На одной ступени

Стать Принцессой оказалось намного труднее, чем быть ею. Ко времени своей коронации Андросси убедилась в собственном превосходстве настолько, что могла одним лишь взглядом внушить страх и благоговение первому встречному. Этому её не обучали — природное дарование, не иначе, — высшие чины считали физическую силу наиболее важным отличительным знаком в борьбе за звание Принцессы. Поэтому Андросси выучилась на убийцу, изощрённого и хладнокровного, каким могут быть только женщины, но и это не давалось ей без соответствующего психологического подспорья. Условия, в которых содержали кандидаток, казались неприемлемыми для той, что вскоре станет святыней, и именно это помогло ей отбросить остатки сомнений, словно лишний груз. Вперёд, сказала она тогда самой себе, без жалости. С гордо поднятой головой.

***

Принцессы Захард были чертовски красивы и абсолютно неприкосновенны, — это нравилось Андросси больше всего. Она любовалась собой перед зеркалом, примеряя очередной модный наряд, а затем шла проходить смертельные испытания. По мере покорения Башни, тут и там её поджидали журналисты и поклонники, которые с нескрываемым восторгом шептались между собой о том, до чего же она хороша. В конечном счёте, всё шло как нельзя лучше: Андросси была влюблена в себя по уши, прямо как эти глупые мальчишки, а её сила и обаяние росли с каждым днём. Пожалуй, она могла бы стать самым обсуждаемым покорителем Башни своего времени, если бы не Баам. Впрочем, он вовсе не мешал ей подниматься к свету — у него был свой, особенный источник, и его нечеловеческая решимость добраться до этого источника покоряла сердца. Впервые Андросси захотела последовать за кем-то просто так, без видимых на то причин — принцессы из древних сказок были взбалмошными и своевольными, разве Принцессы Захард не могли быть такими же?

***

…Но звезда, к которой следовал Баам, оказалась реальной, из плоти и крови, и даже не самой симпатичной наружности. Что-то кольнуло внутри, странно и по-новому, когда он вознёс глаза к фальшивым небесам, как будто те могли дать ему необходимые ответы. Он изменился во многом за эти семь лет — стал сильнее и мужественней, пережил предательство и почти сменил имя, — но его заветная цель всё так же мерцала где-то вдалеке, словно луч маяка. Андросси испытывала смесь из симпатии, ревности и восхищения, но не знала ни одного из этих чувств. Идеальная принцесса с устрашающим прошлым, к которой не подступиться, не прикоснуться, живая статуэтка из холодного камня, — ей и самой приходилось учиться понимать собственные чувства. И каким бы ни был разброс между ними, перед лицом неизведанного Андросси Захард и Незаконный Баам стояли теперь на одной ступени, полностью обезоруженными. Как и дети, не познавшие родительской любви, они были замкнуты и неуклюжи. Кожа Баама пахла свежестью и мылом, Андросси едва коснулась её губами и отпрянула сама, не дожидаясь реакции. В конце концов, Принцессы с витрины Короля Захарда и вправду считались неприкосновенными, и порой это всё-таки создавало кое-какие неудобства.