно огнем охватило. Юлия тут же пробудилась, испугавшись, что прилетели другие драконицы заморские и подожгли своим пламенем царский сад. Глаза царевны привыкли к ослепительному свету, и она увидела Жар-птицу — красивую, изящную, маленькую, как лебёдушка, но с ало-золотым оперением, прекрасную, будто само солнце. Юлия бросила саблю и обратилась к птице, уже усевшейся на ветку: − Подожди, птица золотая, не тронь волшебных яблок. Тут заговорила птица человеческим голосом: − Как же мне их не собирать, царевна, когда злой волшебник Булат требует приносить ему молодильные яблоки под страхом смерти? Вот так я то в одном царстве пособираю, то в другом. Яблонь много, а я одна. Пока Юлия думала над словами Жар-птицы, не зная, что сделать, та вспорхнула крыльями и улетела, сорвав перед этим два яблока. Сразу стало вокруг темно, и лишь лепесточек золотого света остался у Юлии под ногами. Царевна наклонилась и подняла яркое перо, обронённое птицей. Утром она все рассказала матушке и та посетовала на лиходея Булата, не дававшего покоя несчастным животным, а потом произнесла: − Знаю я, чья эта Жар-птица — царя Семёна из соседнего королевства. − Надо съездить к нему! — решила Юлия. — Предупредить про лиходея Булата, чтобы разобрался с ним как следует. А заодно и дипломатические отношения наладить. И царица Анна легко согласилась, ведь царевна много путешествовала и до этого по заморским странам, узнавала их языки и традиции, легко находила общий язык с другими монархами. Тогда Юлия поставила перо в красивую позолоченную вазу и поставила в материнской горнице, чтобы та не грустила и радовалась по ночам яркому мерцанию. У царевны не было боевого коня — в детстве она ездила на пони, а потом послы из дальних земель подарили ей диковинного зверя — молодого белого единорога с гривой, переливающейся всеми цветами радуги. Обладал он огромной силой и скоростью, как уверяли дарители. Юлия остригла коротко волосы для удобства в путешествии, оседлала его, взяла саблю, чтобы защищаться от плохих людей, если придется, простилась с царицей, погладила на прощание любимых ласковых кошек — Иксу и Мани, и отправилась в путь. Ехала-ехала царевна Юлия — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, − и доехала до трех дорог. На распутье лежал большой белый камень, на котором кто-то начертал слова: «Кто прямо поедет − сам умрёт и коня сгубит. Кто влево поедет − сам умрёт, а конь цел будет, а кто вправо поедет − сам жив будет, а коню пропасть». Только царевна Юлия над этим задумалась, как увидела, что неподалеку от камня лежит растерзанный конь, а рядом с ним сидит понурый добрый молодец. Одет он был в кафтан и шапку, серебром вышитые, обут в сафьяновые сапоги, и отчего-то кручинился. Собралась, было, Юлия утешить его и расспросить о том, что случилось, как молодец встал и пошёл дальше, по одной из трех дорог. Грустно стало царевне — не хотелось ей губить ни себя, ни единорога. Склонившись к белому уху единорога, она прошептала пожелание, чтобы единорог понёсся быстрее ветра, маша своей прекрасной радужной гривой. И только он сорвался с места, как погнался за ними серый волк, большой и страшный зверь, но не страшнее драконицы. Юлия вцепилась в поводья и погнала любимого единорога ещё быстрее. Ветер шумел у неё в ушах, трепал нещадно волосы, кружилась голова и перед глазами мелькали разноцветные пятна, но не отставал серый волк, пока не выдохся. Остановились они возле широкого болота, рядом с которым растерянно переминался с ноги на ногу добрый молодец. Увидел он запыхавшегося серого волка, невозмутимого, но слегка уставшего единорога, измученную долгой скачкой Юлию, и тут же поспешно представился: − Здравствуйте, сударыня! Я − Иван-царевич, сын царя Василия. − Я — Юлия Флорет, − любезно ответила девушка, − царевна из соседнего с вами царства. Кажется, мы встречались на танцевальном празднике в прошлом году. − Да, конечно же, Ваше Высочество, − мигом узнал Иван-царевич девушку. − Куда же вы держите столь долгий путь? И Юлия рассказала, что хочет предупредить царя Семёна об охоте на его драгоценную птицу, а также наладить дипломатические отношения. − А мне нужна Жар-птица, − посетовал Иван-царевич. — Отец мой любезный велел без неё не возвращаться. Сказал, что если приеду с пустыми руками, то его меч — моя голова с плеч. А только серый волк заел моего коня, сгубил меня! И юноша сердито топнул сафьяновым сапогом по чёрной земле. − Не сердись на меня, Иван-царевич, − виновато засопел серый волк. — Я твоего коня извёл, мне и ответ держать. Садись на меня, да держись крепче. А ты, Юлия, − он посмотрел на девушку, − не бойся меня. Не трону я твоего единорога, раз уж он быстрее оказался, да и наелся уже… Сел Иван-царевич на серого волка, и помчался волк быстрее, чем обычный конь, а единорог поскакал почти в ногу с ним. Через болота, через леса, через горы высокие… Ехала Юлия и думала: как она будет устраивать дипломатические беседы с царём Семёном, если Иван собрался Жар-птицу красть? Долго ли, коротко ли — остановились они у каменной стены. Юлия слезла со спины единорога и подождала, пока серый волк скажет им обоим свое напутствие. − Полезайте через стену, тут за стеной сад, а в саду, в зелёной рощице, Жар-птица сидит в золочёной клетке. Возьмите Жар-птицу, а клетку не трогайте, а то беда случится. Серая каменная стена выглядела внушительной и почти неприступной, поэтому царевна Юлия и Иван-царевич изрядно устали, прежде чем перелезть через неё. Не так Юлия представляла себе дипломатические беседы с царем Семёном, но хотела поговорить с Жар-птицей, чтобы узнать всё про злого чародея Булата и потом предоставить царю Семёну прямые доказательства вины чернокнижника. − Послушай, Иван-царевич, − сказала она, шагая за добрым молодцем, − может, мы не будем эту птицу забирать? Не по-царски это — воровать у других царей. − Не по-царски, − насупился Иван, −, но мой отец лично пообещал казнить меня, коль не привезу Жар-птицу. Что я могу сделать? Царевна Юлия загрустила от того, что, наверное, только в её царстве родители не обращались жестоко со своими детьми, а тем не приходилось выполнять любой их каприз от страха. И задумалась о том, чтобы на дипломатической встрече поговорить с царем Семёном о таких хороших вещах, как доброта и искренность между людьми, а не гнев и злоба. Может, в его царстве этого не хватает так же, как в царстве Ивана-царевича? Тем временем они подошли к небольшой зеленой рощице и увидели Жар-птицу в золочёной клетке. И царевна Юлия снова предложила Ивану решить всё мирным путем, но тот ответил решительным отказом. − Что же, − вздохнула девушка, − нет худа без добра — мы спасём эту чудесную птицу от злого Булата, даже такой ценой. Только пообещай мне, Иван-царевич, что твой отец, царь Василий, станет охранять Жар-птицу как зеницу ока! − Обещаю! — торжественно произнес добрый молодец. Юлия осторожно взяла птицу на руки − Жар-птица не боялась её. И собрались они уже идти обратно к серой стене, как вдруг Иван спохватился: − Как же я её без клетки домой повезу? Она у меня из рук вырвется и мне головы не сносить! − По дороге закажем клетку у лучшего ювелира! — ответила царевна Юлия. — Пойдём скорее! Но Иван-царевич не послушал и схватился за клетку как раз в тот момент, когда девушка подумала, что все приключения позади. А с дипломатией придется ехать, к другому царю — едва ли этот захочет принимать гостей, забравших у него тайком прекрасную птицу. Но не успела царевна Юлия выйти из рощицы, как пошел по всему саду звон-перезвон, заиграли гусли-самогуды, зазвонили колокола, затрубили трубы. От неожиданности Юлия хотела было заткнуть уши, но не выпустить Жар-птицу из рук — еще хуже станет, если она улетит куда-нибудь. Раздался быстро приближающийся топот — бежали со всех сторон потревоженные громкой музыкой стражники. Схватили они Ивана-царевича и царевну Юлию, отобрали у них сабли, поволокли немедленно к царю Семёну, и подумала царевна с досадой, что из-за легкомыслия и алчности Ивана её дипломатия закончилась, не успев начаться. Старый царь Семён разгневался изрядно, когда выслушал стражников и узнал, что случилось в саду. − Как не стыдно вам, царским детям, воровать?! — провозгласил он гневно, потрясая скипетром. Иван-царевич виновато потупился, а царевна Юлия смело ответила: − Не воровали мы вашу птицу, господин царь Семён. Мы хотели её спасти от злого волшебника Булата, заставляющего воровать золотые яблоки в чужих садах. Нехорошо, когда ваша пернатая красавица забирает чужое имущество. − И вы решили последовать её примеру? — ехидно подытожил царь Семён, усмехнувшись в седые усы. — А откуда мне знать, что это моя птица, а не жеребец твой заморский, царевна Юлия? Всем известно — за морями выращивают лишь самые плохие породы лошадей, чтобы нас, честных славян, истребить. А те, кто на их лошадях ездят — самые легковерные и ненадёжные. Царевна Юлия задумалась, как бы ответить беззлобно, но остро, однако царь Семён не дал девушке договорить: − Не видать вам, двоим, больше белого дня. Разве только поедете вы в тридевятое царство, в тридесятое государство да достанете у царя Агапа златогривого коня. Тогда я прощу вашу вину и отдам вам Жар-птицу. Если нынешние дипломатические планы Юлии Флорет трещали по швам, то теперь они просто рассыпались, и перспектива продолжать ездить в гости к разным нелюбезным царям с сомнительными целями ей совсем не улыбалась. А про козни Булата царь Семён даже слушать не пожелал больше — лишь махнул рукой стражникам, и те выставили царевну и царевича прочь из царского терема, за стену. Делать нечего. Села царевна Юлия на единорога, а Иван-царевич — на серого волка. Побежали оба ретивых зверя в царство-государство к царю Агапу. Остановились оба у белокаменных ворот, и волк серьёзно посмотрел на невольных единомышленников. − Ступайте, Иван-царевич и Юлия-царевна, в белокаменные конюшни, берите коня златогривого. Да смотрите — золотая узда на стене висит. Её не трогайте, а то беда будет. − Откуда ты всё знаешь? — удивилась Юлия, спрыгивая с уставшего единорога. − Не первый год живу, не первого Ивана вожу, − с горестью ответил серый волк. — Лезьте уже. Вдвоём они миновали тайком ворота, проскользнули мимо сонных стражников и вскоре оказались на конюшне. С каждым шагом царевне Юлии все сильнее хотелось оставить эту нелепую затею и повернуть домой, но пути назад уже не было, и все-таки она предложила Ивану-царевичу оставить белогривого коня в покое, а купить похожего у какого-нибудь знаменитого мага. − Ведь царь Семён никогда этого белогривого коня не видел! — в последний раз воззвала она к совести Ивана-царевича, когда тот попытался вывести белоснежного коня с золотой гривой из стойла. Конь посмотрел на юношу с сарказмом и тихо заржал. Иван ответил ему мрачным взглядом и потянулся за золочёной уздой на стене. − Нет! — воскликнула царевна Юлия. Но было слишком поздно. Только Иван-царевич снял узду с гвоздя, раздался страшный грохот. Заиграли трубы, забренчали бубны, даже выстрелила одна пушка, и Юлия второпях подумала, подталкивая Ивана к выходу из конюшни, что надо будет такую же хитрую систему сделать около дерева с золотыми яблоками. Жаль только, поздно мысль пришла хорошая в голову. Возле входа в конюшни уже столпились стражники. Схватили они царевну Юлию и Ивана-царевича, к царю Агапу отвели. Царь Агап в это время по горнице похаживал, острой сабелькой помахивал. − Ну вот, − огорченно сказал он, глянув на пленников, −, а я только хотел фехтованием заняться. − Извините, − сказала царевна Юлия, огорчившись, что они доставили царю неудобства. — Простите нас. У нас тут случилась небольшая беда, и нам срочно понадобился ваш конь. − Будет вам конь, − буркнул обиженно царь, − если съездите в тридевятое царство тридесятое государство и достанете мне королевну Елену Прекрасную. Тогда я вашу вину прощу и коня-златогрива вам отдам. Этот приказ Юлии Флорет совсем не понравился, и едва они вышли за белокаменные ворота, девушка воспротивилась даже самой мысли Ивана-царевича и серого волка о том, чтобы скакать куда-то ещё и похищать бедную Елену Прекрасную. Так, прямо у ворот, царевна стала спорить с Иваном и волком, наотрез отказываясь участвовать в столь ужасном замысле, и, наконец, Иван-царевич вяло начал с ней соглашаться. − Но как же нам выполнить приказ царя Агапа?! — вопросил юноша с тревогой и ужасом. Идея купить у мага похожего на белогривого коня уже отпала сама собой, но царевна Юлия предложила Ивану-царевичу поступить несколько иначе. Насилия над людьми и тем более похищения в царстве Флоретов правители не терпели, и она не собиралась идти против законов своих предков. И решила она на сей раз решить все мирным путем, не прибегая к сомнительным способам достижения целей. Села царевна Юлия на радужного единорога, сел Иван-царевич на серого волка, и поскакали они по тёмным лесам, по высоким горам. Долго ли, коротко ли — остановились они у золотой решётки. − Я вас больше никуда не пущу, − сказал серый волк, когда Иван слез с его спины. — Сам пойду. − Нет, − возразила царевна Юлия, − к Елене Прекрасной пойду я. Как дипломат. А ты следи за Иваном-царевичем, чтобы не наделал глупостей. И, идя в королевский сад, Юлия Флорет осознала, что не все цари и царевичи готовы вести такую же гибкую политику, как она, и что это чревато войной для многих государств. Нужно было что-то менять — например, предложить правителям нескольких государств ежегодно проводить спортивные и танцевальные праздники, чтобы о международных конфликтах и речи не шло. Размышляя об этом, она миновала дворцовые ворота, объяснив стражникам, что является царевной из древнего рода Флорет и прибыла в гости к Елене Прекрасной. Стражники объяснили ей, что королевна сейчас изволит гулять в саду и если изъявит желание, то проведет аудиенцию. «Вот как надо налаживать международные отношения!», − подумала царевна Юлия, и весьма довольная собой пошла в сад. Королевна Елена Прекрасная, миловидная девушка со светлыми косами, очень обрадовалась гостье. − Какое счастье, что вы приехали! — воскликнула она, и велела окружающим её мамушкам и нянюшкам, слугам и служанкам уйти прочь. — Прошу вас, Юлия, давайте прогуляемся по саду. Вы, верно, прибыли с дипломатической миссией? − Да, верно, Ваше Высочество, − улыбнулась царевна Юлия. Они неспешно пошли вперед, по усыпанной разноцветным гравием дорожке, ведущей к прекрасным белым статуям и большому фонтану. Разговор шёл о политике, о возможности проведения международных танцевальных праздников, и когда они отошли довольно далеко от ворот, царевна Юлия заметила, что Елена Прекрасная, несмотря на свою улыбку, очень печальна. − Вы удручены чем-нибудь, Ваше Высочество? — спросила она с тревогой. − Да, дорогая Юлия, − вздохнула Елена. — Мой отец хочет выдать меня замуж за злобного чернокнижника Булата. Околдовал его Булат, сам королем решил стать при мне, и чтобы королевство жило по его законам, а моих доводов отец слышать не хочет. − Не бойтесь, Ваше Высочество, − смело ответила Юлия. — Я предлагаю вам поехать с нами, царскими детьми, на златогривом коне. И никакой Булат не будет вам страшен. Призадумалась Елена Прекрасная, и сказала: − Раз я будущая королева, тогда вольна ехать, куда мне вздумается! Перелезли они тайком через золотую решетку, и села Елена Прекрасная на коня златогривого. И поехали они обратно, по пути думая, как им дальше быть. Нельзя Елену Прекрасную отдавать в жены нелюбимому царю Агапу и уж тем более трижды нелюбимому чудовищу Булату! Как тут быть? Только задумались над решением проблемы, как началась погоня — помчались за ними стражники королевства Елены на лютых конях. Но только серый волк, радужный единорог и златогривый конь скакали быстрее и уже совсем скоро скрылись от преследователей. Вернулись они в царство царя Агапа и стали думу думать. Царевна Юлия хотела было спорить с упрямым Иваном-царевичем, что отказывается отдавать Елену Прекрасную царю Агапу и если надо — сама ее прочь увезёт и спрячет от всех сластолюбивых удальцов, желающих жениться без согласия женщины. А Иван-царевич и сам не хотел. Полюбил он Елену сильнее свету белого, а она полюбила его. Царевна Юлия очень обрадовалась тому, что поспособствовала слиянию двух влюбленных сердец, а Иван с Еленой были очень благодарны ей за это. Вдруг летит драконица, маша крыльями, а на спине у нее сидит кошка Икса, и, как драконица приземлилась, говорит человеческим голосом: − Мяу-мяу, берегитесь! Царь Агап замыслил Елену Прекрасную взять, а Ивана-царевича убить. А злодей Булат шлёт всем письма страшные, что царевну Юлию хочет погубить в отместку, а из-за Елены Прекрасной с царем Агапом войну затеять! И рассказала кошка Икса, что её из дворца Флоретов похитили слуги Булата — черные тени всевидящие, а драконица, пытавшаяся свое дитя из плена вытащить, спасла Иксу. Так же поведала она молодой царевне о том, что Булат совсем обнаглел и озверел — без конца шлет царице Анне письма злые да мерзкие, отправляя их с черными воронами. Рассердилась Юлия-царевна пуще прежнего на Булата неуёмного, да и серый волк осерчал. − Так-то, − сказала Юлия-царевна. — Как вы с вами, так и мы с вами. Скажи, серый волк, сможешь ли ты принимать чужие облики? − Да, − ответил серый волк, − смогу, конечно. Спрячьтесь с Еленой Прекрасной в зелёных кустах. А мы с тобой, Иван-царевич, к царю Агапу пойдем. Ударился волк оземь, оборотился в Елену Прекрасную. Взял её Иван-царевич за руку и к царю Агапу повёл. А царевна Юлия хотела было посадить настоящую Елену на драконицу и увезти в свое царство, но понимала, что тогда злой Булат объявит Флоретам войну и пострадает много невинных людей. Улетела драконица обратно, унося с собой кошку, и лишь добавила Икса напоследок: − Мяу! Вы поосторожнее с царем Семёном, он задумал у Ивана-царевича забрать златогривого коня, а самого его убить, а потом царство у Флоретов отобрать. Только они сели отдохнуть в небольшой зелёной роще, как видят — скачет Иван-царевич на златогривом коне, держа в руках книгу законов окружающих царств-государств. А чуть погодя несётся серый волк, вполне собой довольный, и меч в зубах держит. − Я, − говорит, − царя Агапа напугал, стражу покусал, побежали скорее отсюда. Садись на меня, Иван-царевич, а Елена Прекрасная пусть сядет на златогривого коня. Поедем тем же путём коня на Жар-птицу менять. Села царевна Юлия на землю, почитала внимательно книгу законов — а там сказано, что если волшебники творят зло на земле, то каждый человек царской крови может их проучить. И возликовала девушка, этими словами ободренная. − А я, − сказала она, − отправлюсь в чертог злодея Булата и сражусь с ним честным боем, хоть он и воюет с нами чужими руками! Хватит ему царства наши между собой сталкивать! − Погоди, − сказал серый волк, − я прихватил от царя Семёна меч-кладенец, возьми его с собой. Царевна Юлия взяла меч, поблагодарила волка и поскакала на радужном единороге к чертогу Булата, а Иван-царевич и Елена Прекрасная отправились дальше с Жар-птицей. Долго ли, коротко ли ехала — доехала до чёрного чертога злодея Булата. Стоял он между острыми скалами, обдуваемый ледяными ветрами, а над ним серые тучи сгущались. Вспомнила царевна Юлия все слова своей любимой говорящей кошки Иксы, вздохнула и решила: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Взмахнула она один раз волшебным мечом — и рухнули высокие ворота из чёрной стали. Подошла к чертогу, взмахнула второй раз волшебным мечом — и рухнула тяжело кованая толстая дверь. Смело и уверенно направилась Юлия Флорет вперёд, навстречу злому чародею, хоть и билось тревожно сердце у неё в груди, и только вошла в чертог — встали на место дверь и ворота. Стало быть, путь назад был отрезан, но не испугало это царевну. Булат сидел в самой высокой башне на каменном троне, в нижней рубахе и с саблей на коленях, читая книгу тёмных заклинаний, и как только заслышал звук шагов, обернулся к Юлии. Увидела она страшного колдуна с уродливым, перекошенным от злобы лицом и сверкающими ненавистью глазами, а он, едва увидев её, залился безумным хохотом. − Ну, царевна Юлия, пробил твой час! Заколдовал я и царя Семёна, и царя Агапа, чтобы тебя извести, а они оказались слабыми стариками, но меня не проведёшь! И Иван-царевич тебе твой уже не поможет, братья его зарубили, моей ворожбой с толку сбитые! − За что ты ненавидишь Флоретов и весь род людской? — звонко спросила Юлия, ничуть не испугавшись его слов. − За то, что ты лишила меня Жар-птицы, приносящей золотые молодильные яблоки! За то, что Флореты слишком много людям помогают! Ишь ты о сирых и убогих заботиться вздумали, да политику свою другим царям навязывать! — хищно оскалился злодей. — За то, что люди меня, волшебника славного, бояться перестали! Погоди, царевна Юлия, наберусь я волшебных сил, изведу кого надо! Не будет больше твоих праздников танцевальных, не поедят старцы твоей страны яблочек молодильных. Всё достанется одному мне и по закону. Я так сказал! Не испугалась Юлия Флорет и на сей раз, лишь спросила его спокойно, глядя в полные злобы глаза: − Чего тебе надобно, Булат, чтобы ты не трогал чужие царства? − Жар-птицу верни мне, царевна Юлия, − стал злодей загибать когтистые пальцы. — Коня златогривого мне привези, да и Елена Прекрасная за меня просватана — её вернуть сюда надобно. Тогда я тебе твою вину прощу и отпущу с миром. Рассердилась царевна Юлия на колдуна сильнее прежнего, подняла меч-кладенец и ударила с силой по трону каменному. Раскрошился трон, упал Булат оземь, завыл дурным голосом от боли, грозить начал страшными угрозами и проклятиями сыпать, не в силах дотянуться до своей волшебной книги. − Что, Булат, не выходит магия без чтения? — засмеялась царевна Юлия. — Какой же ты волшебник, раз ни одного заклинания наизусть не помнишь? Тут от порыва ветра окно открылось окно, и влетел небольшой дракон с обрывком цепи на лапе — то детище знакомой Юлии драконицы вырвалось из плена и прилетело к своему мучителю. Увидел он Булата, завыл обиженно, и изо рта маленького дракончика вырвалось пламя. Закричал чернокнижник, загоревшись, завыл нечеловеческим голосом. − Вот тебе Жар-птица! — крикнула царевна Юлия. — Огонь и крылья, Булат, все как ты хотел! А затем ярко вспыхнул огонь, из рыжего синим сделался. Когда же он угас, не было уже злого чародея Булата, и книга его исчезла, и чертог, а царевна Юлия стояла на зелёной красивой поляне, под ясным синим небом. Рядом мирно пасся ее любимый радужный единорог, пели высоко над головой птицы, и маленький дракончик ластился к матери-драконице. − Спасибо вам, − сердечно поблагодарила их царевна Юлия, и осторожно сняла с помощью меча-кладенца обрывок цепи с ноги дракончика. − Ты помогла спасти мое дитя от лиходея, − ответила драконица, − проси чего хочешь! − Раздобудь для Ивана-царевича живой и мертвой воды, − попросила девушка, − чтобы оживить его. А больше мне ничего и не нужно, раз золотые яблоки нынче в сохранности, а Елена Прекрасная в безопасности. Вернулась царевна Юлия домой, в родное царство на радужном единороге, с чувством выполненного долга. И согласились цари ближайших государств, освобождённые от Булатовых чар, заключить крепкие союзы с Флоретами, чему царица Анна была очень рада. Пришли вскоре вести и от царя Василия: живой Иван-царевич женится в скором времени на Елене Прекрасной, а братьям его околдованным злым магом, было велено покидать родные земли. Пригласили и царевну на ту свадьбу весёлую. Колокола звонят, трубы трубят, Елена Прекрасная, как солнце, светла, Жар-птица песни поёт, конь-златогрив копытом бьёт, кошка Икса мурлычет, а Юлию Флорет все за победу над злодеем чествуют. А кто эту сказку сказала, все своими глазами видела.